Подписывайтесь на нас в соцсетях

fb.com/scientificatheism.org

или неправославная персонификация зла из уст священнослужителя.

Новый виток теперь уже официальной кампании РПЦ против Бабы Яги выглядит так нелепо, что вступать в дискуссию со столь гротескной косностью просто бессмысленно. Трактовать заявление официального представителя ОВЦС о том, что «нечисть» из русских народных сказок «исподволь приучает детей и взрослых привыкать к мысли, что зло ‑ это нечто веселое, модное и в целом приемлемое» допустимо разве что в анекдотичном плане. Либо предоставить оценку таких, с позволения сказать, авторитетных заключений экспертизе психоаналитиков. Да и, странно как-то получается, когда враг рода человеческого обнаруживается в лице благополучно существующего сказочного персонажа, при участии которого вместе с Иваном Царевичем и Серым Волком очень даже недурно воспитано в России абсолютное большинство ярких личностей. В том числе, и трудящихся поныне на церковной ниве…

Многие специалисты считают, что непосредственно в славянской, в том числе русской мифологии изначально Баба Яга отсутствует вообще. А тем более, не входит в разряд нечистой силы, представителями которой такие существа, как кикимора (шишига), леший, водяной и проч. корректней считать лишь условно. Нечистая сила, это персонифицированное зло – Змей со змеятами, идентичный Сатане с его слугами. В то время, как гонимая сегодня не знакомыми с историей русской культуры и ее фольклором «бабка» ‑ персонаж пришлый, сугубо мифический, сказочный, не имеющий никакого отношения к демоническим сущностям. Поэтому, когда представитель РПЦ перечисляет в одном ряду «нечистых духов, бесов, леших, ведьм, бабы Яги и прочей нечисти, которая в русских народных сказках обычно символизировала злые силы», то согрешает против истины дважды. Все приведенные персонажи во-первых разнородны, а во-вторых – злые силы из них символизируют только первые два и не относятся к славянской мифологии вообще.

Известный русский ученый-этнолог, действительный член Русского географического общества Александр Афанасьев, посвятил всю свою жизнь изучению происхождения народно-поэтических образов в русском фольклоре. Будучи автором-составителем сборников, в которые вошли сказки архангельские, вологодские, енисейские, казанские, пермские, новгородские и многие другие, он не мог пройти мимо Бабы-Яги, благодаря чему сегодня имеется вполне достоверная версия ее происхождения.

В предисловии к изданию 1915 года сборника «Великорусские сказки Вятской губернии» отмечается, что распространителями этих сказок чаще всего оказывались солдаты. Поэтому, нетрудно предположить, что именно первопроходцы, которыми бывали преимущественно военнослужащие, и могли принести в Россию первые упоминания о Бабе-Яге, которые содержатся в этом сборнике. Причем, теперь можно определить даже откуда: из Сибири, где одна «Баба» издревле и «жила». По меньшей мере в записях Дж. Флетчера, который путешествовал в тех краях в конце XVI века, упоминание о таковой есть: «Что касается до рассказа о Золотой Бабе или Яге-бабе, о которой случалось мне читать в некоторых описаниях этой страны, что она есть кумир в виде старухи, дающей на вопросы жреца прорицательные ответы об успехе предприятия или о будущем, то я убедился, что это простая басня» («О государстве русском в главе о пермяках, самоедах и лопарях», 1588; Н.Веселовский. «Мнимые каменные бабы», Вестник АИ, Спб., вып. 195).

Кстати, почему Бабу зовут Ягой? В «Очерках Березового края» Н. Абрамова (СПб,1857) есть подробное описание «яги», которая представляет собой одежду «наподобие халата с откладным, в четверть, воротником. Шьется из темных неплюев, шерстью наружу. … Такие же яги собираются из гагарьих шеек, перьями наружу…Ягушка ‑ такая же яга, но с узким воротником, надеваемая женщинами в дороге» (аналогичное толкование в тобольском происхождении дает и словарь В.И.Даля).

Кроме того, образ Бабы Яги со всем антуражем присутствует в северном быте. Избушка на курьих ножках – не что иное, как широко распространенный до сих пор лесной лабаз (чамья), который устраивается на двух-трех опорах. Лабаз такой всегда устанавливается входом к тропе, а «к лесу задом». Кроме того, в нем всегда оставляется припас для случайного путника («сначала накорми, а потом расспрашивай»). Лишним вариантом прототипа сказочной старухи можно считать и одетые в меховые одежды куклы-иттармы, которые устанавливаются еще и в наши дни в культовых избушках на опорах.

