Чем больше мы познаем неизменные законы природы, тем все более невероятными становятся для нас чудеса.
Дарвин Чарльз

Путеводитель
Новости
Библиотека
Дайджест
Видео
Уголок науки
Пресса
ИСС
Цитаты
Персоналии
Ссылки
Форум
Поддержка сайта
E-mail
RSS RSS

СкепсиС
Номер 2.
Follow etholog on Twitter


Подписка на новости





Rambler's Top100
Rambler's Top100



Разное


Подписывайтесь на нас в соцсетях

fb.com/scientificatheism.org



Оставить отзыв. (244)


Волков Павел Иванович
Куда растёт древо жизни?


Эта книга написана как ответ на вышедшую в издательстве “АиФ - Принт” в 2002 году книгу Александра Белова “Антропологический детектив”.

Данная работа представляет собой законченный вариант книги, разоблачающей ложь и вымысел А. Белова с точки зрения данных науки.

Я прекрасно видел, и даже прочитал надпись о том, что книга “Антропологический детектив” “охраняется Законом РФ об авторском праве. Воспроизведение всей книги и т. д., и т. п. ...”.. Короче говоря, “трогать её не моги”. Почему же я “потрогал” её, и, мало того, воспроизвёл некоторые её части? Дело в том, что на странице 496 этой книги значится: “Научно-популярное издание”. Будь там слова, допустим, “Литературно-художественное издание” или “Научная фантастика”, возможно, последующих страниц моего труда никто и не увидел бы: они просто не были бы написаны. Но слова “научно-популярное издание” означают, что в данной книге раскрывается популярно (то есть, доступно для восприятия рядового обывателя) определённая научная точка зрения. А научная ценность работы определяется таким важнейшим критерием, как цитируемость. Чем больше авторов в своих последующих трудах упомянули как базовую данную работу, тем выше её научный рейтинг. Если окажется, что А. Белов прав, и его работа станет основополагающей в новом течении биологии, то все его последователи должны бы, по идее, вовсю цитировать его книгу. Но грозная надпись об охране авторских прав А. Белова окажет им медвежью услугу: никто не сможет аргументировать своего мнения точкой зрения А. Белова.

Если же А. Белов не прав (такова моя точка зрения), то, ревностно охраняемая Законом об авторском праве, книга автоматически переходит в “зону вне критики”: нельзя её рецензировать или анализировать, подтверждая мнение автора цитатами, поскольку это будет считаться воспроизведением части книги. И, как бы ни врал А. Белов, его книгам нельзя противопоставить аргументированное опровержение.

Так что издательство “АиФ-Принт” сделало из предупреждающей надписи, образно говоря, “фиговый листочек” из двухсотмиллиметровой брони. Как бы он своей тяжестью не оторвал то, что призван скрыть...

Ещё раз напоминаю, что ни в коем случае не собираюсь присваивать авторство каких-то цитат из “Антропологического детектива”. В противном случае мне стыдно было бы смотреть в глаза своим преподавателям.

Автор этой работы заинтересован в издании данной книги не столько из желания прославиться, сколько из желания хотя бы чем-то противодействовать валу откровенно антинаучной беллетристики, выброшенной на прилавки книжных магазинов.

Если уж А. Белов не стесняется печататься, да ещё и большими тиражами, хочется узнать и его мнение о моей работе.

Что заставило меня написать эту книгу?

Сотворил Бог крокодила: хорошего мало, да дело сделано.

Пословица острова Мадагаскар.

“Чтоб ты жил в эпоху перемен!” - желают китайцы своим врагам. Видимо, многострадальной России кто-то очень искренне пожелал то же самое. Время реформ (неизвестно, чего и неизвестно, зачем) длится уже более десятилетия. Сменилось два президента-реформатора, правит третий. Видимых улучшений жизни нет, хотя нам внушают, что так оно и есть.

Что принесли России реформы - пусть судят наши потомки (если они вообще будут). По крайней мере, я надеюсь, что в будущем весь этот балаган закончится. Но одно “достижение” реформ видно уже сейчас - полный развал фундаментальной науки. Падает престиж знаний и учёности. А это - прямой путь к деградации государства. Это заметно уже в школе. Всё больше детей откровенно не желает учиться. А зачем это нужно?

В магазинах пропадают научно-популярные книги, на телевидении нет отечественных познавательных передач. Престиж науки упал практически до нуля.

“Природа не терпит пустоты” - так считали древние греки. И это вполне объяснимое с научных позиций явление происходит также, если угодно, на “рынке знаний”. Вместо познавательных передач появились многочисленные фильмы на тему “Как украсть миллион?”, а место редких, но фундаментальных научно-популярных книг заняли многочисленные, регулярно пополняемые книжные серии. Пёстрые обложки, не очень высокая цена, доступность (в плане возможности покупки) - вот то, что может привлечь в них возможного покупателя. А как разнообразны темы, охваченные этим изданиями! Культура народов мира, здоровье без лекарств, инопланетяне, “снежный человек”, происхождение жизни на Земле, первобытный человек... Я вспоминаю своё детство, когда популярные книги были очень редки. Тогда каждая купленная книга была маленьким праздником для ума. Большая часть моих знаний, пригодившихся во время учёбы в педагогическом университете (моя специальность - учитель биологии и химии) сложилась именно тогда, в школьные годы. Казалось бы, надо радоваться, что теперь стало более доступным знание, которое ранее было даже под запретом из чисто идеологических соображений. Сколь широк, оказывается, мир, и как мало мы его знаем!

Однако настроение моё далеко от радостного. И чувство глубокой печали за читателей, и юных, и зрелых, переполняет меня, стоит лишь открыть многие из таких книг. И дело здесь вовсе не в том, что я лично не знал некоторых вещей, написанных в них. Я знаю, что не родился человек, который знает всё, и не родится он никогда. И эти слова я говорил своим ученикам в бытность свою учителем. Причина моей печали в другом...

Читая подобные книги, на которых иногда, к моему негодованию, значится надпись “научно-популярное издание”, я натыкаюсь на образчики вопиющей безграмотности автора. Видимо, он прикрывается, как фиговым листочком, некой “проблемностью” излагаемого материала. Очевидно, из-за этого научный редактор книги (если на этой должности не сэкономило издательство) закрывает глаза на подобные ляпсусы. А я, хоть на момент написания этих строк и не работаю учителем, не могу отказать себе в желании проверить по мере собственных сил и знаний труд этих халтурщиков и паразитов на теле науки. Если угодно, я принимаю на себя труд Говорящего Сверчка из сказки о Пиноккио - я хочу стать совестью этих авторов. Мне стыдно за то, что авторы-двоечники будут давать людям знания. Мне стыдно за качество этих знаний. Мне стыдно за невежество авторов. Мне стыдно за то, что эти книги будут читать люди.

Поэтому я постараюсь по мере сил исправить те ошибки, которые могут возникнуть в знаниях людей, ставших жертвами нахрапистых и наглых двоечников. Единственное, о чём я жалею, так это о том, что я не достаточно компетентен, чтобы выявить все искажения действительного положения дел, которые допускают невежественные авторы.

Эта работа посвящена анализу книги Александра Белова “Антропологический детектив”, изданной в 2002 году ООО “АиФ-Принт”. Эта организация не даром называет себя ООО - общество с ограниченной ответственностью. Люди, в ней состоящие, похоже, взяли на себя любую ответственность, кроме ответственности за содержание издаваемых книг. А чем ещё можно объяснить наличие в этой книге настолько громадного количества “ляпов”? В приснопамятные времена застоя её бы корректно швырнули в лицо автору даже не из-за “проблемности” изложенных в ней фактов, а из-за того, что автор порой не ориентируется в материалах школьных учебников.

Купить эту книгу я решил из-за того, что интересуюсь проблемой происхождения человека. К сожалению, “свежих” книг, посвящённых этой интереснейшей теме, немного. Поэтому я и купил её, привлечённый названием. Но дома, пролистав этот шедевр “околонаучной мысли”, я решил читать каждую строку с карандашом в руках. По мере чтения я делал пометки на полях в тех местах, где сомневался в правильности взглядов автора, и, поверьте, практически ни одна страница, кроме откровенно списанных из других книг, не осталась без пометок. После этого я стал искать в других книгах материалы на эту же тему и нашёл немало того, что полностью опровергает взгляды Александра Белова. Сразу прошу извинить меня за несколько громоздкие цитаты из других книг, просто я считал, что нужно для большей ясности мнения специалистов по данной проблеме привести именно такой отрывок.

Цитаты из книги “Антропологический детектив” я выделял курсивом. Сразу хочу предупредить ревностных хранителей всевозможных авторских и смежных прав, что ни под каким соусом не собираюсь присваивать авторство данных цитат. Думаю, любой здравомыслящий человек, сопоставив моё мнение, основанное на исследованиях известных учёных, с мнением автора “Антропологического детектива” Александра Белова, поймёт, что мне, человеку, который придерживается материалистических взглядов, нет никакого смысла присваивать себе авторство “перлов”, из которых состоит “Антропологический детектив”. Слишком уж разные у меня с ним взгляды.

Возможно, кто-то пожалеет автора за его тяжёлый труд, и осудит меня за “мелочные придирки”. Но в этом случае я припомню пословицу: “дьявол кроется в деталях”. Именно неточность в деталях делает лжетеорию уязвимой для критики. Именно детализацией доморощенный “теоретик” сужает себе пространство для манёвра. И тогда факты, призванные, казалось бы, прояснить, сделать понятной и правдивой надуманную теорию, оборачиваются против неё.

Масштабные теории, как, например, синтетическая теория эволюции, объединяют информацию из различных областей знания. В данном случае информация из разных источников взаимодополняется и противоречий не происходит. А сиюминутные лжетеории призваны, очевидно, только для одного - для самовыражения автора. Облаять учёного (в данном случае - Чарльза Дарвина), задрать ногу над его научным наследием, и удалиться с гордым видом - вот что нужно этим Моськам от науки.

“Ай, Моська! знать, она сильна,

Что лает на Слона!”

И. А. Крылов “Слон и Моська”

Некоторых разделов книги “Антропологический детектив” я касаться не буду. Это разделы, посвящённые привидениям среди животных, парапсихологии, феноменальным и экстрасенсорным способностям людей. Во-первых, я не считаю себя достаточно компетентным в данных вопросах, чтобы высказывать своё мнение. А потому постараюсь сойти за умного человека. А во-вторых, эти вопросы выходят за пределы теории эволюции. Если кто-то не согласен с трактовкой А. Беловым этих вопросов, пусть критикует их, но аргументировано. Если же А. Белов прав в этих вопросах, то честь ему и хвала. Но теория эволюции явно нуждается в защите от агрессивных неучей. И я попробую дать ей хоть часть необходимой аргументированной защиты.

Волков Павел Иванович

г. Владимир

 

“Космические яйца”, или Откуда появились люди?

Откуда они взялись - никто не знает. Возникли ли они под влиянием солнечного тепла из гниющей тины и грязи, или родились из ила и морской пены, до сих пор неизвестно. Эта пара начала размножаться, и её потомство скоро стало так многочисленно, что наводнило и загадило всю страну.

Джонатан Свифт “Путешествия Лемюэля Гулливера”

Именно так, весьма символично называется вступительная глава к книге, написанная господином Иваном Деревянко, академиком Международной академии информатизации. Символизм и комизм этого названия состоит в том, что один американский фильм, пародия на знаменитые “Звёздные войны”, назывался именно “Космические яйца”. К сожалению, в этой главе я нашёл немало того, что вполне соответствует подтексту названия.

Модно сейчас выдвигать различные “альтернативные” научные и околонаучные теории. Но, к сожалению, не все они основываются на строгих, проверенных фактах. Порой удивляешься, читая некоторые вещи:

Стр. 6: “По их [материалистов-дарвинистов - В. П.] мнению, возникновение всех физических объектов - от галактик до бактерий - происходит под действием простых законов физики. Однако совершенно непонятно, почему силы притяжения и отталкивания, зависящие только от расстояния между материальными телами, не действуют, скажем, на кусты, бактерии, мух и людей, в отличие от остальных возможных материальных конфигураций, таких, например, как тетраэдры, мыльные пузыри, разводы на воде и цветные пятна?”

Скажите, кто присвоил этому человеку звание академика? Не А. Белов, случайно?

Если бы силы притяжения не действовали на мух и людей, то мы могли бы прыжком отправляться в космос, где нас ожидали бы давно улетевшие туда мухи.

“Земля и Луна притягиваются с силой 2´ 1020 Н, между тем как два человека на расстоянии 1 м притягиваются с силой всего 3´ 10-7 Н, а два линейных корабля на расстоянии 1 км - с силой 0,04 Н”. На подписи к рисунку, иллюстрирующему этот отрывок из книги Я. И. Перельмана, уточняется, что сила трения, препятствующая сближению двух любящих людей, достигает 200 Н.

Ещё один вопрос: если на живое дерево не действует сила земного притяжения, то почему срубленное дерево (ещё живое какое-то время после того, как его окончательно срубили) падает на землю? Если из высохшей (мёртвой) древесины этого дерева выточить шар или выпилить куб, на них, вне всякого сомнения, сила земного притяжения будет действовать. Скажите, чем принципиально различаются древесина живого и срубленного деревьев по отношению к силе земного тяготения? Думаю, я не получу внятного ответа на этот вопрос.

Так что физические законы никто не отменял. Как академик может этого не знать? Или он всё же не совсем академик, а даже наоборот?

Помнится, в одном замечательном мультфильме Мартышка, Слонёнок, Удав и Попугай вздумали “закрыть” закон всемирного тяготения. Попытка его опровергнуть закончилась тем, что кокосовый орех, брошенный вверх, исправно вернулся на землю, попав при этом кому-то из них на голову. Это я так, к слову. Остерегайтесь кокосовых орехов, господа мистики от науки.

Разумеется, ложное утверждение о неприменении законов физики к живым существам вызвало к жизни рассуждения об особенности живого, выраженной в том, что его развитие направляет некая сверхъестественная сила, называемая Богом.

Стр. 8: “... почему же в природе идёт процесс только инволюции, а не эволюции? Всё дело в том, что потерять гораздо легче, чем приобрести. Естественный отбор не восполняет утраченные в результате дисфункции недостающие органы или системы (правило Долло). Изменить можно лишь то, что имеется. Так, если есть машина, то собрать из неё самокат не составит труда, а вот собрать из самоката машину без дополнительных деталей невозможно”.

Давайте подумаем, так ли всё просто, как пытается представить И. Деревянко. Если представить, что человек - исходный материал для эволюции, то как можно объяснить то, что у огромного большинства живых существ есть органы и системы органов, которых нет у человека? Как им удалось их ПРИОБРЕСТИ? Ведь, согласно теории инволюции, их можно только терять! Как птицы приобрели перья, черепахи - панцирь из костной и роговой брони, насекомые - хитиновый покров, крылья (не являющиеся у них конечностями) и трахейную дыхательную систему? Выход их такого логического тупика есть, но для этого придётся принять как должное один факт: естественный отбор как раз восполняет утраченные в результате дисфункции органы... за счёт появления других органов! Но это происходит не сразу, скачком, а постепенно. Хорда (внутренний скелет примитивных хордовых) исчезла у позвоночных - её заменил позвоночник. Но у некоторых рыб (например, осетров) есть как хорда (известная больше как вязига), так и хрящевой внутренний скелет. Хорда и скелет из костей одновременно есть и у современной кистепёрой рыбы латимерии. У более поздних рыб и четвероногих скелет окончательно вытеснил хорду, заняв место основной опоры органов и тканей в организме. Жабры у первых позвоночных были основным органом дыхания. Позже у некоторых рыб появились органы воздушного дыхания - лёгкие. У первых четвероногих лёгкие существовали одновременно с жабрами. Позже, с окончательным переходом четвероногих к сухопутной жизни жабры редуцировались, но к этому моменту лёгкие уже могли самостоятельно справляться с функцией газообмена организма.

Да, закон необратимости эволюции Долло никто не отменял. Но так ли он толкуется богословами от науки? Сущность закона Долло состоит в том, что организму, переходящему в прежнюю среду обитания (характерную для его далёких предков) невозможно вернуться в предковое состояние. Пример прост: ихтиозавры, дельфины, морские змеи и морские черепахи вернулись в воду - среду обитания их рыбообразного далёкого предка, давшего начало всем четвероногим позвоночным. Им всем были бы исключительно полезны жабры, позволяющие “оторваться” от поверхности воды и освоить океанские глубины. Но жабры уже давно утрачены их предками, а бывшие элементы жабр уже давно образовали иные, далёкие от дыхательных, но не менее жизненно важные структуры (например, слуховые косточки). И строение вторичноводных животных - это компромисс между “старыми” органами и системами органов наземного животного и новой средой обитания. Я ничего не могу сказать об особенностях физиологии ихтиозавра по понятной причине (он вымер). Но известно, что ихтиозавры перестали откладывать яйца, став живородящими. Также живородящи многие морские змеи. Черепахи и морские змеи могут усваивать кислород из воды через слизистую оболочку рта. Но это - не жабры, а совершенно другой орган. Также у черепах имеются клоакальные пузыри, через которые тоже возможен газообмен. И всё же черепахи всплывают подышать на поверхность воды.Интересно, что внешне похожие органы дыхания (водные лёгкие) развились у первичноводных животных голотурий совершенно независимо от морских черепах.

А откуда же берутся новые органы? За счёт каких процессов они образуются? Ответа на этот вопрос, пользуясь логикой академика (?) И. Деревянко, дать нельзя.

И. Деревянко слишком безапелляционно отводит главную роль процессу инволюции. Ошибка его состоит в том, что он не учёл такого факта, как открытость биологических систем и их способность к усвоению и переработке энергии: в начале эволюции - химической энергии первичного органического вещества космического происхождения, позже - энергии солнечного излучения и химических реакций неорганического вещества. Всякая биологическая система открыта. Овощи и мясо, которые мы едим - это, если угодно, энергия солнечного излучения, “консервированная” в форме органического вещества. Вот вам и энергия на поддержание эволюционного процесса как противодействия энтропии и инволюции. Разумеется, когда живое существо умирает, энтропия “берёт своё”. Но не полностью - мёртвое растение и животное служат пищей другим живым существам. Только тогда, когда наше Солнце погаснет (что неизбежно), энтропия возьмёт то, что ей причитается, окончательно.

Теорема сохранения упорядоченности открытых систем Пригожина также не даёт шанса “теории инволюции”:

“[В открытых системах] энтропия не возрастает – она в открытых системах падает до тех пор, пока не достигается минимальная постоянная величина, всегда большая нуля. При этом в системе вещество распределяется неравномерно и организуется таким образом, что местами энтропия возрастает, а в других местах резко снижается. В целом же, используя поток энергии, система не теряет упорядоченности. Деятельность же живых систем всегда негэнтропийна, пока сохраняется их свойство системности: таково индивидуальное развитие организмов, средообразующая их роль в биосфере и другие процессы в открытых системах”.

И действительно, поглощая углекислый газ (газ!) и воду (жидкость!) с растворёнными в ней минеральными веществами (ионы!), растения строят из них (с затратой энергии солнечного света) органические вещества (высокомолекулярные соединения, полимеры с большой молекулярной массой) с выделением кислорода (газ!). Животное поедает растения и переваривает их (при этом физически и химически разрушает их структуру), при этом часть органики окислится до углекислого газа и воды. Но из оставшейся части органики животное будет строить дальше своё тело (опять-таки создавать упорядоченную структуру белков, жиров, углеводов, нуклеиновых кислот и минеральных солей). А не съеденное животным растение может превратиться в уголь (часть низкомолекулярных соединений отщепляется, но остаток переходит в практически кристаллическое состояние с высокой степенью упорядоченности). И в любом из этих процессов мы видим как возрастание энтропии (появление воды и газообразных продуктов, процессы растворения и расщепления), так и её снижение (рост живого существа).

“В экологии особенно значим второй принцип (начало или закон) термодинамики, имеющий множество формулировок и смысловых оттенков. Три важнейших для экологии: 1) энергетические процессы могут идти самопроизвольно только при условии перехода энергии из концентрированной формы в рассеянную; 2) потери энергии в виде недоступного для использования тепла всегда приводят к невозможности стопроцентного перехода одного вида энергии (кинетической) в другую (потенциальную) и наоборот; результат - невозможность создать вечный двигатель 2-го рода; 3) закон возрастания энтропии: в замкнутой (изолированной в тепловом и механическом отношении) системе энтропия либо остаётся неизменной (если в системе протекают обратимые, равновесные процессы), либо возрастает (при неравновесных процессах) и в состоянии равновесия достигает максимума.

... Деятельность же живых организмов всегда негэнтропийна, пока сохраняется их свойство системности: таково индивидуальное развитие организмов, средообразующая их роль в биосфере и другие процессы в открытых системах”.

К вопросу о самокате из машины. Не очень удачный пример: мы имеем ограниченный набор вещества (только детали машины) и энергии (только энергия мастера-конструктора). Но если у нас будет доступ к новому веществу (рудам, каменному углю, древесине, коровьей коже) и энергии (жар плавильной печи, электрическая энергия, химические процессы кожевенного цеха), иным способам преобразования этой энергии (мастерство металлургов, слесарей, конструкторов, сборщиков), то из деталей самоката с большими вложениями вещества и энергии можно собрать машину с хромированной отделкой и кожаными сиденьями. Конечно, скачок от самоката до машины огромен, и можно подумать, что пропасть непреодолима. Но представим себе, что из самоката (движимого мускулами напрямую) мы делаем велосипед (движимый мускулами через механизм), потом трицикл (способный стоять на земле и не падать), потом ставим на трицикл паровой двигатель (получаем паровой трицикл Николя Кюньо, машину, движимую энергией контролируемого распада материи через посредство воды (пара)), затем добавляем колесо и бензиновый двигатель (получаем механизм, движимый непосредственно продуктами распада материи (бензина)). Вот и готова машина.

Так же и природа: закрытая система быстро деградирует, а открытая живёт неограниченно долгое время, обмениваясь со средой веществом и энергией. Развивается она также с затратой энергии. Почему об этом забыли, не знаю. Предполагаю, что в этой “забывчивости” есть выгода, не связанная с открытием научной истины.

Стр. 8: “... эволюционисты хитрят, объясняя эволюцию случайностью, накоплением полезных мутаций либо тем, что процесс будущих поколений заложен в предыдущих. Если следовать такой логике, то надо будет признать, что микроорганизмы, от которых якобы “произошли” более сложные многоклеточные организмы, а впоследствии и человек, уже содержали в себе первого человека. Эволюционисты явно путают гипотетический первоорганизм с оплодотворённой яйцеклеткой, уже содержащей в себе всё необходимое (гены) для появления и развития полноценного человека, и нуждающейся лишь в определённой внутренней и внешней среде, в которой может совершиться эта трансформация”.

Считаю своим долгом заметить, что прогресс не заложен в развитие любого организма, поскольку эволюция не детерминирована, то есть у неё нет конечной цели. Антиэволюционисты считают важным аргументом против теории эволюции то, что полезных мутаций не бывает. “Мутация в большинстве случаев вредна, в лучшем случае - нейтральна”, - захлёбываясь от “священного гнева”, вещают креационисты и примкнувшие к ним единомышленники.

Согласен, в СТАБИЛЬНЫХ условиях мутация, влияющая на функционирование организма, скорее всего, будет вредна или нейтральна. Но что будет, когда условия меняются?

Я не имею в виду смену времён года или дня и ночи. Здесь нужно рассматривать глобальные, долговременные (дрейф континентов, изменение климата, солнечной активности), либо локальные (переселение в новые места обитания, появление в окружении данного вида новых видов: хищников или источников корма) изменения условий существования вида. В немногих случаях мутация сможет улучшить специализацию вида. Но специализация тоже будет изменением среды обитания вида: это физиологическое изменение исключит, например, из его рациона часть кормовых объектов и повысит зависимость от других, либо вид сможет лучше освоить одну из зон обитания в ущерб выживанию в остальных, занимаемых ранее.

В стабильных условиях новые мутации будут “отсекаться” рамками условий обитания, в изменяющихся тем или иным образом - “опробоваться”, поскольку в меняющейся среде “рамки” не будут столь жёсткими. Возможно, прежний вариант, успешно проявлявший себя в стабильных условиях прежнего места обитания, будет также отсечён.

Креационисты и иже с ними отрицают накопительную роль мутационного процесса. Если вредные мутации будут “отсекаться” путём более вероятной гибели их носителей, то нейтральные мутации будут накапливаться в популяции. Именно популяция, способная существовать и самовоспроизводиться неограниченно долго, а не особь с достаточно коротким сроком жизни, является единицей эволюции. И накопление признаков в популяции иллюстрирует закон философии - закон перехода количественных изменений в качественные. Популяции одного вида, в которых накопились со временем разные признаки - это уже не одно и то же. И различия здесь не только в том, что одна из них обитает, допустим, на острове А, а другая на острове Б. Накопленные различия поддаются описанию научными методами - математика, генетика, морфология и другие науки обязательно найдут различия.

Мутации всех видов не заложены в генах гипотетического первоорганизма хотя бы потому, что ОЧЕНЬ многих генов, мутировавших у его потомков через миллионы лет, у него пока просто нет. Но со временем различия в популяциях приводят сначала к образованию новых рас, потом - подвидов, видов, родов и так далее. Принципиальных различий между микроэволюцией (на уровне вида и подчинённых форм) и макроэволюцией (эволюцией надвидовых таксонов) нет. Разница лишь во времени расхождения исходных популяций и наборах накопленных независимо друг от друга признаков.

Точно так же нет в человеке, принимаемом за “первоорганизм”, специфических генов других животных - птиц, рыб, тараканов и блох. Есть некоторые общие гены, иллюстрирующие наше общее происхождение от единого примитивного первопредка. И есть много своих специфических генов, иллюстрирующих расхождение эволюционных линий и независимое накопление признаков.

Вернёмся, однако, к “космическим яйцам”.

Стр. 9: “Во Вьетнаме обитает один любопытный вид головоногих моллюсков. В молодом возрасте моллюски активно поедают зелёную растительность, которая содержит хлоропласты. Поедая хлоро-пласты, моллюск, не переваривая, целиком “вставляет” их в свои наружные покровы. Как это ему удаётся делать, ещё не выяснено до конца. Когда хлоропластов во внешних покровах тела накапливается значительное количество, моллюск перестаёт питаться и переходит на автономный режим существования. Хлоропласты захватывают углекислый газ, который при дыхании выделяет живое существо, и под действием солнечных лучей вырабатывают глюкозу и кислород. Кислородом моллюск дышит, а глюкозой питается”.

Интересное сообщение, ничего не скажешь. Вот только настораживает меня в нём ряд деталей. Во-первых, не указаны ни вид животного (на латыни), ни источник информации. Поэтому проверить такое сообщение не представляется возможным. Учёные знают, что всякие аргументы (тем более – такие существенные) должны сопровождаться ссылками на источник информации. Странный подход академика к подаче этого сообщения вызывает удивление... Во-вторых, общеизвестно, что головоногие моллюски, начиная от сантиметровых карликовых видов каракатиц и до гигантских кальмаров - хищники. Растительность интересует лишь придонные виды этих животных, но не как еда, а как укрытие. А что будет, когда в процессе роста моллюска вещества, из которых состояла выработанная хлоропластами глюкоза, израсходуются на построение его тела? Ведь энергия и углекислый газ получаются в норме от окисления пищи, поступающей извне, а не веществ собственного тела (тогда моллюск не стал бы расти, а начал бы даже уменьшаться в размере). Следовательно, “автономное существование” такого существа невозможно: должен быть приток извне какого-либо вещества, хотя бы углекислого газа.

На этих фактах основаны мои сомнения в правдивости автора.

А теперь... как ни странно, аргументы “за”:

  1. В тканях ряда несомненных животных селятся простейшие симбиотические водоросли, которые нормально осуществляют фотосинтез и снабжают хозяина органикой. Таковы, например, практически все актинии и кораллы, медуза Cassiopea, моллюск Tridacna, микроскопический плоский червь Convoluta. Но кораллы ночью питаются мелкими планктонными животными, актиния и днём ловит довольно крупных жертв - рыб и креветок, тридакна фильтрует воду, захватывая мельчайшие взвешенные частицы органики. Только медуза кассиопея и один из видов червей-конволют - Convoluta roscoffensis - могут жить за счёт фотосинтеза симбиотических организмов, ведя малоподвижный образ жизни.
  2. Голожаберные моллюски из класса брюхоногих способны, поедая гидроидные полипы и прочих жгучих кишечнополостных (пелагический Glaucus поедает щупальца “португальского кораблика” Physalia, чей яд смертелен для человека) не переваривают их жгучие клетки, а транспортируют их в перистые выросты на теле, используя затем для защиты от врагов.

Основываясь на этих фактах, я имею основание предположить, что сообщение И. Деревянко о фотосинтезирующем головоногом - “компот” из собранных и не до конца осмысленных фактов. Делать выводы, основываясь на такой информации, я лично не стал бы: ошибочное условие задачи означает заведомо ошибочный ответ.

Развивая эту теорию, И. Деревянко сообщает, что, по данным американских учёных, клетки человека могут вырабатывать метаболический кислород, синтезируя глюкозу из углекислого газа и воды. Это было подтверждено экспериментально.

Стр. 10: “В связи с этим возникает вопрос: не являются ли столь мощные возможности физико-химической регуляции у человека свидетельством того, что предки наши могли обходиться без внешних источников пищи и атмосферного воздуха? Откуда и как появились на Земле наши предки? Этот вопрос остаётся открытым”.

Думаю, пора его “закрыть”. Дело в том, что данный механизм “прямого синтеза” глюкозы является, скорее всего, запасным, резервным. Несомненно, мы происходим не из космоса, а с Земли. И наши предки, согласно данным анатомии, молекулярной биологии и палеонтологии - не марсиане, аборигены Проксимы Центавра или Сириуса Б, а обезьяны. Относитесь к этому как угодно, критикуйте это с любой религиозной точки зрения, то это так. Я не вижу в этом ничего дурного.

Несомненно, наши предки-обезьяны вели трудную жизнь в лесу. Время от времени леопард, крокодил, орёл или удав были не прочь полакомиться молодой сочной обезьяной. И чтобы сбежать от них, приходилось напрягать все резервы организма. Если угодно, “прямой синтез” глюкозы - это материальная форма выражения “второе дыхание”, один из способов обеспечения биологической надёжности организма. Он включался, очевидно, только при очень большом напряжении сил и кратковременном повышенном потреблении кислорода.

Выгоден ли он, может ли человек прожить автономно с помощью этого процесса?

Давайте подумаем. Процесс синтеза глюкозы из углекислого газа должен выражаться формулой:

6 CO2 + 6 H2O = C6H12O6 + 6 O2

Может ли такой процесс идти самопроизвольно? Нет, иначе в газированной воде самопроизвольно образовывалась бы глюкоза. Кроме того, этот процесс идёт с понижением энтропии (из 12 исходных молекул образуется 7). Следовательно, этот процесс идёт с затратой энергии, необходимой на разрыв химических связей. В растении подобный процесс (фотосинтез) идёт с использованием энергии солнечного света. А в печени для этого должен существовать некий внешний источник энергии, которая расходуется на расщепление молекул воды и углекислого газа. Стоит также учесть огромные потери тепла человеческим организмом. Следовательно, при таком химическом процессе химическая энергия, накопленная в новообразованной глюкозе, будет заведомо значительно меньше энергии, затраченной на её синтез (или израсходованной организмом вообще за время такого синтеза). Отсюда можно сделать вывод: такой способ метаболизма не может быть основным в принципе. Организму обязательно необходим приток энергии извне, причём в форме, которая может быть использована организмом. Также, учитывая процесс роста организма, необходим и приток вещества.

Стр. 10: “Несомненно, что биосфера планеты, один раз возникнув, подвержена циклическим изменениям и, как отдельная особь или вид, имеет периоды своего существования. Как каждый рождённый целостный организм, а она таковым и является, биосфера развивается, растёт, стагнирует, старится и умирает. ...

Отсюда можно сделать вывод, что за разнообразием биологических тел стоит одна-единственная сущность, их плодящая, в чём заключается величайший феномен живого”.

Конечно, этот процесс происходит. Наше Солнце стареет: постепенно характер ядерных реакций изменится, процент водорода снизится, а гелия - возрастёт. Солнце из жёлтой звезды превратится в красного гиганта - огромную, но сравнительно “холодную” и “рыхлую” звезду, а затем и погибнет. Но, пока оно даёт энергию и создаёт условия, приемлемые для существования белковой формы жизни на Земле, эволюция земной формы жизни будет продолжаться. Эволюция, как я уже сказал, противостоит энтропии, расходуя энергию. Когда приток энергии прекратится, либо когда разрушатся потребители этой энергии, наступит неминуемая деградация и гибель системы. Но это будет не просто процесс упрощения, а подобно старению человека, время угасания, когда процессы распада и разрушения будут преобладать над процессами роста и созидания. Но это угасание будет основано не на исходной простоте, а на остатках былой сложности. Точно так же, как старик накапливает опыт и мудрость, биологическая система накапливает изменения и упрощается не “с нуля”, а на основе богатого “опыта”, отражённого в сложном строении существ, её составляющих.

Этот процесс можно сравнить с развитием искусства, когда простота венчает оба конца шкалы таланта. Первая простота - это простота “от неумения”, простота и безыскусность первых шагов, а вторая простота качественно иная - это простота искушённого человека, который отбросил всё лишнее, повторяющееся, ради главного, выражающего замысел несколькими скупыми штрихами.

И дело здесь не в некоей неведомой “сущности”, а в единстве законов и закономерностей существования живого и неживого мира.

Стр. 10: “Но возникает вопрос: а как же размножаются “тела” биосистемы - бесполым или половым путём? Как бы то ни было, но её производные - живые существа в виде отростков, черенков, семяпочек, спор, спермиев и яйцеклеток, оплодотворённых зигот и зародышей или даже взрослых особей - попадают на поверхность планеты, где возможна жизнь. ... Вполне возможно, что Ной прибыл к нам с другой планеты, доставив на Землю на своём “космическом ковчеге” “каждой твари по паре”. ... Что было вначале: курица или яйцо - это не так важно. Важнее другое: и то и другое на планету кто-то привёз. ...

Возможно, что развитие космонавтики есть некий генетический код развития человечества, а если ещё шире, то это есть стадия “полового созревания” и всей нашей земной биосферы”.

Единство принципов строения и развития живого говорит о том, что всё живое на Земле имеет единое происхождение. А думать, что всё живое на Землю кто-то привёз - это не путь решения вопроса о происхождении жизни. Такая теория просто “отодвигает” проблему в другое место и в другое время, не решая её. Кроме того, пока в космическом пространстве не найдено несомненных следов перечисленных И. Деревянко “половых клеток” и “зародышей” инопланетных форм жизни, его слова я бы считал пока простой фантазией, неуместной в научно-популярном издании.

А признавая, что космонавтика как “способ размножения” земной жизни заранее запрограммирована, следует признать, что также наперёд запрограммировано и появление разумного существа, то есть, эволюция детерминирована и прогресс будущих поколений (и новых видов) заложен в предыдущих. Но именно на этот вывод, приписанный эволюционистам, обрушил свой праведный гнев академик (?) И. Деревянко!

Стр. 11: “Однако не будем забывать, что оставление после себя потомства на новой или на старой планете - это пусть и важная, но не самая главная задача в жизни. Важнее эту жизнь осмыслить, так как приобретённые качества всё-таки каким-то образом наследуются (несмотря на все уверения в обратном) и передаются новым поколениям!”

Для начала дайте неопровержимые доказательства наследования приобретённых признаков, а потом уже и пофилософствуем на иные темы. Ведь 22 поколения мышей, которым Август Вейсман отрезал хвосты, исправно рождали хвостатых мышат. И это убеждает меня больше, чем три вагона пустой литературы, подобной той книге, о которой сейчас говорим.

Генетика, мифология и кости великанов.

Снорк утверждал, что это был диспут, хотя все отлично слышали, что это ссора.

Туве Янссон “Муми-тролль и комета”

Хороших научно-популярных книг, рассказывающих о происхождении и эволюции человека, в наше время издаётся весьма мало. Конечно, дело отчасти состоит в том, что компьютерные сети как источник информации несколько потеснили литературу. Но есть, я думаю, и другая причина - эти книги не пользуются спросом у всё более и более не желающих учиться людей. Научно-популярная литература вытесняется различными около- и псевдонаучными изданиями, что также весьма прискорбно.

Основная идея книги “Антропологический детектив” оказалась совсем не такой, как я ожидал. Вместо строго научного аналитического подхода к фактам я увидел дешёвое словесное трюкачество в смеси с дремучим невежеством, проступающим сквозь попытки автора казаться умным и образованным. Смешав в кучу разрозненные факты, автор пытается создать из них теорию, соединяя факты совершенно произвольно, допуская то, что он сам же назвал “неоправданные допущения”. К тому же автор, на мой взгляд, слишком слепо доверяет мифам и легендам, и на основе столь зыбкого материала делает далеко идущие выводы. К тому же, его познания в области лингвистики и мифологии оставляют желать лучшего.

Моё высшее образование не связано с языком и литературоведением, но ради интереса я провёл некоторые литературные изыскания, чтобы проверить оправданность мнения автора.

Не стоит удивляться возможным обращениям к темам, которые могут показаться никак не связанными с антропологией и эволюционным учением. Ход моих мыслей и изысканий направлял “Антропологический детектив”.

Основная идея этой книги может быть выражена такими тезисами:

  1. Все живые организмы произошли от людей;
  2. Эволюционный процесс - это не прогресс, сопровождающийся появлением новых признаков, а деградация, выраженная в потере былого уровня организации предков;
  3. Предки людей были великанами и полубогами, обладали высокими технологиями, физическими и интеллектуальными способностями. Цивилизация неуклонно вырождается.

Разумеется, поверить в эти измышления человеку, нормально учившемуся в школе, невозможно. Слишком много противоречий с современными научными фактами я нашёл в книге А. Белова. И я попробую изложить эти противоречия, руководствуясь той логикой, которая предлагается автором “... детектива”.

“Дьявольская сущность” клонирования.

Иван – купеческий сын набрал себе товарищей, и было всех их и с Иваном двенадцать человек, а похожи друг на дружку словно братья родные – рост в рост, голос в голос, волос в волос.

Русская народная сказка “Вещий сон”

Думаю, бараньи мозги овечки Долли никогда бы не поняли той круговерти, которая разгорелась вокруг факта её появления на свет. В слово “клонирование” стали вкладывать смысл, колеблющийся от “спасения человечества” до “козней дьявола”. Тут же объявилась даже целая религиозная секта неких раэлитов, сделавшая понятие “клонирование” основой своей веры. На самом деле клонирование - вещь в достаточной степени обычная. Всякий, кто отрезал и укоренял черенок от фикуса и герани, или листочек фиалки-сенполии, в сущности клонировал материнское растение. Любители морского аквариума “делят” подобно растениям животных - актинии, асцидий, морских звёзд, получая новых обитателей аквариума. Да и колония кораллов в природе - естественный клон одного полипа, образовавшегося из личинки. Другое дело - клонировать живое существо, которое в обычных условиях не склонно к такому способу размножения. Но в лабораториях оранжерей клонируются из культуры клеток тысячи орхидей и каладиумов - экзотических растений, которые медленно разводятся естественным путём. Клетки корня женьшеня исправно синтезируют “за стеклом” биологически активные вещества. Иное дело - животные. Их клетки в отличие от таковых у растений, постоянно нуждаются в притоке органического вещества, что делает их более зависимыми от условий среды, а их выращивание in vitro более сложным, чем у растений. Только раковая опухоль способна долгое время выживать в культуре. Однако, успехи в деле клонирования животных есть. В учебниках и пособиях по общей биологии приводятся факты того, что шпорцевая лягушка (Xenopus laevis) была одним из первых успешно клонированных животных. Единственный самец-альбинос этого вида, появившийся на свет, по-моему, в Ленинграде (я могу и ошибиться), стал папой (или всё же братом?) нескольким белым головастикам, развившимся в нормальных, генетически идентичных прародителю лягушек. От них и идёт линия белых шпорцевых лягушек, ставших обычными обитателями живых уголков. Также задолго до овечки Долли были клонированы мыши. Просто овца - животное большое, видное, а средства массовой информации раздули факт её появления до невероятных размеров.

И на поводу малосведущих в достижениях науки и падких до сенсаций журналистов пошли многие люди, в том числе и А. Белов, положивший факт клонирования в основу своей книги:

Стр. 18 “Мы уже имеем факты появления клона - точной генетической копии человека и животных из одной соматической клетки. Нет ничего удивительного в том, что та же сущность, которая обитает в “старом” теле, параллельно с этим строит себе “новое” тело непосредственно из одной из своих “старых” клеток. В этом случае сущность, иначе душа человека или животного, направляет ход “строительства” напрямую”.

Для начала скажу, что ни одного достоверно доказанного случая появления клонированного человека пока нет. Поэтому такой аргумент отпадает сразу. Но предположим, что, может быть (ах, эта волшебная возможность допущения, как же злоупотребляет ею А. Белов!), в какой-нибудь стране мира такой ребёнок всё же есть.

Кроме того, автор “Антропологического детектива” явно пытается представить это как естественный процесс. Но, думаю, все догадываются, что клонирование животных - это технологически весьма сложный процесс, который у огромного большинства видов животных в естественных условиях не идёт. В природе “клонируют себя” естественным образом (я не принимаю во внимание регенерацию при повреждении - влиянии извне), пожалуй, только кораллы, актинии и не родственные им низшие хордовые асцидии (оболочники). И то это не постоянный способ их размножения. У тех же оболочников он регулярно чередуется с нормальным половым размножением. А животные высокоразвитые, такие, как, например, китообразные, слоны, вороны или приматы, не имеют в анатомии и физиологии никаких приспособлений для “самокопирования”. Даже тот же таракан не умеет себя клонировать (хотя он и без этого успешно размножается). Процесс клонирования подавляющего большинства животных происходят только в жёстко контролируемых лабораторных условиях. И идут они не по “желанию” животной души, а по желанию экспериментаторов. И не животная душа контролирует условия, в которых идёт этот процесс, а опять-таки люди.

Стр. 18 - 19: “Как показали многочисленные исследования однояйцевых близнецов (как животных, так и людей), с использованием близнецового метода генетики, сходство однояйцевых близнецов не только телесное, но и психическое. Таким образом, если генетические двойники представляют из себя одну и ту же личность, одновременно присутствующую сразу в нескольких телах, то мы вправе предположить, что генетические копии, рождавшиеся путём самооплодотворения в телах древних людей, представляли из себя новые тела, в которых пребывали родительские личности. ... Таким образом, личность древнего человека сама строила для себя “новый дом” - своё новое тело - и переселялась в него на жительство, практически существуя вечно”.

Странная получается ситуация, если предположить, что это именно так. Согласно мнению автора (А. Белова), клон и “оригинал” - это два разных тела одной души.

Предположим, что “душой” в данном случае мы назовём ту информацию, которая приобретена существом в течение жизни (не претендую на точность трактовки, пусть богословы меня поправят). Представим себе двух людей, один из которых является клоном другого. Первый, “оригинал”, прожил некоторое время на свете, накопил под влиянием среды жизни некоторую информацию (овладел языком, усвоил обычаи и нормы поведения, вырос, выучился, купил папе тысячу новых курток и т. д.). Второй, клон, вчера родился. Вопрос: будет ли он бездушным объектом до смерти “оригинала”? Ответ: нет. Он будет развиваться, расти, усваивать информацию. Он будет лишь генетической копией “оригинала”. “Душа”, то есть знания и опыт “оригинала”, не окажет на клонированного ребёнка никакого влияния, если, конечно, “оригинал” не займётся воспитанием клона. Но потомок усвоит информацию, отличную от информации “оригинала” хотя бы потому, что будет трудно клонированному существу объяснить, кто его мама и папа. Кроме того, мир изменится за промежуток времени между рождением “оригинала” и рождением клона. Поэтому приобретённый опыт “оригинала” и клона будет отличаться, и “одним существом в двух телах” они не будут.

И совсем невозможно предположить, что клон (““новое” тело” по словам А. Белова) будет бездушной “пустышкой” лежать и дожидаться смерти старого тела - “оригинала”, чтобы принять его “душу” подобно тому, как пустая отформатированная дискета принимает информацию, загружаемую на неё через компьютер со старой, отслужившей свой срок дискеты.

Можно, конечно, представить и другую ситуацию, более фантастическую - после рождения “нового” клонированного тела “душа” из “старого” тела равномерно распределяется между обоими телами. Тогда свежеродившийся клонированный ребёнок должен заговорить сразу после рождения, а субъект-“оригинал” в момент рождения клонированного “дублёра” должен кое-что подзабыть вместе с частью “души”, отошедшей к клону.

Если есть какой-то иной вариант, мне было бы интересно это узнать.

Большим недостатком книги А. Белова стоит считать то, что он слепо и некритично верит мифам, причём верит избирательно, явно отдавая предпочтение мифам древних греков, и несомненно основанным на них теориям философа Платона. Почему он не рассматривал другие теории, лично мне не ясно. Трудно сказать, по каким признакам А. Белов выяснил, что Платон был несомненно прав, а все прочие философы прошлого и настоящего ошибались. Я подозреваю, что выбор в пользу Платона был чисто произвольным. Во всяком случае, в книге я не нашёл чёткого объяснения этому факту. Поэтому я склонен считать, что А. Белов сам себя ввёл в заблуждение, не восприняв всех сторон философской мысли, тем более, что наука со времён Платона шагнула далеко вперёд. Платон основывал свою теорию на знаниях (в том числе мифах), известных в его время. Но со времён античности накоплено огромное количество фактического материала, который идёт вразрез со многими античными теориями, сделав их лишь данью прошлому, вложив в копилку человеческой мудрости как образец философской мысли, но не как шаблон, которому стоит слепо доверять.

Платон считал, что в далёком прошлом Землю населяли странные существа, напоминающие двух людей, сросшихся вместе. У них все наборы органов были удвоены, а половые системы были в одном теле мужская и женская, либо две однополых. Разделением этих существ на половинки и стремлением этих половинок срастись снова Платон объяснял половое влечение людей. Но миф - это попытка народа доступно и просто объяснить то, что непонятно и не может быть решено методами и средствами, имеющимися у данного народа в данное время. Люди, создающие миф (чаще - спонтанно, иногда - сознательно и с корыстными целями), не ищут истину, они просто пытаются понятно, доступно для восприятия и правдоПОДОБНО объяснить что-либо непознаваемое для них. Миф не всегда является источником достоверной информации, в нём присутствует большая доля вымысла, а совпадения с реальным положением дел порой чисто случайны.

Конечно, наука не знает ни одного доказательства того, что древние люди были двухголовыми четверорукими и четвероногими гермафродитами, размножавшимися путём самооплодотворения. Эта информация того же свойства, как и представления о плоской Земле, вокруг которой по твёрдому небу катается маленькое горячее солнышко. Поэтому не стоит безоглядно принимать на веру даже слова античных классиков. Ведь насчитал же Аристотель у насекомых восемь ног, хотя каждый может свободно убедиться, поймав муху или таракана, что ног у них не восемь, а всё же шесть.

Возвращаясь к нашим баранам, то бишь гермафродитам, стоит заметить, что самооплодотворение не всегда приводит к образованию генетической копии. Если предположить, что гермафродит гетерозиготен по ряду признаков (то есть, пары генов в хромосомах состоят из неодинаковых генов), то он обязательно будет продуцировать гаметы (половые клетки) с разными наборами генов. И сливаясь случайным образом (и никак иначе), эти гаметы образуют совершенно разные зиготы (клетки с двойным набором хромосом, способные к дальнейшему развитию). Есть только один возможный вариант 100%-но вероятного получения генетической копии родителя - если родительская особь полностью гомозиготна по всем генам. А это весьма маловероятно. К тому же это невыгодно для выживания - гомозиготные особи менее жизнеспособны, нежели гетерозиготные, и у них снижена способность к адаптации в силу относительной бедности генотипа. При изменении условий обитания такие особи вероятнее всего будут отбракованы отбором. Размножение путём партеногенеза я не беру в расчёт потому, что при нём не происходит самооплодотворения особи.

Стр. 19: “Если программа развития эмбриона направляется сущностью-душой, то в её власти чуть-чуть подправить или изменить материальную её составляющую - гены. ... Вот эти незначительные изменения изначально целостной и богатой наследственной информации Бога, постепенно искажаясь, и привели к возникновению разнообразных живых существ с обеднённой наследственной информацией. Характер этих изменений и предопределял вид живых существ: от человека до микроба! Вполне возможно, что развитие разных существ на планете шло одновременно. Но кто бы они ни были, у всех у них в геноме сохраняется универсальный генетический код. Это обстоятельство указывает на общность происхождения всего живого от единой сущности. ... Отсутствие скрещиваемости между разными видами страхует особи определённого вида от попадания чужеродной информации. В результате отпала необходимость в способности древних людей к самооплодотворению и самопорождению своей копии. Они перешли на способ размножения, существующий и по сей день”.

Невозможно предположить, чтобы “душа” - сознательное начало человека, то, что отличает его от большинства животных, “чуть-чуть подправляла или изменяла материальную её составляющую - гены”. Науке неизвестно ни одного такого факта. Ни один человек не изменил сознательно свои гены так, чтобы у него появились крылья, жабры или панцирь. Поэтому данные слова я считаю просто домыслом А. Белова, причиной которому является его личное невежество.

Если следить за ходом мыслей А. Белова, то видно, что он наделяет примитивные, “низшие” существа “обеднённой наследственной информацией”. Вопрос к нему: можно ли считать “обеднением” наследственной информации появление у заведомо более примитивных живых существ черт, которых нет у человека как якобы “исходного материала” для их формирования? Примеры такого рода есть.

Любому из нас приходилось видеть на улицах людей-инвалидов. Безногие, безрукие, ослепшие, они вызывают жалость и сострадание. Как пригодилось бы им одно качество, которым обладают многочисленные виды живых существ - способность к регенерации органов! В живой природе это свойство широко распространено. Ракообразные и тритоны отращивают новые ноги взамен утраченных. У тритона легко вырастает повреждённый глаз. Голотурия отращивает новый кишечник взамен извергнутого “на откуп” прожорливой рыбе. У пираньи порезы, раны и обкусанные плавники заживают, “как на собаке”. А черви и актинии, разрезанные пополам, легко восстанавливают утраченные половинки. Морская звезда Linckia вообще способна восстановиться из одного отрезанного луча. Полезнейшая вещь - регенерация! Сколько людских страданий ушло бы в небытие, будь мы способны на такое! Но... почему-то это полезное свойство у нас весьма недостаточно проявляется. Целые руки, ноги, глаза и кишки человек не умеет выращивать заново.

Человек болеет цингой, возникающей из-за недостатка в организме витамина С. Единственное млекопитающее, которому грозит такая же опасность - морская свинка. Прочие звери могут синтезировать витамин С самостоятельно, не полагаясь на внешние источники этого вещества.

А вот ещё один пример. Я думаю, всем известен коварный враг человека индустриальной эпохи - радиация. Источники радиации постоянно обнаруживают на свалках, в стенах домов, в бытовых приборах. Для нас, “царей природы”, она незаметна, но “низшее” существо, обычный обитатель прудов и озёр - гидра, её чувствует и старается уйти из опасной зоны. Как бы нам пригодилось это чудесное чувство! Но его у нас нет.

А СВЧ-излучение? Оно не менее коварно, чем радиация. Но мы его не ощущаем, а насекомые - ощущают. Тот же таракан найдёт в СВЧ-печке место, где волны СВЧ не попадают на него. А магнитное поле? Насекомые и некоторые птицы чувствуют его, а мы - нет. Мы также не ощущаем электрических полей, которые распознают рыбы, также заведомо “низшие” существа.

Из этих фактов ясно, что “обеднение генетической информации” у живых существ, якобы происходящих от людей путём “деградации” - кажущееся явление. И похоже, что кажется оно только А. Белову.

По мнению А. Белова, единственным путём сохранения чистоты вида в природе было самооплодотворение. Выше я уже коснулся некоторых проблем, возникающих при таком способе воспроизводства вида. Также, согласно А. Белову, оно “страхует особи определённого вида от попадания чужеродной информации” путём межвидового скрещивания. Вообще, главным источником изменения генетической информации организма является не скрещивание с другими видами, а идущий естественным путём мутагенез. Естественный отбор меняет частоту встречаемости носителей различных мутаций, влияя таким образом на генофонд вида. Но очень редко можно наблюдать явления скрещивания видов в природе. Межвидовые и межродовые естественные гибриды растений - явление не то, чтобы обычное, но имеющее место в природе. Таковы, например, орхидеи. Факты гибридизации (и плодовитости гибридов!) рыб семейства цихлид, зубра и бизона, одногорбого и двугорбого верблюдов, барбусов и золотой рыбки в неволе говорят о том, что зачастую между видами нет непреодолимых генетических барьеров, а отсутствие скрещивания идёт в силу иных факторов - поведенческих, экологических, географических и прочих. А самооплодотворение у живых существ пропало по другим причинам, не связанным с возможной гибридизацией.

В чём же причина того, что А. Белов столь сильно превозносит самооплодотворение и клонирование, достаточно негативно относясь к половому размножению?

Стр. 19 - 20: “Фраза “мы останемся жить в наших детях” как будто приобретает смысл. Однако в детях наших детей представительство нашей сущности и наших генов уменьшится вдвое и составит лишь четверть от нашего “бессмертного” существа. В их потомках - 1/8, 1/16, далее 1/32, 1/64, а через несколько поколений оно будет так мало, что им можно будет просто пренебречь. ... Похоже на то, что, постепенно появившись из НЕБЫТИЯ, мы туда же и возвращаемся”.

Более чем странное рассуждение! Думаю, что нет смысла сравнивать генетическую информацию с чернилами, разводимыми водой. Если представить человеческую душу как “бессмертное существо”, то чем мы разбавляем наследственность, если автор с таким трепетом душевным обсасывает эту проблему? Неужели бездушной скотской сущностью? Есть, конечно, такой вид отклоняющегося от нормы сексуального поведения, при котором лошадка, коровка или собачка кажется более привлекательной, нежели женщина... Как там старик Фрейд про это говорил?

А если серьёзно, пылкие отношения человека с нашими четвероногими соседями только в мифах превозносимых А. Беловым “высокоморальных” древних греков дали плоды в виде кентавров и Минотавра. В жизни такое невозможно. А наше “бессмертное существо” не “растворяется”, а скорее дополняется в наших детях. Дети, взрослея, берут пример поведения со своих родителей. Само присутствие родителей и их отношения формируют духовные качества детей. А детям из неполных семей часто весьма трудно установить нормальные отношения с другими людьми, в том числе брачные. Если же автор подразумевает под страшным НЕБЫТИЕМ “разбавление” генетической информации конкретного индивида в его потомках, то я хочу его успокоить. Ген - неделим! Он передаётся в целом виде, так что “разбавление” происходит только до определённого уровня. И такое “разбавление” имеет глубочайший биологический смысл, приводя к увеличению разнообразия в поколениях. Популяция однообразных особей не выдержит атаки со стороны вирусов и бактерий - возбудителей болезней. А при изменении условий среды “отсеяться” естественным отбором могут все 100% популяции. Поэтому не стоит бояться “разбавления” конкретного генотипа конкретной особи - это чисто субъективный, на грани суеверного, страх А. Белова. А в наших детях будет жить память о нас, передаваемая из поколения в поколение.

Древо жизни корнями кверху.

… Придворный летописец представил обширный доклад, где с неопровержимой ясностью выводил род Урфина от древних королей, когда-то правивших всей Волшебной страной. …

В награду за свой труд летописец получил серебряный подстаканник, отобранный у одного купца и ещё не попавший в дворцовые кладовые.

А. Волков “Урфин Джюс и его деревянные солдаты”

В одной африканской сказке на заре сотворения мира дерево баобаб оказалось очень капризным. Баобаб жаловался, когда его сажали на плодородные земли, ему не нравилась сырость тропического леса. Когда его жалобы надоели Создателю, тот, рассерженный, схватил баобаб и ткнул его вниз головой на самых сухих и бесплодных землях саванны. Там баобаб и пребывает до сих пор.

Сказка сказкой, а крона баобаба, с которой в сухой сезон облетели все листья, очень напоминает оголённые корни. Это и стало основой для легенды.

Трудно сказать, знал ли об этом А. Белов, но в воссоздании “древа жизни” он придерживается очень похожих взглядов, хотя и по другой причине:

Стр. 20: “Индивидуальные, расовые и видовые отличия у людей, разнообразных животных, растений и микроорганизмов объясняются просто: необходимостью существования в различных условиях внешней среды. ... Родословное древо живого, в отличие от древа, предложенного дарвинистами, растёт не снизу вверх - из земли в небо, а сверху вниз - с неба на землю. И это закономерно. Чем больше живое существо будет погружаться в земную юдоль, тем сильнее оно будет отличаться от своего небесного единого прототипа”.

Очень поэтично сказано, эта цитата (особенно слова “земная юдоль”) выжала из моего глаза скупую мужскую слезу. Но, смахнув её, я решил трезво размыслить над словами А. Белова. И некоторые из известных мне фактов делают эту витиеватую мысль пустым словоблудием. Начнём с того, что одну и ту же среду населяют, порой тесно соседствуя друг с другом, животные весьма разного уровня организации. Если обратиться к “земной юдоли”, то увидим мы в ней таких обитателей, как крот, медведка, и дождевой червь. Эти существа - соседи, но не похожие друг на друга принципиальным планом строения. Крот - живородящее плацентарное млекопитающее, медведка - насекомое отряда прямокрылых, а дождевой червь - представитель многощетинковых червей. Родичи крота - землеройка (вопреки названию, плохой землерой), ёж и выхухоль; медведка имеет в родичах прожорливую летающую саранчу, хищных и травоядных кузнечиков и сверчков, а родичи дождевого червя - морские и пресноводные многощетинковые черви, среди которых есть как отличные пловцы, так и совершенно сидячие формы. Есть среди животных-землероев личинки цикад и жуков, рептилии (змеи, амфисбены (двуходки), ящерицы), земноводные (червяги), сумчатые звери (сумчатый крот), грызуны (цокор и слепыш). Конечно, есть у них и общие черты: недоразвитые глаза (вплоть до их отсутствия), недоразвитые конечности (если роль лопаты берёт на себя голова) либо, наоборот, огромные лапы-ковши. Но звери - крот, сумчатый крот и слепыш - не приобрели черт земляных червей, они не утратили теплокровности, шерсти, дифференцированного скелета, они не откладывают слизистых яиц, а рождают живых детёнышей. А по основным чертам строения они не приблизились друг к другу, не стали более родственными. Ближайшие родичи сумчатого крота - не обычные кроты, а кенгуру и опоссум. И у сумчатого крота сохранились выводковая сумка на животе и размножение путём живорождения детёнышей на ранней стадии развития. И это не признак “недоразвития”, а общая черта большой биологической группы, включающей животных с различным образом жизни и поведением. Точно так же роющий сверчок - медведка, обретя мощные копательные ноги и массивное обтекаемое тело, остался по строению представителем отряда прямокрылых.

Но по идее А. Белова, разные среды должны населять животные совершенно разных УРОВНЕЙ ОРГАНИЗАЦИИ!!! То есть, в воздухе, ближе к ангелам, должны жить наиболее высокоразвитые существа, на поверхности земли должны жить более низкоорганизованные существа, а подземные и подводные места обитания должны быть населены примитивными формами. Но этого мы не видим! В воде обитают как просто устроенные амёбы и инфузории, так и гораздо более высокоорганизованные моллюски, рыбы, черепахи и китообразные. Причём киты по уровню интеллекта выгодно отличаются от наземных копытных млекопитающих - своих ближайших родичей. У китов не появляются жабры как признак “вырождения” (хотя это было бы весьма выгодно им для выживания). Их конечности сохраняют анатомию пятипалых лап четвероногого, обретя лишь чисто внешнее сходство с плавником рыб. Также в воде, “примитивной” среде обитания, головоногие моллюски развили превосходный мозг, не уступающий ни количественно, ни (главное) качественно мозгу насекомых - наземных жителей с весьма сложным поведением. Но поведение насекомого основано на инстинкте, жёстко запрограммированном наследственно, а поведение головоногих моллюсков основано на индивидуальном накоплении, анализе и синтезе опыта. Не вижу я столь жёсткой связи между уровнем организации живого существа и средой обитания, как хочет показать нам А. Белов. А есть ли эта связь вообще? До известных пределов - да, ведь жизнь появилась в воде, и множество групп живых организмов так с ней и не расстались. А воздушную среду обитания освоили только наиболее высокоорганизованные существа, поскольку обитание в ней требует, в частности, больших энергозатрат, компенсировать которые может лишь существо со сложным поведением и высоким уровнем метаболизма. Сложно представить себе летающих улитку или червя. А вот птица или стрекоза, подвижная и ловкая, со стремительной реакцией, кажется, создана для полёта. И есть оттенок жалости к беспомощному ущербному существу в выражении “бескрылая птица”. А летучие мыши, единственные из млекопитающих, освоившие активный полёт, по общему уровню организации относятся к примитивным млекопитающим. Вершина эволюции зверей, согласно анализу особенностей строения, - копытные. Но среди копытных и родственных им форм только слоны и китообразные отличаются достаточно высоким уровнем интеллекта. Огромное большинство копытных, увы, умом не блещет. И наши нелестные символы глупости и похоти - осёл, козёл, жеребец, свинья, бык и баран - это, увы, копытные.

Таким образом, мы видим, что нет жёсткой, на 100% предсказуемой связи между средой обитания и уровнем организации населяющих её существ. Думаю, что мои рассуждения достаточно понятны.

Но А. Белов ставит на вершину эволюционного древа человека. Правда, связь между человеком и прочими представителями живой природы понимается им весьма своеобразно:

Стр. 21: “Боковыми ветвями, отпочковавшимися в разное время от ствола человечества, явились животные сообщества. Разные классы вымерших и современных животных ведут родословную от своих предков, давно или сравнительно недавно покинувших сообщество людей; по отношению к людям животные сильно отклонились от первоначального образца. В современной фауне членистоногие представляют собой выродившихся потомков сторуких. Рептилии, амфибии и птицы являются далёкими отпрысками циклопов. Родословную титанов представляют гигантские звери. Современные млекопитающие - потомки богоподобных существ (богов). Великаны представлены вымершими гигантскими и современными человекообразными обезьянами. И только от людей зависит, кто именно из животного царства будет представлять их родословную...”.

Гигантские звери - не единый таксон, поэтому выводить род просто очень крупных зверей от каких-то единых предков, реальных или сказочных, нельзя. Гигантизм возникал независимо в разных группах животных (как пример взяты лишь наземные крупные животные):

Слоны, мамонты, мастодонты

отряд Хоботные

Уинтатерии

отряд Диноцераты (вымерший отряд, не родственный “настоящим” копытным, происходящим от отряда кондилартров)

Носороги

отряд Непарнокопытные, подотряд цератоморфы, семейство носороговые

Бронтотерии

отряд Непарнокопытные, подотряд гиппоморфы, семейство бронтотериевые

Мегатерии

отряд Неполнозубые, подотряд ленивцевые, семейство мегатериевые

Глиптодонты

отряд Неполнозубые, подотряд броненосцевые, семейство глиптодонтовые

Гигантопитек

отряд Приматы, подотряд антропоиды

Мегаладапис

отряд Приматы, подотряд полуобезьяны

Дипротодон

отряд Сумчатые

Кастороидес (гигантский бобр)

отряд Грызуны, подотряд сциурогнаты (“беличьи челюсти”)

Эумегамис

отряд Грызуны, подотряд гистрикогнаты (“челюсти дикобраза”), южноамериканский грызун

Видно, что гиганты чаще всего представляют из себя просто одиночные формы в отрядах, либо возникают независимо друг от друга в пределах одного отряда, но в разных семействах. И редко когда “гиганты” составляют особый отряд животных (в частности млекопитающих). Но наряду с гигантами в одном с ними отряде, мало того, в одном семействе или роде могут существовать и карлики. Особенно показателен пример с несомненными современными великанами - хоботными. В плейстоцене на острове Мальта обитали карликовые слоны (ростом около метра), а на северном острове Врангеля - карликовые мамонты!

Из приведённого примера ясно, что точка зрения А. Белова искусственна и ничем не подтверждена.

Не менее искусственным выглядит “родство” членистоногих с позвоночными. В дальнейшем, анализируя эту книгу, я постараюсь подробнее остановиться на этом вопросе.

Пока же основной темой данной главы будут великаны и всё, что их касается.

Ждать ли в гости великана?

Он доказывает, что в последние столетия природа может производить только каких-то недоносков сравнительно с людьми, которые жили в древние времена. По его мнению, есть большое основание думать, что в прежние времена существовали великаны. Об этом говорят как история, так и народные предания; это же подтверждается огромными костями и черепами, которые находят в различных частях королевства: по своим размерам они значительно превосходят нынешних измельчавших людей.

Дж. Свифт “Путешествия Лемюэля Гулливера”

Нужны только известная смекалка да знание дела, а тогда всё что угодно сфальсифицируешь - и кость, и фотографический снимок.

А. Конан Дойл “Затерянный мир”

Стр. 22 - 23: “Вести свою родословную от гигантов считалось престижным и почётным у всех без исключения народов. ... Традицию изображать богов и вождей гигантами древние греки и большевики явно унаследовали из прошлого. Громадные статуи фараонов не позволяют в этом усомниться. ... Сами входы в царственные покои тоже всегда делались высокими, вероятно, для того, чтобы в них могли заходить ненароком и гиганты. А таковыми априори подразумевались и все административные и религиозные управители. ... Однако можно предположить, что всё это не имеет ни малейшего смысла и является лишь данью неведомо как установившейся традиции, которая не имеет никакой реальной основы”.

Однако смысл в этом есть, и он весьма глубок. Правда, лежит он там, где А. Белов и его последователи (надеюсь, немногочисленные) вряд ли подумают его искать.

“... у рыб, земноводных, пресмыкающихся врождённая программа, гласящая, что “тот, кто больше тебя - сильнее тебя”, соответствует действительности. Эта программа предварительной оценки силы противника имеется и у млекопитающих и птиц, рост которых заканчивается в определённом возрасте, и поэтому разница в размерах взрослых особей не так велика.

Раз есть такая программа, значит, можно её обмануть, преувеличив свои размеры”.

“Наконец, преувеличение размеров достигается и занятием более высокой точки в пространстве. Программа так глупа, что достаточно заставить соперника смотреть на себя снизу вверх, как он решает, что он меньше тебя. ... Постаменты, троны, трибуны и прочие возвышения - обязательный атрибут власти во все времена. Ни один царь или вождь не придумал в качестве места для своей персоны углубление.

Заставить подчинённых смотреть на тебя снизу вверх - простое и действенное средство дать им почувствовать своё превосходство”.

Ясно, что высокие входы и колоннады были вовсе не приглашением войти для несуществующих великанов, а средством, позволяющим “дёшево и сердито” доказать простым людям из массы, что они - песчинки, мусор перед лицом ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА. В своей сущности это не более, чем стоящая дыбом шерсть на спине кошки, или распушённые перья курицы-квочки, только воплощённые в камне трудом тысяч людей. По крайней мере, цель у них одна и та же - показать что-то больше, чем это есть на самом деле.

Так что это не “дань неведомо как установившейся традиции”, а проявление “общезвериного” инстинкта. Рак или краб, вздымающий клешни навстречу противнику, делает ровно то же самое...

Есть ещё одно простое объяснение якобы существованию в прошлом великанов. А. Белов признаёт, что вожди (фараоны, короли) в произведениях всегда изображаются выше своих подданных. Так, на древнеегипетских барельефах и росписях фараон в четыре-пять раз выше любого из окружающих. В связи с этим стоит отметить такой факт, известный любому психологу: рисуя свою семью, маленькие дети изображают выше ростом того члена семьи, который играет главенствующую роль. Мне кажется, это явление того же плана, что и фараон в облике великана, поскольку отражает не истинный рост (среди королей были и низкорослые люди, например Пипин Короткий, король франков), а социальное положение, то есть роль субъекта в отношениях доминирования. Биологическая основа явления, как видим, весьма постоянна и очевидна.

На стр. 23 - 24 своей книги автор приводит случаи находок в античные времена скелетов гигантов. Рост найденных скелетов приводится в метрах и колеблется от 2,3 до 5,5 м. Метр как единая мера длины введён уже в наше новое время. Древние меры длины сильно различались, перевод их в современные меры порой затруднителен, что делает аргументацию А. Белова очень сомнительной и необъективной.

Стр. 24: “Блаженный Августин утверждал, что он держал в руках человеческий зуб, найденный в Африке, из которого можно было сделать сто обыкновенных”.

Даже в ХХ веке за человеческие зубы часто принимали зубы крупных свиней, о чём свидетельствует находка и описание американского “человека” Hesperopithecus, о чём автор говорит далее. Размер “зуба Августина” не столь велик: при объёме в сотню раз больше человеческого, по линейным размерам он в 4 - 5 раз выше, толще и шире (корень кубический из 100 лежит где-то в этих пределах). Это соответствует зверю вроде бегемота (родич свиньи!) или носорога.

А ещё в Средние Века путешественники клялись, что видели людей с двумя головами, одноногих и безголовых уродов, птиц, поднимающих в воздух слона, зверя-людоеда мантикору и страшного зверя бонакона, извергающего из-под хвоста вместо навоза раскалённую лаву...

Стр. 24: “В 1577 г. в одной из пещер Швейцарии был обнаружен человеческий скелет длиной 4,5 м. Находку привезли в университет города Люцерны, и известный врач Б. Ф. Платер поместил её в городской музей. По некоторым данным, этот скелет простоял в музее до середины 19 века. Его даже будто бы видел русский писатель Тургенев. В конце 19 века скелет куда-то подевался, оно и понятно: четырёхметровый гигант явно не вписывался в вошедшие тогда в моду теоретические построения о предках людей - обезьянах”.

“Дело о великане” далеко не так таинственно, как хочет видеть это А. Белов, да и деталей его известно намного больше, чем изложил А. Белов:

“Самый типичный случай - гигант из Люцерны. Неподалёку от этого города в Швейцарии в 1577 году были найдены кости больших размеров. Учёные долго ломали голову над ними и наконец пригласили эксперта из Базеля - доктора Феликса Плейтера. Доктор, который в совершенстве знал анатомию, объявил, что кости принадлежат великану высотой более шести метров. Доктор Плейтер даже нарисовал этого гиганта. С его наброска были сделаны рисунки и гравюры, гигант даже был изображён на гербе Люцерны. Кости же выставили на всеобщее обозрение.

Спустя века человек значительно преуспел в изучении анатомии и доисторического мира. Кости были показаны немецкому зоологу Иоанну Фридриху Блюменбаху. Он определил, что они принадлежат мамонту”.

Палеонтология как наука начала развиваться только с XVIII века, до того взгляды на природу находимых в земле непонятных костей всецело определяла религия. Отсюда и ошибки в определении принадлежности ископаемых остатков живых существ, вызванные недвусмысленно подкрепляемой со стороны церкви необходимостью “подгонки” находок под непререкаемый “первоисточник” - Библию.

“Младший брат” Кинг-Конга.

Да, Immanis ipse. Это было уже не ископаемое, как тот скелет в костехранилище, а живой гигант, который мог управлять этими чудовищами. Рост его превышал двенадцать футов. Голова величиной с голову буйвола исчезала в целом лесе всклокоченных волос. Он размахивал огромной ветвью – посохом, достойным первобытного пастуха!

Ж. Верн “Путешествие к центру Земли”

А. Белов упоминает в качестве доказательства существования в древности гигантов огромных ископаемых человекообразных обезьян гигантопитеков, соотнося их с гигантами античных мифов, и считает их возможными прямыми предками людей современного типа.

Стр. 26: “Наверное, обросшие шерстью гиганты представляли из себя устрашающее зрелище... Как иллюстрацию к этому утверждению можно привести обнаруженную советскими исследователями на Енисее пробитую лопатку гигантского быка с вонзившимся в неё увесистым роговым наконечником. “... Преследователь сзади и сверху вонзил орудие с такой силой, что оно пробило шкуру, мощные мускулы и лопаточную кость зверя” (З. Абрамов, Т. Гречкин). Подобного рода находки могут свидетельствовать о том, что гигантские люди вполне могли быть современниками древних людей и существовали параллельно с крупными животными, обитавшими на Земле”.

Да, облик гигантопитека, достигавшего, по некоторым данным, пятиметрового роста (обычная оценка - до 3 - 3,5 метров), был ужасен с точки зрения простого современного обывателя или доморощенного псевдоучёного. Но плоские стёртые зубы и укороченные клыки гигантопитека свидетельствуют о его питании исключительно грубой растительной пищей. Кроме того, остатки гигантопитека не найдены на Енисее, их находят исключительно в Южной и Юго-Восточной Азии. Следовательно, это существо по двум очень веским причинам не могло охотиться на быка в окрестностях Енисея: во-первых, эта обезьяна не нуждалась в мясе (подобно современной горилле), а во-вторых, её там просто не было чисто географически. А страшная рана, нанесённая быку, объяснима иным образом: достаточно открыть книгу Я. И. Перельмана “Занимательная механика”. На одной из иллюстраций показана слоновая западня, известная с древнейших времён: подвешенный над тропой чурбан с острием внизу. Он особым образом насторожен так, что слон, проходящий по тропе, задевает ногой протянутую поперёк неё верёвку, освобождает этим самым крепление и обрушивает себе на шею смертоносный груз. Бык попроворнее слона будет, поэтому, пока похожий чурбан летел с ветки на добычу, на его пути оказалась не шея, а уже лопатка зверя. Передвигаясь галопом, животное при беге время от времени наклоняет корпус вперёд. Вот и объяснение страшного удара сверху и немного сзади. Я не сомневаюсь в том, что древние охотники могли соорудить такую простую и эффективную ловушку на быка или носорога - современные племена охотников из Африки или Новой Гвинеи - мастера подобных хитростей. Может быть, в момент гибели быка в округе не было ни человека, либо на дереве сидел лишь наблюдатель, оповестивший после этого селение о добыче. А великаны за быком не гонялись - их просто не было. Вообще не было.

Там же, на стр. 26 - 27 своей книги, автор отстаивает мнение о близости гигантопитека к человеку.

“По многим признакам они ближе к человеку, нежели к человекообразным обезьянам. К примеру, у них зубы хоть и большие по сравнению с нашими, но клыки маленькие, они не выдаются за кромку остальных зубов. Для сравнения: у человекообразных обезьян, в том числе и вымерших австралопитеков, клыки большие и острые. Резцы гигантопитека тоже значительно уменьшены по отношению к коренным зубам. Их зубы имеют толстый слой эмали, как и наши. Кроме того, у них укороченный лицевой отдел черепа, в отличие от других обезьян, что также сближает их с нами. Челюсти гигантопитеков имеют U-образную форму, в отличие от V-образных, острых, выступающих вперёд челюстей человекообразных обезьян. Короче говоря, у Вейденрейха были основания считать гигантопитеков предками людей. Ему единственному удалось счастливо повенчать с эволюционистикой древние представления о гигантах как наших предках. Но счастье было недолгим, надо было объяснить чем-то разительное “помельчание” современного человека, а этого Вейденрейх сделать не смог. И теория немецкого учёного была предана забвению”.

Попробуем проанализировать эти слова. Я просмотрел имеющиеся у меня иллюстрации и фотографии челюстей австралопитеков (книги Яна Елинека “Большой иллюстрированный атлас первобытного человека” 1982 г., Д. Ламберта “Доисторический человек. Кембриджский путеводитель” 1991 г., М. Иди “Недостающее звено” 1977 г.), но нигде не обнаружил “клыки большие и острые”, так пугающие А. Белова. Не исключено, что столь же сильно его до сих пор пугает Бабай, сидящий под кроватью. А клыки у ранних австралопитеков, конечно, немного великоваты (но мельче, чем у шимпанзе), но у более поздних, особенно крупных австралопитека могучего и австралопитека Бойса очень малы. Где А. Белов (и, замечу, не только он один, но и ряд иных антидарвинистов) нашёл клыкастого австралопитека, я не знаю. Не исключено, что у него проблемы с восприятием зрительных образов (или с пользованием школьной линейкой).

Верно подмечено, что у гигантопитека резцы меньше, чем коренные зубы. Но, скорее всего, дело обстоит несколько иначе - коренные зубы больше, чем резцы. Широкие коренные зубы - приспособление к питанию грубой растительной пищей, о чём я сказал выше. А вот и сам А. Белов косвенно подтвердил, что гигантопитек был травоядным. Не кушал он того пресловутого быка.

А в некотором сходстве человека с гигантопитеком нет ничего удивительного - это очередная иллюстрация к закону гомологических рядов Вавилова - виды со сходными генами обладают сходным спектром изменчивости этих генов. Такие небольшие, второстепенные признаки могли появиться независимо у родственных видов (в пределах одного семейства или близких семейств приматов) - у гигантопитека и у человека.

Стр. 27: “В 1956 г. в Южном Китае в провинции Гуанси в небольших пещерах, прозванных “пещерами гигантопитеков”, были найдены три челюсти и около тысячи зубов этих гигантских приматов. Вероятно, в пещерах у гигантопитеков был сход на тему “Как жить дальше в условиях тотального одичания”. Собрание не пришло к консенсусу. В результате были разбиты челюсти и выбиты зубы, которые, к радости своей, антропологи обнаружили миллион лет спустя”.

Я просто хочу напомнить, что книга “Антропологический детектив” претендует на научность. А ещё в психологии существует понятие “психический возраст”. А. Белову есть, о чём задуматься...

Обилие зубов и челюстей в пещерах можно объяснить несколькими причинами, далёкими от вышеназванной, и более простыми.

Во-первых, хищники (кошачьи, медведи или гиены) вполне могли затащить части туши в пещеру, к себе в логово. Зубы намного прочнее костей, поэтому они сохранялись лучше. Нет свидетельств о том, что накопление этих зубов произошло в течение нескольких часов. Этот процесс мог продолжаться годами.

Во-вторых, сильные потоки воды могли занести в пещеру вымытые со склонов холмов мелкие косточки и зубы, а затем покрыть их осадком, сохранив для нас хотя бы эти фрагменты. Ведь лес, к примеру, - не самое лучшее место для сохранения ископаемых остатков. А в пещере, укрытые от выветривания и растворения в кислой лесной почве, кости и зубы сохранились дольше и лучше. И наконец, гигантопитеки вряд ли обладали речью! Поэтому мысль о том, чтобы “посовещаться”, заведомо не могла прийти им в головы.

Стр. 27: “Одна из гипотез вымирания гигантских обезьян гласит, что их истребили люди. Возможно, что так и было, кому из людей захочется иметь под боком гигантов с наклонностями далеко не мирными: кроме прочего, у них, вероятно, был распространён каннибализм!”

И опять-таки вспоминается Бабай, живущий под кроватью... Травоядные обезьяны не могли быть каннибалами хотя бы потому, что не питались мясом вообще. А вот люди и в наше время едят мясо обезьян разных видов, как в Африке, так и в Америке. Приснопамятный император Бокасса, например, тоже любил угощать дипломатов и послов мясом шимпанзе...

Современная горилла - травоядное мирное существо. Леденящий душу рык и свирепые прыжки - не более, чем простая демонстрация. Африканцы прекрасно это знают. Их поговорка гласит: “Горилла кусает только трусов”, то есть, тех, кто убегает от неё. Так что гигантопитек вряд ли был свирепым существом, ведь он тоже был травоядным. Хотя силищи у него поболее, чем у гориллы будет...

Вспоминается мне фраза из старого фильма “Планета обезьян”: “Бойся зверя человека, ибо он убивает ради забавы...”. Ни одна горилла, ни один гигантопитек или даже гигантский павиан симопитек на это не способен. Себе подобных они убивают только в крайнем случае, когда нет иного выхода. И убийство сородичей (порой связанное с каннибализмом) чаще встречается у видов, не блещущих интеллектом, например, у львов, землероек или кротов. В основе этого убийства лежит инстинкт – действие бессознательное. И только люди могут убивать целенаправленно по иным мотивам – из-за жадности, тщеславия или зависти, а также из сознательного желания отведать плоти себе подобного (неважно, какими соображениями это будет оправдано). А то, что шимпанзе тоже склонны к подобным действиям, говорит о нашей с ними близости: генетически и по поведению.

Стр. 27 - 28: “В Грузии, в местечке Удабно, были найдены останки четырёхметрового гигантского существа. Его назвали удабнопитеком. Некоторые учёные, впрочем, предпочли другое название - удабнский человек, подчёркивая принадлежность этого существа к человеческому роду”.

Это существо и не именовали человеком. Поскольку в данном примере отсутствует ссылка на первоисточник, есть основание считать это сообщение ложью. Название “удабнопитек” в науке известно, но оно является одним из многочисленных синонимов названия “дриопитек”, относящегося к примитивной некрупной (меньше немецкого дога) человекообразной обезьяне, которую при всём желании не спутаешь с человеком. “Большая Советская Энциклопедия” (т. 26, изданный в 1977 г., стр.467) сообщает об этой находке следующее:

“Небольшой фрагмент верх. челюсти У.[-дабнопитека - В. П.] с двумя зубами (подкоренным и коренным) был найден в 1939 в позднеплиоценовых отложениях Вост. Грузии (местность Удабно, в 60 км восточнее Тбилиси)”.

И никакого упоминания о четырёхметровом гиганте...

Другие находки доисторических приматов и следов их деятельности также не подтверждают теории “вырождения” людей из древних великанов.

Стр. 114: “В 1979 г. археолог Фили обнаружил в Танзании на застывшей около 4 млн лет назад вулканической лаве множество отпечатков стоп человеческой ноги. Исследование высокопрофессиональных специалистов показало, что эти отпечатки сходны с отпечатками стоп современного человека. Отчётливо видны следы человека, которого, согласно эволюционной доктрине, в то время просто не могло существовать. Как известно, у всех обезьян и обезьяноподобных гуманоидов пальцы ног намного длиннее, чем у современного человека, поэтому официальные антропологи тут же заявили, что это какие-то гуманоиды просто прошагали со сжатыми пальцами на стопах. Наверное, сделали они это, чтобы подшутить над своими недогадливыми потомками!”

Какими же юмористами были эти “гуманоиды”! Температура плавления лавы - около 1000 - 1200° С! Этого вполне достаточно, чтобы поджарить по самые уши антропоида, рискнувшего на неё вступить. Но существа, всё же сумевшие прошагать по расплавленной лаве,- это похлеще индийских йогов будет!

А теперь серьёзно. Речь идёт о следах, найденных в Лаэтоли, Танзания. Трое антропоидов - двое взрослых и один детёныш - прошагали по недавно выпавшему вулканическому пеплу (между пеплом и вулканической лавой есть большая разница). Пепел был перекрыт слоями пыли и со временем сцементировался в камень. Если внимательно рассмотреть следы, видно, что большой палец значительно короче, чем у человека, и несколько отстоит вбок. Следовательно, это не человеческие следы, как это пытаются представить антиэволюционисты. Кстати, при внимательном анализе цитаты из книги А. Белова видно, что он пытается “притянуть за уши” факты: вначале он говорит, что следы ПОХОЖИ на человеческие (с этим легко согласиться), а затем говорит прямо, что это СЛЕДЫ ЧЕЛОВЕКА. Ответить можно одно - осёл тоже очень ПОХОЖ на арабского скакуна...

На стр. 29 - 34 автор перечисляет случаи находок различных артефактов, свидетельствующих, по его мнению, о существовании человека и развитых цивилизаций в далёкие геологические эпохи. Это следы человека в отложениях палеозоя и мезозоя, орудия труда и утварь возрастом в миллионы лет. Хочется узнать мнение “классических” геологов и археологов о возможности естественного формирования подобных находок. Я бы не стал сбрасывать со счетов и такие гипотезы, как посещение Земли инопланетянами или возможность путешествия людей во времени. Но это лишь моя гипотеза, нуждающаяся в доказательстве или опровержении.

 

Родословная чудовищ.

Наши великие “предки”.

- Вы видите, - продолжал он, - ископаемый человек едва достиг шести футов. Принадлежит он бесспорно к кавказской расе. К расе белых, как и мы! Череп ископаемого правильной яйцевидной формы, скулы не выдаются, челюсть развита нормально. В нём нет никаких признаков прогнатизма, отметиной которого является острый лицевой угол. … Но я иду ещё дальше по пути логического мышления и даже осмелюсь утверждать, что этот человеческий образец принадлежит к роду Иафета, рассеянному от Индии до Западной Европы. Не смейтесь, господа!

Ж. Верн “Путешествие к центру Земли”

Конечно, всякий взрослый сохраняет в себе частичку ребёнка. Кто-то мастерит себе латы и играет в рыцарей, кто-то строит кораблики, кто-то собирает коллекции кукол, солдатиков или комиксов. А я люблю читать сказки. И это увлечение также подтолкнуло меня на написание этой главы. Автор “Антропологического детектива” вовсю использует сказки и мифы как доказательство своей “теории инволюции”, видя в них некие “зашифрованные сведения” о прошлом цивилизации. И я хочу поспорить с ним.

На стр. 35 - 37 автор перечисляет древние легенды о великанах. И всё бы ничего, но...

К большому сожалению, литературный образ великана, дошедший до нас из древних легенд и сказок, совсем не такой, каким его хочет видеть А. Белов. Вместо интеллектуально развитых, создавших высокую цивилизацию, фантастически сильных героев, достойных потомков древнейших богов, мы видим большей частью существ глупых, кичащихся бессмысленной силой.

В Библии (Книга Чисел, глава 13) упоминаются некие великаны, называемые “сыны Енаковы” (стих 29). Автор “Антропологического детектива” преподносит это как несомненное доказательство того, что в древности великаны жили на Земле. Но так ли на самом деле толкует А. Белов слова Библии? Обратимся к первоисточнику (Числа, 13):

“31. Но Халев успокоивал народ пред Моисеем, говоря: пойдём и завладеем ею, потому что мы можем одолеть её.

  1. А те, которые ходили с ним, говорили: не можем мы итти против народа сего, ибо он сильнее нас.
  2. И распускали худую молву о земле, которую они осматривали, между сынами Израилевыми, говоря: земля, которую проходили мы для осмотра, есть земля, поядающая живущих на ней, и весь народ, который видели мы среди её, люди великорослые.
  3. Там видели мы и исполинов, сынов Енаковых, от исполинского рода; и мы были в глазах наших пред ними, как саранча, такими же были и мы в глазах их”.

“Видно, именно в Палестине сумели обосноваться и расплодиться потомки Ога” - заключает А. Белов. Но стоит внимательно читать первоисточник, к которому обращаешься. В Библии сказано (и это явствует из приведённых стихов), что слова о великанах Палестины были “худой молвой”, выдумкой, которую распространяли струсившие разведчики. Именно из-за этого Бог приказал Моисею водить народ по пустыне, пока не умрёт последний из людей, знавших жизнь в Египте. В землю обетованную же должно прийти новое поколение израильтян. Вот во что обошлась народу Израиля выдумка о великанах! Есть, о чём подумать...

А что говорят о великанах мифы других народов?

Скандинавские саги доносят до нас образы великанов. Это турсы (гримтурсы) - инеистые великаны, а также йотуны и их прародитель - великан Имир, из которого была создана Вселенная:

“Имира плоть

стала землёй,

кровь его - морем,

кости - горами,

череп стал небом,

а волосы - лесом.

Из ресниц его Мидгард

людям был создан

богами благими;

из мозга его

созданы были тёмные тучи”.

В скандинавских сагах великаны в большинстве своём - существа, сочетающие силу и глупость. Однако хранителем древней мудрости был великан Мимир. Его голова хранилась у бога Одина, и к ней он обращался за советами. Прочие же великаны не отличались сообразительностью.

Трюм, конунг (повелитель, князь) турсов, сумел похитить молот бога-громовержца Тора - Мьёлльнир. За это оружие он потребовал выкуп - богиню Фрейю себе в жёны. Но он не распознал обман, когда вместо Фрейи в Йотунхейм пришёл переодетый Фрейей Тор. Даже тогда, когда Тор съел на пиру целого быка и восемь лососей, обман не был раскрыт, и Трюм сам положил молот Мьёлльнир на колени Тору. За что тут же поплатился жизнью.

Один из великанов строит для богов Асгард - жилище богов и героев. Но в качестве платы он требует луну, солнце и опять-таки богиню Фрейю. Ему помогает волшебный конь, которого удалось отвлечь от работы только коварному Локи, обернувшемуся кобылой. Разумеется, великан не успел завершить работу в срок и остался без оплаты.