С точки зрения сторонников славянского (классического) происхождения Бабы Яги, немаловажным аспектом этого образа видится принадлежность ее сразу к двум мирам – миру мертвых и миру живых. Известный специалист в области мифологии доцент Александра Баркова интересно трактует в связи с этим происхождение названия курьих ног, на которых стоит изба знаменитого мифического персонажа: «Ее избушка «на курьих ножках» изображается стоящей то в чаще леса (центр иного мира), то на опушке, но тогда вход в нее – со стороны леса, т.е. из мира смерти. Название «курьи ножки» скорее всего произошло от «курных», т.е. окуренных дымом, столбов, на которых славяне ставили «избу смерти» ‑ небольшой сруб с прахом покойника внутри (такой погребальный обряд существовал у древних славян еще в VI – IX вв.). Баба Яга внутри такой избушки представлялась как бы живым мертвецом – она неподвижно лежала и не видела пришедшего из мира живых человека (живые не видят мертвых, мертвые не видят живых). Она узнавала о его прибытии по запаху – «русским духом пахнет» (запах живых неприятен мертвым)». «Человек, встречающий на границе мира жизни и смерти избушку Бабы Яги, ‑ продолжает автор, как правило, направляется в иной мир, чтобы освободить пленную царевну. Для этого он должен приобщиться к миру мертвых. Обычно он просит Ягу накормить его, и она дает ему пищу мертвых. Есть и другой вариант – быть съеденным Ягой и таким образом оказаться в мире мертвых. Пройдя испытания в избе Бабы Яги, человек оказывается принадлежащим одновременно к обоим мирам, наделяется многими волшебными качествами, подчиняет себе разных обитателей мира мертвых, одолевает населяющих его страшных чудовищ, отвоевывает у них волшебную красавицу и становится царем». (Энциклопедия «Славянская мифология и эпос», ст. «Верования древних славян»)

Хороша же, выходит, «нечистая сила» в трактовке не в меру усердных в невежестве ‑ прямо, Харонова «коллега», которого тоже, надо думать, пора вносить в список запрещенных к упоминанию персонажей.

Благодаря текстам сказок можно реконструировать и обрядовый, сакральный смысл действий героя, попадающего к Бабе Яге. В частности, крупнейший специалист в области теории и истории фольклора Владимир Пропп, исследовавший образ Бабы Яги на основе массы этнографического и мифологического материала, обращает внимание на очень важную по его мнению деталь. После узнавания героя по запаху (Яга слепа) и выяснения его нужд, она обязательно топит баню и выпаривает героя, совершая таким образом ритуальное омовение. Затем кормит пришедшего, что тоже представляет собой обрядовое, «покойницкое», угощение, непозволительное живым, чтобы те случайно не проникли в мир мертвых. А «требуя еды, герой тем самым показывает, что он не боится этой пищи, что он имеет на нее право, что он «настоящий». То есть пришелец через испытание едой доказывает Яге искренность своих побуждений и показывает, что он-то и есть действительный герой в отличие от лже-героя, самозванца-антагониста» (Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки, СПб., 1996.) Эта еда «отверзает уста умершего», считает Пропп, убежденный в том, что сказку всегда предваряет миф. И, хотя герой вроде бы и не умер, он вынужден будет временно «умереть для живых», чтобы попасть в «тридесятое царство» (иной мир), вход куда и стережет наша оболганная несведущими героиня. Которая, кстати, еще и «костяная нога», т.е. выходец с того света, всегда находящийся там «одной ногой». Там, в «тридесятом царстве» (загробном мире), куда держит путь герой, его всегда поджидает немало опасностей, которые ему приходится предвидеть и преодолевать.

Нельзя не заметить, что и по «Книге мертвых» ‑ египетской и тибетской, и по устным мифам многих архаичных культур, сохранившихся до нашего времени, «тридесятое царство» всегда опасно. В «Бардо Тедол», например, описаны испытания шести промежуточных состояний, где без знания и напутствия даже праведные души не способны преодолеть все препятствия. Поэтому роль наставников на этом трудном пути трудно переоценить. В их роли, как известно, всегда выступают посредники между земным миром и загробьем – жрецы, ламы, шаманы, наставляющие умирающего до и после смерти. В более поздних религиях эту функцию стали выполнять отчитывающие сорокоуст или молящиеся над усопшим священнослужители. А в славянской мифологии, в виде следа архаичных дохристианских представлений о подобном напутствии, отпечатавшегося и в народных сказках, эту роль выполняла в отношении ушедшего из мира живых наша героиня – Баба Яга.

Разумеется, время способно вносить серьезные изменения в облик того или иного мифического существа. Так восточный джинн (арабск. – огненный дух) превратился у Лагина в добрейшего старичка Хоттабыча, а космическое божество Месопотамии Мардук с легкой руки разного рода императоров и комиссаров эволюционировал в не менее доброжелательного и щедрого Деда Мороза. При этом, никуда не денешься от заметной тенденции к превращению сомнительных или грозных персонажей в относительно безвредных или даже полезных.

У нас же, в условиях стремительного возрождения особой духовности, картина наблюдается прямо противоположная. «Духовный авангард», подобно талибам, ругающим христиан «крестопоклонниками» и зачислившими их по вероисповедному признаку в нелюди, мажет мифологическую Бабу Ягу дегтем и именует нечистой силой. А ведь, согласитесь, интересная она персона. Даже судя по этой краткой реплике нетрудно заметить, что происхождение нашей героини уходит в глубокую древность и проистекает из давно ушедших цивилизаций. О происхождении и значении таких «банальных» сказочных персонажей, как Баба Яга, Кощей, Василиса Прекрасная (кстати, уж, не язычница ли?), Змей Горыныч и другие, написаны многие тома интереснейших исследований, которые опираются на древние культурные источники Юго-Восточной Азии и Древней Греции, Ближнего Востока и Скандинавии.

А тут – нечисть, и точка. Неловко как-то.

Портал-Кредо

http://www.portal-credo.ru/site/?act=fresh&id=339