Великанша Скади, у которой боги убили отца - великана Тьяцци, выбирала себе нового мужа из числа богов по ногам. Тот, у кого самые красивые ноги, и должен был стать её новым мужем. Скади рассчитывала на то, что её мужем стане прекрасный Бальдр, но просчиталась: она выбрала себе в мужья морского бога Ньорда, меньше всего подходившего ей в пару.

В день, когда наступит конец света (Рагнарёк), богам придётся сразиться с силами зла. А на стороне зла будут выступать и великаны: огненный великан Сурт, инеистые великаны и “люди Муспелля” (великаны - воплощение жара).

Великаны английских легенд, огры, наделяются несколькими головами каждый. Они свирепы и поедают людей. Однако мальчик Джек побеждает их хитростью.

Хитростью побеждает великана и Мальчик-с-пальчик (во французских народных сказках - Плут-малыш одолевает хитростью Великана-с-золотой-бородой). Также хитростью, воспользовавшись тщеславием и глупостью великана-Людоеда, одолевает его и Кот в сапогах.

В итальянских легендах упоминаются орчи – злобные великаны, пожирающие детей. Пожалуй, их легендарная “судьба” - это то немногое, что подтверждает “теорию инволюции” А. Белова. Орчи выродились в вонючих маленьких оркулли, в общем-то безвредных существ, порой всё же доставляющих людям всяческие гадости. А сказать итальянцу: “Ты воняешь, как оркулли” означает нанести ему смертельное оскорбление.

В греческих мифах тоже встречается немало великанов. Они принадлежат к числу второго поколения божеств. Их отец - бог неба Уран, а мать - Гея, богиня земли, родившиеся из Хаоса. Первых великанов, титанов, было двенадцать: шесть сыновей (среди которых был и Кронос) и шесть дочерей. Титанам приписывается иногда такая черта, как ноги в виде змей. После титанов Гея родила троих циклопов и троих гекатонхейров (сторуких пятидесятиголовых великанов). Все эти великаны отличались огромной силой, а потому их отец Уран заточил их навеки в глубинах земли. Когда Кронос сверг Урана, а Зевс возмужал и повёл борьбу с Кроносом и его титанами, некоторые из титанов, а также циклопы и гекатонхейры встали на сторону Зевса.

Позже, после того, как Зевс стал главой богов Олимпа, на земле всё ещё появлялись существа огромного роста. Но не все из них были потомками первых титанов. Например, таков был стоглазый великан Аргус (его родня точно не установлена, предполагают, что он мог быть внуком Зевса и Ниобы, или сыном Аргоса, царя Арголиды, или его внука Агенора, или сыном речного бога Инаха). Также не от “первородных” циклопов вёл свою родословную циклоп Полифем: он был сыном Посейдона. И жил он, как полагают некоторые исследователи, на Сицилии. Другим сыном Посейдона, “прижитым” от горгоны Медузы, был великан Хрисаор.

Во время совершения своих подвигов Геракл сталкивался с великанами. Ему пришлось сражаться с Эвритионом, пастухом коров Гериона, а затем и с самим трёхтелым шестируким Герионом. Между прочим, папой Гериона был Хрисаор. Также Геракл, добывая яблоки Гесперид, сразил великана Антея - сына Посейдона и Геи. Антей черпал силы, прикасаясь к матери-земле. Догадавшись об этом, Геракл поднял Антея в воздух, и, когда Антей ослабел, задушил его. А братьями Антея, по некоторым данным, были... пигмеи!

Тесей, известный своей победой над чудовищем Минотавром, совершил свой первый подвиг, убив жестокого хромого великана Перифета, сына Гефеста. Есть мнение, что великаном мог быть и другой злодей, убитый Тесеем - разбойник Прокруст.

Аргонавты во время плавания по Пропонтиде (Мраморному морю) на Медвежьей горе сразились с шестирукими великанами. А на острове Крит они столкнулись с медным великаном Талосом. Но Талос был создан Гефестом, а Зевс подарил его Миносу, царю Крита. Талос был чудовищно силён, но его подвели глупость и жадность: он сверх меры упился вином, которое предложили ему аргонавты (обильно сдобрив вино снотворными зельями). Когда пьяный Талос заснул, из его шеи аргонавты вынули золотой гвоздь. Раскалённая лава, которая была у Талоса вместо крови, вытекла, и великан умер.

Сыновья Алоэя, От и Эфиальт, прославились тем, что сковали цепями самого бога войны Ареса. Уверенные в своей непобедимости, они угрожали богам Олимпа, что нагромоздят друг на друга горы Олимп, Оссу и Пелион, а по ним взойдут на небо. Их угрозы (и жизнь) пресёк своими стрелами Аполлон, оставив нам крылатую фразу “громоздить Оссу на Пелион” как символ большой, но бессмысленной работы.

Из мифов славянского язычества до нас дошло немногое. Но и в славянских легендах есть упоминания о великанах - волотах. Первые из них - великаны Вырвидуб и Валигора, вскормленные львицей. Они побеждают огромного Змея - олицетворение древнего хаоса.

Дубыня, Горыня и Усыня олицетворяют собой разрушительные силы природы. В сказках они сильны, но одновременно и трусоваты. Когда надо вынуть героя (богатыря Ивашку-Медведко) из подземного царства, великаны обрубают верёвку и убегают.

Великаны выступают в сказках и как волшебные помощники, но, увы, лишённые какой-то своей особой роли. В сказке про Андрея-стрелка и Марью-голубку великаны лишь переносят Марью в те места, куда она им прикажет.

Богатырям из числа “старших” также приписывается огромный рост: Святогор-богатырь так велик, что его даже “земля не носит”. Демонстрируя свою огромную силу, он похваляется, что может притянуть небо к земле. Но за Святогором не числится никаких подвигов, он - просто воплощение сил природы. И смерть его бессмысленна: путешествуя с Ильёй Муромцем, Святогор находит дубовый гроб. Шутки ради они оба “примеряют” гроб на себя. Илье он оказывается велик, а Святогору - впору. Но, когда Святогор пробует освободиться, гроб не выпускает его. Илья пытается помочь Святогору, но от ударов его меча на гробу появляются оковы. Святогор умирает, передав Илье Муромцу лишь часть своей богатырской силы.

Упоминается в сказках и Росланей-богатырь. Видимо, его образ использовал А. С. Пушкин, когда работал над поэмой “Руслан и Людмила”. В русской народной “Сказке о славном, могучем богатыре Еруслане Лазаревиче” герой встретил на своём пути живую голову огромного богатыря Росланея, который пал от собственного же меча-кладенца. Ударив своего врага, царя Огненного щита, Пламенное копие, мечом один раз, Росланей убил его, но, поддавшись уговорам его слуг, ударил и второй раз. От волшебного оружия царь ожил, а великану-Росланею собственный же меч отрубил голову.

В китайских мифах о сотворении мира главную роль отводят первочеловеку Паньгу - великану. Именно он высек из камней Вселенную. Согласно иной версии мифа, из его тела (после смерти Паньгу) образовался мир: подобную же космическую роль отводили скандинавы великану Имиру. По некоторым данным, люди появились из паразитов, живших на теле Паньгу… Есть чем гордиться!

В легендах индейцев ацтеков упоминается свирепый великан-людоед Шочикалькатль, который пожирал стариков. Но маленький мальчик сумел победить его. Жадный великан съел мальчика живьём, но в его животе мальчик достал спрятанные кусочки обсидиана (вулканического стекла), и разрезал живот великана, отчего тот умер. После этого старики стали умирать своей смертью.

Жак-Ив Кусто в книге “Жизнь на краю Земли” рассказал о встрече с представителями вымирающего народа индейцев-кауашкаров. В мифологии этого народа нет добрых духов, но есть злые. Среди них - великан подземного мира Каутчо, который пахнет гнилью. Это чудовище по ночам душит людей и вырывает им глаза. Собаки чувствуют его приближение, начиная при этом выть.

Невесёлая получается картина... По теории А. Белова великаны, стоящие на ступень ниже богов и на несколько ступеней выше людей, должны быть умными и культурными существами, во всём превосходящими людей. Но легендарный образ великана далёк от этого, как таракан от слона. Вместо интеллектуалов, которые используют свою силу во благо, строят высочайшую культуру, совершают великие открытия, мы видим тупых, кичащихся своей силой, совершающих бессмысленные деяния чудовищ. Великан из сказок - воплощение глупой разрушительной силы, природной стихии. Какие же они умные, если даже маленький мальчик сумеет их обмануть?

Но кроме великанов древних и сказочных, есть и великаны, придуманные в позднее, историческое время.

Голиаф занимает особое место среди великанов. Он сочетает в себе черты как реального, так и мифического героя (точнее - антигероя). Его рост некоторые источники определяли в 6 локтей и одну пядь (около 290 см), но по первым переводам Ветхого Завета рост Голиафа - 4 локтя и одна пядь - 208 см. Это вполне реальный рост довольно высокого человека, и людей такого роста можно встретить на улицах не столь уж редко.

Ещё один способ “получить” великана - преувеличить образ врага. Так, в старинной французской поэме “Песнь о Роланде” рассказывается о борьбе короля Карла с сарацинами - арабами, захватившими Испанию. Рассказывая об отваге воинов короля, и особенно главного героя поэмы, рыцаря Роланда, певцы сознательно преувеличивали размеры врагов:

“Вот и Шренобль Монгрэнский лошадь шпорит.

До пят свисают у него волосья.

Играючи он больший груз уносит,

Чем увезти семь вьючных мулов могут”.

“Вон Фальзарон, Марсилию он брат.

Ему принадлежит, как лен, тот край,

Где Авирон с Дафаном жили встарь.

Мир нехристя коварней не видал.

Так у него огромна голова,

Что добрый фут уляжется меж глаз”.

Но ведь противниками французов были вполне реальные арабы, а не сказочные великаны! Думаю, естественно желание рассказчика приукрасить отвагу героя, наделив врага демоническими или фантастическими чертами. Такой литературный приём преувеличения называется “гипербола”.

Ради интереса я измерил расстояние между собственными глазами. Расстояние между внутренними уголками моих глаз оказалось всего 4 сантиметра. Мой рост - 186 см. Если предположить, что тело Фальзарона геометрически подобно моему (все мы люди, все мы человеки), то его рост окажется примерно в 7,5 раз больше моего (принимая фут за 30 см). Таким образом, его рост был бы почти 14 метров! Где вы видели арабов такого роста?

Так что изучать людей-великанов - это привилегия скорее филологов, чем биологов.

Огнедышащие “братья” динозавров?

Летит, кричит, когтями машет - кто это? (электрик со столба падает)

Детская загадка

Знаете, почему сейчас на земле нет драконов? Просто они питались девственницами - вот и вымерли от голода.

Анекдот

Признаться, шутки ради я сам попытался в годы учёбы в институте разработать возможную схему строения огнеметательного аппарата дракона (как если бы он был реальным существом). Тогда я не воспринимал это всерьёз. Но вот я столкнулся с реальным случаем искренней веры в живых драконов.

Стр. 340: “В ярком и точном портрете дракона, который даётся в поэме [“Беовульф” - В. П.], безошибочно угадываются черты, характерные для тиранозавра [орфография сохранена - В. П.] - хищного ископаемого динозавра, вымершего 60 млн лет назад”.

Ради интереса я провёл некоторое время в библиотеке за изучением литературного портрета легендарного дракона из древней английской поэмы “Беовульф”. И вот результаты моего изыскания. Вначале я выбрал отрывки из поэмы, где есть указания на черты внешности дракона:

“...Клад незарытый

стал достоянием

старого змея,

гада голого,

гладкочешуйного,

что над горами

парил во мраке

палящим облаком...”.

“Едва дождавшись

вечерних сумерек,

червь огнекрылый

палящим облаком

взлетел с кургана...”.

“Огонь извергая,

жизнекрушитель

зажёг жилища; ...”.

“... ищу я встретиться

с жизнекрушителем,

свершу возмездье,

коль скоро выползет

червь из пещеры!”

“... покуда

гад, извиваясь,

полз в потёмках

к месту схватки;”

“... а змей тем временем,

свиваясь в кольца,

лез из пещеры

судьбе навстречу”.

“червь огнедышащий,

бич смертных,

поверг на землю

вождя державного -

клыки драконьи

вонзились острые,

ядоточащие

воителю в горло, ...”.

“(не меч, но двуострый

нож покончил

с червечудовищем)”.

“там же виднелось,

вблизи героя,

тело драконье,

плоть распростертая

мёртвого змея

червя зломерзкого

труп, опалённый

пламедыханием

(туша твари

ступней в пятьдесят

была длиною);

в небо взвиваясь,

в ночи бесчинствовал

дракон, а утром

скрывался в пещере...”.

Думаю, эти отрывки достаточно полно характеризуют внешность предполагаемого беловского “тиранозавра”. Проанализируем их.

  • в описании внешности существа часто упоминается слово “червь” (“червь зломерзкий”, “червь огнекрылый”, “червечудовище”...) Это ясно указывает на то, что наш несимпатичный персонаж был, скорее всего, гивром - безногим драконом, образ которого был распространён на севере Англии, причём вошёл не только в эпос, но и даже во вполне современные фильмы ужасов;
  • существо умело летать (“... в небо взвиваясь...”., “огнекрылый”), хотя по тексту не ясно, были у него крылья, или оно поднималось в воздух при помощи иррациональной нечистой силы;
  • существо было огнедышащим (“пламедыхание”, “палящее облако”, “огонь извергая”);
  • голова существа невелика: чудовище смогло нанести укус в горло Беовульфу;
  • укус чудовища ядовит: Беовульф умер от действия драконьего яда;
  • длина чудовища указана точно: пятьдесят ступней. Принимая ступню за английский фут (30,5 см), получаем длину около 15 метров;
  • по земле чудовище двигалось, ползая и извиваясь кольцами. Из этого можно заключить, что его тело было гибким и не имело ног, либо они были очень короткими, не выдерживавшими вес тела животного. “Габаритные размеры” (высота и ширина) дракона были, скорее всего, невелики, поскольку животное могло скрываться в пещере. В Англии найдётся немного крупных пещер, где мог бы скрываться тираннозавр, поэтому логичнее предположить, что дракон жил в небольшой пещере и сам был не очень толстым.

Думаю, всем приблизительно знакома внешность тираннозавра. Это двуногое животное длиной около 15 метров с огромной головой (длина до 1,5 метров и, возможно, больше), широкой пастью и кинжалообразными зубами длиной до 30 см. На зубах нет бороздок или продольных каналов, указывающих на наличие ядовитых желез. Если бы тираннозавр попробовал укусить Беовульфа в горло, то он скорее бы откусил пол-тела героя.

Тело тираннозавра чётко разделяется на голову, шею, туловище и хвост, никакой “змееподобности” или “червеподобности” в нём не наблюдается, все лапы заметны снаружи. Передние лапы тираннозавра очень малы, хотя, по расчётам учёных, каждая лапа способна была поднять груз до 180 кг. Задние лапы были очень хорошо развитые, трёхпалые. Судя по сохранившимся отпечаткам следов, животное передвигалось, держа хвост на весу, не волоча его по земле. При этом он не “пресмыкался”, то есть не волочил брюхо по земле. Дракон из “Беовульфа”, напомню, “полз в потёмках”. Хвост тираннозавра длинный, но негибкий. По современной классификации, используемой зарубежными учёными, тираннозавры и прочие гигантские хищные динозавры относились к группе Tetanurae - жесткохвостых (“тетания” означает “напряжение”, “оцепенение”). А у некрупных хищных динозавров хвост был вообще “армирован” продольными окостеневшими сухожилиями! Поэтому “кольцами свиваться” он точно не мог.

Способность тираннозавра летать и метать огонь, думаю, не стоит обсуждать всерьёз.

Итак, сравнивая этих животных, можно убедиться, что никакого сходства, кроме длины тела, у тираннозавра и дракона из “Беовульфа” не наблюдается.

Стр. 341: “Как знать, может быть, героем был древний космонавт - странник, спустившийся с неба на своём железном коне, он и избавил Землю от жуткой напасти - динозавров. А сей яркий миг запечатлелся в народной памяти, сохранившейся в мифах и легендах, сказках о драконах”.

Чтобы это знаменательное событие сохранилось в народной памяти, нужно, как минимум, чтобы на границе мела и палеоцена жил народ, имеющий хорошо развитую систему общения (речевую или телепатическую). Наличие речи говорит о том, что у народа достаточно высокая культура. Если есть культура, есть её материальное выражение в камне, металле и дереве. Если оно было, есть вероятность его сохранения. Следовательно, от этого неведомого народа что-то должно остаться в палеонтологической летописи. Но палеонтологи находят зубы мелких зверьков и хрупкие кости птиц, отпечатки насекомых и листьев деревьев, а ни одного искусственного предмета явно земного происхождения не найдено. Цивилизация известного нам типа не может развиваться столь незаметно, следы её взаимодействия с реальным миром должны остаться. Но их нет, следовательно, гипотеза А. Белова - ничем не подтверждённый вымысел.

Кроме того, в былинах и легендах ясно указывается родство драконоборца, что подтверждает его земное происхождение. Таковы Беовульф и Сигурд. В русских былинах с Чудом-Юдом или Змеем сражается Никита Кожемяка, Алёша Попович, Иван-крестьянский сын или Иван-царевич, местный, народный персонаж. Его имя ясно указывает на земное происхождение героя. Поэтому можно смело утверждать, что коварные марсиане или хитрые обитатели Проксимы Центавра не истребляли динозавров.

Стр. 343: “Неудивительно, что и облик доисторических ящеров совпадает с описанием чудовищ. ...Это происходит потому, что укоренённый в народном сознании образ в неприкосновенности хранят народная культура (архетипы) и наши гены, доставшиеся нам от далёких предков. Пращуры наши не только видели динозавров, но и вступали с ними в ожесточённые схватки, из которых почти всегда, конечно, не без потерь, выходили победителями”.

В главе о динозаврах я ещё коснусь проблем познания мира динозавров людьми прошлого. Пока же я хочу в очередной раз задать вопрос А. Белову: где каменный топор в ребре динозавра? Где обугленные или расколотые кости динозавров? Где древние, мезозойского времени изображения динозавров в камне, дереве и кости?

Если человек знал и кушал мамонта, мы видим расколотые каменными орудиями, обугленные на костре кости мамонта, его изображения на стене пещеры, скульптуры из камня, кости и дерева. Мы видим каменный топор в черепе медведя и копьё в лопатке зубра. Мы видим обугленный скелет ленивца мегатерия, зажаренного прямо в яме-ловушке. Мы видим скульптурные изображения оленей и львов, медведей и носорогов. Мы видим рисунки большерогого оленя, доисторического буйвола, осла, журавля, жирафа, крокодила и черепахи. Мы видим орудия из звериных костей и зубов. Мы видим скелет человека, похороненного под панцирем броненосца-глиптодонта, бронзовое кольцо на ноге скелета мадагаскарского эпиорниса. И мы не сомневаемся, что древний человек взаимодействовал с плейстоценовой и голоценовой фауной Земли.

Но мы не видим этих следов взаимодействия не только в палеозойской и мезозойской, но и в ранне- и среднекайнозойской фауне. И именно поэтому нельзя утверждать, что люди жили рядом с динозаврами, а драконы и прочие чудовища - это сохранившиеся в преданиях образы динозавров.

Если проводить такие смелые и беспочвенные параллели, то в помощь А. Белову я могу привести такую “изюминку”: питавшиеся человечиной кони царя Диомеда - это сохранившееся в “родовой памяти” человечества воспоминание об одной группе хищников - мезонихидах. Эти хищные звери, некоторые из них достигали огромной величины (Andrewsarchus, Mongolonyx) - с лошадь (чувствуете?!); но самое интересное то, что это были копытные животные! На их ногах вместо когтей росли острые копытца. Так что огромный эндрюсарх - это своего рода “хищная лошадь”, как её и изображают в греческом мифе.

Эти мои слова - вымысел. Я специально привёл их как пример правдоподобного, но заведомо ложного измышления.

Что же касается генов, которые якобы хранят приобретённое знание, то, если бы они были, мы могли бы не ходить в школу: грамотность, умение считать и научные знания мы бы получали от мамы и папы. Но дети как академика, так и дворника, исправно должны ходить в школу и учиться. Ведь наши знания - приобретённые, и не стоит уповать на таинственные и всемогущие гены, способные сделать умным даже неуча. Таких генов просто нет! Поэтому утверждать, что легендарные чудовища - это “генетическая память” о динозаврах - бессмысленно и беспочвенно.

От каких же мифических существ могли “произойти” “драконы-динозавры”?

Стр. 352: “На наш взгляд однозначно: все рептилии, и почившие, и существующие - потомки трёхглазых циклопов”.

И снова, и снова выпирает из текста агрессивно-консолидирующее “наше”: “наше мнение”, “наш взгляд”... Не говорит ли это о раздвоении личности у автора “Антропологического детектива”? Кстати, в славянской мифологии двоедушник - это колдун, у которого есть душа человеческая и душа демоническая.

Циклоп (в переводе с греческого - “круглоглазый”) - существо, имевшее, согласно легендам, один глаз в середине лба. И всё! Микроскопический рачок, известный всем аквариумистам и вообще всем, кто хорошо помнит школьный курс биологии, получил своё название именно от этой особенности легендарных великанов. Поэтому трёхглазый циклоп - это (с точки зрения сказок) столь же невероятное существо, как вампир-вегетарианец или карликовый великан.

Что же касается простых, одноглазых циклопов, то их происхождение сейчас установлено с большой точностью и не вызывает сомнений. Происхождением своим циклопы всецело обязаны... слонам! Но это не повод в очередной раз устанавливать сенсационно-глупые “родственные связи” между вполне материальными и абсолютно нереальными существами. Дело в том, что в Европе до ледникового периода водились слоны. Скелеты этих животных часто находят при раскопках стоянок древнего человека (например, в Испании в Торральбе и Амброне). В Средиземноморье, когда море подмывает берега, кости этих гигантских животных обнажаются от окружающей породы. При чём же тут циклопы?

Дело в том, что череп слона по своим пропорциям очень похож на череп человека - такой же короткий, высокий и округлый. Но глазницы слона весьма невелики, чётко не оформлены и располагаются по бокам черепа. Зато в передней части черепа имеется крупное отверстие носовых ходов. Если тонкие носовые кости сломаны (что неизбежно при захоронении и выветривании), а череп рассматривает человек, несведущий в слоновьей анатомии (что неудивительно в Древней Греции, где слоны в историческое время не водились), то он вполне способен принять носовые ходы за одну глазницу посреди широкого лба. Если же учесть, что на ногах слонов по пять пальцев, а скелеты всех четвероногих построены по общему плану, сходство со скелетом человека получается весьма полным. Вот и готова легенда.

Связь циклопов с рептилиями А. Белов устанавливает на основе того факта, что на голове рептилий и амфибий, а также некоторых рыб имеется рудиментарный третий глаз. Но, поскольку “классический” циклоп одноглазый, возникает закономерный вопрос: откуда появились два недостающих глаза у рептилий и их “инволюционировавших” “потомков”? “Теория инволюции” с её ущербной логикой никогда не даст ответа на этот вопрос.

А как насчёт огня?

Стр. 351: “Древние легенды и мифы разных народов рассказывают о циклопах, у которых во лбу имеется третий глаз. И якобы с помощью этого глаза циклопы не только всё видят, но и могут сжечь то, что видят. Потому их и прозвали исполинами (спалить, сжечь)”.

Прочитав эту фразу, я удручённо почесал в затылке. Отказывается моя голова принять эту мысль по одной простой причине: я, конечно, не специалист в области языкознания, но не вижу никакой связи (кроме созвучия) в словах “спалить” и “исполин”. Слово “исполин” происходит из старославянского языка (древнерусское “сполъ”, старославянское “сполинъ”) и означало ранее название одного из народов, жившего между Доном и Волгой. У греческих авторов название этого народа: spali, spalaei. Начало “и-” в этом слове - неясного происхождения, “-инъ” - суффикс. Вот так, никакой связи с корнем “-пал-” нет. Удивляет вольность А. Белова в словесном жонглировании. Как видим, никакого намёка на связь слова “исполин” с драконами нет и в помине. А то, что словом “исполин” сейчас называются великаны, можно объяснить тем, что ранее древними славянами инородцам приписывались колдовские, звериные или демонические черты и способности, причём нередко на границах проживания разных народов это было взаимно.

Если же применять в словесных изысканиях “метод Белова”, то можно вывести, например, такую теорию: слово “гном” происходит от слова “гной” и указывает на то, что гномы произошли в результате вырождения, “разложения” людей, сильно уменьшившись в размерах. А что? Выглядит очень похожим на правду...

Вернёмся однако, к нашим драконам.

Стр. 352: “Вспомните, как изображают драконов в сказках: дым из ушей, из пасти огонь испепеляющий. Похоже, способность испепелять не утеряли даже выродившиеся циклопы - драконы, вступая в битву друг с другом и с людьми”.

В мифах разных народов встречаются драконы и драконоподобные существа, но циклопы - персонажи исключительно греческих мифов. Как же драконы населили мифы иных народов? Это первый вопрос А. Белову, который грозит остаться без ответа. Второй вопрос - если дракон огнедышащий и является продуктом “вырождения”, то огнедышащим должен быть и его более прогрессивный “предок” циклоп. В каком мифе говорится об огнедышащем циклопе? А третий вопрос - откуда А. Белов вывел “генетическую” связь между циклопами и драконами? В греческих мифах об этом - ни слова.

Согласно сказкам разных народов, происхождение драконов не вызывает особых вопросов. В скандинавской мифологии в дракона превратился Фафнир. И всё бы подтверждало “теорию” А. Белова, но Фафнир был с двумя глазами (о третьем глазе ничего не говорится) и, главное, он был карликом!

По русским поверьям в змея (дракона) превращается рыба, достигшая возраста в сорок лет, либо змея, семь лет не слышавшая человеческого голоса. Также способность к превращению в крылатого змея (дракона) приписывается и лягушкам.

Исидор Севильский, средневековый испанский епископ, говорит: “Рождаются драконы в Эфиопии и Индии в самый зной середины лета”. Но ни в Индии, ни в Эфиопии древние греки не “селили” циклопов! Зато реальные и очень злые крокодилы там водятся.

Что касается дикости и свирепости драконов, то в сказках есть достаточно мирные способы их усмирения. Например, китайцы верили, что дракона можно успокоить и приручить, предложив ему любимое лакомство - жареных ласточек. А в России от летающих змеев (сиречь драконов) помогала трава дедовник (чертополох). А ещё русские змеи (например, Тугарин Змеевич) очень боялись дождя. Замочил дождь крылья Тугарину - и одолел его Алёша Попович.

Не так уж и страшен оказывается дракон. А его земное “воплощение” - змеи и прочие рептилии - нашли своё место в культуре народов мира. Но это уже совсем другая история, которая называется

“Образ врага” и культура народов мира.

То хищный зверь, то птица злая,

Подобье потеряв своё,

Сжимает в лапах, угрожая,

Разящий меч, или копьё.

Где львов от века не бывало,

С гербов свирепо смотрят львы,

Или орлы, которым мало

Одной орлиной головы!

Но не орёл, не лев, не львица

Собой украсили наш герб,

А золотой венок пшеницы,

Могучий молот, острый серп.

С. Я. Маршак “Наш герб”

Удивительно сходными кажутся некоторым авторам книг о “тайнах Земли” изобразительные мотивы в культуре разных народов мира. И это толкает многих на измышление разнообразных гипотез. Не стал исключением и А. Белов:

Стр. 86: “Брошенные храмовые комплексы и целые города, кстати, весьма схожие по архитектуре с кхмерскими, были обнаружены в непроходимых джунглях по другую сторону Великого океана - в Мексике. В тех и других архитектурных шедеврах встречаются одни и те же орнаментальные мотивы. Колонны с барельефами в виде спускающейся вниз змеи с разинутой пастью. ... Это неизбежно наталкивает на мысль о едином корне народов, создавших описанные шедевры, корне, берущем своё начало на территории бывшей тихоокеанской суши”.

Начнём с того, что корень у этого сходства орнаментов действительно един, но искать его надо не на несуществующем (и никогда не существовавшем) материке, а гораздо ближе - внутри человеческого подсознания.

“... естественно было детям скотоводов обожествить быка и корову. ... Можно признать священными жука и павиана. Быка и жука обожествляют на разных подсознательных основах. Третья инстинктивная основа, о которой речь здесь, адресована кошачьим, хищным птицам и змеям - самым популярным мнимым покровителям всех народов на всех материках. Вспомните хотя бы гербы и геральдические знаки, всех этих львов и орлов.

Этологу особенно забавны химеры - совмещение в одном теле животного-защитника частей, взятых от разных животных. В химере всегда есть кусочки льва, орла или змеи - трёх врождённых образов врагов приматов”.

Поэтому неудивительно, когда в орнаментах разных времён, культур и народов мы видим всё те же мотивы - хищник семейства кошачьих, хищная птица (чаще дневная) и змея или иное змееподобное животное. Это дань нашим животным страхам, облечённая в культурную форму.

Эта дань весьма устойчива и легко прослеживается. Каких зверей чаще обожествляют и выбирают хранителями и покровителями? В Европе это лев (хотя он вымер у нас в раннеисторическое время). Вспомните гербы разных городов. Например, на нашем гербе города Владимира - лев в короне. Герб Ричарда Львиное Сердце (обратите внимание - не бычье, не медвежье и не китовое!) - три льва на красном фоне. А герб Великобритании держит лев на пару с единорогом. Даже на финском и норвежском гербах - тоже лев! А ещё львы - на гербах Бельгии, Болгарии, Бурунди, Гамбии, Ганы, Дании, Индии, Ирана, Канады, Кении, Конго, Люксембурга, Малави, Марокко... Символ Венеции - крылатый лев (с добавкой орла!). На гербах африканских стран мы видим более свирепого и склонного к людоедству зверя - леопарда (обычного или чёрного). Это гербы Габона, Бенина, Сомали, Малави. Азиатские страны Сингапур и Малайзия избрали символом тигра, ещё более свирепого, чем лев, хищника. Ягуар красуется на гербе Гайаны. Он же стал одним из знаков письменности индейцев майя. Золотые маски ягуаров - одни из множества артефактов, оставшихся от индейцев муисков. Пуме не так повезло, как её пятнистому соседу, но её обожествляли индейцы Северной Америки. Это одно из почётных тотемных животных. В обрядах индейцев использовались шкуры пумы с золотыми клыками и когтями.

Орлы на гербах - не менее излюбленный мотив, нежели львы и прочие кошки. Если в стране нет орлов, или по иной причине, их может заменить другая хищная птица. На гербе США это белоголовый орлан (орёл и орлан - птицы разные!), в Эквадоре, Боливии, Чили, Колумбии - кондор. Мифические чудовища - Сфинкс, грифон, гарпия и сирена - имеют в своём облике орлиные крылья.

У ацтеков мы видим странную смесь боязни и почитания всей “злобной тройки” в наиболее чистом виде. Элита ацтекской армии - воины-ягуары и воины-орлы - носили костюмы, имитирующие облик данных животных, сделанные, соответственно, из шкур ягуаров и орлиных перьев. А змея почиталась у них в образе Кетцалькоатля - летающего змея в зелёных перьях кетцаля, бога ветра.

Змеям не столь повезло, видимо, из-за той роли, которую змея сыграла в библейских преданиях. На мексиканском гербе змея есть, но её роль там незавидна: змею разрывает орёл. Производное змеи - дракон - есть на гербе Исландии. Из прочих грозных рептилий имеются крокодилы на гербах Лесото и Ямайки.

Зато в сказках змея - излюбленный “образ врага”. Русский богатырь Михайло Потык заставил “змею подколодную” добыть живой и мёртвой воды. Змеи Сурукуку и Жарарака хранили ночь в сказках индейцев Бразилии. Змей Апоп был противником бога Ра в мифах Египта. Стоглавый дракон (либо змей) Пифон (Тифон) и полуженщина-полуЗМЕЯ Ехидна породили чудовищ в греческих мифах. Гиганты греческих мифов - ЗМЕЕногие. Грань между драконом и змеем весьма расплывчата. Например, разновидность дракона гивр (из легенд севера Европы) - змея с драконьей головой. Таким, видимо, был дракон (“червечудовище”), побеждённый Беовульфом. Итальянский боа - змеевидный дракон с раздвоенным хвостом. Линдворм - змеевидный дракон с двумя ногами. Амфиптер - крылатая змея, а распространявший чуму дракон-виверн - нечто среднее между орлом и драконом. Василиск с его смертельным взглядом несёт в своём облике смесь черт петуха, жабы и змеи (иногда - только петуха и змеи).

Это ли не доказательство инстинктивного страха перед змеями? Неудивительно, что мотивы с их изображениями можно встретить у разных народов...

Но я хотел бы сразу оговориться, что не все учёные-биологи подтверждают мнение об инстинктивном страхе перед змеями. Бернгард Гржимек, в частности, в одной из своих книг приводит результаты опытов, в которых маленькие дети совсем не боялись предлагаемых им живых змей. Очевидно, страх перед змеями стоит “на грани” между врождённым и приобретённым поведением. По крайней мере, мелкие обезьяны, даже выращенные в неволе, панически боятся не только змей, но и всего, что их напоминает хотя бы отдалённо - увеличенной фотографии гусеницы, кактуса с длинными змеевидными побегами. Не исключено, что крупные обезьяны, для которых змеи практически безопасны (кроме крупных удавов) унаследовали инстинкт “змеебоязни” от своих мелких предков, но со временем он “стирался”, оставшись у нас в виде этакого рудимента. А это лишний раз говорит о том, что поведение столь же подвержено эволюции, как анатомия и вообще всё, что определяется генетически.

Вернёмся, однако, к великанам. Сохранились ли какие-то материальные следы “пребывания” их на Земле? Могли ли великаны вообще их оставить? Могли ли великаны вообще жить на Земле?

Великан под микроскопом,

или

Велика Федора, да дура.

“Что же касается инвентаря фей, то он поступит в княжескую казну, голуби и лебеди, как нельзя более годные на жаркое, пойдут на княжескую кухню, а из крылатых лошадей можно попытаться вывести полезных животных, отрезав у них крылья и переведя их на кормление в стойлах, которое мы, надо надеяться, учредим заодно с просвещением...”.

Э. Т. А. Гофман “Маленький Цахес по прозвищу Циннобер”

Несомненными следами пребывания на Земле великанов в древние времена А. Белов считает наличие мегалитических построек.

Стр. 117: “Создание подобных сооружений [мегалитических построек, храмов вроде “Чёрной пагоды” и построек в Баальбеке - В. П.] представляет настоящую проблему для современной техники! Такие камни поднять на значительную высоту могут только люди гигантских размеров и невероятной силы, какими и были, по преданию, великаны прошлого. Но можно предположить, что у строителей подобных сооружений было достаточно и ума, чтобы возводить постройки не только с помощью мышц”.

В главе своей книги, где говорится о карликах, А. Белов предполагает, что, если карлик может быть в пять раз ниже самого высокого человека, то нормальный человек, соответственно, примерно в столько же раз меньше великана, который якобы был предком человека, но измельчал.

Стр. 162: “Если мысленно представить стоящими рядом самого высокого человека планеты (280 см) и самого низкого (50 см), чей рост был документально подтверждён, то нашему взору откроется удивительная картина - рост гиганта превысит рост лилипута более чем в 5 раз! Если затем представить на месте лилипута человека среднего роста (170 см), то его антипод-гигант будет аж 9 м! Этот очень несложный расчёт доказывает, что в принципе нет ничего невероятного в том, что некогда на планете жили девятиметровые люди. Соотношение между нами и этими гипотетическими людьми прошлого не выходит за рамки соотношения самого высокого и самого низкого человека среди современных людей. Если же рост пятидесятисантиметрового лилипута уменьшить в 5 раз, то получится 10 см. Вполне вероятный рост для гнома, который, заметьте, не выходит за границу допустимого разброса величин роста современного человека. Поэтому, что бы там ни говорили, а существование девятиметровых гигантов и девятисантиметровых гномов - вполне вероятная вещь. И это при разнице их роста в сто раз!”

Более впечатляющим был бы пример с курами: дикий петух весит около 1,2 кг. Карликовый петушок породы шабо весит 0,3 кг, а петух породы брама - до 7 кг. Есть данные, что некоторые гибридные петухи дорастали и до 8 кг. То есть, разница в весе у кур-карликов и кур-великанов - 26 раз! Пользуясь логикой А. Белова, можно теоретически “вывести” самую маленькую курицу весом около 11 граммов и самую большую - весом 208 кг! А ведь это вес трёх некрупных страусов или двух “призовых”. Но, несмотря на успехи селекционеров, ни курицу размером с мышь, ни страусоподобного монстра пока не выведено.

Но вернёмся от кур к нашему великану. По некоторым моим прикидкам, рост такого существа был бы больше, чем у гигантского ископаемого безрогого носорога индрикотерия (Indricotherium), вставшего на дыбы (ноги носорога коротки по сравнению с ногами гипотетического великана).

Попробуем с точки зрения элементарной математики вычислить физические (не умственные!) способности этого существа. Для начала сделаем небольшую оговорку - пропорции великана примем подобными пропорциям человека. Именно такими - человекоподобными - изображаются великаны в легендах Древней Греции, на которые чаще всего опирается А. Белов.

Сила мускулов при их геометрическом подобии (что оговорено в условии, ведь великан обликом подобен человеку) пропорциональна площади их сечения. То есть, если сила человека равна А, сила великана - 25 А (5´ 5 = 25 - мышца в пять раз толще и в пять раз шире). Прочность костей, зависящая от сечения костей, у великана тоже будет в 25 раз больше.

Силён и прочен великан! Но посчитаем дальше...

Примем вес человека за некоторую величину М (для нас пока не столь важны конкретные цифры). Тогда вес великана будет равен 125 М (5´ 5´ 5 = 125 - великан в пять раз выше, в пять раз толще, в пять раз шире человека). Но сила не поспевает за весом! На единицу веса великана приходится только 1/5 единицы силы! Великан оказывается в пять раз слабее человека. Чтобы совершить работу одного великана, весящего около 11 тонн, потребовалось бы не 125 человек, а только 25! Зато работодатели разорились бы на прокорме прожорливого гиганта, ведь ест он в 125 раз больше человека (этого требует тело), хотя заменяет всего 25 человека по своей силе!

Да и кости у великана окажутся очень хрупкими. Возможно, человекообразный по условию задачи великан с трудом стоял бы на своих ногах. А споткнувшись (с кем не бывает!), он вполне мог бы сломать ногу или рёбра. Даже современные слоны очень осторожно выбирают себе место для спуска с крутого берега реки, опасаясь упасть, ведь при их массе и соответствующей инерции любое падение будет иметь печальные последствия. Что тут говорить о великане?

Логика подобных рассуждений подробно приведена в книге Я. И. Перельмана “Занимательная механика”. Поэтому позволю себе закончить эту главу отрывком из приводимого Я. И. Перельманом фрагмента книги Галилея “Беседы о двух новых отраслях науки”:

“Мы ясно видим невозможность не только для искусства, но и для самой природы беспредельно увеличивать размеры своих творений... невозможно представить себе костяк человека, лошади или другого живого существа слишком большой величины, который держался бы и соответствовал своему назначению; достигнуть чрезвычайной величины животные могли бы только в том случае, если бы вещество их костей было значительно прочнее и крепче, нежели обычное, или же если бы кости их изменились, соразмерно увеличившись в толщину, отчего животные по строению и виду производили бы впечатление чрезвычайной толщины. Это уже было подмечено проницательным поэтом (Ариостом в “Неистовом Орланде”), который, описывая великана, говорит:

Огромный рост его так члены утолщает,

Что вид чудовища они ему дают.

... тот, кто желал бы сохранить в огромном великане пропорцию членов обычного человеческого тела, должен был бы найти для построения костей какое-либо иное, более удобное и прочное вещество, или же должен был примириться с тем, чтобы большее тело обладало крепостью сравнительно меньшей, чем тело человека обычной величины; увеличение размеров до чрезвычайной величины имело бы следствием то, что тело было бы раздавлено и сломано тяжестью своего собственного веса. Обратно, мы видим, что, уменьшая размеры тел, мы не уменьшаем в той же пропорции их прочности; в телах меньших замечается даже относительное увеличение её; так, я думаю, что небольшая собака может нести на себе двух или даже трёх таких же собак, в то время как лошадь едва ли может нести на спине одну только другую лошадь, равную ей по величине”.

Иными словами, если бы великаны, в которых верит А. Белов, существовали бы на самом деле, то они выглядели бы чудовищно, не “по-человечески”. К тому же, они вряд ли ходили бы на двух ногах - колоссальные нагрузки на межпозвонковые диски вызвали бы у них приступы радикулита, а сердце не справилось бы с перегонкой крови в ногах, и у великанов был бы отёк ног, а мозг страдал бы от кислородного голодания. Сравнимые с великанами по размеру индрикотерий и динозавры-зауроподы - четвероногие! Всю основную нагрузку брали на себя пояса конечностей. А двуногие динозавры-великаны - тираннозавр, кархародонтозавр и гиганотозавр - держали позвоночник горизонтально, хвост служил у них балансиром. Проблем с радикулитом и кровоснабжением мозга (весом около 0,5 кг) у них не было - нагрузка на межпозвонковые диски распределялась не так, как у прямоходящего человека, а голова была не столь высоко поднята над землёй.

Из всех высказанных выше аргументов напрашивается простой вывод - великанов как таковых в природе никогда не существовало. Нет их останков, нет следов их деятельности, соответственно, нет и былой цивилизации великанов. Строение великана выходит за пределы возможностей наземных позвоночных. Мифы - единственный источник информации о великанах, а кости огромных ископаемых животных (слонов и носорогов), находимые в местах, где эти звери сейчас не водятся, ещё больше укрепляли веру людей в наличие великанов в далёком прошлом.

 

Ночной горшок для атланта.

Двое археологов, итальянский и русский, спорят, чья цивилизация древнее. Итальянский говорит:

- Недавно на раскопках древнеримского города нашли моток проволоки. Это говорит о том, что в Древнем Риме был телеграф!

Русский археолог отвечает:

- Ну и что? Вот мы в Кремле копали – копали, и ни хрена не нашли. Это говорит о том, что в Древней Руси был беспроволочный телеграф!

Анекдот.

Когда по стране отгремела и почила в бозе перестройка и началось безобразие, ошибочно именуемое “демократией”, прилавки книжных магазинов стали заполнять разнообразные книги, книжки и книжечки, посвящённые “загадкам древних цивилизаций”. Авторы этих книг, пользуясь удивительно однообразными аргументами, пытаются доказать, что в древности существовали различные высокоразвитые цивилизации, едва ли не атланты и полубоги. И от них остались “абсолютно необъяснимые” артефакты, над которыми “ломают головы” учёные всего мира. Эти аргументы прекрасно вписываются в теорию А. Белова. Поэтому неудивительно, что “старые знакомые” - избитые примеры “загадочных находок” - встретились мне на страницах “Антропологического детектива”. Что же это за примеры?

Дантисты для мамонта?

- Кости, когти и зубы этого медведя, обработанные пещерным человеком, иногда попадались, - ответил геолог. – Но я не знаю, попадались ли кости и черепа этого человека, обработанные медведем!

В. А. Обручев “Плутония”

Стр.46 - 47: В. Белов рассказывает о находке двойного погребения мальчиков в Сунгире. Рядом с телами мальчиков нашли костяные копья из выпрямленных бивней мамонта. Восхищаясь (справедливо) умением древних мастеров, автор восклицает:

“Даже нет ни малейшего предположения, с помощью каких средств им удалось выполнить такое!”

Но эта загадка давно уже разрешена, просто А. Белов об этом не знает.

“Соучек считает наличие такой технологии ещё одним доказательством существования в далёком прошлом знаний очень высокого уровня, причём таких, которые нам приходится как бы вновь открывать для себя. Но на вопрос, откуда могли взяться такие знания, он отвечает: “К сожалению, мы не можем даже предположить, откуда они взялись”.

Однако мы не только предполагаем, но и точно знаем, откуда. О том, как сделать кость мягкой, стало известно в 1953 году, когда польский археолог Казимеж Журовский высказал свою идею, возникшую совершенно случайно. Всё началось с любимейшего блюда Журовского - бифштекса по-татарски, который он всегда ел с горчицей. Однажды в блюдце с горчицей он забыл ложечку из слоновой кости, а когда через некоторое время вынул её оттуда, она оказалась мягкой, как резиновая. Журовский понял, что причиной размягчения является кислота, содержащаяся в горчице. От коллег-археологов он узнал, что при раскопках они часто находят растения, содержащие щавелевую кислоту, а в одном из городищ обнаружили яму, полную заготовок из рогов оленей, которая явно походила на резервуар для их размягчения. Журовский сделал настой из листьев щавеля и погрузил в него кости, рога и кусок бивня слона. Спустя шесть недель их можно было резать, как дерево. Вынутые из раствора, они через четыре дня вновь затвердели”.

Можно лишь посочувствовать А. Белову в его воинствующем невежестве и посоветовать ему больше читать и более критично воспринимать бабушкины сказки.

Наша сила - в плавках!

По образованию Виктор Панкратович считался металлургом, и очень его смущало, что кузнецы в Замирье вовсе не машут молотами и даже не разводят огня, а приговаривают только секретные заклинания и строят пальцами разные хитрые фигуры, в результате чего из куска руды мало-помалу возникает добрый клинок.

М. Успенский “Дорогой товарищ король”

Первым искусственным материалом, который получил человек, была обожжённая глина - керамика. А освоение металлов позволило человеческой цивилизации достичь невероятных высот развития. Как же развивалась металлургия в доисторические и раннеисторические времена?

По представлению А. Белова, первым металлом, который освоили люди, стала... бронза!

Стр. 115: “Хорошо известно, что бронза представляет собой сплав меди и одной десятой части олова. ... Само собой разумеется, что появлению бронзовых орудий должны предшествовать изделия из олова и меди в отдельности. Однако в Европе никакого “медного века” не было. Изделия из бронзы появляются здесь внезапно и вдруг, словно секрет их изготовления был привнесён извне. ... Странно и то, что в Египте и Месопотамии, где изготавливали бронзовые изделия на 2500 лет раньше Европы, не было месторождений олова и за ним приходилось снаряжать далёкие экспедиции на Кавказ и на Британские острова, которые так и называли - “Оловянные острова”. ”

Относительно олова можно сказать одно - этот мягкий металл в чистом виде вряд ли применялся древними людьми. А вот медь заслуживает особого разговора...

“А первое знакомство с первым металлом насчитывает не менее девяти тысячелетий. И состоялось оно, как считают сейчас многие археологи, в поселениях ещё новокаменного века в Анатолии. Произошло это, по последним данным, на рубеже VIII и VII тысячелетий до н. э. Примерно к тому же времени относят археологи и самые древние медные вещицы, найденные в Месопотамии.

... уже 3000 лет до н. э. египтяне вели на Синайском полуострове регулярную добычу меди. В течение V - IV тысячелетий медь осваивают жители древнего Закавказья и Болгарии. Здесь был обнаружен самый древний рудник в Европе, где работы велись ещё в IV тысячелетии до н. э”.

“Медный век (IV - III тысячелетия до нашей эры) - переходный период от каменного к бронзовому веку, когда преобладали ещё орудия из камня, но стали появляться и медные”.

Вот вам, товарищ А. Белов, “медный век” в Европе и Африке. Особая статья “Медный век” есть и в “Большой Советской Энциклопедии”. Трудно сказать, почему А. Белов не заглянул в неё, ведь древняя история не столь зависит от идеологии, как, например, информация о посещениях Земли инопланетянами...

Но вернёмся к нашим баранам. В вышеприведённых отрывках из книг речь идёт не о бронзе, а именно о меди! Медь была первой, поскольку она по химическим свойствам близка к благородным металлам, и часто встречается в виде самородков, порой очень крупных - до 420 тонн. А первой рудой меди был, видимо, малахит. Из него проще всего получить медь в примитивных печах. Бронзу можно было получить чисто случайно, выплавляя металл из руд, содержащих смесь медных и оловянных соединений. В частности, одной из таких руд мог быть станнин (оловянный колчедан) Cu2FeSnS4, и поныне имеющий промышленное значение.

А “Оловянными островами” Британию назвали не египтяне, а финикийцы. Есть предположение, что “Оловянные острова” - это не Британия, а острова Силли близ британского побережья. Строить прочные морские суда, на которых можно попасть в Британию, финикийцы научились во II тысячелетии до н. э. А вот бронза была известна уже с IV тысячелетия до н. э. Следовательно, до плаваний в Британию в античном мире был иной источник оловянных руд.

Месторождения оловянных руд в Европе находятся не только в Британии, но и гораздо ближе к Греции и Риму. Плиний Старший упоминает в “Естественной истории”, что “белый свинец” (олово) встречается в провинциях Луситании и Каллекии (на территории Пиренейского полуострова). Поэтому неудивительно, что античная цивилизация была хорошо знакома с бронзой: торговые пути проходили и через Пиренейский полуостров. Поэтому ни о какой “внезапности” получения бронзы в античном мире и речи быть не может.

Египтяне могли получать оловянные руды или готовые сплавы по торговым путям с территории современной Нигерии, где есть крупные месторождения оловянных руд.

Аргументом против существования “оловянного века” может также служить тот факт, что в древнем мире олово не отличали от свинца. В частности, в польском языке свинец называется словом “олув”. А в античном мире, как я упоминал выше, олово называли “белым свинцом”. Имеются сведения о том, что иногда археологи находят изделия и из чистого олова - посуду и украшения. Но массового производства оловянных изделий в древнем мире не наблюдалось.

Исходя из этих фактов я могу сделать вывод, что А. Белов либо некомпетентен, либо сознательно лжёт. Иными способами я не могу объяснить разночтения в самых элементарных вещах (даже не касающихся эволюционного учения!) с разными независимыми источниками.

Если получить медь довольно легко, то с другими металлами дела могут обстоять гораздо сложнее. Такова, к примеру, платина.

Стр. 90: “... известный американский археолог Дж. А. Масон сообщает, что на Перуанском нагорье им были найдены древние украшения, отлитые из платины. Металлургам хорошо известно, что платина плавится при температуре 1730 градусов. Непонятно, как столь высокую температуру выплавки платины могли создавать древние умельцы в обычных плавильных печах?”

“В случае с платиной камнем преткновения является высокая температура плавления. Но её удаётся снизить с помощью добавок. Известно, что в средние века в качестве добавки использовался плавиковый шпат. Можно предположить, что с кое-какими добавками были знакомы и очень хитроумные южноамериканские индейцы. Таким образом, секрет заключается не в наличии какой-то супертехнологии, а в применении подходящих добавок. И если мы сегодня об этом ничего не знаем, то лишь по той простой причине, что нынешняя металлургия в таких добавках не нуждается”.

А вот иное объяснение работы с платиной:

“... мастера племени ла толита изобрели простой способ, позволивший им широко использовать платину. ...

Индейские кузнецы смешивали частицы платины с золотой пылью и нагревали смесь на огне древесного угля. Расплавляясь, золото соединялось с платиной. Когда расплавленная масса остывала, её обрабатывали молотком и повторно нагревали. После этого с материалом можно было работать”.

Стр. 116: “Секреты выплавки железа с самого начала были окутаны тайной. В Индии до сих пор высится столб - “колонна Ашоки”, изготовленный из чистого железа. Со времени своего возведения - III век до н. э. - эта колонна не ржавеет. Много бы отдали современные металлурги, чтобы узнать секрет изготовления нержавеющего железа”.

Но так ли замечательны свойства этой колонны?

“Колонна весит около 6,5 тонн, высота её более 7 метров, диаметр у основания - около 42 сантиметров, у верха - до 30 сантиметров. Она изготовлена почти из чистого металла (99,72 % железа) и содержит лишь незначительные примеси углерода, серы и фосфора. Этим и объясняется её долговечность и антикоррозионность. Однако в наши дни ядовитые вещества и кислоты, содержащиеся в воздухе, “вгрызаются” в старинные дворцы, соборы, статуи. Пятна ржавчины стали появляться и на знаменитой железной колонне в Дели - впервые за многие века её существования”.

Ничто не вечно под луной, и колонна из Дели, к сожалению, не исключение...

“По вопросу о способе изготовления замечательной колонны до сих пор нет единого мнения. Некоторые авторы заявляют, что она была отлита - это менее всего вероятно. Другие считают, что при выплавке “на глазок”, как это бывало в древности, возможны очень большие отклонения в качестве металла. Вот, дескать, одним из таких исключений и могла быть колонна. Третьи предполагают, что колонна изготовлена методом сварки отдельных криц массой до 36 килограммов и последующей их проковки.

По мнению одного специалиста, древние металлурги для получения чистого железа растирали губку сварочного железа в порошок и просеивали его. А потом полученный чистый порошок железа нагревали до красного каления и под ударами молота его частицы слипались в одно целое - сейчас это называется методом порошковой металлургии”.

А вот результаты исследований, приводимые Ярославом Малиной и Ренатой Малиновой:

“Колонна вкопана в землю, и эта её часть покрыта сантиметровым слоем ржавчины, в отдельных местах испещрённым глубокими ямками. Наземная часть покрыта защитным слоем оксидов толщиной от 50 до 500 микрометров. ... отсутствие ржавчины на колонне в Дели может быть связано с низким уровнем влажности воздуха. В 50-х годах учёные провели исследования в этом направлении и их предположение подтвердилось. ... материал, из которого сделана колонна в Дели, содержит больше фосфора [чем сравниваемая с делийской колонна из Конарака, исправно ржавеющая - В. П.], что способствует лучшей поверхностной пассивации. В результате тщательных исследований было установлено, что толщина слоя оксидов на колонне из Дели соответствует скорости коррозии стали в этом городе”.

Напомню лишь, что ржавчина Fe(OH)3 образуется на железе при совместном действии воды и кислорода воздуха. Взгляните на железный корабль - ниже ватерлинии он чист от ржавчины, выше - тоже достаточно чист. А вот по ватерлинии проходит “ржавый пояс”. Это место как раз и подвергается больше всего одновременному действию воды и кислорода. Достаточно удалить одного из “агрессоров” (погрузить железо под воду или держать в сухом воздухе), как коррозия железа замедлится в десятки раз.

Как видим, весь “секрет” этого процесса не выходит за рамки школьного учебника химии. Поэтому не стоит призывать умных атлантов, шустрых лемурийцев и коварных марсиан для тех дел, с которыми вполне справятся знающие своё дело люди.

Что нам стоит храм построить?

Там был также весьма изобретательный архитектор, придумавший новый способ постройки домов. Постройка должна была начинаться с крыши и кончаться фундаментом. Он оправдывал мне этот способ ссылкой на приёмы двух мудрых насекомых – пчелы и паука.

Дж. Свифт “Путешествия Лемюэля Гулливера”

Много впечатляющих сооружений было построено людьми в древности. На первый взгляд эти постройки кажутся невозможными, но секрет их возведения рано или поздно открывается.

Один из ярких примеров подобного рода - моаи, каменные идолы с острова Пасхи (Рапа Нуи). Их размеры поистине колоссальны - самая крупная из статуй имеет длину 21 метр 80 сантиметров.

Стр. 81: “Кто и каким образом высекал из скалы, а затем перемещал к месту установления эти статуи? Считают, что это были первые переселенцы с “большой земли”. У нынешних обитателей острова бытует представление о сверхъестественной силе мана, с помощью которой жрецы двигали фигуры вопреки законам гравитации, фигуры при этом перемещались вертикально”.

Стоит ли настолько буквально верить рассказам туземцев?

Известный норвежский путешественник Тур Хейердал посетил в своё время остров Пасхи и разгадал тайну мастерства древних пасхальцев.

“Вдоль средней по величине пятиметровой статуи вроде нашей могло разместиться шесть человек. Поэтому сразу можно было делать много истуканов. Сотни-другой каменотёсов было достаточно, чтобы развернуть обширные работы. … Но больше всего нас занимало, сколько времени нужно, чтобы вытесать статую. По расчётам Раутледж, хватило бы и пятнадцати дней. Метро тоже считал, что камень мягкий и обрабатывать его куда легче, чем думает большинство людей; правда, пятнадцати дней ему казалось маловато”.

В этой же работе Хейердал подробно описывает процесс подъёма статуи, суть которого заключалась в следующем: с помощью деревянных рычагов лежащую статую раскачивали из стороны в сторону. При этом под её приподнявшийся бок постепенно подкладывали камни. Так огромные скульптуры удавалось поднять из толщи породы, где они были высечены, или около постамента, на котором ей предстояло стоять в будущем.

Исследования древней пыльцы на острове Пасхи говорят о том, что ранее он был покрыт густыми лесами. Поэтому проблем с поиском деревянных кольев первые пасхальцы не испытывали.

“Наступило 8 декабря 1982 года - день эксперимента. Сначала я и 25 моих приятелей попытались рычагами передвигать статую, лежавшую навзничь. Продвигали мы её вперёд примерно семисантиметровыми “шажками” и достигли скорости передвижения несколько метров в час. ... С помощью автокрана статуя была поставлена на попа (подъём мы не имитировали), а затем мы обвязали её канатами вокруг пояса (вращающие канаты) и вокруг головы (наклоняющие канаты). Потом группа из 11 человек взялась за наклоняющие канаты и такая же по численности группа за вращающие. ... По мере движения статуи мы стали сокращать число людей в обеих группах. И в конце концов со всей работой управились 17 человек - девять с наклоняющими канатами и восемь с вращающими.

Я полагаю, что перемещение лежащей статуи в условиях острова Пасхи было бы приемлемо при её спуске со склонов, тогда как “шагание” удобнее было бы использовать на ровных местах. Но для “шагающей” фигуры даже уклон впять градусов не является препятствием. Можно преодолевать и более крутые спуски и подъёмы, передвигая статую по кривой, похожей на ту, какая получается у начинающего горнолыжника”.

Это рассказ чешского инженера Павла Павела об эксперименте, проведённом с десятитонной железобетонной моделью статуи острова Пасхи.

Вот и разгадка того факта, почему жители острова считали, что статуя “ходила сама”, причём вертикально. И вовсе не колдовской силой владели жрецы, а знанием, как двигать статуи. Как видите, знание намного сильнее любого колдовства.

“Итак, мы увидели, что с водой и каменными рубилами можно высечь статуи прямо в горной толще – было бы только время; убедились, что при помощи канатов или на салазках можно перенести каменных великанов - было бы вдоволь прилежных рук и крепких ног; увидели, что истуканы взмывают вверх, как воздушный шар, и встают на высокую стену, если только знать верный способ. …

Загадка родилась только после того, как умерли ваятели: как же можно было всё это сделать, не зная железа, кранов, машин? А ответ прост. На этот маленький островок пришли люди, которые в изобретательности и творческой энергии никому не уступали. У них не было войн и было сколько угодно времени, чтобы сооружать свои вавилонские башни на фундаменте древней традиции”.

Как видим из исследований Тура Хейердала и его последователей, “великая загадка” оказалась разрешима вполне “земными” средствами. Такое же земное объяснение можно найти множеству надуманных “загадок”, которыми потчуют доверчивых людей недобросовестные писатели.

Стр. 95: “Из культуры Наска известны огромные изображения различных животных в пустыне Наска. Хорошо различимые с самолётов, с земли эти изображения совершенно не видны! О чём это может говорить - неизвестно; неужели о том, как то утверждают некоторые смелые головы, что древние жители тамошних мест таким своеобразным способом посылали приветы пролетающим самолётам?”

Ответ на этот вопрос есть в книгах, не прочитанных в своё время А. Беловым.

“Некоторые европейские миссионеры высказывали предположения, что южноамериканские индейцы располагали какими-то воздухоплавательными средствами. Сами насканцы оставили на одном из черепков рисунок, напоминающий мешок, наполненный воздухом; сохранились огромные костровые ямы поблизости от некоторых линий, которые могли использоваться для получения горячего воздуха; насканцы умели делать лёгкие воздухонепроницаемые ткани. Модель шара, изготовленного из реплик таких тканей, успешно поднялась в воздух в 1975 году”.

Также в этой книге и некоторых других изданиях приводятся данные о том, что фигуры в пустыне Наска ориентированы на различные астрономические объекты, и были, таким образом, американским аналогом английского Стоунхенджа. Также есть правдоподобное предположение, что эти фигуры служили также знаками для путешественников, показывающими путь к долинам, где можно найти воду.

Стр. 101: “В американском журнале “Америкен Антиквити” в 60-е гг. ХХ века появилась серия статей, доказывающая сходство цивилизации древней Мексики с протоиндийской культурой. Кроме того, выяснилось, что узелковая грамота инков очень походила на буквы санскрита”.

“До сегодняшнего дня учёные остаются неуверенными в точном значении информации, записанной на “кипу” - шнурках с узелками, которыми пользовались инки для подсчёта ресурсов в своей империи. Каждое отдельное кипу уникально, к его главной верёвочке привязывались в различных сочетаниях шнурки разной длины и окраски, значение которых, по-видимому, было известно только самому составителю кипу, который играл роль переводчика”.

“... кипу служило пособием для запоминания устной истории и литературы, а также для воспоминаний о них. Если какой-нибудь из сановников в какой-то провинции хотел узнать какие-то исторические детали о своих предшественниках, то он обращался за помощью к этим официальным “воспоминателям”, которые, если верить Гарсиласо, “никогда не выпускали из рук кипу, они постоянно теребили шнурки и узелки пальцами, чтобы ничего не выпустить из предания в своих отчётах””

Вот так, просто “узелки на память”, и никакого упоминания о санскрите.

Гипотеза об индийском влиянии на культуру индейцев майя была высказана ещё в 1830-х годах Жаном Фредериком Вальдеком. Именно под влиянием самовнушения он “нашел” в иероглифах майя изображения слоновых голов. На самом деле это не слоновая голова, а портрет длинноносого бога дождя Чака. Данные об этом приведены в книге “Затерянный мир майя”.

Стр. 116: “Среди развалин города Бальбека в Сирии есть отдельные монолитные части, весящие 1200 т. До наших дней сохранился храм в Индии “Чёрная пагода”, его крышу венчает огромная каменная плита весом 2000 т!”

Подобные монолиты легко поднять на нужную высоту с помощью достаточно длинной и пологой земляной насыпи. Остатки таких насыпей находят вблизи подобных построек. Часто их используют как фундамент для сооружения других строений. А при использовании дешёвого труда рабов построить даже столь внушительное сооружение, а затем срыть его практически полностью не представляется чем-то невероятным.

Удивляет А. Белова и возможность постройки в Андах города Тиауанако. Это место прекрасно сохранилось до наших дней и представляет собой величественную крепость из гранитных блоков, плотно притёртых друг к другу. Не может не восхищать искусство индейцев, создавших этот комплекс сооружений, выдерживающий даже сильные землетрясения. Но искать здесь “руку” атлантов или инопланетян просто не имеет смысла. Этот город - творение индейцев.

О вполне “земных” трудах индейцев говорит множество находок: каменоломни с брошенными орудиями труда, оставленные на дорогах камни (по-испански называемые “уставшие камни”). Экспериментаторы давно проверили способы обработки индейцами камней, а учёные разыскали среди древних документов летописи, повествующие, в частности, о строительстве мегалитических сооружений.

“Если посмотреть на фотографии, видно, что многие щели между камнями не прямые, а слегка искривлённые, и углы их закруглены. Это характерно для камней, обтёсанных до своей окончательной формы непосредственно на самой стене. Строители достигали этого, манипулируя новым камнем и, вероятно, подсыпая под него мелкий песок, который служил абразивом. Так в конце концов возникала слегка выпуклая форма нижнего камня и слегка вогнутая верхнего”.

Вывод из этого обзора “загадок” и отгадок один - нужно бережнее относиться к знаниям, не уничтожать книги и другие носители информации по любым причинам (чаще это бывают религиозные и идеологические причины), а внимательно изучать и анализировать знания и делать выводы. Часто для объяснения того или иного явления вместо придумывания сногсшибательных теорий достаточно просто поработать с литературой. Тогда словесного мусора станет намного меньше, а многие вопросы просто не возникнут ввиду обнаружения достаточной информации.

Прочие факты, приводимые А. Беловым как доказательство высокой культуры древней цивилизации, также объяснимы с позиций современной науки.

О мореплавателях древности, Великих географических открытиях и картографии.

... С севера и запада Индия граничит со страной, где проживают плешивые люди. И мужчины и женщины, и взрослые и дети - все плешивы в этой стране, и питаются эти удивительные люди сырой рыбой и древесными шишками. А ещё ближе к ним лежит страна, в которой нельзя ни смотреть вперёд, ни пройти, потому что там в неисчислимом множестве рассыпаны перья. Перьями там заполнены там воздух и земля; они-то и мешают видеть...

Л. Лагин “Старик Хоттабыч”

Стр. 104: “Капитан Кук на островах Тихого океана, прежде, чем был съеден аборигенами, обнаружил у туземцев лодки с треугольным парусом, носящим название “латинский”. До этого полагали, что треугольный парус известен был только в Средиземном море”.

Парус - технически не столь сложное изобретение. Его независимое появление в разных частях света вполне возможно и не удивительно. Ведь создали же индейцы майя сложнейший и точнейший календарь; инки научились прясть шерсть, работать с золотом и платиной; африканцы из Зимбабве и Конго - плавить железо. Это было сделано независимо от европейцев, несправедливо присвоивших себе право быть “носителями цивилизации”. Во всяком случае, А. Белов со странным упорством сравнивает все цивилизации с европейской. Но в то же время, когда в античной Греции, Древнем Риме и Вавилоне процветала проституция (секс - явно любимый “конёк” А. Белова, это видно из его дальнейших рассуждений о природе человека и животных), в государстве инков её не было. Об этом с удивлением докладывал в Испанию один из хронистов.

Говоря о трансокеанских плаваниях, А. Белов явно стремится преподнести их как нечто необычное, ломающее привычные представления о мире. Однако, он несколько отстал от жизни. Данных о колонизации Нового Света до Колумба настолько много, что они вошли даже в популярную литературу для школьников. Поэтому неудивительно появление в Америке финикийцев - самых умелых мореходов древности. Кельты до разгрома их флота Юлием Цезарем также могли доплыть до Америки. Цезарь отмечает превосходные мореходные качества их судов. Норвежский путешественник Тур Хейердал доказал практически способность египетского папирусного судна переплыть Атлантику. Есть сведения о том, что один из африканских королей снарядил огромную экспедицию в Атлантику. Плавание викингов в Новый Свет уже подтверждено многочисленными археологическими находками и сохранившимися до наших дней сагами, описывающими это путешествие. Поэтому находки следов пребывания этих народов в Америке уже не могут вызывать такое удивление, как много лет назад.

Стр. 105 - 106: автор описывает находку металлического изделия, напоминающего монету с рисунками и надписями, которой приписывается возраст 200 - 400 тысяч лет по отложениям, в которых она была найдена. Здесь же он приводит мнение скептически настроенного учёного, считающего, что это “небрежно выполненное изображение кошки и золотой рыбки” (?) и что этому изображению был придан нынешний вид с помощью кислоты. Однако такой метод изготовления монет неизвестен в нумизматике...”.

Однако добавим, что такой метод подделки “древностей” известен очень давно в археологии. Вспомним хотя бы “пилтдаунского человека”, “останкам” которого был придан “древний вид” с помощью дихромата калия.

Но вернёмся к нашим баранам, сиречь к “загадкам древности”, непонятным автору “Антропологического детектива”.

Карта, найденная не названным А. Беловым историком из Йельского университета, содержащая фрагмент побережья Америки и изданная до плавания Колумба (около 1440 года), не может быть сенсацией. Известно, что Колумб был далеко не первым, кому удалось пересечь Атлантику и найти Новый свет. До него были многочисленные экспедиции, совершённые разными людьми, вплоть до кельтов, викингов и финикийцев. И эти экспедиции оставили свои следы в культуре Америки. Поэтому наличие подобной карты - не феномен, а вполне предсказуемое явление.

Знаменитая карта Пири Рейса (Райса), созданная в 1513 году, также не столь полна загадок, как считает А. Белов. Вот мнение авторов книги “Великие загадки Земли. Природные катастрофы и пришельцы из космоса”:

“Пири Рейс составил не оригинальную карту, а свёл воедино уже известное до него. ...

Но какова на самом деле правильность карты Рейса?

... В центре Испании обозначено большое озеро, из которого вытекают три реки - в Атлантический океан и Средиземное море. Однако в центральной Испании никогда никакого большого озера не было. Целая сеть озёр показана в Африке, в том числе в области, где в настоящее время находится пустыня Сахара, и далее на юг к Золотому Берегу. И хотя доказано, что в определённое время климат в Сахаре был более влажным, изображённая на карте озёрная сеть здесь не существовала; в противном случае после неё остались бы какие-то следы, но таковые не обнаружены.

... на карте совершенно отсутствует Магелланов пролив и пролив Дрейка, то есть 800 километров открытого моря между мысом Горн ... и Антарктидой. ... У Амазонки три устья, одно из которых более чем на 600 километров удалено от двух других, а в южной части Карибского моря обозначено несколько несуществующих островов. ... На карте Пири Рейса Куба изображена как большой прямоугольный остров, именуемый Эспаньола, но очень напоминающий остров, известный на многих картах предшествующих эпох как Чипангу. ... В действительности же это, видимо, Япония, которой придана распространённая в то время прямоугольная форма...

Острова показаны в тех местах, где никаких островов нет, полуострова и береговые линии нанесены согласно тогдашним представлениям, что порой не соответствует даже общей конфигурации. Например, в изображении Антарктиды разница достигает нескольких сотен километров”.

Наличие на карте мира материка, напоминающего Антарктиду - дань прошлому. Согласно некоторым теориям древности, материкам Северного полушария должны противостоять материки Южного полушария, “уравновешивая” их. Поэтому на картах древности мы видим массив суши Terra Australis Incognita - Неведомую Южную Землю. Открытие Антарктиды лишь случайно совпало с этим предположением. Но даже после этого открытия люди не знали, какова география этого ледового континента. Тот же Жюль Верн заставил “Наутилус” капитана Немо всплыть на Южном полюсе, не подозревая, что там подо льдом находится поверхность материка.

Прежде, чем удивляться точности древних картографов, стоит задать себе простой вопрос: а всё ли мы знаем о тех временах, когда составлялись карты, вызывающие такое внимание? Кто может дать гарантию, что до нашего времени дошли все документы? Вполне возможно, что Пири Рейс пользовался документами, известными в его время, но позже утраченными по каким-то причинам. Тогда вся “загадочность” этой карты теряется.

Среди гипотез, которые выдвигаются особо ретивыми сторонниками теории палеоконтакта, есть одна, объясняющая возможность появления более-менее точных карт Земли тем, что съёмки проводились с воздуха, или даже из космоса. Мог ли древний человек летать?

Чому я не сокол, чому не летаю? (авиаторы и воздухоплаватели древности)

Только однажды предшественник Эндустана, Митродонт Сообразивший, сумел уговорить отважного барона Жулания Темофейского отправиться в промежзвёздное путешествие внутри хрустального шара… С помощью сильных заклинаний волшебник поднял шар с бароном на высоту ста конных переходов, после чего заклинания на таком расстоянии утратили силу и барон вышел на орбиту.

М. Успенский “Дорогой товарищ король”

Некоторые романтически настроенные исследователи, вздыхая по “утраченному наследию” древних цивилизаций, по отдельным, причём весьма вольно интерпретированным находкам, делают весьма далеко идущие выводы. Таковы, например, предположения о том, что древние цивилизации в разных уголках Земли осваивали искусство полёта. Каковы же находки, на которых основываются эти предположения?

Стр. 119: “... в Уэленском могильнике, найдены “самолётики”, вырезанные из костей и бивней мамонтов. Нечто подобное было найдено при раскопках городов майя”.

На приводимых рисунках довольно подробно показаны несколько таких находок. Конечно, при известной доле фантазии их можно принять за “самолёты” - желаемое доказательство древности изобретений и существования “доисторической цивилизации”. Доказательств этого нет, а находки интерпретировать не очень сложно.

Костяные “самолётики” с Чукотки - это, скорее всего, надевающееся на пальцы защитное приспособление, предохраняющее их от удара тетивой лука при стрельбе. Об этом говорят “петли” на нижней стороне изделия, делающие его похожим на дельтаплан. В эти петли, возможно, и продевались пальцы. Но это только предположение, так как трудно судить о размере этих изделий, поскольку масштаб их не приведён. Стоит внимательно рассмотреть эти рисунки поближе.

Вначале рассмотрим рисунки с левой стороны приведённой в книге “Антропологический детектив” (стр. 120) иллюстрации. На верхней стороне одного из изделий виден абстрактный узор. Но три других изделия явно изображают летучих мышей с раскрытыми крыльями. Хорошо заметно тело зверька, его голова с глазами и перепончатые крылья. Изделие с правой стороны иллюстрации изображает летящего жука вроде бронзовки (этот жук летает, не раскрывая надкрыльев, а выпуская крылья из-под них). Хорошо заметны жилковатые крылья, сложенные на спине надкрылья, грудь и маленькая голова.

Неудивительны находки подобных изделий у индейцев майя – на вооружении людей этого племени состоял лук – эффективное боевое и охотничье оружие.

“Самолёт” из Колумбии, приведённый на той же иллюстрации сверху и “в профиль”, длиной около 3,5 - 4 см в длину. У него большие треугольные “крылья”, заметное “хвостовое оперение”. Но “голова” объекта отделена от туловища резкой границей. Не исключено, что эта фигурка - очень стилизованное изображение речного или морского ската. “Крылья” - грудные плавники рыбы, “хвостовое оперение” - брюшные плавники и колючка на хвосте. Что касается того, что фигурка не слишком похожа на свой возможный прототип - это в порядке вещей. Ведь есть же изображение жирафа в Персеполе - коротконогого существа ростом не выше ведущего его человека. Да и в Средние Века осьминог изображался в виде рыбы на паучьих ногах, хотя до этого античные художники рисовали его на вазах вполне точно и узнаваемо. В славянских книгах о животных каракатица (“сипия”) изображалась как существо, похожее на собачку. С реальным животным её роднило только условное тёмное облачко, которое она выпускала изо рта: этим иллюстрировалась способность каракатицы (сепии) выпускать во врага чернильное облако. Поэтому чрезмерную стилизацию изображённого существа можно объяснить тем, что художник делал его, основываясь на описаниях и собственных представлениях о животном, которого, может быть, и в глаза не видел.

Далее автор приводит отрывки из различных литературных произведений, пытаясь показать, что древние люди знали, как создать технику, способную подниматься в воздух. Автор аргументирует их реальность “реалистичностью описания” фантастических машин.

Но в древнем мире существовал, если угодно, жанр литературы, который мы могли бы назвать “научной фантастикой”. В произведении одного древнеримского писателя рассказывается, как корабль со всем экипажем был ураганом заброшен на Солнце, и герои даже участвовали в войнах, которые вели жители разных планет.

Конечно, нельзя исключать возможность посещения Земли инопланетянами. Их техника для достаточно развитых цивилизаций Древнего мира могла показаться одновременно и понятной, и волшебной. Не исключено, что инопланетяне охотнее шли на контакт со сравнительно слабо развитыми в научном отношении народами древних цивилизаций, понимая, что они не смогут освоить инопланетную технику и применять её в своих целях. А вот современные люди уже достигли достаточных успехов в “техническом творчестве”, чтобы изучить принципы устройства инопланетной техники и применить её для удовлетворения собственных амбиций. Учитывая агрессивность людей к себе подобным, нетрудно понять, что это может нанести серьёзный вред самим же людям. Потому, видимо, и не идут на контакт с нами “маленькие зелёные человечки”...

А. Белов справедливо замечает, что “никаких остатков древних летательных аппаратов не найдено”. Если бы эти аппараты были творением нашей земной цивилизации, то археологи нашли бы остатки древних мастерских, многочисленные артефакты, указывающие на удачные и неудачные опыты с полётом, богатые технические библиотеки. Не секрет, что создание любого аппарата не может быть трудом одиночки. Необходимо время накопления знаний и фактов, время проб и ошибок, время первого успеха и время совершенствования. Всякому стремительному взлёту культуры, науки и техники предшествует долгий период накопления знания. И следов этого периода в случае “древней летательной техники” не найдено. Это говорит об одном - артефакты на некоторое время внезапно появились и столь же внезапно исчезли. Утверждать, что события “имели место быть”, мы можем лишь на основе косвенных подтверждений, догадок и информации, искажённой народной фантазией при передаче из уст в уста на протяжении многих поколений.

Как “артефакты”, доказывающие реальность описываемых событий, А. Белов приводит находки, показанные на рисунках на стр. 123. Проанализируем и их.

На верхнем рисунке слева видно нечто, напоминающее современный локатор. На самом деле это каменный шар на каменном же основании, расколовшийся наискосок пополам.

Правый верхний рисунок явно смахивает на изображение космической ракеты, видна даже струя сгорающих газов. Поскольку не указано ни одно местонахождение или источник информации об этих “доказательствах”, есть полное основание считать рисунок подделкой. Сам А. Белов посвятил рассказу о поддельных находках в Перу страницы 92 - 93 своего труда. Не исключено, что и он пал “жертвой” обмана. Точно так же “жертвами” цыганок-гадалок становятся те, кто сам подсознательно хочет быть обманутым. Но вернёмся к рисунку.

Слева внизу мы видим изображение, похожее на “летающую тарелку”. На самом деле это, скорее всего, группа из трёх иероглифов индейцев майя или ацтеков. Иероглифы майя пишутся и читаются группами, в каждой группе - с правого верхнего против часовой стрелки.

Справа внизу рисунка - рисунок человека, судя по стилю изображения - работы индейцев майя. В некоем узорчатом образовании на спине человека можно при желании увидеть кислородный баллон (с гравировкой?) Однако, скорее всего, это какая-то накидка на спине индейца, либо щит продолговатой формы, висящий за спиной на ремне. В руке изображённого персонажа виден предмет, идентификация которого не вызывает сомнений. Это боевая палица с вставленным в её конец куском камня, сделанная наподобие топора. Заметен характерный скол камня, образующий острое лезвие. Эта деталь сразу отметает версию о “древнем аналоге современной техники”, который автор приписывает данному изображению.

Вообще, в настоящее время появляется всё больше и больше книг, посвящённых изысканиям в области некой “тайной истории человечества”. Трудно сказать, что служит источником вдохновения авторов. Их произведения копируют друг друга, как близнецы. Видимо, авторы просто списывают факты друг у друга, как школьники-балбесы. Причём аргументация авторов на редкость однообразная и нелогичная. Стоит только “зацепиться” за “шероховатости” тезисов, и стройная система “доказательств” рушится, словно карточный домик.

Я могу предположить, что авторы таких книг не верят в творческие способности народов Земли. Если они встречают что-то, непонятное ИМ САМИМ, то в ход сразу идут рассуждения о затонувших материках и исчезнувших цивилизациях. На самом деле всё намного проще. Не стоит приписывать выдающиеся технические идеи инопланетянам или атлантам. Люди сами многое сделают, если им не мешать. И зачастую медвежью услугу им оказывают свои же соплеменники.

Например, в Европе долгое время считали Землю плоской, несмотря на то, что в античной Греции было доказано, что Земля - шар, и даже очень точно был вычислен её размер. Христианское мракобесие уничтожило уникальные знания античности и отбросило Европу на века назад. А арабы не столь непримиримо относились к знаниям древности, что позволило им обогнать Европу по развитию науки и техники. Хотя султан Омар успешно дожёг остатки Александрийской библиотеки, разорённой христианами...

Иными словами, “что имеем - не храним, потерявши - плачем”. Поэтому самое главное для людей - не пренебрегать знаниями, особенно - если они доступны. Тогда многие вещи из разряда “тайн” и “загадок” станут предметом гордости за ум и смекалку Человека.

 

Лягушка транзитом, или Легенда о затонувшем материке.

Больше всего пугает их возможность перемен в небесных светилах. Они боятся, как бы Земля, непрестанно сближаясь с Солнцем, не была в конце концов поглощена им. Они трепещут от мысли, что когда-нибудь Солнце покроется твёрдой коркой и не будет больше давать света. Они считают также, что Земля едва ускользнула от удара хвостом последней кометы и что будущая комета, появление которой, по их вычислениям, надо ожидать через тридцать один год, по всей вероятности уничтожит Землю.

Дж. Свифт “Путешествия Лемюэля Гулливера”

Немало строк в различных околонаучно-популярых книгах посвящено загадкам “затонувших земель”. Авторы, словно соревнуясь в размахе фантазии, “топят” то отдельные мелкие острова, то целые материки весьма приличного размера. Разумеется, разгадки всех “загадочных и неведомых” событий, чудес и явлений, как назло, находились именно на этих материках.

Неизвестно, что так побуждает авторов “топить” земли. Скорее всего - просто желание прославиться. Если внимательно проанализировать их аргументы, то окажется, что “топить” по большому счёту нечего. Всё прекрасно объясняется без утопления цветущих островов, населённых высокоразвитыми цивилизациями.

Очень привлекла, судя по всему, и А. Белова эта зыбкая и “мокрая” тема. Какие же аргументы выдвигает он?

Стр. 34: “В 1878 г. сын Ч. Дарвина Дж. Х. Дарвин выдвинул неожиданную гипотезу, согласно которой Луна отделилась от Земли. И произошло это знаменательное событие, когда Земля представляла из себя жидкий шар. В месте нынешнего Тихого океана вся суша планеты вытекла в Луну. Оттого этот океан представляет собой самую большую впадину. Странно, конечно, неужели планеты размножаются почкованием? Вероятно, все же ближе к истине были те геологи, которые утверждали, что на месте Тихого океана была обширная суша, связывавшая в единое целое разрозненные теперь острова и континенты: Гавайские острова, Полинезию, Микронезию, Индонезию, Австралию, Новую Зеландию, острова Тонга и Туамоту, обе Америки. И суша эта была совсем недавно, уже в бытность современного человека. ...

Вторили геологам и зоологи. Академик зоогеограф М. А. Мензбир в книге “Тайны Великого океана” (1922) приводит многочисленные факты, что на островах, разделённых океанскими просторами, обитают сходные виды сухопутных животных. Так, например, десятиногие береговые раки, обитающие на континенте, каким-то неведомым путём попали на острова в океане. В Полинезии обитают кузнечики, жуки, муравьи, бабочки, пресноводные моллюски, черви, являющиеся ближайшими родственниками тех, которые живут в Новом и Старом Свете. В Новой Зеландии, на островах Фиджи и Самоа обитают пресноводные лягушки. Не принесли же их туда утки, как в сказке о лягушке-путешественнице? Острова Галапагос, Фиджи, Самоа, Тонга облюбовали змеи. Как же они туда сумели заползти, ведь кругом вода? Ящерицы игуаны встречаются одновременно на Фиджи, Галапагосе и в Южной Америке. Не иначе, всех этих сухопутных животных разделила водная гладь, и разделила внезапно...”.

Иначе! Но - обо всём по порядку.

  1. Отделение Луны от Земли произошло, скорее всего, в те времена, когда Земля представляла из себя шар расплавленных пород. Тогда не было ни материков, ни океанов, ни жизни на Земле. Вся вода была в виде паров в плотной первичной атмосфере. После разделения Земли и Луны земная поверхность быстро выровнялась, ведь она была вязкой жидкостью - расплавленной магмой. А материки и океаны сформировались позже, когда она остыла и часть атмосферы сконденсировалась в виде воды.
  2. Объём Тихого океана - 724 млн км3, всего Мирового океана - 1370 млн. км3. (“Большая Советская Энциклопедия”, т. 18 (изд. в 1974 г.), стр. 328). Объём Луны - 22 млрд. км3! (“Большая Советская Энциклопедия”, т. 15 (изд. в 1974 г.), стр. 60). То есть, объём Луны в несколько десятков раз превышает весь объём Мирового океана! Поэтому гипотеза об отделении Луны от уже сформированной Земли и разрушение гипотетического материка в Тихом океане не имеет смысла.
  3. Если эта катастрофа произошла в историческое время, то история (и вообще вся жизнь на Земле) прекратились бы. Если извержения вулканов (небольшое в масштабе планеты событие) катастрофически влияют на климат, а падения мелких (в планетарном масштабе), объёмом в несколько десятков кубических километров, астероидов вызвали два колоссальных вымирания - на границе Пермского и Триасового периодов (вымерло до 90 % всего живого!) и на границе Мелового периода и Палеоцена, то что говорить о формировании небесного тела весом в 1/49 массы Земли!
  4. На срезах образцов кораллов из палеозоя видны слои нарастания, колеблющиеся по толщине от месяца к месяцу. Это говорит о наличии в те времена Луны и о влиянии её на биоритмы живых существ.
  5. Об островах и континентах. Остров острову рознь в плане способа формирования. Гавайи - типичные вулканические острова. Полинезия и Микронезия - группы коралловых атоллов. Камни для орудий аборигены этих островов извлекали из корней деревьев, прибитых волнами к берегу. А сами острова - невысокие, сложенные пластами кораллового известняка и кораллового песка. Новая Зеландия - осколок древнего южного материка Гондваны, то есть остров материкового происхождения. Индонезия - также архипелаг континентального происхождения. В разные геологические эпохи мелководные проливы между индонезийскими островами осушались, о чём говорит наличие в Индонезии неводоплавающих сухопутных животных - тех же диких кур, фазанов (эти птицы не способны перелететь через морской пролив), сумчатых - кускусов и древесных кенгуру, обезьян, буйволов, носорогов и слонов, а также пресноводных рыб (например, сомов и барбусов), моллюсков и водных растений, не переносящих осолонения воды. Южная Америка в течение практически всего кайнозоя была отделена от других материков, о чём говорит эндемизм её третичной и плейстоценовой фауны млекопитающих на уровне отряда (!), а также низкая конкурентоспособность этих животных при встрече с североамериканскими видами, мигрировавшими через Панамский перешеек. Северная Америка соединялась с Евразией в мелу и раннем кайнозое через Европу, а в позднетретичное и четвертичное время - через Чукотку и Аляску. С Южной Америкой связь была лишь в раннем кайнозое и с четвертичного времени по настоящий момент через Панамский перешеек. Австралия соединялась в мелу и раннем кайнозое с Антарктидой, а в ледниковый период - с Индонезией через Новую Гвинею (на Новой Гвинее и близлежащих островах живут сумчатые - кускусы и древесные кенгуру, а в четвертичное время обитал и сумчатый волк тилацин, а в Австралии водится несколько видов настоящих местных грызунов). Об изоляции Австралии говорит и такой факт, что в реках этого материка нет истинно пресноводных рыб, кроме древнего рогозуба (Neoceratodus fosteri). Прочие речные рыба Австралии принадлежат к морским семействам и родам, либо вообще проходные.
  6. Бурение скважин на атолле Эниветок показало, что мощность кораллового известняка на нём составляет более 1200 м (1266 и 1389 м по результатам двух бурений). По расчётам специалистов, это соответствует возрасту атолла около 60 миллионов лет. Соответственно, можно сделать вывод о том, что Луна от Земли в это время не отделялась, и таинственный тихоокеанский материк не уничтожался.
  7. О лягушке-путешественнице и многих многоногих. Десятиногие раки: крабы и сухопутные раки-отшельники (например, Coenobita и “пальмовый вор” Birgus latro) не являются чисто наземными животными. Они размножаются в воде и имеют морскую планктонную личинку, которая течениями разносится с острова на остров. Претерпевая метаморфоз, она оседает на дно и позже выбирается на сушу. Кузнечики, жуки, бабочки, а также муравьи (в сезон размножения) имеют крылья. Поэтому им ничего не стоит добраться до островов своим ходом, особенно при сильном попутном ветре. Бабочки некоторых видов вообще способны отдыхать на спокойной поверхности моря, не говоря уже о плавающих на поверхности моря стволах деревьев. С червями и пресноводными моллюсками сложнее. Они не переносят осолонения воды и почвы. Икра моллюсков может легко переместиться с острова на остров на лапах птиц - тех же уток и гусей. Слизь защитит её от пересыхания. А яйца земляных червей легко пересекут море на лапах птиц в комочках земли. Это вполне возможный путь, подтверждённый, по крайней мере для семян растений, опытами и исследованиями ещё Ч. Дарвина (есть даже особая глава в книге “Происхождение видов...”.). Наземным моллюскам сложнее. У них нет клейкой икры, прилипающей к лапам и перьям уток. Но и у них есть возможности путешествовать. Наземные улитки противостоят высыханию и прочим неблагоприятным факторам среды, образуя в раковине эпифрагму - перегородку из засохшей слизи. Благодаря ей некоторые улитки выживают десятки лет под стеклом в музее (в коллекции раковин), а другие - переносят погружение на несколько минут в жидкий азот. И ничто не мешает этим “путешественникам поневоле” приклеиться к плавающему стволу дерева. Тропические паводки легко размывают бедные песчанистые почвы тропических лесов, унося в море стволы деревьев и даже буквально целые рощи тесно сплетённых лианами деревьев. Такие плавающие леса часто видели в море, принимая за неизвестные острова. На них вполне могут путешествовать моллюски, насекомые и мелкие наземные рептилии - змеи и ящерицы. Существование лягушек на Фиджи и Самоа сомнительно, хотя вероятность их заноса туда на стволах деревьев есть. Лягушки-гладконоги (Leiopelma) ниоткуда на Новую Зеландию в ближайшие геологические эпохи не попадали - они всегда там жили. Гладконоги - одни из самых древних по происхождению лягушек. Изоляция Новой Зеландии от других материков и островов, произошедшая до мелового периода, позволила им сохраниться. Это реликты тех времён, когда Австралия, Новая Зеландия, Южная Америка и Антарктида составляли южный континент Гондвану. Рептилии гораздо легче расселяются, нежели амфибии - они легче переносят обезвоживание и бескормицу (об этом говорит тот факт, что змей, черепах и ящериц часто отправляют покупателям в посылках, и животные благополучно доезжают). Кроме того, змеи умеют хорошо плавать, иногда их находили среди морских проливов. Так что добраться до Галапагосов, а с попутным течением и до тихоокеанских островов для них не проблема. С ящерицами игуанами ещё проще. Во-первых, они хорошо плавают и достаточно выносливы - об этом можно прочитать в любом руководстве по содержанию рептилий в неволе, а также у старика А. Э. Брема. Во-вторых, игуановые (Iguanidae) - древнее семейство ящериц. Они появились на Земле ещё в позднем мелу и некогда были широко распространены. Поэтому они могли попасть на Фиджи через Азию. Но высказывается также точка зрения, что они переселились на Фиджи из Америки на естественных плотах из растительности. Фиджийские игуаны относятся к самостоятельному роду Brachylophus с видами B. fasciatus и B. vitiensis. А галапагосские игуаны – представители родов Conolophus (земляная игуана) и Amblyrhynchus (морская игуана). Как видим, все они отличаются друг от друга и от собственно игуаны (Iguana) из Америки. Поскольку для формирования у этих рептилий различий на уровне рода нужно по крайней мере несколько миллионов лет, ни о какой “внезапности” и речи быть не может.

Так что загадочным и фантастическим распространение указанных животных кажется лишь на первый взгляд. А в свете изложенных выше контраргументов теория “потопа” гипотетического тихоокеанского континента представляется несостоятельной. Разумеется, размещённые на этом материке фантазией некоторых “прогрессивных” учёных высокоразвитые цивилизации тоже переходят в область вымысла.

О северной прародине, всемирном потопе и исходе из ... Америки.

Нам оставалось ещё два дня пути до нашего корабля, как вдруг мы увидели трёх человек, повешенных за ноги на высоких деревьях. Я осведомился, в чём они провинились, чем заслужили такую жестокую кару, и узнал следующее: эти люди побывали на чужбине и по возвращении обманули своих друзей, описав места, которых вовсе не видели, и рассказав о событиях, никогда не происходивших. Я счёл наказание вполне заслуженным, ибо первейший долг путешественника - придерживаться строжайшей истины.

Э. Распэ “Приключения барона Мюнхгаузена”

Была ли земля Туле?

Разгуливая по сырному острову, мы обнаружили семь молочных рек и две винные.

Э. Распэ “Приключения барона Мюнхгаузена”

Стр. 38: “Известный мореплаватель и географ Пифей из Массалии (Марсель) ещё в IV веке до н. э. утверждал, что на севере от Британии на расстоянии одного дня пути по Северному Ледовитому океану находился легендарный о. Туле, обитаемая и счастливая земля”. Но на стр. 40 имеется иная информация: “Внутри водного кольца [Северного Ледовитого океана - В. П.] располагался обширный остров, остатками которого сейчас являются Шпицберген и Земля Франца-Иосифа. Уж не это ли легендарный о. Туле, о котором писал Пифей и который многие безуспешно искали? Может быть, это и была легендарная прародина человечества - “обетованная земля”?”

По поводу “обетованной земли” у наших еврейских сограждан есть своё особое мнение. По крайней мере, они охотнее едут в маленькую страну на востоке Средиземноморья, нежели на далёкие Шпицберген и Землю Франца-Иосифа. А это лишний раз говорит о том, что в культурах разных народов “прародиной” считаются совершенно разные страны. Во времена господства античной культуры “прародиной” была загадочная Гиперборея, а в христианские времена местом происхождения человека считался Эдем, размещаемый традиционно на Ближнем Востоке. Поэтому подход, при котором один источник, удовлетворяющий по каким-то, зачастую произвольным признакам, автора “свежей теории”, принимается, а прочие, равнозначные, отбрасываются как неподходящие, я считаю некорректным.

Так куда же плыл Пифей? В книге В. Малова “Географические карты” (серия “Что есть что”, изд. “Слово”, стр. 12) читаем: “Страбон сообщает, что Пифей доплыл до острова, который “отстоит от Британии к северу на шесть дней плавания и близко к Ледовитому океану”. Что это за земля, историки спорят до сих пор: возможно, Исландия или даже Гренландия”.

А ещё в античном мире Скандинавию долгое время считали не полуостровом, а островом. Чем не кандидатура для о. Туле?

Так сколько же плыть до острова Туле - один день или шесть? Можно ли из Шотландии на вёслах или под парусом доплыть за один день (или за шесть?) до Шпицбергена или до Земли Франца-Иосифа? Или вначале стоит поразмыслить и проанализировать ВСЕ имеющиеся данные, а не один взятый наугад источник?

Далее А. Белов пытается древними легендами доказать, что в доледниковые эпохи на Земле было хорошо. Он приводит греческие легенды о Гиперборее, иные мифы европейских народов, индийский эпос “Махабхарата” как доказательства этого.

Но ведь люди всегда хотели верить, что раньше всё было лучше. Спросите об этом у любого старичка, и узнаете, что в его годы и хлеб был вкуснее, и люди - добрее, и солнце лучше грело. Абстрагируясь от рассказов старейшин племени, люди и стали считать, что очень-очень давно всё было просто замечательно.

Кстати, о древних людях...

Кто сбежал из американского рая?

Впрочем, я не уверен, что моя догадка правильна, я только предлагаю её на суд здравомыслящего читателя.

Дж. Свифт “Путешествия Лемюэля Гулливера”

Стр. 48: “Многие учёные сейчас рассматривают европейских неандертальцев, а также их “сотоварищей” палеоантропов из Азии и Африки не как наших предков, а как боковые деградирующие ветви. Это подтверждается тем, что более ранние неандертальцы значительно ближе к нам по своему морфотипу, чем более поздние, являющие собой явно дегенеративные формы. Их специализированные черты по закону необратимости Долло не могут преобразоваться в черты столь дорогие и милые нам с детства, по которым мы друг друга узнаём”.

Различные учёные расходятся во мнении относительно того, какие признаки считать примитивными и архаическими, а какие прогрессивными. Поэтому эволюционное древо человека в представлении разных авторов сильно различается.

Но есть одна тонкость, о которой хочется поспорить с А. Беловым. Можно ли ставить знак равенства между признаками дегенеративными и специализированными? Иными словами, всегда ли специализация ведёт к деградации? А. Белов явно путает прогресс (регресс) эволюционный и прогресс (регресс) морфофизиологический. В чём же разница между ними?

Морфофизиологический прогресс (регресс) заключается в усложнении (упрощении) строения живого существа в процессе эволюции. А эволюционный прогресс (регресс) – это показатель успеха (неудачи) в борьбе за существование у вида или таксона более высокого ранга. Например, теплокровность и сложные формы поведения, в том числе забота о потомстве, позволили млекопитающим расселиться по всей Земле, освоив места, заведомо недоступные рептилиям. Налицо прямая зависимость морфофизиологического и эволюционного прогресса. Но всегда ли связь между ними прямая? Нет, есть примеры и обратной связи. Паразиты, обитающие в простой и стабильной среде – организме животного-хозяина – утрачивают значительное количество признаков, характерных для предковых форм: органы чувств, нервная система, даже порой органы пищеварения. Но разве глисты переживают худшие времена? Совсем напротив – практически у каждого вида животных или растений есть свои, характерные только для него, виды паразитов.

Возвращаясь к нашим неандертальцам и прочим архаичным людям, следует отметить, что признаки, которые А. Белов считает “дегенеративными”, не приводят к снижению общего уровня развития данных видов. По признакам строения черепа и скелета эти люди не стали австралопитеками или дриопитеками. Они даже не вышли за пределы нашего вида.

Вымирание специализированных форм людей связано не с дегенерацией, а с исчезновением условий обитания. И, как полагают многие учёные, вымирание неандертальцев связано, помимо таяния ледника, с большой консервативностью культуры этих людей. То есть, морфология неандертальцев играла в процессе их исчезновения меньшую роль, нежели негибкая культура. Очевидно, будь человек современного типа столь же консервативен, его ждала бы такая же судьба. Ведь биотоп, в котором он изначально обитал (плодородные земли северной Африки и Передней Азии) в настоящее время подвергся опустыниванию. А если бы условия обитания неандертальца не пропали, он существовал бы и поныне.

Как же объясняется вымирание неандертальцев А. Беловым?

Стр. 48: “Неандертальцы, эти более примитивные люди, жившие рядом с современным человеком, вероятно, покинули Европу, спасаясь от надвигающегося ледника. К сожалению, они не выдержали трудностей похода и погибли или замёрзли, будучи не так умелы и искусны, как люди современного типа. ...

Представление о том, что неандертальцев истребил человек современного типа, не выдерживает критики. Не истребили же расы людей друг друга, несмотря на всевозможные крайние формы вражды, существовавшие между ними в историческом прошлом”.

Вот так, ни больше, ни меньше. Как относиться к этим словам?

  1. Неандерталец по своему типу сложения идеально приспособлен к обитанию в холодном климате ледникового периода. Его конечности короткие, а тело коренастое и массивное. Подобные же черты можно встретить у современных обитателей Севера - чукчей и иннуитов (эскимосов). Поэтому винить ледник в вымирании этих людей не стоит. Вымирание неандертальцев могло произойти по иной причине - из-за таяния ледника!
  2. Мир у кромки ледника - особое сообщество живых организмов, аналоги которому сейчас практически не встретишь. Сухая и холодная ледниковая степь - отличное место для произрастания холодолюбивых северных трав. И на этой траве паслись стада травоядных: огромных мамонтов, бизонов и носорогов, многочисленные северные и большерогие олени, сайгаки, лошади и ослы. Таяние ледника вызвало массовое заболачивание земель севера (мерзлота-то тает, осадков больше) и исчезновение ледниковых степей. Многие виды ледниковой фауны ушли на юг или просто вымерли. Неандерталец - очень консервативный человек. Его материальная культура развивалась очень медленно. Поэтому он не приспособился к новым условиям.

  3. Не стоит преувеличивать “благородство” нашего собственного подвида. Конечно, истребить целую расу людей мы не в состоянии, но ряд народов Земли исчез вовсе не от изменения условий жизни. Тасманийцы были полностью истреблены белыми людьми - колонистами из “цивилизованной” Европы. Маори в Новой Зеландии уничтожили первых поселенцев - охотников на моа. Английские колонизаторы в Северной Америке уничтожили ряд “непокорных” индейских племён. Вообще, численность американских индейцев резко упала в связи с колонизацией. Сейчас, например, в США коренных американцев - около 1% от всего населения. На протяжении нескольких веков колонизаторы в Новом Свете истребляли индейцев физически и духовно, мечом, крестом, заразными “подарками” и бутылкой крепкого напитка. Индейцев загоняли в резервации, где большая часть их спивалась. Значительная часть индейцев исчезла в результате эпидемий оспы и гриппа, к которым у них не было иммунитета. Индейцы Огненной Земли получали от испанских колонизаторов вещи, привезённые из мест, где свирепствовали сифилис и оспа. Сейчас некогда многочисленные кауашкары - жалкая кучка спившихся людей, забывших многое из известного предкам. А племена яганов и она, описанные Ч. Дарвином в “Путешествии натуралиста...”, и вовсе вымерли.

Сейчас в Южной Америке индейцы протестуют против вырубок леса. Это не признак деградации, стремления вести “дикую” жизнь (так, думаю, может объяснить это А. Белов). Просто они видят, что их соседи, позволившие вырубить лес на своей земле, через несколько лет “цивилизованной” жизни в посёлках забыли свою культуру, традиции, и перестали рожать детей, понимая, что им такое будущее просто не нужно.

Так что “цивилизованный” потомок кроманьонца ведёт себя по-варварски даже к своим же собратьям. И не стоит делать из нашего брата “рыцаря без страха и упрёка”. Повод истребить соседей, к сожалению, всегда находился.

Стр. 48: “Кроманьонец появляется здесь [в Европе - В. П.] сразу вполне сформировавшимся, “готовым” современным человеком, и нет никаких причин видеть в числе его предков более массивного и низкорослого неандертальца, продолжавшего сосуществовать вместе с ним на протяжении тысячелетий”.

Вы уверены в этом, г-н А. Белов?

Ошибка учёных, отрицающих такую связь неандертальца и кроманьонца, состоит в том, что они сравнивают кроманьонца с поздним, классическим неандертальцем, который действительно существенно отличается по особенностям строения от людей нашего подвида. Однако, кроме позднего неандертальца был ещё и ранний... Классический неандерталец обитал на Земле 80 - 35 тысяч лет назад, а ранний появился около 150 тысяч лет назад. В промежутке 70 тысяч лет между этими событиями и произошло отделение от архаических форм раннего Homo sapiens sapiens.

“Генетическая связь между ранними неандертальцами и палеоантропами штейнгеймского типа проявляется в строении черепа. С другой стороны, ранний неандерталец имеет ряд сапиентных черт, сближающих его с более поздними находками из круга Homo sapiens sapiens. Представители этого последнего типа впервые появляются в ходе Вюрмского оледенения; их научное обозначение - Homo sapiens sapiens (Linne, 1758). При этом костные остатки ранних неандертальцев свидетельствуют и о родственных связях с классическим неандертальцем. Таким оразом, мы можем постулировать, что ранний неандерталец был общим предком как для классического неандертальца, так и для современного человеческого типа”.

А на Ближнем Востоке находят якобы “полностью отсутствующие” остатки переходного типа между неандертальцем и кроманьонцем. Таковы черепа из Мугарет-эс-Схул и Джебель Кафзех (близ Назарета), фотографии которых приведены в “Атласе...” Елинека (стр. 104 и 105). Череп из Табун (Израиль) возрастом около 40 тысяч лет, сочетает форму, характерную для неандертальского, с лицевой частью кроманьонского типа. На его нижней челюсти есть подбородочный выступ, также характерный для кроманьонца.

“Если ранние неандертальцы представляют собой начальное звено эволюционной цепи, одной из ветвей которой были классические неандертальцы, то израильские находки следует рассматривать как тип неандертальского человека в широком смысле, который является наглядным доказательством генетической связи между ранними неандертальцами и современным человеком. Израильские палеоантропы обладают рядом признаков, сближающих их с современными людьми. Их скелеты характеризуются длинными, прямыми и стройными костями конечностей, в отличие от коротких, заметно изогнутых бедренных костей классических неандертальцев. Надбровье кармельских черепов сохраняет массивность, но форма уже удаляется от типичного неандертальца в сторону современного человека. ... Черепной свод израильских палеоантропов выше, чем у остальных неандертальцев, затылок более округлый, и на нижней челюсти наличествует подбородочный выступ, более или менее ярко выраженный. Ростом они несколько превосходят классических неандертальцев”.

В свете этой информации версия о “внезапном появлении” кроманьонца в Европе “в готовом виде” теряет всякий смысл. Поэтому дальнейшие рассуждения о появлении человека современного типа, изложенные в книге “Антропологический детектив”, я полностью отношу на совесть её автора:

Стр. 48: “Возникает закономерный вопрос: где до того обитал кроманьонец, уж не в Америке ли? Вполне свежая мысль! И всё, что могло остаться от этих древних людей (постройки, костные останки, изделия труда и т. д.) и хоть как-то подтвердить их пребывание в Америке, было буквально стёрто с лица Земли последним ледником. ... Он как миллионы бульдозеров перепахал и уничтожил то, что ещё можно было найти и что подтверждало бы гипотезу существования в Новом Свете человека гораздо ранее 40 тыс. лет!”

Поскольку останки примитивных людей современного подвида всё же находят в Старом Свете, гипотеза об американской прародине отмирает сама собой, несмотря на то, что является “свежей мыслью”. Чтобы доказать, что кроманьонский человек появился в Америке, надо найти там в слоях почвы, более древних, чем плейстоценовые и голоценовые, останки примитивных (если принимать точку зрения эволюционистов) или сверхпрогрессивных, полубожественных (если верить “инволюционистам”) предковых или близких к предковым форм людей. Ведь и в том, и в другом случае человек не появляется внезапно, у него есть предки.

Северная Америка представляет собой весьма перспективное место для раскопок (или просто американцы более пристально изучают прошлое своей страны?) – там найдено огромное количество останков ископаемых животных – от гигантских динозавров и китов до ежей и летучих мышей. Формирование многих групп животных (например, лошадей и верблюдов) протекало именно в Северной Америке и прослеживается очень хорошо. Но останков примитивных людей (равно как и полубогов) там не найдено! Человек появляется на американском материке внезапно (в геологическом смысле) и без видимых предпосылок в виде ископаемых предковых видов. Из этого можно заключить, что в Америке человек – пришлый вид.

Сваливать отсутствие ископаемых остатков людей на ледник бессмысленно - ледник не сжигает артефакты в адском пламени, а просто сдвигает в виде морены часть почвы (не всю!). В ледниковых моренах можно найти искомое. Ранние слои ледник не тронул - на Аляске находят останки утконосых динозавров мелового периода и даже ленивцев-мегатериев плейстоцена (а уж эти верхние слои отложений точно пострадали от ледника!). В Северной Америке и в Северной Азии достаточно богато представлены в ископаемом виде такие мелкие зверьки, как мыши и полёвки. Можно даже проследить хронологию переселений и вымирания отдельных видов. Неужели остатки людей и следов их деятельности сохраняются хуже мышиных костей и зубов?

Но порой собственная неосведомлённость недобросовестных авторов, помноженная на склонность к фантазированию, вызывает к жизни самые причудливые объяснения:

Стр. 49: “... люди в Старый Свет попали через Сибирь. Но как они туда попали, берега ведь разделяло студёное море, неужели тогда уже строили корабли? Вероятно, строили, и не только корабли, ведь люди те были потомками богов, можно сказать, полубогами. И думать, что эти полубоги не смогут построить корабль, наивно!”

Ещё наивнее было бы верить в эти сказки.

Во-первых, берега Азии и Северной Америки соединял Берингийский перешеек - отличный широкий сухопутный маршрут для множества видов животных. Он не замерзал - а иначе чем можно объяснить наличие одинаковых видов бабочек на Аляске и Чукотке? Конечно, они потихоньку перелетели с материка на материк сравнительно тёплым полярным летом, а не под обжигающе холодными ветрами над ледником.

Во-вторых, даже если Берингии не было (что маловероятно), люди смогли бы, не строя кораблей, попасть с материка на материк более простым способом. Ледник “вытянул” из океанов часть воды, уровень моря понизился, Берингов пролив стал гораздо уже. Лето короткое и прохладное, зима долгая и суровая. Море замерзает, и люди переходят его по льду - на лыжах или пешком.

Поскольку остатков древних верфей не найдено (в отличие от стоянок древних охотников и собирателей), утверждение о древних кораблестроителях целиком оставляем на совести А. Белова.

Против “исхода” из Америки говорит и ещё один факт - генетическое сходство разных групп людей неодинаково, и его распределение весьма показательно.

“Наибольшее генетическое разнообразие имеют африканские народы. ... Генетическая разница между племенами такова, что можно было бы выделить четыре различные расы на территории Африки, а все народы, живущие за пределами этого континента, поместились бы в одну - пятую”.

Это ясно показывает, что выселение людей произошло именно из Африки в Европу и Азию, и лишь оттуда в Америку. Чем же иначе можно объяснить большее сходство неафриканских рас друг с другом? А генетическое разнообразие африканских народов показывает, что в Африке люди жили достаточно долго, дольше, чем во всём остальном мире. Ведь на формирование генетических различий нужно время, и разница в генотипах показывает, что это время у африканских аборигенов было. Если же “примерить” на научные факты “теорию” А. Белова, то следует предположить, что Африка заселялась четыре раза, причём всякий раз успешно!

Следы великого охотника.

Я едва успел вскочить, выхватить охотничий нож и одним ударом отсечь голову льва, так что туловище его в судорогах свалилось к моим ногам. Затем прикладом своего ружья я ещё глубже загнал львиную голову в глотку крокодила и таким образом задушил его.

Э. Распэ “Приключения барона Мюнхгаузена”

Допустим, мы, скрипя зубами, примем за истину мнение А. Белова об американском происхождении человека разумного. В этом случае опять-таки напрашивается резонный вопрос: почему люди при первичном расселении не пошли сразу на более тёплый юг - в Центральную и Южную Америку? Там лучше охота, больше пищи, абсолютно безлюдные земли со стадами непуганой дичи - гуанако, викуний, тапиров, оленей, капибар, мегатериев, милодонов и глиптодонов, прочей глуповатой и съедобной живности. А из хищных зверей там были всего лишь немногочисленные кошачьи, медведи, куньи и еноты. Всерьёз человеку там никто не угрожал, кроме, разве что, ягуара и крокодилов. Зато в Северной Америке потенциальных любителей человечины было много: саблезубый тигр Smilodon, американский подвид льва, гигантский медведь арктодус (Arctodus) и живущий и поныне медведь гризли. Почему вал вымирания мегафауны прокатился только около 10 - 12 тысяч лет назад (в Европе кроманьонец появился около 40 тысяч лет назад), причём с севера на юг? Сначала вымерли мегатерий и мастодонт Северной Америки, гигантский вилорог, длиннорогий бизон, верблюд камелопс, и только потом - южноамериканские мегатерий и глиптодон. Это избирательное истребление крупных съедобных животных явно свидетельствует об охотничьей деятельности человека. Но почему этого не случилось, например, 50 - 100 тысяч лет назад? Ведь, по теории А. Белова, люди уже тогда жили в Америке. Или им не хватало сообразительности загнать в яму-ловушку глупого ленивца мегатерия? Почему мы не видим признаков древней, но высочайшей, едва ли не божественной цивилизации, превосходящей античную греческую, среди сельвы Южной Америки? Культура индейцев Мезоамерики высока, я не спорю. Но она возникла уже после эпохи вымирания мегафауны, в раннеисторическое время.

Кстати, вымирание мегафауны сопровождает расселение людей везде, кроме Африки. Объяснение этого состоит в том, что Африка - колыбель человечества, что бы не думали об этом А. Белов и его единомышленники. Фауна (и мегафауна) Африки просто исторически приспособилась к появлению агрессивного и изобретательного хищника - человека. Если угодно, наше африканское происхождение подтверждают ныне живущие африканские гиганты - слоны и носороги, жирафы, буйволы, бегемоты, антилопы, страусы.

Но вторжения человека не выдержали гиганты иных материков:

Евразия - мамонт, волосатый носорог, большерогий олень, гигантопитек, азиатский бизон, лошадь Черского, ленская лошадь. Вымерли в историческое время - тарпан, тур, морская корова, бескрылая гагарка, азиатский подвид страуса. Влачат жалкое существование - большая панда, зубр, лошадь Пржевальского, двугорбый верблюд, три вида азиатских носорогов, чепрачный тапир. Одногорбый верблюд исчез в природе.

Северная Америка - исчезли мамонт, мастодонт, мегатерий, глиптодон, гигантская капибара, верблюд камелопс, гигантский вилорог. Вымерла в историческое время бескрылая гагарка. Сохраняются в заповедниках - вилорог, бизон, овцебык.

Южная Америка - вымерли милодон, мегатерий, глиптодон.

Австралия - вымерли гигантские сумчатые дипротодон, палорхестес, кенгуру прокоптодон, гигантский коала, гигантский вомбат, гигантский сумчатый дьявол, сумчатый лев, ехидна мощная. В историческое время вымер чёрный эму. Остались - гигантский рыжий кенгуру и множество средних и мелких видов сумчатых.

Новая Зеландия - практически все виды гигантских нелетающих птиц моа. Они процветали примерно во времена античной Греции, но были истреблены охотниками, находившимися по развитию на уровне каменного века. Лишь немногие моа исчезли до колонизации островов людьми из-за опускания части Новой Зеландии под воду.

Мадагаскар - вымерли в раннеисторическое время гигантский лемур мегаладапис, птица эпиорнис, гигантские черепахи местных видов.

Вымирание всех этих гигантов тесно связано с заселением Земли человеком, и происходит одновременно либо несколько позже заселения людьми данных местностей.

Всемирный потоп местного масштаба.

- Стало быть, и потоп был?

- И потоп был, потому что, в противном случае, как же было бы объяснить существование допотопных зверей? Тем более, что в “Московских ведомостях” повествуют…

- А не почитать ли нам “Московских ведомостей”?

М. Е. Салтыков – Щедрин “Сказка о том, как один мужик двух генералов прокормил”

Стр. 50: “... уровень вод значительно поднялся, затопив хребты Ломоносова и Менделеева. ... суша в районе хребта Ломоносова исчезла сравнительно недавно, всего 2500 лет назад. Таким образом, вполне можно предположить, что в период средневалдайского межледниковья (50 - 25 тыс. лет тому назад), когда климат был умеренно тёплый и умеренно влажный, древние люди проникли на территорию Старого Света по сухопутному перешейку, связывавшему два континента, и поселились на севере Европы и в других местах. К сожалению, последовавшее за этим расселением заключительное и самое страшное оледенение (25 - 1- тыс. лет назад) вынудило кроманьонцев мигрировать сначала постепенно на юг Европы, а затем, с усилением похолодания и ростом ледового панциря, дальше на юг - в Переднюю Азию, а позже и ещё дальше - современный человек расселился по всему Старому Свету”.

Но в период межледниковья льды растаяли! Уровень моря поднялся, и арктическая суша оказалась под водой. Это утверждает далее и сам А. Белов (стр. 65):

“Предположительно, именно тогда [50 тысяч лет назад, в начале средневалдайского межледниковья - В. П.] современные люди, не имея возможности воспользоваться сухопутным перешейком, залитым водой, на корабле, называемом ковчегом, и переправились в Старый свет из Нового, захватив с собой притулившегося на крыше ковчега гиганта”.

Уточните, г-н А. Белов, пешком шли люди, или на корабле плыли?

Я предполагаю, что эти противоречия, которыми буквально насыщена книга “Антропологический детектив”, происходят из того, что А. Белов слишком некритично отнёсся к собственной же теории. Внутренняя противоречивость “теории инволюции” вкупе с неуклюжими попытками доказать её (зачастую путём откровенной подтасовки фактов) показывают всю надуманность и явную искусственность “теории инволюции”.

А некоторые из “доказательств” и вовсе не выдерживают никакой критики. Таковы, к примеру, суждения о “всемирном потопе”.

Стр. 54 “... большая часть Европы была залита водой во время грандиозного “паводка” 13 тыс. лет назад. Вода так и не ушла. ... Одни и те же виды пресноводных рыб, обитающие в реках Британских островов и Ирландии, водятся в европейских реках Рейне и Сене”.

Мифический “паводок” вовсе не способствовал расселению вышеупомянутых рыб по Европе. Стоит напомнить, что Британские острова и Ирландия отделены от Европы не пресной, а солёной водой, которая является непреодолимой преградой для многих пресноводных рыб, например, карповых, сомов и сиговых. Осетры, речная камбала, минога, лосось - все эти рыбы могут свободно преодолеть такое препятствие, как морской пролив.

Как же появился этот “паводок”? Есть в книге ответ и на этот вопрос (стр. 67):

“Исследователи многих стран, в том числе и отечественные, показали, что более 10 - 12 тысяч лет назад “тёплая река” в Атлантическом океане - Гольфстрим, не достигала Северного Ледовитого океана, потом вдруг прорвала какую-то невидимую преграду и хлынула на восток, затопив огромные пространства на севере Европы и Евразии, которые стали морями. После этого ледниковый период кончился. “Тёплая река” согрела ледники Европы. Те растаяли, освободившаяся ото льда суша властным зовом позвала людей и животных заселить плодородные и пустующие земли. Это ознаменовало собой конец ледникового периода. В свою очередь тёплые тропические воды хлынули в Средиземное море, оставив на дне морском многие античные города. Уровень зеркала Мирового океана подскочил сразу на 150 м”.

Если бы это было так, это было бы катастрофой для всего живого. Но... этого просто не было. Приведу аргументы против.

  1. Преграды между Европой и Америкой поперёк Атлантики просто не было, либо она была намного севернее.

Как аргумент существования таковой А. Беловым приводится следующий факт:

Стр. 75: “В 1898 г. шла прокладка трансатлантического телеграфного кабеля. В восьми километрах от Азорских островов кабель порвался. Его несколько дней искали “кошками” на трёхкилометровой глубине. Один раз между крючьями “кошки” застрял кусок стекловидной лавы - тахилита. Этот образец изучал французский геолог, академик П. Термье. О результатах своих исследований он доложил, выступая в 1913 г. в Океанографическом институте в Париже. Его вывод был однозначен: суша, находившаяся к северу от Азорских островов, погрузилась в морскую пучину совсем недавно, на памяти современного человека, так как ещё 15 тыс. лет назад гора, с которой был взят тахилит, была над поверхностью воды. Действительно, стекловидная лава могла образоваться только на воздухе, но никак не на глубине”.

Но есть такое понятие - “вулканическая бомба”. При извержении вулкана где-то на Азорских островах куски тахилита из жерла вулкана могли быть выброшены извержением очень далеко.

А иная гипотеза, встречающаяся в книгах, говорит, что камни с суши, в том числе тахилит, могли быть занесены в море, будучи примороженными к языкам ледника, сползавшим в море в ледниковый период. От края ледника отламывались огромные айсберги, которые могли уплыть довольно далеко. По мере таяния льда камни высвобождались и тонули. Нельзя также сбрасывать со счетов возможность выноса в море камней между корнями упавших в воду деревьев.

А более северной преградой Гольфстриму могла быть суша, связывавшая ранее Исландию с Евразией. Известно, что в Исландии обитают наземные грызуны лемминги. Это может свидетельствовать о том, что в недавние геологические эпохи Исландию связывал с материком перешеек суши. По крайней мере, грызуны типа лемминга просто физически не смогли бы переплыть то расстояние, что отделяет Исландию от Европы, по ледяному морю. Учитывая высокую вулканическую активность Исландии, можно предположить, что наличие такого перешейка в недавнем прошлом весьма вероятно. В данном случае Гольфстрим огибал бы всю Европу, уходя на запад от “Исландского моста” - к Гренландии.

2. Как море может подняться выше уровня моря?

Если бы это произошло, избыток воды просто оттекал бы от берегов “преграды” по дну, образовав сильное глубинное течение. Поэтому подняться над берегом колоссальная масса воды не смогла бы. А если смогла бы, то лишь на очень короткое время, обрушившись после этого на побережье подобно цунами. А чтобы океан мог затопить Евразию, нужно, чтобы вдоль берегов Евразии естественным путём возникло подобие голландских дамб. А вся суша, в том числе Альпы, Карпаты, Пиренеи, Урал и Кавказ должна располагаться ниже уровня моря. Тогда прорыв “дамбы” мог бы вызвать такую катастрофу. Возможен и иной путь - Евразия должна быстро (за день) “окунуться” в океан хотя бы западной половиной. Но это колоссальное с точки зрения геологии событие вызвало бы к жизни все вулканы Европы. Альпы и Кавказ были бы огнедышащими горными цепями подобно вулканам Камчатки. Но этого нет. Следовательно, последняя “катастрофа” подобного рода, если и была, то явно не на памяти человечества.

3. Мы видим в Европе нормальную фауну пресноводных рыб.

Есть даже узкоареальные и эндемичные виды и роды. Это говорит о том, что они сформировались за очень долгое время, исчисляемое десятками и сотнями тысяч, или даже миллионами лет. Вода в океане солёная, пресноводная рыба в ней жить не может. Следовательно, если солёный “потоп” всё же был, таких видов не могло бы появиться - не хватило бы 13 тысяч лет на формирование новых видов, а тем более - родов. Следовательно, “морского потопа” не было.

А сходство ихтиофауны Британских островов и Европы объясняется тем, что во время ледникового периода это была единая суша. В единых речных системах обитали одни и те же виды рыб. Потом ледник растаял, уровень моря поднялся - и рыбы оказались изолированы. Но это произошло недавно, различия островных и материковых форм - максимум на уровне подвидов. Кроме того, вековые колебания суши могли приводить к тому, что береговая линия значительно менялась, и проливы, возможно, могли иногда исчезать совсем, давая пресноводным видам возможность расселиться даже в межледниковье.

Стр. 125: “Масштабные утраты знаний вероятны, когда человечество постигает такая природная катастрофа, как потоп. По всей видимости, и потопы в истории человечества случались не один раз. Для примера достаточно вспомнить глобальные катастрофы, сократившие численность всего живого, последнего пермского времени и конца мелового периода”.

Начнём с того, что катастрофы, определившие рубежи палеозоя и мезозоя, не были потопами. Иначе чем можно объяснить вымирание целых классов морских беспозвоночных? Однако имеются неопровержимые свидетельства того, что эти катастрофы имели космическую природу, являлись следствием падения на Землю астероидов.

Падения астероидов в конце пермского периода и мела оказали несколько иное влияние на жизнь человечества, чем те, которые предполагает автор “Антропологического детектива”. Пермский астероид значительно замедлил эволюцию млекопитающих, уничтожив большое количество видов зверообразных рептилий – непосредственных предков настоящих зверей. И этой задержкой успешно “воспользовались” архозавры, явив миру два отряда динозавров – ящеротазовых и птицетазовых, которые на миллионы лет заняли главенствующее положение в экосистеме Земли, а также крокодилов и летающих ящеров. А млекопитающие остались “на вторых ролях”. Астероид конца мела напротив, “восстановил справедливость”, довершив начавшееся в конце мела (задолго до падения астероида!) снижение численности и многообразия динозавров. Во время экологического кризиса, вызванного этим падением, млекопитающие выжили именно благодаря мелким размерам, получив “второй шанс”, которым успешно воспользовались. Но вся беда заключается в отсутствии как останков людей, так и следов их разумной деятельности в палеозое и мезозое. Поэтому влияние данных космических катастроф непосредственно на человечество проблематично. А утрата знаний может произойти не только из-за падения астероида. Для этого достаточно просто не читать книги и не учиться. Тогда в масштабе отдельно взятого человека возможна совершенно полная умственная деградация, образец которой – книга “Антропологический детектив”.

Земля, которую заселял первобытный человек, отличалась значительным количеством крупных форм животных, преимущественно млекопитающих. Этот своеобразный комплекс видов включал копытных, грызунов, огромных сумчатых, и охотившихся на них разнообразных хищников. В науке он известен как мегафауна.

Стр. 39: “Слоны, мастодонты, верблюды, носороги, лошади, антилопы, саблезубые тигры, львы, многорезцовые сумчатые, бегемоты и жирафы вольготно жили на Северном полюсе. Их кости и поныне в огромных количествах находят бульдозеристы, нефтяники, метеорологи - все, кто работает на Новосибирских островах, о. Врангеля, Северной Земле. Возможно, в таком благоприятном климате жил и человек”.

Возможно, этот звериный рай существовал на Земле, но не вчера, не тысячу лет назад, и даже не десять тысяч лет назад. Миллионы лет назад - в эоцене, олигоцене, миоцене и плиоцене - это было вполне возможно. Однако, есть одна оговорка - многорезцовые (как, впрочем, и все остальные) сумчатые - обитатели южных материков - Южной Америки, Антарктиды и Австралии. Североамериканский опоссум - недавний переселенец в Северное полушарие из Южной Америки. В Европе и Азии сумчатые (семейства опоссумов) были малочисленны и вымерли задолго до появления остальных упомянутых А. Беловым животных - в миоцене, если не ранее.

Есть сомнения относительно обитания на данной территории жирафов и бегемотов, а относительно прочих животных - нет. Антилопа сайгак, лошадь типа тарпана или лошади Пржевальского, пещерный лев, волосатый носорог, двугорбый верблюд и близкие к нему формы - типичные компоненты мамонтовой фауны. Мастодонт, колумбов слон и саблезубый тигр смилодон - обитатели умеренного пояса Северной Америки.

Далее на стр. 40 - 41 автор доказывает, что суша соединяла северные материки, изолируя Северный Ледовитый океан. Конечно, отрицать наличие сухопутных перешейков между северными континентами бессмысленно - ископаемая и современная флора и фауна Америки и Евразии доказывают наличие таких “мостов”. Но были ли эти перешейки в одно и то же время - это другой вопрос...

Стр. 41: “О том, что североамериканские берега соединялись с Европой посредством Гренландии и Исландии, а также сухопутного перешейка между ними, свидетельствуют сходные виды животных, обитающие на севере Европы и севере Америки”.

Птицы могли перелететь через океан своим ходом - гуси, лебеди и чайки могут и отдохнуть на поверхности океана. А бизон, снежный баран и олень карибу - родичи зубра, муфлона, архара и северного оленя - попали в Америку в плейстоцене через Азию - по Берингийскому перешейку. Таким же способом попали в Америку из Евразии щуки и карповые - пресноводные рыбы, не способные жить в солёной воде. А из Америки в Старый Свет так попадали лошади (причём неоднократно!) и верблюды, вымершие впоследствие на своей родине, и тапир, живущий и сейчас в Юго-Восточной Азии.

Древние фауны доказывают, что некогда в начале кайнозоя существовала связь между Старым и Новым Светом через Атлантический океан. Об этом свидетельствуют факты:

  1. Наличие в Центральной и Южной Америке обезьян. Не стоит видеть в этом доказательство существования Атлантиды - широконосые обезьяны Америки биохимически сильно отличаются от обезьян Старого Света. Это говорит о том, что их изоляция началась раньше, чем погибла легендарная Атлантида - в олигоцене или даже в позднем эоцене.
  2. Наличие в Старом Свете (в ископаемом виде) наземных нелетающих хищных птиц Phorusracidae - фороракусов (поздний эоцен - олигоцен Европы), а также находка в среднем эоцене Европы муравьеда Eurotamandua.
  3. Сходство эоценовых фаун Европы и Северной Америки. Там найдены несомненно родственные друг другу, обитавшие в одно время древние лошади Hyracotherium (Eohippus) и нелетающие хищные птицы Diatryma (С. Америка) и Gastornis (Европа), а также опоссумы Didelphis.

Стр. 42 - на рисунке, призванном повысить наглядность книги, изображена “северная Евразия до ледникового периода”. Попробуем проанализировать его корректность. Олень, изображённый справа - представитель фауны умеренной зоны Евразии. Крупная птица с голой шеей может сойти за грифа - они также характерны для фауны Евразии, и по словам Брема, чёрный гриф обитал также на Южном Урале (в историческое время). До миоцена в Европе были распространены также грифы Нового Света - катартиды, хищные птицы с голой головой и шеей.

Но также на рисунке мы видим... явно человекообразную обезьяну! Стоящую на двух ногах! Ноги длиннее рук! Это может быть только одно существо - австралопитек. Но австралопитеки водились только в Африке! А изящной работы арка на заднем плане - творение рук человеческих. А человек до ледникового периода не достиг ещё такого уровня мастерства (если не считать, конечно, ничем материальным не подкреплённого мнения А. Белова и его единомышленников, которых, я надеюсь, очень мало).

Поэтому данному рисунку - грош цена (как, впрочем, и всей книге “Антропологический детектив”).

Стр. 67: “По данным лауреата Нобелевской премии У. Ф. Либби, около 10 400 лет назад в Америке внезапно исчезают всякие следы человека. Вместе с ним исчезли еноты, гигантские бобры, пеккари, наземные ленивцы - мегатерии, верблюды, ламы, тапиры, лошади, мамонты, мастодонты, саблезубые тигры, вилорогие антилопы капромеры. Американские учёные выдвинули смелую гипотезу, согласно которой всех этих животных истребили древние охотники. Но кто тогда истребил древних охотников в это же самое время? Такое же необъяснимое исчезновение человека и многих животных наблюдается и в Европе, и на севере Евразии. К примеру, возраст самого крупного кладбища мамонтов в долине реки Берелех в Якутии датируется 11 830 лет”.

Но в Америке до сих пор живут еноты - североамериканский енот-полоскун, центрально- и южноамериканские носухи, южноамериканские кинкажу и олинго. Они и не думали вымирать! Напротив, еноты даже селятся в пригородах и успешно грабят по ночам мусорные бачки расточительных американских обывателей. Ламы и тапиры уцелели в Южной Америке, причём американских тапиров - три вида. Современная лама - продукт длительной селекции, в диком виде она не встречается. Очевидно, под словом “лама” имеются в виду безгорбые родичи верблюдов - гуанако и викунья. Свиноподобные пекари также не думают вымирать, их сейчас 3 вида, обитающих от Техаса на севере до средней части Аргентины на юге Америки. Саблезубые тигры, как полагают, не дожили до появления в Америке человека совсем немного, или люди застали уже угасающие популяции этих хищников.

Места, которые называют “кладбищами” мамонтов, вполне могут образоваться естественным путём. Скопления костей этих животных могут образовываться в руслах рек. Весенняя река, разливаясь, сносила раздувшиеся трупы погибших в половодье животных (мамонтов, бизонов или носорогов) в какое-либо одно место с более спокойным течением. Со временем в таком месте могли скопиться сотни туш животных. Разлагаясь, они были в то же время защищены от поедания хищниками – топкие берега были препятствием для многих плотоядных.

Другой ловушкой для животных могли стать болота. Не до конца замёрзшее болото на пути стада крупных животных может стать могилой для нескольких тяжеловесных или просто неудачливых животных. Признаки удушья (кровяные клетки в коже) и внезапной смерти (трава между зубов), следы травм (переломы костей) которые находят на телах мамонтов, говорят о том, что звери просто могли внезапно утонуть, провалившись под лёд пруда или реки. А ледяная вода стала залогом того, что труп сразу попал в условия, благоприятствующие захоронению. Накапливаясь из года в год, тела мамонтов вполне могут создавать впечатление одновременно погибшего стада.

Вот достаточно приемлемое и вполне естественное объяснение гибели мамонтов, находимых на “кладбищах”.

Что касается появления в Америке первобытного человека, то разные исследователи приводят разные сроки этого события. Давность этого события, по разным оценкам, от 70 до 12 тысяч лет назад (такие данные приводятся в книге Д. Ламберта “Доисторический человек”).

“Сторонники более поздней датировки указывали на то, что наиболее ранние ископаемые остатки имеют возраст всего лишь 12 тысяч лет. …

Сторонники более ранней даты утверждают, что человек пришёл в Америку более 40 тысяч лет назад. Но после того, как была уточнена датировка черепа человека из Дель-Мар в Калифорнии, которому, как предполагали раньше, было 48 тысяч лет, его возраст был уменьшен до 11 тысяч лет.

Таким образом, мы приходим к средней дате – человек появился в Америке около 30 тысяч лет назад. Эта дата подкрепляется находками из бассейна Старого Ворона на Юконе; там был найден, в частности, костяной скребок для очистки шкур, которому, очевидно, 27 тысяч лет. К другим достоверным находкам, которым 20 тысяч лет или более, относятся очаги и кости 22-тысячелетнего возраста из Мексики”.

Культура протоиндейцев Северной Америки была столь же неоднородна, как культуры древних европейских людей. В частности, с течением времени изменялись условия, менялась фауна млекопитающих, что приводило к смене культур охотников и к постепенной смене культур охотников культурами собирателей, а позже и вообще оседлых земледельцев. Названия свои культуры получали по местности, где были открыты. На рисунке, приводимом в книге Д. Ламберта (стр. 189) показаны образцы изделий сменявших друг друга культур протоиндейцев:

  • Культуры, предшествовавшие появлению метательных орудий – 36 (?) – 20 тыс. лет назад;
  • Культура сандия: 23 (?) – 10 тыс. лет назад;
  • Культура кловис: 13 (?) – 9 тыс. лет назад;
  • Культура фолсом: 9 – 7 тыс. лет назад;
  • Культура плейнвью: 8 – 5,5 тыс. лет назад;
  • Культура плано: около 7,5 – 5 тыс. лет назад.

На промежуток 10400 лет назад, принимаемый за время “потопа”, приходится две культуры – исчезающая на тот момент культура сандия и некоторое время уже существовавшая культура кловис. Если бы “всемирный потоп”, указанный А. Беловым, всё же существовал, то в отложениях была бы резкая, лишённая преемственности, граница между культурами. Но, судя по качеству отделки орудий разных культур, такая преемственность существовала и не прерывалась. Также возраст образцов протоиндейских культур не подтверждает катастрофы: культура кловис переживала расцвет как раз во время “потопа”.

В книге Я. Елинека “Большой иллюстрированный атлас первобытного человека” есть упоминание о том, что в пещере Фелл на юге Патагонии были найдены культурные слои возрастом 8 - 9 тысяч лет. Соответственно, люди должны были каким-то образом добраться до тех мест с севера через густые леса Центральной Америки и болотистые леса Бразилии. Могли ли они двигаться на юг столь целенаправленно? Нет, ведь они не знали географии и не могли представить себе, что Новый свет тянется практически от полюса до полюса. Кроме того, могли ли они за время пути освоиться в природных зонах, через которые проходили? Да и зачем уходить дальше в неведомые земли из мест, в которых такая хорошая охота? Таким образом, можно утверждать, что расселение человека на юг происходило постепенно. Вряд ли на это хватило бы времени от мифического “потопа” до заселения пещеры Фелл (10 400 - 8 000 = 2 400 лет).

Выводы из всего вышесказанного просты:

  • Нет никаких свидетельств в пользу появления человека в Америке и “исхода” из неё;
  • Темпы и время вымирания мегафауны свидетельствуют о расселении человека из Старого Света в Новый, а не наоборот;
  • Генетические различия людей показывают, что человек разумный длительное время развивался в Африке, и лишь позже однократно выселился в Евразию и далее;
  • “Всемирного потопа” не было, что подтверждает распространение некоторых современных видов животных. Но это – тема отдельного разговора, который вряд ли уместен в этой книге.

 

Первобытные люди как они есть.

В этой дикой части мира, такой далёкой от нашего дома, возможны самые странные вещи, и вот они начали происходить. ... Поэтому вполне возможно, что некоторые виды млекопитающих достигли определённой извращённой цивилизации. Достаточно найти кусок камня и научиться убивать им.

Г. Гаррисон “Запад Эдема”

Новые находки. Ископаемое тело не было единственным в этом обширном костехранилище. На каждом шагу мы натыкались на трупы, и дядюшка имел полную возможность выбрать из них образцовый экземпляр для убеждения неверующих.

Поистине изумительное зрелище представляло это кладбище, где покоились останки многих поколений человеческих и животных особей.

Ж. Верн “Путешествие к центру Земли”

Современные виды обезьян очень разнообразны, одни похожи на человека больше, другие меньше. Широконосые обезьяны Нового Света менее всех остальных похожи на человека анатомически и генетически. Даже большой палец у них не противопоставляется остальным.

Несколько больше близость между человеком и узконосыми обезьянами Старого Света. А особенно близки к людям анатомически и по поведению человекообразные обезьяны - понгиды.

И тем не менее, кроме черт сходства с человеком, каждый вид обезьян в процессе эволюции приобрёл особые черты, отличающие его не только от людей, но и от других видов обезьян.

Стр. 393: “Ещё более не похожи друг на друга человекообразные обезьяны, которые жили 10 – 20 млн лет назад в Африке, Азии, Европе: ориопитеки, дриопитеки, кениапитеки и австриакопитеки, испанопитеки и сивапитеки, гигантопитеки и лимнопитеки. Например, “обезьяна Рамы” - рамапитек (судя по реконструкции, существо величиной с собаку, средних размеров, весом до 12 кг) явно не годился на роль отца всего человечества (а именно такую роль отводили ему дарвинисты до недавнего времени). ... А вот в качестве выродившегося потомка человека рамапитек вполне подходит. Его маленький рост и способность передвигаться на двух ногах, специализация и родственные связи с орангутангом будут свидетельствовать как раз в пользу этого”.

Далее, в главах, посвящённых животным и их связи с происхождением человека, я постараюсь подробно объяснить, что размер - величина весьма изменчивая, а потому не очень существенная при определении родственных связей видов. Принципиальным же в данном случае является не “количество”, а “качество” - особенности строения организма. Но по “качественным” показателям рамапитек не признан в качестве предка человека именно дарвинистами.

Но, если А. Белов признаёт размер важным признаком, я отмечу, что орангутанг весит порой до 100 кг (хорошо разъевшийся самец в зоопарке). Это заведомо больше веса рамапитека, указанного А. Беловым. Следовательно, давно вымерший рамапитек должен быть не предком (по хронологии), а скорее “выродившимся” и “захиревшим” потомком современного орангутанга!

Что касается приведёных А. Беловым примеров “очень разных” древних обезьян, то хочется его немного поправить. Немного, но существенно.

Начнём с того, что ореопитек, “горная обезьяна” - не человекообразная, а сильно специализированная мартышкообразная. Вместе с мартышковыми (Crecopithecidae) семейство Oreopithecidae входит в надсемейство Cercopithecoidea - низших узконосых обезьян.

Ничего не могу сказать про испанопитека, но рамапитек и кениапитек сейчас считаются формами сивапитеков, а лимнопитек близок к плиопитекам - вероятным предкам гиббонов. Прежняя тенденция называть обезьян (дриопитеков и других) по месту находки привела к неоправданному выделению многочисленных родов, ныне считающихся синонимами немногих реально признанных.

“К этой же серии [подсемейству дриопитецин Dryopithecinae семейства понгид Pongidae - В. П.] относится и австрийская находка, названная первоначально Austriacopithecus, зубы из района грузинского городка Удабно, описанные первоначально как Udabnopithecus, нижняя челюсть из Венгрии, названная Hungaropithecus, находки из Южного Китая и т. д”.

“Ramapithecus уже не считают отдельным родом и относят эти останки к роду Sivapithecus с заметным половым диморфизмом. Gigantopithecus из плиоцена Индии и плейстоцена Китая, прежде сближавшийся с гоминидами, теперь также объединяют с Sivapithecus”.

Поредела толпа древних обезьян, “призванных” А. Беловым для подтверждения своей сомнительной теории. Оставшиеся несколько видов совсем не производят того впечатления сногсшибательного многообразия. Их остаётся практически столько же, сколько сейчас существует человекообразных обезьян (включая и гиббонов - “малых человекообразных”). А если учесть, что не все они жили одновременно, то число их видов и вовсе перестаёт оказывать тот психологический эффект, на который рассчитывал А. Белов.

Стр. 393: “А австралопитеки, хомо габилисы, хомо еректусы, синантропы, питекантропы, родезийцы, неандертальцы и прочие людские “предки”? Они-то не очень похожи друг на друга по объёму мозга, размерам тела, строению костей черепа и скелета, способу существования и питанию, навыкам и повадкам! Откуда у них такое разнообразие видов, причём при жёсткой и постоянной локализации расселения отдельных видов? До сих пор в Африке не заняты никем места расселения вымерших австралопитеков. На границах их бывших владений живут шимпанзе и гориллы. Но, словно помня о разделённой некогда территории, никто из этих человекообразных обезьян не вторгается в бывшую вотчину австралопитеков”.

А не “проредить” ли и ряды древних людей заодно? Вполне можно...

“Если новый вариант, возникнув, физически изолируется от своего рода, у него чисто математически больше шансов сохранить и развивать свои особенности. Новые наследственные качества не смешиваются с генами прежней популяции. ... Именно островные обитатели составляют большое число эндемичных, то есть свойственных только данной местности видов. Конечно, изоляции способствуют также горные хребты, пустыни и другие природные преграды.

Естественно, описанные выше факторы воздействовали и на генеалогическую линию человека и его предшествеников, а также на боковые ответвления.

Многочисленные находки окаменелостей человека, поименованные обнаружившими их палеонтологами, теперь объединены в несколько групп. Привожу перечень с ключевыми терминами, чтобы облегчить ориентацию тому, кто углубится в специальную литературу.

Ныне действующие названия:

Ramapithecus punjabicus

Kenyapithecus (Африка)

 

Australopithecus africanus

Australopithecus prometheus

Meganthropus africanus

Meganthropus paleojavanicus

Plesianthropus transvaalensis

Sinanthropus pekinensis

Australopithecus robustus

Paranthropus crassidens

Paranthropus robustus

Zinjanthropus boisei

Homo habilis

 

 

 

Homo erectus

Atlanthropus mauretanicus

Cyphanthropus rhodesiensis

Homo mojokertensis

Homo soloensis

Palaeanthropus heidelbergensis

(возможно, неандерталец)

Pithecanthropus erectus

Pithecanthropus robustus

Homo sapiens neanderthalensis

Homo steinheimensis

(Palaeanthropus heidelbergensis)

В этой схеме Линдблад не упоминает Australopithecus afarensis, плохо известного на момент написания книги. Сейчас многие авторы считают его (австралопитека, а не Линдблада!) исходным видом для Australopithecus africanus.

Сомнительным выглядит в этой схеме положение Sinanthropus pekinensis.

“Правильное название этой формы - Homo erectus pekinensis (Black, 1927)”. Также человеком прямоходящим считает синантропа Д. Ламберт.

Жёсткая локализация - понятие, применимое не столько для самих древних людей и их повседневной жизни, сколько для их ископаемых остатков. Она показывает лишь то, что мест, благоприятных для захоронения и последующего более-менее приемлемого сохранения останков людей, не так уж много. Допустим, если останки людей находят только в некоей речной долине, то означает ли это, что они жили только там, и носа не высовывали за её пределы? Конечно же, нет. Люди могли жить и в лесу за холмами, и возле соседнего озера, и в пещерах за пять-шесть километров от этой длины (полтора часа пешего хода)! Но их остатки могли сохраниться лучше всего не в кислой лесной почве, и не среди горных осыпей, где они были бы просто снесены вместе с обвалом в реку, а в речных и озёрных отложениях, укрытые илом от хищников и кислорода воздуха. Вот так и создаётся иллюзия “жёстко локализованных” поселений людей.

Что касается очень строгого “соблюдения” гориллами и шимпанзе “неписанного договора” о разделении “сфер влияния” в Африке, то причины этому две, и обе легко объяснимы и доступны для понимания тому, кто хочет понять.

Во-первых, австралопитеки вымерли не столь давно по геологическим меркам - около 700 тысяч лет назад (Australopithecus africanus). Более массивные формы (Australopithecus boisei) вымерли около 1 млн лет назад. Шимпанзе и горилла просто не могли бы за столь короткий срок приспособиться к обитанию в новых условиях сухой саванны. Если будет такая возможность, то более вероятно приспособление к таким условиям у шимпанзе. Горилла слишком требовательна к наличию свежей растительной пищи круглый год. Но и шимпанзе не сможет обитать в саваннах! Ведь есть ещё и “во-вторых”...

Во-вторых, места обитания вымерших ныне австралопитеков далеко не так свободны по одной простой причине. Там живут люди!

Стр. 394: “…сложить из гипотетических человеческих предков эволюционную цепочку не удаётся по той причине, что жили многие из них, как выясняется теперь, в одно и то же время. Как объяснить всё это?”

Стр. 394: “Объяснить можно с позиций того, что в различных районах мира в разное время шла локальная (обусловленная географией: изолированным расположением материков, трудно преодолимыми преградами: океанами, морями, горами, джунглями и т. д.; условиями существования: питанием, конкуренцией и т. п.) деградация когда-то единого, родственного по генетическому типу, сообщества людей”.

“И в общем, нет ничего удивительного, что деградировали они по-разному, очень несхожими способами. … Сложить из этих черепов восходящую цепочку к человеческом у черепу крайне сложно, так как свои отличия в анатомии головы деграданты приобретали независимо друг от друга под воздействием разных условий, в которых они оказались, и несхожего образа жизни, который вели”.

Эволюция человека шла скорее не стройной “цепочкой”, а скорее каким-то зигзагом. Если касаться только собственно видов древних австралопитековых и людей, то их не так уж и много, и они хорошо складываются в “цепочку” от австралопитека афарского к австралопитеку африканскому, человеку умелому, человеку прямоходящему и человеку разумному.

Но взаимоотношения между конкретными популяциями внутри видов установить достаточно сложно ввиду:

  • неполноты находок и их редкости;
  • явлений параллелизма, когда у неродственных популяций на одной основе происходят независимо друг от друга одинаковые изменения анатомии;
  • разных взглядов учёных на то, какие признаки считать примитивными, а какие прогрессивными.

Возможность независимого появления одинаковых анатомических признаков у близкородственных форм установлена на основе изучения современных представителей животного и растительного мира, и сформулирована как закон гомологических рядов и наследственной изменчивости Н. И. Вавилова:

“Родственные виды, роды, семейства и др. систематические категории обладают закономерно возникающими гомологичными генами и порядками генов в хромосомах, сходство которых тем полнее, чем эволюционно ближе сравниваемые таксоны. Гомология генов у родственных форм проявляется в сходстве рядов их наследственной изменчивости. Циклы изменчивости проходят через все роды и виды, составляющие семейство”.;

Точно так же, как у арбузов, дынь и тыкв появляются независимо друг от друга кустовые, партенокарпические, сладкоплодные, разрезнолистные формы, у гоминид возможно появление высоких, низкорослых, грацильных, массивных, “зубастых” или “коротколицых” местных форм. Неполнота палеонтологической летописи не позволяет точно сказать, где имеет место отношение предок-потомок, а где одинаковый признак появляется независимо на основе изменения общих генов, доставшихся от одного предка. Ответ в этом случае даст внимательное изучение, а не огульное отбрасывание находок с последующим выдвижением абсурдной гипотезы.

“Накладка” времени существования видов друг на друга действительно имеет место. Часто она преподносится сторонниками теории “творения” человека как аргумент против антропогенеза. Но это ошибка, поскольку сторонники такой аргументации исходят из точки зрения, что весь вид-предок одновременно должен превратиться в вид-потомок. Но это бывает крайне редко, разве что тогда, когда весь вид настолько узкоареальный, что состоит из одной популяции (как островные виды нелетающих пастушков или иных птиц), либо когда внутри вида нет устойчивых популяций, а особи имеют возможность свободно перемещаться в пределах ареала (например, утка-кряква).

Человек - это вид, с одной стороны, физически способный к переселениям и широкому расселению, а с другой стороны, редко покидающий свою излюбленную среду обитания. Поэтому неудивительны с одной стороны, широкое расселение вида, и с другой стороны, слабые контакты между отдалёнными популяциями. В результате популяции в разных условиях быстро накапливают признаки различия и былое единство вида нарушается. И впоследствии разница между особо изолированной популяцией и всем остальным видом может достигнуть уровня подвида и даже отдельного вида. Вот и получатся существующие одновременно вид-предок и вид-потомок.

А. Белов считает деградацией эволюционный процесс, обычно называемый антропогенезом. Вот здесь и можно увидеть, как влияют на успехи антропологии взгляды различных авторов, о чём я уже сказал выше. Единственное различие взглядов А. Белова и настоящих специалистов-антропологов заключается в том, что ископаемые останки древних людей и распределение их в слоях осадочных пород ничем не подтверждают мнение о “деградации” человека во времени. Специалисты, выдвигая теорию, учитывают все “исходные данные”, вплоть до мелочей, а А. Белов, взяв за основу свою умозрительную теорию, идёт, кажется, наперекор всем материальным свидетельствам, когда нужно, принимая их, а когда не надо, отбрасывая. Этим, думаю, можно объяснить “нестандартность” его теории и многочисленные “неувязочки-с” с реальными фактами.

К “деградировавшим потомкам” человека современного типа, по мнению А. Белова, относятся неандертальцы:

Стр. 51: “Заселение Европы происходило в микулинское межледниковье 120 - 65 тыс. лет назад. В то время климат установился наиболее тёплый за весь ледниковый период, было намного теплее, чем сейчас. Тогда и появились в Европе неандертальцы.

Учёным, обнаружившим останки поздних палеоантропов (неандертальцев), с большим неудовольствием пришлось констатировать, что древних людей отличает от современных малый рост (155 - 165 см для мужчин), непропорциональная голова, покатый лоб, мощный надглазничный валик, сплющенный сверху затылок, отсутствие подбородка. Позвоночник взрослого неандертальца почти лишён изгибов, как у современного грудного ребёнка. “Недоразвитость” проявляется не только в этом. Форма кисти свидетельствует о неспособности пальцев к разнообразным движениям. Передвигались они, вероятно, неуклюже, по крайней мере хуже, чем мы. Таким образом, выводить от них родословную современного человека проблематично”.

Напомню, что в межледниковье уровень океана поднимается, и ряд сухопутных перешейков скрывается под водой. Поэтому неандертальцы не смогли бы пройти в Европу из мифической арктико-американской “прародины” посуху.

Как я уже отметил выше, переднеазиатские неандертальцы уже имели ряд черт, присущих человеку современного типа. Родство же классического неандертальца с современным человеком весьма отдалённое, классический неандерталец - специализированная форма человека холодных климатических областей.

“Неспособность пальцев к разнообразным движениям” у неандертальцев также является выдумкой А. Белова. По сравнению с более ранними, залегающими в нижних слоях пород, орудиями труда Homo erectus (ашельская культура), орудия неандертальцев (леваллуазская, а затем мустьерская культура) отличаются тщательной обработкой и совершенством форм. Из одного фунта камня (около 400 г) неандерталец получал орудия труда с суммарным режущим краем около 100 см (человек прямоходящий - 20 см). Это показатель тонкой работы с материалом.

Неандертальцы умели строить жилища из шкур и дерева (наподобие палаток), а в пещерах отгораживали шкурами тёплые места для ночлега от остальной части пещеры. Конечно, мы многого не знаем, ведь изделия из шкур вроде сумок, плетёные ёмкости типа корзины не сохранились. Но несомненно, они были, ведь в двух руках много не унести, особенно если в одной руке охотника - копьё (ещё не метательное, а массивное и тяжёлое, колющего типа). Поэтому логичнее предположить, что материальная культура древнего человека была богаче, чем показывают находки. А потому считать, что неандертальцы были неспособны к изготовлению сложных орудий труда, бессмысленно.

Массивность скелета не является аргументом в пользу некоей “неуклюжести” передвижения неандертальца по сравнению с современным подвидом человека. Ведь гораздо более массивные животные, слон и бегемот, достаточно ловки и быстроноги, чтобы догнать и затоптать насмерть человека. Массивная горилла также легко может при желании догнать человека.

Кроме того, пусть А. Белов объяснит, как “неуклюже передвигающиеся” неандертальцы охотились на такую дичь, как олени, зайцы и птицы! Этих животных не загонишь к обрыву, как мамонтов или лошадей. А как “неуклюжий” неандерталец охотился на горных козлов и баранов в Передней и Юго-Восточной Азии? Как он мог ловить рыбу, кости которой обнаруживаются на стоянках?

Что же касается “невозможности” происхождения человека современного типа от неандертальцев, то есть и такой камешек в “научный огород” А. Белова:

“... неандертальцев с горы Кармель никак нельзя вычеркнуть из родословной человека на основании их внешнего вида, поскольку они объединяют в себе черты и неандертальского, и современного человека. ... Таким образом, окаменелости, найденные на Ближнем Востоке, говорят о наличии реального эволюционного звена между неандертальцами и современным человеком”.

Могу предположить, что суждения А. Белова о неандертальцах базируются на уже изживших себя сведениях, полученных Марселеном Булем в начале ХХ века. Буль, восстанавливая скелет неандертальца, допустил ряд существенных ошибок в восстановлении формы стопы и колена этого человека. На основе собственных ошибочных результатов он пришёл к выводу, что стопа неандертальца напоминала обезьянью и имела сильно отстоящий вбок большой палец, а колени не могли разгибаться полностью. Также он считал, что позвоночник неандертальца не имел изгибов, а голова крепилась к нему так, что неандерталец не мог взглянуть вверх. Суждения А. Белова весьма похожи на выводы М. Буля.

Стр. 53: “Отличительными особенностями архантропов были, несмотря на всё многообразие их облика, крайне покатый лоб (лобные доли не выражены), огромный нависающий надглазничный валик - как козырёк от солнца, позади которого весь череп был сильно сжат с боков, выступающие вперёд челюсти и отсутствие всякого подбородка. Малюсенький нос был почти совсем незаметен на их страшном обезьяноподобном лице. Зато клыки уже выступали за кромки зубов и входили, как клинки в ножны, в зубной промежуток другой челюсти”.

Непонятным остаётся тезис А. Белова об “огромных клыках” древних людей. Архантропы, которым он приписывает эту особенность, принадлежали к виду Homo erectus - человек прямоходящий. Это понятие включает многочисленные локальные формы вида: пекинский человек, моджокертский человек, гейдельбергский человек, питекантроп, синантроп. Просмотрев все возможные фотографии и зарисовки образцов этого вида, я убедился в полном отсутствии “зубного промежутка” (диастемы), свидетельствующего о наличии “обезьяньего” длинного клыка. На образцах с сохранившимся клыком, его длина не превышает обычной для человека. Всякий интересующийся человек может в этом убедиться, ознакомившись с иллюстрациями в атласах или образцами в музеях. Из этого факта я могу сделать вывод, что А. Белов лжёт ради придания своей теории правдоподобности.

Стр. 111: “Канамская челюсть [приписанная современному человеку - В. П.] была найдена в самом глубоком, первом пласте Олдовайского ущелья. Останки всех “деградирующих” австралопитековых лежали в более ранних слоях почвы”.

В книге Яна Елинека “Большой иллюстрированный атлас первобытного человека” упоминается канамская находка. По его сведениям, находке приписывается возраст 2 - 4 млн лет. По поводу “владельца” сказано: “Видовая принадлежность не ясна”. Но находка причисляется к австралопитековым.

А вот по поводу того, что остатки австралопитековых лежат в более ранних слоях почвы, нежели человеческие, я согласен. “Ранние” - значит отложились раньше. Потом их покрыли более поздние отложения, и ранние оказались внизу, под ними. Не мог же пласт отложений висеть в воздухе, ожидая, пока под него насыплется поздний слой отложений!

Вообще, находки человека в нетипично раннем слое отложений можно объяснить проще, чем выдвижением сногсшибательной теории. Человек мог, например, порвалиться в промытую водой пещеру в грунте. Ему, конечно, несладко, но зато его останки будут в большей сохранности от хищников и вероятнее всего дойдут до наших дней. А ещё умершего охотника могут просто похоронить с почестями в глубокой могиле. Так что его кости окажутся на одном уровне с более древними останками живых существ. Поэтому легко можно допустить ошибку, приписав более “молодому” скелету возраст окружающих его пород.

Вообще, все “отклоняющиеся” от “официальной” истории человечества находки с удивительным постоянством “кочуют” из книги в книгу. Не исключено, что на самом деле их гораздо меньше, чем описано. А судьба их на удивление однообразна - исчезновение из коллекций.

В отличие от находимых сотнями и тысячами костей мамонтов и оленей, останки людей крайне редки и разрозненны. Любая находка ценна. Поэтому наука не “разбрасывается” находками, особенно - древними. Их стоит искать в том же музее, но рядом, под другой табличкой. Просто сенсация становится хорошо известна, она предаётся широкой огласке в разных изданиях вплоть до бульварных “жёлтых” газет. А когда оказывается, что сенсация - “липа” или плод поверхностного изучения, опровержение “громкой” статьи можно найти лишь в специализированных научных журналах - без картинок и мелким шрифтом.

О том, насколько зыбкой и непрочной может быть иная сенсация, можно узнать из примера, приводимого самим А. Беловым на стр. 114:

“Среди них [останков человека - В. П.] особый интерес представляла лобная кость черепа, которая, по заключению английского антрополога сэра А. Кита, почти не имеет отличий от лобной кости черепа современного человека. Возраст костей, судя по осадочным породам, в которых они были обнаружены, мог составлять от нескольких тысяч до 2 млн. лет. Скелет человека современного типа обнаружен в конце XIX века во Франции в Миди-де-Франс. Его возраст - 5 - 25 млн. лет”.

Проанализируем эти факты.

“От нескольких тысяч до 2 млн. лет”... Стоит напомнить, что миллион лет - это тысяча раз по тысяче лет. А в понятие “несколько” входят числа больше единицы, в том числе два, три, пять. Скелет возрастом три - пять тысяч лет - вовсе не сенсация, хотя и ценная находка. У палеонтологов есть точные методы, дающие точное значение абсолютного возраста пород. В любом случае, “вилка” в три порядка - это разница в тысячу раз, крайне неточное определение возраста.

5 миллионов лет назад - это средний плиоцен, неогеновый период кайнозойской эры; 25 миллионов лет назад - конец олигоцена или начало миоцена, граница палеогена и неогена.

Подобная “точность” в науке уже давно является недостаточной. Видимо, кости оценили по возрасту умозрительно, и попали они в руки не беспристрастного учёного, а любителя “жареных” сенсаций. Современные методы определения возраста намного точнее. Кроме того, в XIX веке люди просто не имели представления об абсолютном возрасте пород, поэтому такая неточность датировки на уровне умозрительной вполне типична для того времени. Не исключено, что тот злополучный скелет уже “переоценили” по возрасту в сторону “омоложения”.

Итак, подводя итоги краткому экскурсу в древнейшую историю человечества, можно сказать следующее:

  • место человека в отряде приматов и его родственные связи с ископаемыми гоминидами пересматриваются благодаря новым, более полным находкам. Но несомненно происхождение человека от обезьян;
  • находки человека современного типа, имеющие неоправданно большой возраст, либо являются фальшивкой, либо их возраст определён ошибочно, либо это остатки не современного человека. Современная наука позволяет точно определять абсолютный возраст находок, следовательно, находки, для которых указывается очень большая “вилка” в возрасте, должны вызывать сомнение в подлинности. Либо их возраст уже определён точно, но в популярной литературе об этом “забыли” (или сознатеьно не захотели) сообщить;
  • Выводы А. Белова о “вырождении” древних людей по сравнению с современными, базируются на неверном или заведомо ложном истолковании особенностей их анатомии.

 

Чем чатлане от пацаков отличаются?

Жители были стройные, красивые существа, большей частью ростом в девять футов. У них было по три ноги и по одной руке. У взрослых во лбу вырастал рог, которым они очень ловко пользовались. Они устраивали состязания в беге по поверхности молочного моря и разгуливали по ней, не погружаясь, так же свободно, как мы по лужайке.

Э. Распэ “Приключения барона Мюнхгаузена”

Как известно, упомянутые в заглавии расы из весёлого, но в то же время глубоко философского фильма “Кин-дза-дза!” отличались тем, что при поднесении хитрого приборчика к представителю расы чатлан на сигнальной панели загорался оранжевый огонёк, а на присутствие пацака приборчик реагировал зелёным.

Расы людей на планете Земля, в отличие от обитателей планеты Плюк, достаточно хорошо различаются внешне. Как же образовались эти отличия?

Стр. 54: “Во время своего исхода из Америки современные люди продвигались в Старый свет большими группами в виде отрядов, ведомых своими предводителями - царями. Причём происходило это в разное время. Впоследствии эти отряды, по крайней мере некоторые из них, стали основателями трёх главных рас: белой, жёлтой, чёрной - европейцев, азиатов и негров. Цвет кожи и прочие антропологические характеристики изменились у некогда однородного по составу человечества в силу последующей природной изоляции друг от друга в пределах однородной группы (популяции), приспособления к тому или иному виду деятельности, специфических образа жизни и условий существования”.

Но ранее А. Белов утверждал, что “исход из Америки” происходил на кораблях-ковчегах! Один раз (как в Библии) это было, или каждая раса строила свой ковчег? (“Только для белых” - этакий доисторический апартеид)

Здесь А. Белов сам вступает в противоречие с собой. В иных местах своего труда он использует Библию как источник правдивых сведений о древней истории (в частности, рассказы о потопе, великанах, Давиде и Голиафе. Но Библия иначе рассказывает о происхождении человеческих рас. Их происхождение относится к послепотопному времени, когда сыновья Ноя Хам и Сим надругались над пьяным отцом.

Коротка же память у А. Белова, когда на стр. 58 своей же собственной книги он лично приводит библейскую версию происхождения рас (в интерпретации учёных прошлого):

“Учёный [французский учёный Вирей, 1801 г. - В. П.] считал, что от Иафета ведтся род белых людей, от Сима племя смуглых людей, т. е. монголоидов, и племя красных людей, т. е. индейцев. Родоначальником чёрного племени Вирей считал Хама. И в самом деле, от кого же ещё могли произойти расы современных людей, если спасся от потопа только Ной, его супруга и три их сына. Таким образом, остаётся одно - выводить родословную рас от сынов Ноя! Соответственно и общим родоначальником современного человечества следует считать Ноя, и никого другого!”

Так уточните, г-н А. Белов, от сынов Ноя (из Передней Азии по Библии) происходят расы, или от выходивших в разное время из Америки племён под предводительством неких царей? А может быть, родные сыновья одного отца,Ноя, уже принадлежали к разным расам? Библия точно указывает народы, произошедшие от сынов Ноя, и нет среди этих племён сиу, могикан, черноногих, кри, апачей, оджибвеев, ирокезов, алгонкинов. Нет и майя, инков, бороро, тупи, яганов, кечуа и прочих индейских народов. А это значит, что с точки зрения Библии версия А. Белова об американском происхождении человека не имеет смысла. Вот и опирайся на древние тексты!

Следовательно, либо А. Белов вымарывает из древних источников всё, что не соответствует его теории (то есть, идёт против “древней правды”, произвольно набранной им из разных - античных, библейских, и даже древнекитайских источников), либо Библия врёт. А если сведения из Библии не верны, значит не было ни потопа, ни великанов, ни сотворения плоской Земли за семь дней.

Как же всё-таки могли образоваться чётко различающиеся современные расы?

Стр. 56: “Современные антропологи утверждают, что все расы современных людей прошли в своей истории через сильное сокращение своих популяций - так называемое “бутылочное горлышко”, когда численность праотцов и праматерей будущих рас сократилась буквально до небольшой популяции в тысячу, а то и в сотню человек. Очаги возникновения рас как раз находятся в районах, отделённых друг от друга значительными расстояниями и географическими преградами”.

Вот сам автор и дал верный ответ на вопрос: “Откуда появились расы и почему они отличаются друг от друга?” Это явление - типичный дрейф генов. Часть генов и их сочетаний исчезла вместе с их носителями (возможно, в результате эпидемии). А оставшиеся случайные наборы генов и определяют многие расовые различия - узкие глаза монголоидов, рыжие волосы некоторых европеоидов, толстые губы и широкие скулы негроидов, мощные надбровные дуги австралоидов. И не стоило городить огород, выводя расы из Америки, где до времени 30 - 12 тысяч лет назад и человека-то не было!

Однако, сам автор “Антропологического детектива” объясняет появление расовых различий иначе:

Стр. 60: “В условиях длительной географической изоляции, в окружении воды, горных преград, подтопленной территории непроходимых болот и прочего ограниченный контингент людей испытал на себе, по всей видимости, неблагоприятное воздействие имбридинга [орфография источника сохранена - В. П.] - кровосмешения. Потомки одних родителей - братья и сёстры, племянники и племянницы и т. д. - в условиях ограниченного выбора супругов вынуждены были, для того, чтобы продолжить свой род, вступать в брак друг с другом, совершая тем самым непреднамеренный инцест. В результате этого у их потомства могли проявиться признаки вырождения, унаследованные затем всеми членами популяции, и ставшие впоследствии отличительными расовыми признаками”.

Не стоит путать два разных последствия инбридинга в популяции.

Конечно, вырождение при инбридинге имеет место. Но традиции человеческого общества вплоть до первобытных племён таковы, что жену предпочтительно брать в другом племени или в другом роду. Даже наши ближайшие родственники в царстве животных - обезьяны - помнят о родстве и инстинктивно избегают кровнородственных связей. Даже у собак сохраняется память о родстве!

А иное последствие инбридинга - переход рецессивных генов из гетерозиготного состояния в гомозиготное и проявление их в фенотипе особей, составляющих популяцию. Говоря проще (для людей малосведущих или невежественных) - скрытые признаки становятся в новых поколениях явными.

В “Антропологическом детективе” А. Белов анализирует возможности происхождения каждой расы от своего предка. Справедливо замечая, что это бесполезно и слегка отдаёт расизмом, он негодует, что антропологи не хотят выводить род человеческий от великанов:

Стр. 56: “Почему-то никто из них не хочет построить родословную людей от этих гигантских костей. Хотя кости, несомненно, человеческие, только большие. И вывести от них родословную современного человека проще, чем от костей обезьян”.

Стр. 57: “Нам кажется, что это не принципиально, от какой ты обезьяны произошёл. Все обезьяны хороши!”

Кому это - “нам”? “Мы, Николай Второй, и прочая, и прочая...”.? Эта фраза А. Белова с точки зрения лингвистики - “насильственно-солидарная”. Автор насильственно причисляет читателя к своим единомышленникам. И это повторяется много раз на протяжении всей книги. Я считаю, что автор “давит” на читателя, заставляя его подсознательно принять излагаемую точку зрения.

Но я считаю, что А. Белов не прав. Человек происходит от представителя строго определённой группы высших узконосых обезьян. Широконосые обезьяны Нового Света, низшие узконосые обезьяны Старого Света (мартышки, макаки, павианы) - не наши близкие родственники. Из современных обезьян человекообразные (высшие узконосые обезьяны) стоят в царстве животных ближе всего к нам. И то малые человекообразные (гиббоны) и орангутанги менее родственны нам, нежели горилла, шимпанзе и особенно - карликовый шимпанзе. Но ни одна из современных обезьян не является нашим предком. Наш общий предок - одна из вымерших форм.

Но если А. Белову всё равно, от кого произошёл человек, ему ЛИЧНО в предки могу порекомендовать павиана или мартышку. Ему пойдёт. А вообще, какая ему разница?

Что касается неких “костей великанов”, то А. Белов не привёл ни одного современного свидетельства их находки. Все факты, на которые он опирается, основаны на сообщениях 200 - 300-летней давности, когда под влиянием религии все находки соотносились с событиями и фактами из Библии.

Но даже сам А. Белов, оперируя библейскими фактами как подтверждением своей теории инволюции, умудряется их исказить! Я уже не говорю о научных фактах.

Стр. 57: “Лишь 8% различных генетических признаков приходится на расовые отличия”.

Но данные молекулярной биологии утверждают, что гомология хромосом человека и шимпанзе достигает 97-98%, о чём будет сказано далее. Приведённые А. Беловым цифры явно завышены. Думаю, они примерно соответствуют разнице между человеком и орангутангом или гиббоном.

Стр. 61: “В качестве расовых отличий “белые” стали “выращивать” большие носы, голубые глаза, светлые волосы – это стало их отличительной чертой. Впрочем, у гигантов носы были ещё больше! Так что скорее всего носы у всех людей несколько уменьшились, и сильнее всех – у азиатов. Азиатские маленькие узкие носы с небольшой высотой переносья, а также узкие чёрные глаза с приподнятым наружным углом и складкой верхнего века, широкие лица и жёсткие прямые чёрные волосы закрепились как расовый признак. Низкие, широкие носы с небольшой высотой переносья, курчавые волосы, толстые губы и тёмный цвет кожи стали особенностью негроидов. Одним из следствий ограниченного участия первоначального более полного генофонда великанов в геномах выживших и ставших размножаться людей (дрейф генов) явилась карликовость. Ведь никто не будет отрицать, что все мы, белые, жёлтые, чёрные, являемся карликами по отношению к нашим праотцам - великанам”.

Объяснять расовые различия волевым решением представителей расы или народа, как это делает автор “Антропологического детектива”, нельзя. Науке не известно ни одного примера волевого изменения генотипа ни в природе, ни в обществе. Если бы это было так, то в разных странах можно было бы увидеть примеры действия этого биологического явления. Например, действующая в одном из племён Таиланда привычка вытягивать шею девочек с помощью металлических колец, надеваемых на шею, сформировала бы популяцию длинношеих людей. А весьма распространённый обычай оттягивать ушные мочки с помощью подвесок давно привёл бы к формированию в разных местах Земли (в Африке, Малайзии и Полинезии) длинноухих людей. Древние инки, туго пеленавшие головы младенцев для придания им вытянутой формы, стали бы родоначальниками племени “яйцеголовых” людей. Ведь все эти процедуры, порой весьма болезненные, делались сознательно, причём в течение многих поколений. Будь теория о сознательном формировании генотипа верной, подобные признаки давно стали бы наследственными. Впрочем, в фашистской Германии была попытка создания “арийской расы” путем подбора пар голубоглазых светловолосых людей с “арийской” формой черепа и “нордическим” характером. Однако этот “эксперимент” провалился с падением “Третьего Рейха”.

Современный человек, к большому сожалению, является потомком скорее не великанов, а низкорослых людей. Думаю, всем хорошо известны старинные латы, кольчуги и прочие воинские доспехи, десятками выставленные в музеях и старинных замках. Но на современного человека они явно не налезут, подходя скорее подросткам. Думаю, это весьма чёткое и неоспоримое указание на то, что наши предки были далеко не великанами, хотя и были нашими праотцами в буквальном смысле этого слова.

Стр. 62: “У европеоидов конечности и тело достаточно пропорциональны, а цвет кожи подвергся меньшему изменению и стал бледно-розовым”.

Справедливо ли все расы сравнивать только с европеоидами? Кто выдвигал европеоидов на роль “стандарта” для человечества? Кто законодательно закрепил эту “меру”? Ведь люди различны. Каждый народ, что особенно примечательно, считает именно себя “стандартом”, а у прочих народов находит странными и необычными черты их внешности. Например, китайцы (несомненные монголоиды) называют белых европейцев “носатыми”. У европеоидов девушка монголоидной внешности с узкими бёдрами и слаборазвитой грудью создаёт впечатление подростка. А жители Юго-Восточной Азии считают большую женскую грудь едва ли не уродством. Поэтому не стоит мерить все расовые признаки европейскими мерками.

Показателен в этом смысле пример с эфиопами. По вероисповеданию они христиане. Так вот, на иконах у эфиопов Иисус Христос изображён негром. А поскольку белые люди в представлении эфиопов ассоциируются только со злом, на их иконах рядом с Иисусом-негром появляется и белый дьявол. На наших же иконах дьявол – чёрный…

Поэтому если принять за “точку отсчёта” внешность более вероятных смуглых африканских прародителей, то окажется, что белый цвет кожи европеоидов “подвергся наибольшему изменению”!

Стр. 63: “Когда первые колонисты из европейских стран прибыли в Австралию, их поразила дикость и неустроенность быта живущих там людей. Голые люди бродили по материку, занимаясь собирательством, без всякого признака цивилизации”.

Стр. 80: “Не является ли это ярким примером деградации, произошедшей за 5 тыс. лет, отделяющих современных аборигенов от цивилизации в долине Инда?”

Если вспомнить судьбу австралийских аборигенов, думаю, придётся пересмотреть взгляды на развитость и деградацию народов. Европейские “цивилизованные” завоеватели истребляли австралийских аборигенов, используя при этом самые варварские методы.

Что же касается образа жизни австралийских аборигенов, то я хотчу сказать только одно: в условиях ярко выраженного сезонного климата Австралии создание оседлой земледельческой цивилизации невозможно. И уж несомненно выгодно быть кочевником в засушливых центральных областях Австралии. Далее, несмотря на то, что в долине Инда процветала высокоразвитая оседлая цивилизация земледельцев, в джунглях Индии жили, да и сейчас живут кочевые племена охотников. То есть, не обязательно австралийские аборигены были потомками земледельцев. Гораздо более вероятно, что они произошли именно от лесных охотников Индии и Юго-Восточной Азии.

Не только австралийские аборигены подверглись “благотворному влиянию” белого человека. Гораздо более разрушительным было воздействие “цивилизованного белого человека” на индейцев Америки. И первыми испытали его на себе индейцы Карибских островов и ацтеки – основатели одной из сильнейших империй доколумбовой Америки.

Стр. 88 - 89: “Согласно легенде, они [ацтеки - В. П.] вышли из земли Астлан (белая земля)”.

Что поделать, очень хочет А. Белов убедить всех (и в первую очередь - самого себя), что наша прародина - северные снега. Кстати, порой слово “Ацтлан” ассоциируется у романтически настроенных исследователей со словом “Атлантида”. Чем не гипотеза?

На самом деле слово “Астлан” (“Ацтлан”) обозначает “Место, где живут цапли”. В книге “Ацтеки: империя крови и величия” приводится изображение ацтекского манускрипта, отражающего историю народа и его странствий по Америке. Этот манускрипт носит условное название “Кодекс Ботурини”. В начале этого кодекса изображена, очевидно, легендарная прародина ацтеков - Ацтлан. На рисунке чётко заметно озеро с лодкой, остров, а на острове - храм и селение. Люди одеты легко - это указывает на тёплый климат. Кроме того, в языке ацтеков науатль понятия “дождь”, “снег” и “холод” обозначаются одним словом. Это говорит о том, что предки ацтеков не сталкивались со снегом. И в то же время у эскимосов Гренландии есть множество слов для обозначения снега - когда он падает, лежит, смёрзся, когда летит спокойно и когда он острый и хлёсткий, в виде метели. Стало быть, Ацтлан - не “белая земля”. А на тёплом юге, кстати, и цапель много видов.

Подводя итоги краткой экскурсии в некую “тайную” истроию человечества, можно сказать следующее:

  • масштабы и влияние потопов и прочих катаклизмов в истории человечества сильно преувеличены;
  • никакого “затонувшего материка” в Тихом океане, горнила древней высокоразвитой цивилизации, просто не было;
  • нет никаких материальных свидетельств, подтверждающих появление человека в Новом Свете;
  • теория о “вырождении” человека носит достаточно умозрительный характер, она не подкреплена реальными находками и отражает лишь субъективное мнение А. Белова;
  • обращаясь к древним легендам и философским учениям, А. Белов берёт из них только то, что, по его представлениям, подтверждает его же теорию. Но, если рассматривать первоисточники целиком, можно увидеть явные противоечия с теорией А. Белова;
  • родственные связи между видами древних антропоидов хорошо прослеживаются, проблематичны лишь отношения между популяциями и подвидами внутри некоторых полиморфных видов. Эти трудности проистекают большей частью из неполноты палеонтологической летописи, объективно обусловленной трудностями и случайным характером захоронения ископаемых остатков;
  • формирование больших и малых рас человека - следствие не только процесса естественного отбора, но и дрейфа генов.

 

Наше мрачное будущее

Мужчины и женщины будущего не отличались друг от друга ни костюмом, ни телосложением, ни манерами, одним словом, ничем, что теперь отличает один пол от другого. И дети, казалось, были просто миниатюрными копиями своих родителей. Поэтому я решил, что дети этой эпохи отличаются удивительно ранним развитием, по крайней мере, в физическом отношении, и это моё мнение подтвердилось впоследствии множеством доказательств.

Г. Дж. Уэллс “Машина времени”

Те, кто изо всех сил мешал ему открыть дверь, испуганно жались в дальней стене домика. Ростом они не превышали 30 сантиметров, однако форма тела была совсем человеческая. Это были мужчина и женщина, абсолютно обнажённые, если не считать длинных перчаток, предназначавшихся, видимо, для защиты рук от колючек при сборе ягод. …

- Я с ними говорил. – Чувствовалось, что он сам не может поверить в это до конца. – И отлично понял их язык. Несколько тысячелетий назад… Словом, у нас общие предки.

Э. Гамильтон “Возвращение к звёздам”

В очень мрачных красках видит А. Белов будущее человечества. Развивая свою теорию о людях как продукте вырождения гигантов, он пишет (стр. 127):

“... вполне вероятно, что на смену нынешнему человечеству придёт поколение лилипутов, которые всю жизнь будут ходить “пешком под стол” и запечатлеют в своей культуре своих прародителей, т. е. нас с вами, как людей гигантского роста, если, конечно, выживут. В связи с этим возникает вопрос: сколь далеко до времени, когда люди породят расу карликов или произведут на свет сами из себя поколение новых карликовых зверей и растений? Думается, что ответ на этот вопрос можно обнаружить в древних писаниях, стоит только хорошенько поискать!”

Будущее людей, которое рисует А. Белов, конечно, не очень привлекательное. Оно не лишено некоторой (очень-очень малой) вероятности, что так это и будет. В природе уже были примеры подобного рода. Это уже упомянутые мной ранее карликовые мамонты острова Врангеля, карликовые колумбовы слоны островов близ побережья Северной Америки, карликовые слоны и носороги островов Средиземноморья. К примеру, слоны из плейстоценовых отложений острова Мальта достигали высоты 1 метра в плечах при том, что это были взрослые животные с развитыми клыками. Но условия формирования данных видов и рас были специфичными - островная изоляция, ограниченные пищевые ресурсы, малая численность, отсутствие контакта с другими популяциями. В таких условиях есть такие варианты выживания: малочисленная, подверженная влиянию случайных факторов популяция нормальных крупных животных и устойчивая многочисленная популяция “мелкоты”. Слоны, мамонты и носороги “избрали” второй путь как более перспективный для выживания. Кстати, известны и популяции карликовых динозавров, обитавших в меловой период на островах юга Европы. Но есть и третий путь выживания, не пригодный для животных с высоким уровнем метаболизма. Его демонстрируют современные галапагосские слоновые и сейшельские гигантские черепахи, а также мальтийская черепаха колоссохелис атлас - современница мальтийских слонов. Это путь постепенного накопления биомассы в течение долгого времени. Черепаха колоссохелис достигла таким способом пятиметровой длины. Уж она-то смогла бы удержать на своей спине четырёх слонов (местных). Только вот слоники были бы слишком мелковаты, чтобы держать Землю на своих спинах.

Другой способ стать карликом демонстрируют современные животные тропического леса. Лесные антилопы (например, дукеры) - очень мелкие животные. Жираф окапи и лесной африканский слон тоже невелики. И в то же время их родичи в саванне - рослые звери. Также малы соседи лесных карликов - пигмеи. Причиной карликовости обитателей тропического леса считают недостаток минеральных веществ, постоянно аккумулируемых окружающей растительностью.

Поскольку гипотеза А. Белова о “вырождении” человека не имеет материальных подтверждений в виде массовых находок скелетов гигантских людей и следов их деятельности, можно предположить два сценария естественного измельчания людей:

  1. Люди размножаются до такой степени, что истребляют и разрушают всю экосистему дикой природы, и Земля, таким образом, становится местом с ограниченным количеством ресурсов. Условно назовём этот путь “тактика мальтийского слона” (прямо как в шахматах!);
  2. Все люди переселяются в местности, бедные кальцием и фосфором, и через множество поколений мельчают от рахита. Немногие выжившие в данных условиях дают начало карликовой расе. Это будет “тактика дукера”.

Есть и третий способ - искусственный: путём генных манипуляций создаётся раса карликов, после чего нормальный рост объявляется несовместимым с жизнью, а носители этого признака искусственно выводятся из процесса воспроизводства популяции. Такую гадость может воплотить только какой-нибудь мелкий, но злобный человеческий гений. Даже звери на это не способны.

И прав А. Белов, утверждая далее:

“Многое сегодня зависит от нас самих. Так позаботимся о себе сами, пока не поздно, дабы не превратиться в гипотетическую обезьяну, от которой, по утверждению дарвинистов, ведёт своё существование человечество. Дабы не потерять самое главное достояние, которое отличает человека от всех прочих зверей - разум”.

Не спорю со многими вещами. Разум - это, если угодно, “коллективное достояние человечества”. Он не дан нам от рождения. Мы наделены лишь возможностью его воспринять, находясь в обществе себе подобных. И от окружения индивидуума зависит, насколько реализуется эта возможность. Без разума у человека остаются лишь его биологические черты человека, но такой индивидуум ущербен. Он человек по плоти, но не по духу, ведь человек двуедин: в нём сочетаются биологическое и социальное (в религии - земное и божественное) начала. Человек без социального начала не превращается в обезьяну - его гены на 100% человеческие, и среда не меняет их целенаправленно в “обезьянью” сторону. Точно так же побритая обезьяна с ампутированным хвостом не станет человеком даже после хорошей пластической операции. Она будет рожать мохнатых и хвостатых детёнышей, из которых, увы, человека не сделаешь. Наследственность не та.

Поэтому не стоит бояться “превращения в обезьяну”, которым стращает нас А. Белов, но и человеческий облик терять тоже не следует. Гены генами, но есть в человеке и то, что зависит от него самого, и от среды, в которой он живёт. И именно эта часть - наш коллективный разум, знание многих поколений, собранное и сохранённое - и отличает нас от всех прочих зверей. А без него мы - просто звери на двух ногах.

Вообще, всех антидарвинистов объединяет одно - прямо-таки “звериная” ненависть к обезьяне как к предку и родственнику человека. Упорно преуменьшая основные черты сходства и преувеличивая частные признаки различия, критики дарвинизма с пеной у рта доказывают “исключительность” человека, не брезгуя порой явными искажениями объективной реальности. А субъективные, порой весьма личные оценочные суждения преподносятся как научная истина. Не стал исключением и А. Белов:

Стр. 138: “Когда дарвинисты постоянно твердят нам, что наши предки были обезьянами, то в голове у нас формируется облик не благородного “отца семейства” - Бога, а занявшей его место волосатой, дикой и неразумной обезьяны. С годами уже выработался целый культ почитания обезьян в качестве наших первопредков. Их бренные косточки и черепа, освещённые лучами мощной подсветки, покоятся в лучших музеях мира. Ей-богу, лучше, если бы их место заняли мощи святых отцов. В том было бы гораздо больше пользы. ... Не надо забывать и о рефлексе почитания прародителей, заложенном в нашем человеческом существе. ... В кого можно превратиться, подражая обезьяне, если сама обезьяна подражает человеку? А это, как вы понимаете, прямая дорога, которая может привести наших потомков к превращению в настоящую, а не мнимую обезьяну. Обезьяньи мысли, повадки, поведение, черты передаются новому поколению людей в качестве эталона. Постепенно всё это будет формировать новый облик наших отпрысков”.

Но не будем забывать одну пословицу, мой читатель: “не так уж страшен чёрт, как нам его малюют”. Попробуем взглянуть на приведённую выше мысль А. Белова трезво, подкрепляя суждения фактами.

Относительно культа “почитания обезьян в качестве предков человека” стоит напомнить тот факт, что любимые и превозносимые А. Беловым индусы почитали бога-обезьяну Ханумана. Не стыдясь этого факта, некоторые знатные граждане напрямую выводили от него свои родословные. Между прочим, хануман, или гульман - низшая мартышкообразная обезьяна! Древние египтяне почитали бога Тота не только в образе ибиса, но и в образе павиана (тоже низшая обезьяна). Даже фараон, желая подчеркнуть своё родство с павианом, привязывал себе сзади хвост!

На Филиппинских островах культ обезьян среди местного населения был столь силён, что чуть не привёл к истреблению редкой хищной птицы. Птица Pithecophaga jefferyi ранее называлась “обезьяноед” (это буквальный перевод её названия с латыни), что и послужило поводом для её преследования местными почитателями обезьян. Пришлось переименовывать птицу в филиппинского орла и объявлять её национальным символом Филиппин, чтобы устранить негативное отношение к птице, вызванное только неудачным названием.

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! А есть ещё легенда одного из африканских народов о том, что современные люди - это потомки обезьян, которых бог-творец заставил трудиться! А африканские бушмены на своём охотничьем языке жестов, чтобы обозначить замеченную обезьяну, просто показывают товарищу по охоте свою ладонь, намекая на сходство обезьяны и человека. Уж кто, как не африканские аборигены, лучше знает обезьян! Ведь для них обезьяна столь же обычна, как для нас ворона или кошка. Древние греки тоже не видели ничего страшного в обезьянах, их держали при храмах Диониса и других богов. На росписях храмов и дворцов древнего Средиземноморья обезьяна - один из самых любимых сюжетов.

Но даже в античных мифах подчёркивается некоторая “ущербность” обезьян в сравнении с человеком (и это несмотря на то, что античный мир относился к обезьянам не в пример терпимее иудаизма, христианства и ислама). Так, в мифах Древней Греции присутствуют керкопы – уродливые карлики. Боги превратили их (людей!) в обезьян за лживость, лишив дара речи, который они использовали, чтобы приносить людям неприятности.

Эта история была отражена учёными в родовом названии мартышек Cercopithecus (по правилам произношения греческого языка слово читается как “керкопитекус”).

“У народов, живущих во влажных тропических лесах, в непосредственном соседстве с обезьянами, биологическая изоляция человека менее выражена. В мировоззрении этих народов обезьяны представляются лишь отчасти животными, а отчасти людьми. По данным французского психолога М. Бертрана, например, западно-африканское племя уби считает, что у человека и шимпанзе были общие предки. Часть их за леность в труде была наказана богом уродливым обликом. “Ге” - слово, которым уби называют шимпанзе, - означает “уродливый человек”. На убийство обезьян наложено табу”.

“Уби усмотрели общие черты в поведении и почувствовали общность происхождения человека и шимпанзе задолго до того, как Дарвин выдвинул свою первую предварительную гипотезу о существовании этой связи. Уби, разумеется, отдают себе отчёт в различиях между человеком и шимпанзе, однако, в отличие от европейцев, не считают, что эти различия дают людям какие-то моральные привилегии” (Линден, 1981, с. 172)”

Отвращение и ненависть к обезьянам - это взгляд христианской религии, унаследовавшей такое отношение к ним от иудаизма.

Трудно сказать, откуда А. Белов взял термин “рефлекс почитания прародителей”. Возможно, что это его досужая выдумка, как и многое в “Антропологическом детективе”. По крайней мере, в научной литературе, изученной мною, такое понятие отсутствует.

А если собирать косточки и мощи святых для выставки в музее, полезно снабжать их табличками с перечислением благочестивых деяний: этот уничтожал античные “языческие” манускрипты, тот разбивал статуи древних мастеров, этот приравнял индейцев к зверям и поощрял их истребление, тот сжигал на костре Джордано Бруно... Много наберётся “благочестивых деяний” у служителей культа.

А вот ненависть и гонения служителей культа на теорию Дарвина объясняются весьма просто:

“Главная причина ожесточённой борьбы с симиальной теорией, с мнением об особом сходстве и родстве человека с обезьянами кроется в другом. Теория происхождения человека естественным, эволюционным путём нанесла тягчайший удар по религиозному антропоцентризму, по “божьей” платоновской исключительности человека. Это был удар по самой распространённой форме идеализма – религии. Фактически – по трём религиям, игравшим в истории человечества колоссальную роль. Равный по силе удар трудно сыскать в истории цивилизации. Вероятно, только идея гелиоцентрической системы мира может быть сопоставлена с ним по мощи воздействия на устои теологии. Торжество эволюционизма, естественного происхождения организмов, предрешало крах фундаментальных основ Библии, а с ним столь долго и жестоко оберегавшейся религиозной картины мира. …

Вот откуда ненависть клерикалов к дарвинизму, а заодно и к “гнусным праотцам” человека – обезьянам”.

Велика ли польза от активного неприятия эволюционного учения? Есть данные исследований, говорящие явно не в пользу религии. Дело в том, что антропоцентризм и главенство человека над природой, усиленно внушаемые прихожанам, приводят к формированию потребительского отношения к природе. Учитывая хрупкость природной среды и явную перенаселённость Земли, такой подход может обернуться глобальной экологической катастрофой. Первые “ростки” этого уже заметны: по некоторым данным, в США производится до 25% всех отходов и мусора в мире, хотя население США по численности далеко от 25% мирового населения. А демонстративное неприятие американскими промышленниками международных договоров по охране окружающей среды говорит само за себя. Стоит также отметить, что в США сильны позиции отдельных сект христианства, причём церковь активно борется за прихожан, принося в жертву бизнесу соблюдение ритуалов и таинств. И результаты этой борьбы не замедлили сказаться:

“В. Е. Борейко (1996) приводит статистические данные исследователей Келлерта и Берри из США, согласно которым люди, реже посещающие церковь, лучше знают природу и больше способны ею восхищаться. Показатели их “моральной шкалы” по отношению к живым существам оказались выше, а утилитарной - ниже, по сравнению с их более “религиозными” согражданами”.

В свете этого утверждения польза замены обезьян на служителей культа в сознании людей представляется весьма сомнительной. Помнится, ещё профессор Томас Гексли в знаменитом споре с епископом Сэмюэлем Уилберфорсом сказал, что при возможности выбора предпочёл бы произойти от обезьяны, нежели от человека, который использует свои знания и влияние для того, чтобы скрывать истину и превращать учёный диспут в балаган. Так что не надо стыдиться происхождения от обезьяны. Она ведь получше иного брата-человека будет...

Мутабор! или Оборотничество как форма эволюционного процесса.

Оборотень - человек, способный превращаться в некоторых животных: в волка (вервольф), в лисицу (кицунэ) и т. д. У суеверных людей вызывает ужас, непонятно почему. В. П. Корнеев, например, когда у него разболелся зуб мудрости, обернулся петухом, и ему сразу полегчало.

А. и Б. Стругацкие “Понедельник начинается в субботу”

Как известно из сказки Вильгельма Гауфа “Калиф-аист”, достаточно было понюхать волшебный порошок из маленькой табакерки и сказать: “Мутабор!”, и тогда можно было превратиться в любое животное, в которое пожелаешь. Но было одно хитрое условие: тот, кто засмеётся в образе животного, забывает слово, и уже не может превратиться обратно в человека. Но это всего лишь сказка...

Пожалуй, самым странным аргументом в пользу происхождения животных от человека является указание в фольклоре народов мира на наличие оборотней - людей, способных менять свой облик, превращаясь в животных.

Мне, думаю, труднее всего будет рассказать с точки зрения биологической науки о явлении, которое традиционно рассматривалось разве что на стыке психологии, культурологии и религии. Но, если такая глава есть в “Антропологическом детективе”, значит, сам автор этой книги захотел вести такой разговор.

Я не хотел бы перечислять многочисленные конкретные случаи, свидетельствующие о способности к оборотничеству у разных народов. Упомяну лишь вкратце некоторые из них:

  • Европа и Россия - умение колдуна оборачиваться волком (вервольф, волкодлак (позже искажённое с лёгкой руки А. С. Пушкина в “вурдалак”));
  • Россия - иногда героям былин приписывается возможность превращения в зверей. Так, богатырь Вольга Всеславьевич умел оборачиваться волком, туром-золотые рога, муравьём, горностаем, а по некоторым данным, и “коркодилом лютым зверем”;
  • Япония - оборотни-лисицы (кицунэ), обычно лиса оборачивается красавицей; тануки (так по-японски называется енотовидная собака, иногда в неправильном переводе - барсук) приписывается способность превращаться в человека;
  • Китай - в фольклоре упоминаются оборотни цзин - хищники из псовых (лисы, волки и шакалы), а также тигры, олени и зайцы. Эти звери, прожив пятьсот лет, становились способными приобретать человеческий облик;
  • Аравия - в “Сказках 1000 и 1 ночи” упоминается заколдованный город, жители которого были обращены в обезьян;
  • Африка - многочисленные тайные общества людей-леопардов, людей-гиен, людей-крокодилов и прочих. В книгах А. Э. Брема, посвящённых животным Африки, приводятся поверья местных жителей о способности гиен оборчиваться людьми и наоборот;

Здесь я не принимаю во внимание многочисленные сказки (заведомо неправдивые сюжеты), где часто упоминаются превращения людей в зверей и наоборот.

В прошлом даже натуралисты всерьёз верили в трансмутацию (превращение) одних животных в других, поэтому в старых книгах о природе можно найти такие сведения, как превращение кукушки в ястреба осенью (весной происходило обратное превращение). Согласно старинным поверьям, ласточки для зимовки уходят под воду прудов и рек. А через несколько таких зимовок у них слезают все перья, и птички превращаются в лягушек. Сюжет о том, что детей приносит аист, не совсем верен, в нём пропущена одна деталь: согласно древнерусским поверьям, аист приносит с болота лягушек, и кидает их в печную трубу. Пролетая по дымоходу (видимо, это символизирует рождение - переход из чужого мира в “свой”, домашний) лягушка превращается в ребёнка.

По поверьям славян, медведь - это не просто зверь, а человек в медвежьей шкуре. Считается, что, если ободрать шкуру с медведя, то под ней окажется человек. Действительно, даже А. Э. Брем упоминает о неприятном сходстве приготовленной медвежьей лапы с рукой человека. Вот в этом внешнем сходстве и надо искать основу для разного рода поверий о превращениях.

После крещения Руси превращение человека в медведя стали связывать с непочтением к религии или нарушением человеком норм и обычаев общества (напугал Иисуса Христа, месил хлеб ногами, убил родителей, не дал приюта страннику...).

В славянской мифологии способность к оборотничеству приписывается инородцам – людям с другими языком и культурой. Порой оборотнями считали даже реальных исторических личностей. Так, польке (инородцу!) Марине Мнишек, жене Лжедмитрия I приписывалась способность оборачиваться в сороку.

Казалось бы, вера в оборотней отжила своё в просвещённый двадцатый век, но, видимо, не вся…

А. Белов, судя по его книге, всерьёз верит в существование оборотней:

Стр. 406: “Оборотень - это явление чисто земное, материальное, он не похож на посланников с того света - духов и привидений... Его жуткое отличие от них состоит в том, что оборотень способен прийти как бы изнутри человека, порой не спросясь его разрешения”.

Если рассматривать европейские поверья, самым популярным “объектом” превращения человека был волк. Вообще, волк - это одно из наиболее мифологизированных животных. Сюжеты, связанные с превращением людей в волков, встречаются у разных народов Европы.

Религия, безоговорочно приняв древние поверья о возможности превращения человека в волка, постаралась подвести под них “теоретическую основу”. Средневековое описание “превращения” человека в волка приводит и сам А. Белов (стр. 410 его книги).

Но возникает один закономерный вопрос: можно ли верить такому описанию? Вспоминаются средневековые методы “дознания”: дыба, “испанский сапог”, испытание водой и огнём... Слово “подноготная” имеет свой жуткий смысл: несчастному “объекту дознания” втыкали иголки под ногти. Считалось, что слова, добытые из подсудимого таким способом - истинная правда.

Думаю, что сам А. Белов охотно “поверил” бы в истинность учения Дарвина, если бы в споре с ним применялся такой “аргумент”, как иголки под ногти. Но у нас - не средневековье, поэтому принуждать А. Белова верить в эволюционное учение таким способом никто не собирается. Лучший способ - доказать правоту защищаемой теории эволюции и ложность теории инволюции.

Была ли материальная основа у оборотничества? Вне всякого сомнения, была. Но вовсе не такая, какую приписывает этому явлению автор “Антропологического детектива”.

Оборотня, способного превращаться в волка, называют на Руси “волколак”. Это слово немного искажено по сравнению с первоначальным написанием “волкодлак”. А вот в слове “волкодлак” и заключён истинный смысл оборотничества. Что такое “волк”, думаю, не стоит объяснять. “Длака” - это старинное слово, имеющее один корень со словом “драть”. А что можно драть с волка? Конечно, его шкуру. Вот и получается, что “волкодлак” - это некто в волчьей содранной шкуре. То есть, признаётся этим самым, что шкура всё-таки не его собственная. Волк - это одно из самых мифологизированных животных в европейском фольклоре. “Волкодлак”, скорее всего, - жрец древнего полузабытого и закрытого для посторонних глаз и умов культа волка. Ведь и сейчас остались, несмотря на крещение Руси, последователи древнего культа Перуна. А во времена, когда культ этого бога был официальной религией Руси, существовали, возможно, и последние отголоски более древнего первобытного культа животных. Я не исключаю того, что жрецы культа волка, надев волчьи шкуры, приобщались к образу почитаемого зверя. Многочисленные подробности процесса “превращения” (прыжки и перекувыркивания через пень, нож и прочие предметы) были, возможно, частью такого ритуала. Путём самогипноза, внушения и употребления одурманивающих трав люди погружали себя в состояние, близкое к трансу. И они верили, что могут сами на какое-то время стать волками, имитируя повадки зверя, в том числе его кровожадность, склонность к убийству и манеру убивать.

Воины-берсерки (“берсерк” означает “медвежья шкура”) у викингов одевались перед боем в шкуры медведей, считая, что это способ подчинить себе и использовать в бою силу и бесстрашие зверя. Другое дело, что их смелость порой черпалась не из медвежьей шкуры, а из отвара мухоморов, который воины пили перед боем.

В Африке люди-леопарды делают себе особые когти, либо пользуются настоящими когтями леопарда, чтобы имитировать убийство жертв своим звериным “покровителем”.

В этом свете сказка о Красной Шапочке в сильно смягчённом литературном переложении Шарля Перро приобретает жутковатый оттенок: сказочный волк, возможно, был не просто “зоологическим” волком, но человеком в волчьей шкуре.

В “Антропологическом детективе” приводится (замечу, не полностью и с искажениями) история знаменитого Жеводанского волка, убившего во Франции в 1764-67 годах свыше сотни человек, преимущественно детей и женщин. Однако чудовищных зверей было убито два. Одного из них подстрелил в 1765 году Франсуа Антуан де Ботерн, а второго - Жан Шастель. Чучело первого зверя было сделано, но сгорело при пожаре в 1819 году. Чучело второго животного было неудачным и быстро испортилось.

Подробно история Жеводанского зверя изложена в книге Г. К. Панченко “Каталог монстров”, которую я весьма рекомендую любознательным читателям. Несмотря на название с явным оттенком сенсационности, книга весьма интересная. Самое главное в ней то, что данная история рассматривается без оттенка мистики, с трезвых научных позиций. Среди “фигурантов” истории с чудовищем рассматриваются как вымершее саблезубое кошачье Homotherium latidens, так и более реальные звери - гиена (оказывается, сын Жана Шастеля Антуан был пленником арабов, он вполне мог привезти домой из Африки пару гиен) и помесь волка с какой-то боевой или охотничьей собакой (эта версия самая реальная, учитывая повадки и облик Зверя).

Как видим, природа этого чудовища, насколько можно выяснить по сохранившимся данным, вполне земная и реальная. Нет сомнений, что слухи о Жеводанском волке сильно преувеличены малограмотными очевидцами событий и нечистыми на руку людьми, с выгодой для себя использовавшими страх людей перед чудовищем. Оборотни здесь вовсе не при чём.

Поэтому, пока не будут собраны, рассмотрены и проанализированы все возможные версии, нет смысла выдвигать какое-то невероятное объяснение.

Учитывая, что вся книга “Антропологический детектив” представляет собой большей частью безграмотные домыслы, я не удивился, увидев среди “оборотней” другого, уже точно вполне реального зверя - леопарда из Рудрапраяга. Этот хищник, живший в Индии в начале ХХ века, уничтожил 125 человек.

Стр. 411: “С этой историей [историей Жеводанского волка - В. П.] перекликается другая, произошедшая уже в конце 50-х гг. ХХ века. Жители одной из провинций Индии в течение нескольких лет подвергались настоящему террору со стороны леопарда-людоеда, прозванного впоследствии леопардом из Рудрапряга [орфография сохранена - В. П.], по имени места, где он появлялся. ... И только после того как был исполнен уникальный религиозный обряд, также при большом стечении народа, людоеда удалось подстрелить. Видевшие труп зверя утверждают, что это не обычный леопард, а оборотень”.

Читая эту “леденящую душу” историю, я прямо-таки был готов залезть под кровать от страха. Но разум возобладал в моей бедной голове, и я полез не под кровать, а на книжную полку за книгой, которая так и называется: “Леопард из Рудрапраяга”.

Среди тех людей, которые видели этого леопарда живым и мёртвым, был автор этой книги, Джим Корбетт, человек, который и застрелил собственноручно леопарда из Рудрапраяга. Поэтому его словам я верю больше, чем словам А. Белова, которого вообще впервые узнал как автора, только прочитав его “Антропологический детектив”. Итак, вот описание леопарда-убийцы, данное Корбеттом:

Размеры

Длина между колышками ............. 7 футов 6 дюймов

Длина по кривой ........................... 7 футов 10 дюймов

Примечание. Эти измерения были сделаны через двенадцать часов после того, как леопард был убит.

Описание

Цвет - светло-соломенный.

Волосы - короткие и хрупкие.

Зубы - стёртые и жёлтые, один клык сломан.

Язык и пасть - чёрные.

Раны - одно свежее пулевое ранение в правое плечо; одно старое пулевое ранение в подушечку левой задней ноги; на той же ноге не хватает части пальца и одного когтя; несколько глубоких и частично заживших ран на голове; одна глубокая и частично зажившая рана на правой задней ноге; несколько частично заживших ран на хвосте; одна частично зажившая рана на коленном суставе левой задней ноги.

У меня нет оснований утверждать, что язык и пасть леопарда имеют чёрную окраску. Есть предположение, что цвет пасти людоеда - результат действия цианида, но так это или нет, я не могу сказать”.

“Длина между колышками” - это длина тела зверя по прямой, от носа до хвоста, “длина по кривой” - длина с учётом изгибов линии спины.

Далее автор подробно рассказывает, когда и кто нанёс леопарду ранения.

В тексте упоминается, что леопард был очень старым - его морда была седой, а усов не было.

“Я не увидел оборотня, который следил за мной в течение долгих часов, сотрясаясь в беззвучном дьявольском хохоте, и, глядя на мои напрасные попытки перехитрить его, облизывался в предвкушении того, как он, улучив момент, когда я не буду настороже, погрузит клыки в моё горло”, - так написал Корбетт о своём первом впечатлении от увиденного застреленного им леопарда из Рудрапраяга.

Как видим, никаких следов “оборотня” в убитом леопарде и не наблюдается. При обмерах спустя двенадцать часов после гибели он так и остался леопардом, хотя, будь он оборотнем, по всем законам жанра он должен был бы превратиться в человека. Единственная необычная черта, которая может вызвать кривотолки - чёрный цвет пасти. Но такое явление можно наблюдать и у домашних кошек. Поэтому ничего необычного в самом трупе леопарда не было.

Весь “уникальный религиозный обряд”, описанный в книге, состоял в том, что Корбетт привязал к дереву под маханом (засадой на леопарда) козу для приманки.

Корбетт приводит также дату убийства людоеда - 2 мая... 1926 года!

Складывается у меня всё более и более чёткое впечатление, что А. Белов - невежественный и недалёкий человек. Его собственное “творчество” убеждает меня в этом всё больше и больше.

Попробуем теперь представить биологические основы превращений оборотней, отталкиваясь только от известных в биологии фактов.

В условии задачи у нас следующие факты:

  • оборотень существует попеременно то в материальном (ощутимом) облике человека, то в столь же материальном облике иного существа. Будь оборотень нематериальным, он не мог бы взаимодействовать с реальными объектами и живыми существами окружающего мира. Сам же А. Белов, как я уже сказал ранее, считает оборотней материальным явлением;
  • облик живого существа (фенотип) определяется взаимодействием генотипа организма и условий среды.

Следовательно, в генотипе гипотетического оборотня присутствует генетическая информация как человека, так и зверя. Это представляется в достаточной степени возможным с “технической” точки зрения: все млекопитающие, в том числе волк, лиса, медведь и человек, имеют общие гены. Степень общности зависит напрямую от степени родства выбранной пары видов. Вот уже есть некоторая “экономия”… Далее, значительная часть ДНК организма – “молчащая”, то есть не участвующая в процессах роста и развития организма: с неё не считывается никакая информация. Вот и ещё один резерв, где могут “спрятаться” гены зверя.

В процессе жизни гипотетического оборотня чередуются две фазы – человеческая и звериная. Каждая из этих фаз регулируется своими генами. Некоторая часть генов работает постоянно – это те самые “общезвериные” гены. А другая часть генов работает временно: она то “включается”, то “выключается”. В зависимости от того, какие гены “включены”, существо имеет облик или человека, или зверя.

В природе есть аналог такой модели оборотня: это насекомые. Пока они находятся в состоянии личинки, гены взрослого насекомого в их организме присутствуют, но не работают. А взрослое насекомое (имаго) сохраняет так же не работающие гены личинки, которые будут переданы будущему поколению. Но насколько подобны принципы устройства и эволюции оборотня и насекомого? Давайте подумаем.

  • Насекомое проходит превращение в течение своей жизни только один раз. Оборотень превращается из человека в зверя и обратно много раз в течение жизни.
  • Превращение насекомого – неизбежная часть его жизни: гены имаго обязательно включаются на определённом отрезке жизни насекомого, заставляя его превращаться из личинки во взрослое насекомое. То есть, метаморфоз насекомого – явление, предопределённое заранее. Гормоны и биоритмы всегда делают своё дело. Внешние условия могут повлиять на его сроки, но “отменить” его они не могут. Оборотень же превращается в зверя по собственному желанию, совершив некий ритуал. Таким образом, на основе информации из легенд можно сделать вывод, что он способен произвольно “включать” и “выключать” действие генов, имеющихся в организме; превращение оборотня не предопределено заранее. Но такой феномен науке неизвестен.
  • Самое главное отличие: гены личинки или имаго у насекомого – это гены, исторически присущие данному виду животных. Они появляются естественным образом в процессе его эволюции, будучи итогом приспособления личинки и имаго к совершенно разному образу жизни. Гены гипотетического оборотня не столь однородны: часть его генов – человеческие, а другая часть принадлежит совершенно другому виду животных, который приобрёл их независимо от влияния человека, эволюционируя на ином материке, в иное время и в иной природной зоне. Совершенно непонятно, каким образом эти гены будут встроены в генотип человека. Скрещивание человека с животными (очевидно, кроме человекообразных обезьян) невозможно из-за колоссальной разницы в генотипе. Если и получится некий гибрид, то он будет совершенно бесплоден, либо вообще погибнет на ранней стадии развития. Введение генов животного в наследственный аппарат человека прямым путём возможно – эту задачу выполнила бы современная наука генная инженерия. Но нет никаких свидетельств существования генной инженерии в Древнем Мире и в Средневековье.

Можно представить себе, что оборотни являются естественным продуктом эволюции, попеременно приспосабливаясь к человеческой и звериной жизни подобно тому, как насекомые приспособились к личиночному и взрослому существованию. Тогда наличие разнородных генов было бы вполне объяснимо их естественным появлением. Но возникает иной вопрос: будет ли существо, прошедшее историческое развитие вне популяции человека, настоящим человеком? Будет ли существо, прошедшее волчью стадию эволюции вне популяции волка, волком? Нет. Такое явление известно науке, оно носит название параллелизма. При этом две или более групп живых существ, родственных друг другу, но всё же не тождественных, приобретают сходные признаки на одной эволюционной основе, но независимо друг от друга.

Попробую представить это схематически, обозначив одинаковыми буквами одинаковые признаки:

АБВГ

®

АБВГМ

®

АБВГМНОПР

вид-потомок 1

 

В процессе эволюции родственные, но несколько отличающиеся друг от друга виды постепенно приобретают сходные признаки.

­

 

вид-предок АБВ

 

¯

 

АБВД

®

АБВДМ

®

АБВДМНОПР

вид-потомок 2

   

Примеры этого процесса хорошо известны: это современные ластоногие млекопитающие. Моржи и ушастые тюлени – потомки примитивных медвежьих, а настоящие тюлени – потомки древних куньих. Медведи и куньи – родственные, но всё же различающиеся семейства в отряде хищных (Carnivora), подотряде собакоподобных (Canoidea). А их потомки независимо друг от друга приобрели сходные черты, позволяющие жить в воде. Итог параллелизма – похожие анатомически, достаточно близкие по происхождению, но всё же отличающиеся друг от друга некоторым набором признаков группы живых существ.

Но человек и волк (медведь, лиса, енотовидная собака и т. д.) – весьма далёкие друг от друга виды. Представить то, что один вид приобретал одновременно черты совершенно неродственного вида (из другого отряда!), невозможно. А человекоподобный оборотень, чья эволюция протекала вне популяции человека, человеком бы не являлся! Сходство оборотня с человеком было бы чисто внешним - не больше, чем сходство “звериного” облика оборотня с волком или медведем. Таким образом, реально существующий оборотень представлял бы собой особый вид животных, далёкий как от зверя, так и от человека. Следовательно, он не мог бы скрещиваться с человеком и передавать своим детям свойства оборотня.

Ещё один “камень преткновения” в научном обосновании оборотничества – непосредственно сам процесс превращения. При этом должны затрагиваться не только особенности строения мягких тканей, но и детали строения скелета! А как же иначе? Ведь у хищников шесть резцов, а у человека – четыре. И это не считая прочих особенностей скелета: количества костей в плюсне и запястье, числа туловищных и хвостовых позвонков, пропорций черепа… Представить себе хотя бы то, что за одну ночь у оборотня вырастает по паре дополнительных резцов в каждой челюсти, а к утру они исчезают – это означает признать совершенно нереальное. Рост и изменения костей происходят за счёт деятельности клеток, строящих костную ткань (остеобластов), и клеток, её разрушающих (остеокластов). Если учесть, что, согласно легендам, превращение оборотня в зверя и обратно происходит за считанные часы (в течение ночи оборотень не только превращается “туда” и “обратно”, но и находит время напакостить), можно сделать вывод, что интенсивность такого биологического процесса должна быть в сотни раз выше естественной, обычной для повседневной жизни теплокровного существа. Соответственно, на превращение должно затрачиваться значительно большее количество энергетического материала (жир, глюкоза), и в этом процессе должно выделяться во много раз больше тепла, чем при нормальной жизни. Не забывайте, что мы рассматриваем не сказочного, а реального оборотня, живущего вполне земными потребностями.

В свете этой информации логично предположить, что реально существующий и живущий по земным законам оборотень должен погибнуть от истощения после первого же превращения (если он не скончается в процессе этого превращения от теплового шока). Неважная картина получается…

Мне прямо-таки неловко разрушать сказку, но приходится это делать, если есть люди, не разграничивающие науку и вымысел.

Сказка о глупом мышонке, или Музей звериных стереотипов.

Идёт по улице “новый русский”, и ведёт на поводке козла. К нему подходит милиционер:

- Товарищ, на улице города козлов выгуливать нельзя!

- А что мой козёл такого сделал?

- Он гадит везде!

- А вон голуби - они тоже гадят, но их никто не трогает!

- А голубь - это символ мира!

- Товарищ милиционер, гадом буду, если мой козлик войны хочет!

Анекдот.

Стр. 379: “Недаром молва народная называет лису хитрой, зайца трусливым, волка жестоким, оленя благородным, осла упрямым, медведя простодушным, ворону глупой, а воробья беспечным. Нет, нет - грозят пальчиком ортодоксальные учёные, у зверей имеются только условные рефлексы и инстинкты и ничего более, а главное, никаких душевных переживаний. Звери - это живые машины, в чей наследственный код заложена определённая программа поведения”.

В своей книге “Антропологический детектив” А. Белов часто ставит нам в пример животных, сравнивая их нравы с поведением людей. У него в книге можно найти “благородных” лебедей, “развратных” обезьян и дельфинов, “гневных” хамелеонов и прочие “инсинуации на тему”.

Вне всякого сомнения, А. Белов считает свои слова крайне весомым аргументом против теории эволюции. Не берусь утверждать, но предполагаю, что такие суждения сформировались у него далеко не после знакомства с книгами Н. Тинбергена, Ж.-А. Фабра, К. Лоренца и Б. Гржимека. В противном случае многие из его эпитетов, присвоенные животным, никогда не появились бы на страницах “Антропологического детектива”. Видимо, недостаточно “грозили пальчиком” маленькому Саше Белову учителя в школе, не смогли они привить ребёнку любовь к чтению...

А что же говорят о поведении и характере животных “ортодоксальные учёные”? Судя по всему, их мнение А. Белов совсем не учитывал, когда писал свою книгу...

“Нанижем вплотную на верёвку кусочки резины вперемежку с кусочками золота. Та часть, где резина, может растягиваться и сгибаться, а та, где золото, останется негнущейся, то есть растягиваться, гнуться или выпрямляться стержень может только за счёт резиновых участков. Так и поведение животного состоит чаще всего не из одних только застывших, “золотых”, то есть запрограммированных, поступков, а перемежается изменчивыми, гибкими, благоприобретёнными и разумными действиями, что совместно с инстинктивными составляет некое единство”.

“Ортодоксальные учёные”, таким образом, рассматривают поведение животных как гармоничное единство врождённого и приобретённого поведения. Стало быть, подход автора “Антропологического детектива” к рассмотрению интереснейшей темы - поведения животных - можно смело признать некорректным, поскольку он критикует не истинное мнение учёных, а своё ошибочное представление о нём.

Начиная рассказ об эпитетах и ярлыках, которые по нашей воле носят животные, я хочу сказать, что порой это название уже само по себе отражает не объективное свойство животного, а то, что мы сами хотим видеть в нём.

Например, плавают в океане “настоящие киты” (в английском языке их так и называют – right whales) – гренландский и южный киты. Можно ли считать, что прочие киты (синий, горбач, финвал, кашалот и т. д.) имеют меньше прав называться китами, что они “фальшивые киты”? Нет, в их анатомии и физиологии нельзя найти то, что не позволяет выделить их из отряда китообразных в какй-то самостоятельный таксон. Но обстоятельства получения именно названными выше двумя видами китов такого эпитета легко объяснимы, вовсе не исходя из их строения и родственных связей. Просто эти киты имеют толстый слой жира (до 0,5 метра), тихоходны, ныряют ненадолго, а убитые – не тонут (мёртвые полосатики камнем идут на дно). Ничего объективного – сплошная утилитарность.

Поэтому я решил сделать небольшое отступление от темы своей работы, и остановиться на вопросе: “Насколько соответствуют особенности зверей тем качествам, которые мы им приписываем?” Я хотел бы проанализировать некоторые особенности поведения животных, а особенно - то толкование, которое даёт им А. Белов. Также я постараюсь рассмотреть “культурные портреты” животных, поскольку А. Белов часто принимает их слишком буквально, что весьма вредит его же собственным выводам. Начнём, пожалуй, с наиболее символического животного, “царя зверей” - льва.

Вне всякого сомнения, лев – один из наиболее “уважаемых” в культуре символов. Достаточно вспомнить хотя бы огромное количество городов и стран, в том числе таких, где лев не водился, либо жил только в доисторические времена, но где на гербах гордо красуется стоящий на двух лапах, или на четырёх (в этом случае его почему-то именуют “леопардом”) всё тот же гривастый Лёва. В христианстве лев символизирует Иисуса Христа, в геральдике означает отвагу. Про льва сложено большое число пословиц и поговорок, он – герой сказок и легенд. Но насколько такой образ льва соответствует истине?

“Величавость осанки этого животного, за которую он получил первую часть своего прозвища [“царь” – В. П.], обязана одному простому обстоятельству: постоянно охотясь на крупных копытных – обитателей открытых ландшафтов, лев привык обозревать широкие пространства, игнорируя всё, что движется на переднем плане.

… “царь зверей”, в общем, ленивее других хищников, и его праздность кажется просто завидной. Живя в естественной обстановке, лев способен покрывать огромные расстояния, но, очевидно, он делает это только под влиянием голода, а не из каких-либо иных внутренних побуждений”.

Опыты Гржимека и других учёных показали, что на приманку, возле которой транслировались через громкоговоритель голоса стаи гиен, охотно сбегались не столько гиены, сколько “цари зверей” с явным желанием присвоить чужую добычу. И в свете этого является весьма символичным то, что палачами и могильщиками престарелых львов являются именно гиены.

Если учесть, что лев является также потенциальным детоубийцей, можно только удивляться, насколько далёк его истинный образ от сказочно-легендарного.

Орлы столь же щедро, как и львы, удостоились чести быть представленными в человеческой культуре. Орлы на гербах, орлы в сказках и легендах… Но, к сожалению, образ орла столь же идеализирован, как львиный.

“Мне неловко разрушать мифические иллюзии, связанные с этой великолепной птицей, но я должен оставаться верным истине: все пернатые хищники, если сравнивать их с воробьиными или с попугаями, - чрезвычайно ограниченные создания. Это особенно относится к беркуту, орлу наших гор и наших поэтов, который оказывается одним из наиболее тупых среди всех хищников, гораздо более тупым, нежели обитатели обычного птичьего двора. …”

Американцы некоторое время колебались и не могли решить, какую птицу поместить на герб молодого (но, по состоянию на сегодняшний день, весьма наглого и самоуверенного) государства: индейку или белоголового орлана. Гордость взяла своё, и на гербе США красуется пернатый хищник. Но это уважение, оказанное орлану людьми, вовсе не означает некоей идеальности его образа жизни: белоголовые орланы не брезгуют промышлять на обильных американских помойках, собираясь там довольно большими стаями. Вот только не ясно, предзнаменование ли это, или просто оборотная сторона медали...

Ещё один символ, хотя не столь известный, как львы или орлы - горностай. Этот проворный мелкий хищник, точнее – его зимний мех, белый с чёрным кончиком хвоста, издавна был символом чистоты. Поэтому горностаевым мехом подбивали мантии королей и судей. В одной из книг приводится такой факт, что в Средние века один меховшик опротестовал приговор судьи, сославшись на то, что мантия судьи была подбита поддельным горностаем. И приговор был отменён.

Но горностай – далеко не тот символ чистоты, каким его представляют. Более поздние исследования выявили одну крайне неприятную черту в жизни этого хищника. Оказывается, горностай с человеческой точки зрения – законченный развратник и педофил! Самцы горностая покрывают новорождённых самок, ещё голых и слепых. И молодая самка так и растёт – уже беременная. С человеческой точки зрения это жутко аморально и достойно осуждения. Но для горностая это биологически оправданно. Он питается мышевидными грызунами, чья численность колеблется год от года весьма сильно. И такое сверхраннее созревание позволяет быстро восстановить численность после бедного мышами года.

Пример с горностаем показывает нам, насколько относительны наши представления о животных и насколько условны те эпитеты, которыми мы их награждаем.

Много хорошего сказано про голубей. Их повадки, нежные отношения и постоянство супружеской пары голубей сделали этих птиц символом любви. В Древней Греции белые голуби были посвящены богине любви Афродите. Отлично известна легенда о том, как голубка Афродиты свила гнездо в шлеме бога войны Ареса, заставив его отложить очередную войну. С тех пор голуби стали и символом мира. В христианстве голубь символизирует Святой Дух, сошедший на Иисуса Христа во время крещения. В свете этих представлений особенно жутко читать отрывок из книги Конрада Лоренца:

“Самец лежал на полу клетки. Его темя, шея и спина были не только совершенно ощипаны, но превратились в сплошную кровоточащую рану. На растерзанном голубе, словно орёл на своей добыче, сидел второй “вестник мира”. Сохраняя своё обычное мечтательное выражение, которое и создало голубям славу миролюбцев, эта очаровательная леди продолжала ковырять своим серебристым клювиком израненную спину своего поверженного супруга. … Не вмешайся я, птица, несомненно, прикончила бы собрата, хотя она была уже настолько усталой, что у неё почти слипались глаза”.

И это тот самый “символ мира”… Пожалуй, даже у самых отвратительных (на взгляд доморощенного эстета) стервятников трудно представить себе подобную сцену.

“Многие другие “безвредные” травоядные становятся столь же неразборчивыми в средствах борьбы, когда оказываются в клетке наедине с себе подобными”.

Пословица “ворон ворону глаз не выклюет” имеет огромный смысл. Она говорит о том, что животное вооружённое никогда не применит своё оружие против сородича. У Конрада Лоренца был ручной ворон, которому учёный совершенно спокойно доверял чистить ресницы и брови. Это знак высшего доверия и взаимопонимания между человеком и птицей.

Вообще, “вооружённые” животные имеют сильные сдерживающие механизмы на применение против сородича своего “оружия”. Кот не ударит другого кота в глаз когтями, а вот собаку или человека – запросто. Жирафы выясняют между собой отношения, стукаясь шеями. А вот напавшего льва они вполне способны “угостить” полновесным ударом копыт, который может переломать ему рёбра или расколоть череп. Антилопа не ударит другую антилопу рогами в бок, а лев или леопард старается быстро убить её именно для того, чтобы не попасть на её рога. А. Э. Брем в “Жизни животных” описывает случай находки скелетов антилопы-орикса и леопарда, которые в схватке одновременно убили друг друга. Вообще, орикс чаще других антилоп обороняется от хищников и охотников рогами. И в то же время для этих антилоп известны наблюдения, когда комолый самец бодался с рогатым “на равных”. И рогатый исправно ударял рогами по пустому месту, отбивая удар несуществующих рогов.

А если такого “оружия” нет, нет и сдерживающих механизмов поведения. Обезьяны “вооружены” лишь собственными кулаками и изредка - клыками. Укус обезьянами друг друга - явление весьма ритуализованное, применяемое лишь в воспитательных целях, но не во время установления отношений доминирования. Клыки также применяются при самобороне от иного вида животных, причём очень успешно: леопард не всегда отваживается связываться с самцом бабуина. А вот кулаками в драке между представителями своего вида махать можно без особых последствий. Те тычки и удары, которые обезьяны наносят друг другу во время драки, не приводят к трагическим последствиям, как прямой удар рогами у антилоп или лягание у лошадей и жирафов. Поэтому у обезьян практически нет сдерживающих механизмов в поведении: только на укус сородича клыками наложено строгое природное “табу”.

Обратите внимание, что все “трагедии”, все “проявления жестокости” у животных происходили не в природе, а в условиях ограниченного пространства клетки, то есть, существа были поставлены в условия, когда инстинкт, выработанный в природных условиях, заходит в тупик: эволюцией просто не предусматривалось содержание животных в неволе! В этом, а не в гипотетическом “озверении” и стоит искать причину чудовищной с точки зрения человека жестокости “мирных” животных.

Несправедливо “глупым” животным считается осёл. Можно было бы долго спорить с А. Беловым, выдвигая кучу аргументов “за” или “против”, отбиваясь от его суждений цитатами и ссылками. Но здесь я рискую впасть в плагиат, поэтому рекомендую любознательному читателю обратиться к книге Владимира Корочанцева “Голоса животных и растений”. По-моему, глава его книги, посвящённая ослам, является самым лучшим аргументом в защиту этого безобидного и, по мнению многих авторов, весьма неглупого животного.

Что поделаешь, в жизни всегда проще облить грязью кого-то или что-то, предоставив другим гораздо более сложную работу – “отмыть” жертву несправедливой клеветы.

Кроме осла, символом глупости является баран (на сей раз, судя по поведению овец, вполне заслуженно). Но и здесь не всё так просто: в древнеегипетских мифах один из героев – баран Банебдедет, почитавшийся как очень мудрое существо, советчик богов. Это показывает, чо глупость, приписываемая нами животным, явно субьективна.

Жертвой клеветы А. Белова стала и ворона. Ни один из орнитологов или этологов, изучающих ворон, никогда не назовёт ворону “глупой”. Если в сказках и баснях образ вороны, может быть, и ассоциируется с “глупостью” (вспомните хотя бы слово “проворонить”), то в научной литературе (напомню, книга “Антропологический детектив” относится к научно-популярным, художественный вымысел в ней неуместен) отмечается именно высокий интеллект ворон. Наряду с попугаями, врановые считаются одними из самых одарённых птиц. Об этом говорит хотя бы их умение запоминать слова человеческой речи и, что самое главное, догадываться об их смысле и умело это использовать. В отличие от совы, считающейся признанным символом мудрости, ворона легко обучатся трюкам и часто выступает в цирке. И даже не обученная специально ворона проделывает порой номера, которые сделали бы честь любой самой хитрой сказочной лисице. Чего стоит умение ворон согласованно, работая в паре, дразнить собаку, чтобы украсть у неё кость! Порой они делают это даже не ради пропитания, а просто ради “спортивного интереса”. Они играют, а игра является признаком достаточно высокого интеллекта.

Сова в древнем мире, Средневековье и дошедших до наших дней сказках - несомненный символ мудрости. Богиня разума и справедливости Афина изображалась с совой на плече. А один из видов сов - воробьиный сычик - в память об этом носит гордое научное имя Athene. Римская Минерва, богиня ремесленников и художников, позже была отождествлена с греческой Афиной. Хотя среди ныне живущих сов ни одна не носит её имя, палеонтологи дали имя Minerva одной из древних сов, обитавшей в эоцене на территории Северной Америки.

Думаю, причина такого символического значения совы - в её внешности и повадках. Голова совы с глазами, которые смотрят вперёд, весьма напоминает человеческую. А тот странный и непонятный обывателям ночной образ жизни, который она ведёт, придаёт этой птице ещё большую загадочность, сопряжённую в представлении суеверного человека с неким демоническим ореолом. Насколько же мудры совы в действительности?

А. Э. Брем в “Жизни животных” упоминает, что совы могут сделаться ручными только тогда, когда взяты из гнезда молодыми. То же самое говорит о них Д. Кайгородов в книге “Наши птицы”. Но ведь приручить можно как признанного интеллектуала попугая, так и курицу, которая не блещет умственными качествами. Что же касается интеллекта сов, то дела здесь из рук вон плохи. Многие видели в цирке дрессированных воронов, попугаев и голубей. Иногда на цирковой арене выступают пингвины, орлы и пеликаны. Но многие ли видели дрессированных сов?

Когда снимался фильм о юном волшебнике Гарри Поттере, режиссёру пришлось весьма сильно повозиться с совами, которые снимались в этой сказке. Проблемы начались уже при подборе пернатых актёров: удалось найти меньше десятка более-менее обученных сов. Если их с трудом удавалось научить садиться на нужный насест, то таскать в клюве конверт (что нужно было в одном из эпизодов фильма) практически ни одна из птиц научиться не смогла. Пришлось прибегнуть к ставшему популярным приёму “дрессировки”, который с успехом подходит даже для давно вымерших динозавров и никогда не существовавших драконов - к компьютерной графике. С её помощью удалось “размножить” пернатых актёров и “заставить” их сделать многие трюки из фильма. Даже любимая сова Гарри Поттера имела своего виртуального “дублёра”. Думаю, это ясно показывает, каков на самом деле интеллект совы.

Совы, а также “гордые” орлы и весьма уважаемые на Востоке журавли имеют одну весьма аморальную по меркам человека особенность: склонность к братоубийству. Как помнит любой верующий человек, первая война на Земле унесла четверть населения планеты: Каин убил своего младшего брата Авеля. За это он был отмечен особым знаком - “каиновой печатью”. Подобной же печатью можно отметить практически любого журавля. Известно, что журавли откладывают два яйца. Если из обоих выведутся птенцы, то более сильный будет постоянно бить слабого, пока не убьёт. При этом родители не вмешиваются в драку детей, поскольку она оправданна биологически: проще и эффективнее выкормить одного сильного потомка, чем двух слабых. В голодный год орлята или совята “без зазрения совести” съедают младшего из птенцов (они вылупляются из яиц не одновременно, а с интервалом в несколько дней, поскольку их мать начинает насиживать кладку, отложив первое же яйцо).

“Трусость” зайца так же, как и совиная “мудрость”, относится к разряду мифов. На самом деле заяц не более труслив, нежели олень или антилопа. Его поведение – не более, чем элементарная осторожность.

Субъективность наделения зайца “трусостью” подтверждает один факт из рекомендованной уже книги В. Корочанцева. Зайцы упоминаются и в африканских сказках. Но если в наших русских сказках заяц – гонимое и обижаемое существо, то африканский образ зайца совсем не такой – это ловкач и хитрец. В одной сказке заяц мерялся силой одновременно со слоном и китом, перетягивая канат. Ясно, что канат прилежно перетягивали кит и слон, а слава досталась зайцу.

Африканские охотники могут вступить в единоборство со львом или леопардом, но порой боятся взглянуть на зайца. Ведь они считают, что заяц, взглянув в глаза охотнику, перед тем, как убежать, может унести с собой его удачу и даже мужскую силу. Вот и думайте, кто в этом случае трусишка…

А запрет беременным женщинам есть заячье мясо (это связывают с тем, что ребёнок якобы может родиться косоглазым) смело можно отнести к категории суеверий. Люди с косоглазием сейчас встречаются на улицах гораздо чаще, чем те, кто пробовал хоть раз в жизни зайчатину… Между прочим, и среди горилл тоже встречаются косоглазые, о чём говорила Дайан Фосси в книге “Гориллы в тумане”. Неужели гориллы лакомились мясом зайцев?

В сказках противником зайца выступает серый волк, злой и жадный. Но таков ли он на самом деле? “Злобность” и “жестокость” волка вообще сходят на нет, когда сравниваешь его поведение с некоторыми эпизодами из жизни “кротких” голубей и оленей. Жесток ли волк фактически? Ровно настолько же, насколько жестока корова по отношению к траве, которую она безжалостно срывает и беспощадно пережёвывает своими мощными всесокрушающими зубами.

В одной из русских народных сказок волк оправдывается за съеденного поросёнка: “Я есть захотел, мне бог повелел”. В период язычества на Руси волки считались животными, посвящёнными богу Перуну. Поэтому задранная волками скотина рассматривалась как своеобразная жертва божеству. После крещения Руси место бога-громовержца и змееборца Перуна занял святой Георгий. Вместе с ролью в “небесной иерархии” к нему перешёл и такой атрибут Перуна, как покровительство волкам. “Что у волка на зубах, то Егорий дал” - говорили раньше крестьяне, подразумевая, что через волка выполняется воля святого. Самого же “исполнителя” никто не обвиняет.

“Хищник должен стремглав бросаться на всё, что от него убегает или падает на землю. Степень благоприобретённой привязанности или приручённости не играет здесь ни малейшей роли, потому что в такие моменты животное “думает” столь же мало, как и мы, когда поднимаем руку, чтобы защитить глаз от брошенного в нас камня”.

Слепоту инстинкта убийства отмечают и писатели-натуралисты. В рассказе Эрнеста Сетон-Томпсона “Тито” обыгрывается эта особенность хищников. Героиня рассказа, куцая самка койота (лугового волка), которую люди назвали Тито, научилась обороняться от борзых собак, пользуясь именно слабостью инстинкта. Во время погони она просто останавливалась и поворачивалась навстречу своре борзых, не выказывая страха. И это поведение гасило агрессию борзых, которые прекращали погоню.

В реальных обстоятельствах известны случаи, когда хорь душил всех кур в курятнике, а одинокий волк или леопард убивал всех коз или овец в хлеву. Но ни хорь, ни волк, ни леопард, даже очень голодный, заведомо не смог бы съесть всю убитую живность. Это показывает не их жестокость, а запрограммированность инстинкта убийства.

Жестокость – это сознательное проявление страсти к убийству или причинению страданий. И она характерна, как догадывается внимательный читатель, не для зверей, а для единственного разумного существа на Земле.

Конрад Лоренц в книге “Кольцо царя Соломона” рассказал о том, как он содержал дома выводок водяных землероек-кутор. Однажды он подсадил к ним огромных (по сравнению с куторами) размеров лягушку, и подростки-землеройки, набросившись на неё, стали пожирать несчастное земноводное живьём. При этом только один из участников этой, несомненно, жестокой сцены осознавал, что это жестоко – сам Лоренц. После этого он зарёкся давать землеройкам таких животных, каких они не могли убить одним укусом. Сама же вечно голодная землеройка просто не понимала, что по меркам человека то, что она пожирала лягушку, не убив её, является жестокостью. Она просто хотела есть, смогла добыть доступный корм, и поедала свою законную добычу.

Поэтому мнимая “жестокость” хищника – это лишь наше мнение о нём, основанное на неверном истолковании того, что мы видим в его нормальном повседневном поведении. То есть, это субъективное суждение, зависящее от нашего знания о таком обстоятельстве. Поэтому я считаю некорректным принимать его как истину.

Порой старинные представления о поведении животного (и следующие из этого нравоучительные выводы) являются весьма умозрительными. Чего стоит хотя бы средневековый рассказ о павлине:

“Так, в ней [книге Конрада Геснера - В. П.] утверждается, что если павлин слышит, как кто-то поблизости восторгается его красотой, он тотчас распускает свой пышный веер. Но, увидя при этом свои безобразные ноги, он “становится грустным и опускает хвост к земле. Если ему случается ночью проснуться, когда в потёмках невозможно себя разглядеть, то он кричит от страха, потому что ему кажется, что он потерял где-то свою красоту… Завидя художника, павлин всегда готов ему позировать и стоит совсем неподвижно, чтобы удобнее было рассмотреть его и нарисовать. Своим криком он может напугать змей и прогнать любых других ядовитых животных. Если павлин заметит, что ему дали отравленную пищу, он тотчас же с диким криком начнёт разбрасывать когтями её из лотка в разные стороны”.

Не зря в геральдике павлин является символом тщеславия... Но таков ли он на самом деле?

Конрад Лоренц в книге “Кольцо царя Соломона” упоминает такой случай: птенец павлина-альбиноса остался единственным в выводке – все его братья и сёстры погибли от похолодания. И служитель зоопарка перенёс малыша в загон к гигантским черепахам – самое тёплое место в зоопарке (дело было после Первой мировой войны). И это событие изменило жизнь павлинёнка: подрастая, он стал считать своей роднёй не прекрасных пав, а совершенно не похожих на них огромных слоновых черепах. Следовательно, павлин совершенно не “осознаёт” своей красоты. Кроме того, то, что кажется нам красотой, на самом деле выполняет чисто утилитарную функцию: окраска павлина имеет приспособительный характер – брюшко сидящей на дереве птицы сливается (при взгляде снизу) с фоном неба, пёстрая спина делает птицу незаметной на фоне листвы для хищных птиц, глядящих сверху. А яркие “глазки” на кроющих перьях шлейфа павлина могут в последний момент отвлечь внимание хищника от тела и головы птицы, подарив ему жизнь ценой нескольких вырванных перьев. Так что окраска павлина в этом плане не более замечательна, чем рябая окраска куропатки или шкурка суслика песчаного цвета. Хотя это не мешает нам восхищаться многоцветьем павлиньей окраски.

Насколько субъективной может быть наше отношение к животным, говорит и тот факт, что у евреев павлинье перо с “глазком” служит символом удачи, а в Европе – “недобрым глазом”. Но павлин с его куриными мозгами об этом не знает!

Стр. 379: “Желание разглядеть в прекрасной песне соловья только проявление полового инстинкта обижает не только соловья, но и людей, заворожённо слушающих соловьиные трели. Может быть, и людей только половой инстинкт заставляет слушать эти песни?”

Трудно сказать, понимает ли А. Белов, что звуки иного вида живых существ, тем более столь далеко отстоящего от нас в системе живой природы, не могут означать одно и то же для него и для нас. Пожалуй, только сигналы тревоги однозначно понимаются многими из совместно обитающих видов живых существ.

“Лангур, каркер, читал и павлин - главные осведомители: тревожными криками предупреждают всех, кто в этом заинтересован, о близости тигра и леопарда”.

По свидетельству многих орнитологов, у мелких певчих птиц есть особый “крик на сову”. Такой сигнал издаёт птица любого вида, заметившая пернатую хищницу. И этот сигнал однозначно понимается всеми видами птиц, проживающими в округе, призывая их к совместной атаке на сову.

Как могли сформироваться такие сигналы “эсперанто” в животном царстве? Очень просто. У них есть два основных признака:

  1. Такие сигналы жизненно важны, поскольку их понимание напрямую связано с выживанием особей;
  2. Такие сигналы носят явно местный, локальный характер. Иными словами, наша ворона не поймёт тревожного голоса оленя мунтжака или павлина, заметивших леопарда. А заморский павлин не придаст значения тревожному крику дрозда или синицы, обнаруживших сову.

А как же песня? Она понимается однозначно только представителями своего вида. Например, обитающему в кустах соловью безразлично, сколько дятлов, с упоением выбивающих весеннюю дробь, обитает на его территории. Пищевые “интересы” соловья и дятла не пересекаются, “жилищного” интереса к работе дятла соловей тоже не проявляет - он гнездится на земле в кустах. А вот другому соловью песня - предупреждение: моя территория! И действует она, надо сказать, весьма эффективно.

“В своих владениях поющий самец почти всегда непобедим. Д. Лэк как-то посадил странствующего дрозда в клетку на его же территории. Когда соседний дрозд нарушил границу, заключённый в клетку хозяин всё-таки обратил его в бегство исключительно благодаря задору и энергии своей песни. И наоборот, когда клетку перенесли на территорию соседа, дрозд съёжился от страха, и только прутья клетки помешали ему улететь. А. Аллен, сотрудник Корнельского университета, поставил такой же опыт с певчим воробьём. Воробей в клетке, оказавшись на территории соперника, обезумел от ужаса, а когда хозяин участка ухватил его сквозь прутья за кончик крыла, у бедняги начался сердечный приступ и он упал на пол клетки бездыханным”.

Думаю, после такого примера стоит пересмотреть черезмерно поэтические взгляды на природу птичьего пения. Конечно, это не помешает нам наслаждаться красотой пения птиц. Но стоит лишний раз задуматься над тем, что птицы вкладывают в песню совсем иной смысл, нежели тот, что мы им приписываем.

Стр. 380: “Хамелеон краснеет, но не от стыда, а от гнева”.

Понятие стыда достаточно условно, поскольку оно меняется у разных культур. Папуасы ходят нагими, не стесняясь, а в религиозных общинах со строгими нравами порой даже распущенные волосы считаются весьма постыдным делом. Или взять кражу. Для христианина это постыдно, а у некоторых народов украсть что-то у врага совершенно не предосудительно. У африканского скотоводческого племени масаев, например, само слово “война” в буквальном переводе означает “большой поход за коровами”.

Поэтому можно и не ждать от хамелеона проявлений стыда: у него нет морали - приобретённого, сформированного в обществе поведения. Гнев - это тоже проявление, связанное с культурой. Он столь же субъективен, как и стыд. Если угодно, гнев - это субъективная агрессия. Один и тот же объек может быть совершенно безразличен одному субъекту, но вызывать агрессивное поведение у другого. Например, один человек спокойно пройдёт мимо лающей собаки, а второй может столь же громко и злобно “облаять” её вместе с её хозяином. То есть, причина агрессии здесь не какое-то объективное (не зависящее от нашего знания о нём) свойство объекта, на который направлен гнев, а отношение разгневанного субъекта к объекту, сформированное его личным опытом. А анализ личного опыта проводится лишь высокоразвитым разумным мозгом. У таких животных, как хамелеоны, большая часть поведения регулируется не сознанием, а инстинктами. Поэтому от него бессмысленно ждать разумных, основанных на личном опыте форм поведения. Его “гнев” - это, возможно, проявление агрессии на вторжение чужака на его территорию. Представитли иных видов вызовут у него лишь две реакции: или пищевую (мелкие существа), или оборонительную, от нападения до бегства.

И вместе с тем нельзя полностью отрицать эмоционального отношения к миру у высокоорганизованных существ - зверей и птиц (но не всех, а только наиболее умственно развитых). У обезьян, дельфинов, слонов, лошадей, кошек, собак есть свои характеры - это скажет любой дрессировщик или любитель животных. Среди птиц ярко выраженную индивидуальность проявляют попугаи и врановые.

Трудно оспорить большую часть главы “Звери тоже плачут” из книги А. Белова. Но это вовсе не означает, что автор её был настолько прав, что мне, критику, злобно истекающему слюной в исступлении, и придраться не к чему. Вовсе нет. Дело в том, что значительная часть этой главы практически дословно списана из книг И. Акимушкина. Во всяком случае, я проверял содержание текста А. Белова по книге И. Акимушкина “Проблемы этологии” и видел то, что называют “сходство до смешения”. Поэтому я рекомендую интересующемуся читателю обратиться непосредственно к интереснейшим книгам И. Акимушкина.

Единственное, с чем я хотел бы поспорить в данном случае (в книге А. Белова, разумеется) - толкование приведённых примеров.

То, что животные любят поиграть с мячом или заменяющими его предметами, А. Белов считает доказательством того, что предками зверей были люди, несомненно знавшие игру в футбол. Возразить против этого можно то, что умение играть в футбол не является врождённым поведением, и по наследству передаваться не может. А игры, отдалённо похожие на человеческий футбол, вполне могли появиться у животных независимо не только от человека, но и друг от друга.

Желание “потанцевать, пройтись, или, на худой конец, хотя бы постоять на двух ногах” также не может считаться неким “воспоминанием” о “человеческих предках”.

Стр. 381: “Медведь, завидев человека, может встать на задние лапы и пойти на него. Словно хочет, чтоб тот наконец признал в нём товарища”.

Я предлагаю А. Белову выехать в Сибирь, особенно ближе к весне, когда бурые медведи уже проснулись, но кушать им ещё нечего. Думаю, какой-нибудь медведь не откажется, чтобы А. Белов признал в нём товарища. А друзья по закону тайги должны делиться всем, что у них есть. И высшее проявление дружбы - самопожертвование. Вот только медведь вряд ли захочет жертвовать собою...

Но что же на самом деле движет животным, которое решило встать на задние лапы? Ответ очень прост - желание казаться больше. Ритуалы, когда животные встают на дыбы, стоят на задних ногах, чётко привязаны к ситуациям брачных поединков, поединков за территорию или к моментам выяснения отношений лидерства и иерархии. Инстинктивная программа проста: больше - значит сильнее. Именно поэтому жеребцы встают на дыбы, горилла поднимается на ноги, а медведь принимает “человеческую” позу, которая так умиляет А. Белова. Автору этих строк пришлось как-то видеть в одном фильме о природе Северной Америки, как медвежонок гризли столкнулся с барсуком. Надо заметить, что барсук, “загнанный в угол” - опасный противник. В том фрагменте фильма он весьма агрессивно наскакивал на медвежонка. А в ответ медвежонок... встал на задние лапы и пошёл на барсука! Барсука, хоть американского, хоть европейского, с человеком явно не спутаешь. Поэтому “человеческая” поза медведя выражает не желание “быть человеком”, а стремление в схватке казаться больше, чем есть на самом деле. Медведь на задних лапах готов к бою, его передние лапы с медвежьей силищей “объятий” свободны. А испуганный медведь убегает как обычно - на четырёх лапах.

Стр. 381: “Попугай норовит вылететь в открытое окно, так как ему хочется возглавить стаю воробьёв, которые будут поражены его оперением и тут же выберут в лидеры”.

Если кто-нибудь обращал внимание, воробьи обычно образуют одновидовые стаи. Редко когда другие птицы кочуют в их обществе. Обычно стайные птицы не терпят в своём “обществе” чужих, отличающихся по внешности птиц, которые слишком привлекают внимание хищников. Вспомните, например, ворон или галок, которые гоняют из своих стай всех особей, которые отличаются от “общепринятого стандарта” внешности и поведения. Такое явление “приведения к общему знаменателю” представителей вида в науке носит название “стабилизирующий отбор”. Поэтому попугая ждёт не место лидера, а, скорее всего, хорошая взбучка. Да и вообще, стая воробьёв не строго иерархическая, а простая. Поэтому лидером попугай не станет ещё и по причине отсутствия в воробьиной стае такого места. А прибиться к стае мелких птиц попугаю (чаще всего мелкому волнистому попугайчику) диктует инстинкт - бессознательная форма поведения. Попугаи - птицы общественные. Дома попугай считает своей стаей семью, где живёт. А на улице, в новой незнакомой обстановке, когда приобретённое поведение не подсказывает план действий, его роль берёт на себя инстинкт.

Стр. 381: “Птицы и звери заключают друг с другом договоры и придерживаются их. К примеру, африканская птичка медоуказчик приводит барсука к разведанному ею гнезду диких пчёл. Барсук лакомится мёдом, а часть мёда оставляет птичке. Медоуказчик отлично “сотрудничает” и с людьми на тех же условиях”.

Начнём с того, что договор между птицей и зверем ни в письменном виде, ни в устной форме в природе не существует. Этот кажущийся “договор” - результат совместной эволюции двух видов в обстановке, когда совместные действия приводят к выгоде каждого из видов. Например, слон - тоже сосед медоуказчика, он тоже может хорошо видеть действия этой птицы, слышать её голос. Но слон, несомненно физически способный разорить пчелиное гнездо, не делает этого. Он не осознаёт и не понимает действий медоуказчика. Возможно, у медоуказчика есть инстинктивно понимаемый образ возможного “союзника” - всеядного животного, имеющего желание и возможности полакомиться мёдом.

А сам мёд медоуказчика не интересует. Его больше привлекают личинки пчёл и... воск. Медоуказчик - одно из немногих существ, способных переваривать пчелиный воск. Известен случай, когда один медоуказчик регулярно воровал свечки из церкви исключительно из гастрономического интереса.

Стр. 383: “Местный житель одного киргизского городка прославился тем, что убивал змей всегда и повсюду, где только видел их. Он их для этого специально разыскивал. И змеи решили отомстить обидчику. ... они открыли на этого человека настоящую охоту. В результате преследования житель был укушен сразу двумя змеями, и спасти его не удалось. Причём одна змея была кобра, а другая гюрза”.

Давайте отбросим мистику и попробуем разобраться в этой истории трезво. Для начала скажем, что змеи ведут одиночный образ жизни, собираясь группами только в брачный сезон или в спячке. Поэтому необходимость в общении у змей минимальна. Следовательно, речь у змей сформироваться не могла (да и мозги у них в этом плане подкачали), а кроме того, змеи полностью глухие. Поэтому “сговор” змей против человека можно смело отнести на счёт впечатлительного человека с горячим южным темпераментом. “Преследование” змеями горячего киргизского парня тоже можно отнести на счёт его эмоций: человек мог приписать этому любую случайную встречу со змеёй. Впечатлительность, желание приукрасить свои “достижения” в этой бессмысленной войне с весьма полезными животными плюс болтливость родственников, соседей и знакомых - а в сумме леденящая душу история. Итог её закономерен - не змеи нашли человека, а человек сам забрёл в излюбленное змеями место. А излишняя самоуверенность и притупившаяся в эйфории лёгких “побед” осторожность сделали своё дело. И смерть его тоже была вполне понятной и лишённой ореола мистики - яд кобры поражает нервную систему, а гюрзы (как и всех гадюк) - гемолитический, действует на кровь.

Тут и сказке конец, а кто понял - молодец. А вот другая история, уже не сказка, а быль...

Стр. 384: “Благородный олень, испытав влечение к служительнице, когда она наклонилась, попытался покрыть её. Она отвергла оленьи приставания, и тогда он сделал попытку забодать её рогами”.

И в этой истории нет ничего удивительного и сверхъестественного. Про оленей давно известно, что они в детстве очень склонны к импринтингу - запечатлению. То есть детёныш оленя, воспитанный людьми, запечатлевает их как своих родителей и представителей своего вида. Но он не отождествляет себя с людьми, а наоборот - считает людей оленями. Поэтому действия того пресловутого оленя вполне естественны. Он попытался покрыть самку вида, который с детства “считал” своим. Он НЕ ПРЕДСТАВЛЯЛ СЕБЕ, что это не олень, а человек, другой вид живых существ. А когда служительница выпрямилась (и стала выше его), он воспринял это как угрозу и сомнение в его главенстве. Реакция была соответствующей: атака!

“Если верить общей молве, то косуля занимает второе место после горлицы по мягкости и кротости своего нрава, на самом же деле – это одно из самых отвратительных, коварных и безжалостных животных. … В зоопарке же самца косули можно содержать вместе с самками лишь в очень большой вольере. Если клетка невелика, бык рано или поздно загонит слабейшего, будь то самка или телёнок, в угол вольеры и забодает насмерть. …По статистическим данным, собранным прежним директором Нью-Йоркского зоопарка В. Т. Хорнедей, ручные косули ежегодно причиняют гораздо больше неприятностей, чем львы и тигры…”

“Кто более “безнравственное” животное – самец косули, способный распороть брюхо самке или телёнку своего же вида, если они не смогут спастись бегством, или же волк, который не может укусить ненавистного врага, когда тот просит пощады?”

“Конечно, врождённые, закреплённые наследственностью сдерживающие механизмы, препятствующие животному без разбора применять своё оружие против других особей своего вида, - это лишь внешний аналог, в лучшем случае – отдалённый предвестник общественной морали человека. Мы должны с крайней осторожностью относиться ко всякой попытке перенесения моральных критериев на отношения между животными”.

“Один англичанин по фамилии Раселл отозвался о подобных [не поставленных на научную основу - В. П.] наблюдениях весьма иронично:

- Всякое животное, за которым наблюдают, ведёт себя так, как будто бы стремится доказать именно ту философию, в которую уверовал наблюдатель ещё прежде, чем приступить к опытам. Более того, подопытные животные демонстрировали особенности и способности, свойственные национальной принадлежности наблюдателя. Так, животные, изучаемые американцами, развивают бешеную энергию, носятся, как оголтелые, проявляя невероятную деловитость и предприимчивость, и под конец, чисто случайно, наталкиваются на желаемое решение. Животные того же самого вида, за которыми наблюдают немцы, спокойно, сидя на месте, обдумывают ситуацию и приходят к нужному решению совершенно сознательно”.

Это лишний раз доказывает то, что эпитеты, которыми люди наделяют животных, могут быть весьма субъективными, отражающими личное мнение автора.

Следовательно, нельзя применять к любому животному в буквальном смысле его эпитет, который является достоянием культуры, но не науки. И тем более нельзя строить на его основе какие-то научные выводы, ведь они будут заведомо неверными.

 

Что такое инволюция?

После долгих споров они пришли к единодушному заключению, что я не что иное, как рельплюм сколькатс, что в буквальном переводе означает Lusus naturae (игра природы). Это определение вполне в духе современной европейской философии. Как известно, наши философы любят разрешать все трудности, встречающиеся при изучении природы, ссылкой на это чудесное, но маловразумительное явление. В этом, без сомнения, сказывается великий прогресс человеческого знания.

Дж. Свифт “Путешествия Лемюэля Гулливера"

Все великие новаторы знали, что такое недоверие толпы. Недоверие - это клеймо дураков! Когда к вашим ногам кладут великие открытия, у вас не хватает чутья, не хватает воображения, чтобы осмыслить их. Вы способны только поливать грязью людей, которые рисковали жизнью, завоёвывая новые просторы науки. Вы поносите пророков! Галилей, Дарвин и я...

А. Конан Дойл “Затерянный мир”

Я ничего не могу сказать по поводу того, кто впервые выдвинул “теорию инволюции”, где обосновал роль инволюции как основного процесса развития жизни на Земле. Никаких упоминаний в научной литературе об этой теории я не нашёл. Единственный источник, по которому я узнал основы этого “учения” – книга “Антропологический детектив”. Поэтому я позволю себе отойти от логики изложения автора этого занятного произведения, и попытаться рассмотреть теоретические основы процесса “инволюции”. Обсуждаемые ниже отрывки взяты из разных частей обсуждаемой книги. Думаю, что они наиболее ясно отражают теоретические основы новооткрытого “процесса”.

Само же понятие инволюции изложено в “Биологическом энциклопедическом словаре”, но оно отражает большей частью стадии развития органов: дегенерацию в процессе развития организма при переходе от личинки к взрослой особи (хвост головастика), атрофию органов при старении или болезни, измельчание клеток микроорганизмов в культуре под действием неблагоприятных факторов, обратное развитие органов и тканей при циклических или периодических процессах в организме.

Когда автор этих строк попытался найти в Интернете хоть какие-нибудь материалы, касающиеся термина “инволюция”, большая часть найденных ссылок касалась в основном темы сугубо гинекологической. Попалось также несколько ссылок на какую-то мистику, и лишь пара статей из сотни с лишним была посвящена “теории инволюции” в плане развития жизни на Земле.

Применительно к эволюционному учению у термина “инволюция” имеется лишь одно значение: “редукция или утрата в эволюции отд. органов, упрощение их строения и функций”.

Этот процесс вполне естественный - при смене образа жизни одни органы или системы органов исчезают, другие развиваются. При переходе с водного образа жизни на наземный животные теряли приспособления к водной среде, приобретая параллельно черты приспособления к жизни на суше. Так у четвероногих быстро исчезли жабры, сохранявшиеся лишь у их самых примитивных форм (Acanthostega, Ichthyostega), исчезла боковая линия - сейсмосенсорный орган, характерный для рыб и некоторых земноводных. Позже у истинно наземных четвероногих, рептилий, исчезли кожное дыхание и размножение с откладкой икры и наружным оплодотворением. Но всякая потеря сопровождается новыми приобретениями - никакой орган не теряется, если взамен не приобретается адекватной замены. Исчезли жабры и кожное дыхание - появились лёгкие совершенного строения, вполне компенсирующие “потерю”. То есть, общий уровень развития животного не снизился, а наоборот - повысился. Ведь он оценивается не с позиции наличия или отсутствия какого-то “комплекта” органов, а с позиции строения организма в целом. И ископаемые остатки, а также детали строения современных животных и растений показывают, что уровень развития живых существ со временем повышается. Конечно же, это средняя, суммарная оценка - есть немногочисленные группы живых существ, претерпевающие регресс и упрощение, но этот процесс многократно перекрывается усложнением прочих групп равного или более высокого ранга. Эти изменения идут быстрее или медленнее, в зависимости о темпов изменений среды обитания. Организмы, оказавшиеся в сравнительно стабильных условиях, могут достаточно долго оставаться практически неизменными.

Но А. Белов крайне своеобразно объясняет различный уровень организации живых существ, одновременно населяющих Землю:

Стр. 135 - 136: “... появление животных, различных по уровню своей организации, представляет из себя, можно сказать, движение вспять, противоположное процессу развития из оплодотворённого яйца до взрослой особи. В зависимости от времени существования, локальных условий, устремлённости живого существа и естественного изменения генофонда популяции механизм развития человеческого зародыша даёт сбой, в результате чего постепенно начинают выпадать завершающие стадии его формирования. И на свет появляются человекоподобные существа, затем человекообразные обезьяны, затем полуобезьяны. И так до самых примитивных млекопитающих, таких, к примеру, как ехидна и утконос ... Дальнейшее сокращение стадий внутриутробного развития приводит к изменению всей организации тела и к появлению яйцекладущих рептилий. От них происходят земноводные, рыбы и животные, ведущие прикреплённый образ жизни. ... Вполне вероятно, что движение вспять приведёт и к появлению одноклеточного организма. ...

Разумеется, это всего лишь упрощённая схема. Было бы опрометчиво думать, что современные животные могли произойти от современного человечества. Своё происхождение они ведут от неких гипотетических предков, которые являются одновременно и нашими предками, а может быть, от предшествующих нам цивилизаций людей, с которыми мы не связаны своим происхождением. Наивно также ожидать, что мы с вами или кто-то один из нас сможет дать жизнь одноклеточному организму. Если это и произойдёт, то очень и очень не скоро. Эти существа, без сомнения, к тому времени успеют потерять всякую память о том, кто были их предки”.

Кстати, в других местах своей книги А. Белов утверждает, что все звери произошли именно от современных людей, что иллюстрируется соответствующим рисунком на стр. 430.

От этой теории А. Белов переходит к выводу, что движущей силой развития является бог, а живые существа “выбирают”, как будет развиваться вид в дальнейшем.

Очень ловко придумано! Есть место для манёвра. Но... “дьявол кроется в деталях”! Путём данного процесса инволюции можно попытаться объяснить происхождение некоторых позвоночных, наиболее близких анатомически к человеку. А как быть с насекомыми и прочими членистоногими, у которых даже эмбриональное развитие резко отличается от развития позвоночных (с первого же деления яйцеклетки)? А растения, резко отличающиеся от животных биохимически, физиологически и анатомически? Неужели их предки деградировали до одноклеточности и снова приобрели многоклеточность параллельным, независимым от позвоночных путём?

Непонятно утверждение о том, что некая “устремлённость” живого существа может послужить причиной сбоя в развитии зародыша человека.

Устремлённость – это элемент высшей нервной деятельности, состояние доминирования в мозгу определённого центра возбуждения, связанного с какой-либо информацией. Устремлённость формируется на основе личного опыта индивидуума, анализа и синтеза им полученной информации, личного отношения к данной информации. Невозможно, чтобы зародыш, который не приобрёл никакого личного опыта, что-либо “решал”, и, в частности, решал, на какой стадии развития ему рождаться. Вообще, за процесс вынашивания плода и роды “отвечает” именно материнский организм. Слово “отвечает” я не зря взял в кавычки, поскольку это слово применимо в данном случае лишь условно. К сожалению, никакая материнская любовь (сознательная!) или желание (сознательное!) не спасут от отторжения больной плод, имеющий по каким-то причинам несовместимость с материнским организмом или нарушения в развитии. Это контролируется на уровне гормональной и иммунной систем организма, то есть, бессознательно. Следовательно, утверждение об “устремлённости” в развитии зародыша, выраженной в выборе им времени рождения, безосновательно.

Помимо этого, даже если принять как истину возможность “выбора” зародышем образа жизни, возникает иной вопрос: как таким путём сформируется популяция? Ведь для её становления необходимо наличие сразу нескольких генетически разнообразных, но близких организмов-родоначальников, принадлежащих к одному виду. Как могут несколько зародышей у разных родителей сговориться, чтобы одновременно решить родиться недоразвитыми, причём на одном уровне “недоразвития”?

Неясно также, как время существования живого организма влияет на его развитие. Возможно, имеется в виду стадия развития зародыша. Возможно, автор берёт во внимание давность процесса “деградации”. Поскольку я не могу точно сказать, что конкретно имелось в виду, оставлю этот тезис на совести А. Белова.

Некие “животные, ведущие прикреплённый образ жизни”, числящиеся А. Беловым среди потомков человека, не являются единой группой. Прикреплённый образ жизни ведут представители разных типов и классов живых существ. Конечно, стоит оговориться, что даже у самого “закоренелого домоседа” среди животных есть подвижная личинка, осуществляющая функции расселения.

Кто же из животных ведёт сидячую жизнь? Я приведу лишь несколько примеров таких форм, относящихся к сидячим, с указанием их систематического положения на уровне крупных систематических групп.

Асцидии

Тип Хордовые, подтип оболочники

Морские лилии

Тип Иглокожие (среди древних иглокожих сидячих форм было намного больше, есть несколько вымерших классов, представленных исключительно сидячими формами)

Щитовки и червецы

Тип Членистоногие, класс насекомые, отряд равнокрылые хоботные (кокцидии)

Морские жёлуди и морские уточки

Тип Членистоногие, класс ракообразные, отряд Усоногие раки

Устрицы, тридакны и др.

Тип Моллюски, класс двустворчатые моллюски

Верметус

Тип Моллюски, класс брюхоногие моллюски

Серпула

Тип Кольчатые черви

Кораллы, актинии и морские перья

Тип Кишечнополостные

Губки

Надраздел Enantiozoa - “ненастоящие многоклеточные”, Тип Губки (прочие вышеназванные животные относятся к надразделу Eumetazoa - настоящие многоклеточные царства Животные)

Таким образом, видно, что к сидячему образу жизни перешли животные совершенно разных систематических групп. При этом они сохранили анатомические признаки предков, а среди родственных форм имеют подвижных животных (исключение в данном случае составляют только усоногие раки, составляющие особый отряд, однако прочие непаразитические ракообразные – свободноживущие подвижные формы). То есть сидячие животные не представляют собой организмы более низкого уровня организации. Их образ жизни – частное приспособление, не делающее организм более примитивным.

Доказывают ли ископаемые остатки организмов процесс инволюции?

Под нашими ногами с треском рассыпались кости ископаемых доисторических животных, за обладание которыми поспорили бы музеи больших городов.

Ж. Верн “Путешествие к центру Земли”

Если “копать” далее, то я хочу узнать ответ на вопрос: где многочисленные следы развитых цивилизаций на Земле? Где докембрийские люди? Как они могли существовать в первичной земной атмосфере, состоявшей, по мнению учёных, из углекислого газа и азота? Где остатки людей палеозоя и мезозоя?

Ответить на эти вопросы можно только одним способом - отрицательно. Не найдены остатки цивилизаций разумных существ докембрия, палеозоя и мезозоя. Нет даже остатков кайнозойских цивилизаций (кроме нашей). Нет затонувших материков Лемурии и Му. Никто не предоставил твёрдых доказательств их существования, а то, что приводится как аргумент в пользу их наличия, вполне можно объяснить иными способами - чаще ошибками толкования или откровенным обманом и подтасовкой фактов.

Но вернёмся к “инволюции”. Если допустить, что так оно и было, попробуем проследить изменение фауны и флоры Земли в процессе её существования.

Для начала напомню хронологию появления основных групп живых существ. Ради удобства я сделаю это в виде таблицы. Следует помнить, что, указывая появление группы живых существ, я имею в виду только появление её первых представителей. То есть, говоря “черви”, “рыбы” или “птицы”, я не имею в виду современное состояние данных групп живых существ.

Итак, начнём с самых древних, и закончим самыми молодыми периодами:

Архей

Бактерии, сине-зелёные водоросли

Протерозой

Простейшие, грибы, одноклеточные и многоклеточные водоросли, губки, кишечнополостные, черви, моллюски (предковые формы), предки членистоногих, хордовых и иглокожих.

Кембрий

Возможно - появление предков наземных растений.

Живые существа приобретают скелеты. Трилобиты, ракообразные, двустворчатые и головоногие моллюски, иглокожие, предковая форма хордовых - пикайя.

Ордовик

Первые наземные растения - псилофиты;

Ракоскорпионы, современные группы двустворчатых моллюсков, панцирные бесчелюстные

Силур

Выход на сушу беспозвоночных - скорпионов и клещей, акантоды - челюстноротые рыбы

Девон

Расцвет псилофитов, появление плаунов, хвощей, папоротников, семенных папоротников; на остатках листьев растений видны следы жизнедеятельности ржавчинных и головнёвых грибов;

Примитивные насекомые, многоножки, моллюски аммониты,“век рыб”, расцвет акул, кистепёрых и двоякодышащих рыб, появление лучепёрых рыб, первые земноводные,

Карбон

Растения - гигантские плауновидные, кордаиты, хвойные.

Современные классы паукообразных, сетчатокрылые, наземные улитки, крылатые насекомые (стрекозы), пресмыкающиеся, в том числе зверообразные.

Пермь

Насекомые - жуки, перепончатокрылые, прямокрылые; расцвет зверообразных пресмыкающихся, появление архозавров, клювоголовых и ящериц.

Триас

Растения - гинкго, араукарии, саговники, беннеттиты;

Костистые рыбы, черепахи, текодонты, крокодилы, динозавры, ихтиозавры, плезиозавры, птерозавры, бесхвостые земноводные, примитивные млекопитающие, насекомые - двукрылые.

Юра

Растения - возможно, появляются цветковые.

Бабочки, осетры, скаты, рогатые акулы, хвостатые и безногие земноводные, первые зубастые птицы

Мел

Появление многочисленных семейств цветковых растений;

Ряд современных отрядов рыб, формирование современных семейств акул, змеи, веерохвостые птицы (в т. ч. буревестникообразные и ржанкообразные), сумчатые и ряд плацентарных млекопитающих (предки копытных, приматов, грызунов, насекомоядных)

Палеоген

Расцвет древних отрядов млекопитающих (диноцераты, пантодонты, кондилартры, лептиктидии, креодонты), появление хищных, рукокрылых, хоботных, парно- и непарнокопытных, китообразных. Птицы - гусеобразные, журавли, страусы, пингвины, курообразные, ракшеобразные, совы, хищные птицы, козодои, стрижи. Появление современных семейств рыб.

Неоген

Формирование современных отрядов зверей, появление человекообразных обезьян, в т. ч. австралопитеков. Птицы - попугаи, воробьиные.

Антропоген

Формирование современной флоры и фауны на уровне родов и видов, появление современного человека в позднем плейстоцене.

Таков общепринятый современный взгляд на появление отдельных крупных групп живых организмов. Он основан на находках остатков представителей данных форм в осадочных породах Земли.

Геологические периоды в наше время чётко датируются, возраст отложений легко выяснить с помощью различных методов определения относительного и абсолютного возраста пород. Нет смысла описывать их здесь. В данный момент я хотел бы заострить внимание на другом.

А. Белов утверждает, что исходной формой всего живого были люди. Конечно, некоторые формы “людей”, которыми он населяет Землю прошлого, выглядят весьма странно. Чего стоят, например, многорукие, многоногие, многоголовые существа с многочисленными “причинными местами”, которых он числит в предках насекомых (и почему слепни, шершни и бродячие муравьи не разумны? Я бы на их месте обиделся и свирепо отомстил). А человек с двумя органами воспроизводства? Возможно, некоторые люди заплатили бы очень дорого за операцию по “удвоению” места, которым иной раз и на хлеб с маслом (и чёрной икрой) зарабатывают. От чего мы, типа того, отказались! Гермафродиты, по воле А. Белова (со ссылкой на Платона) также оказались среди первого населения Земли. Потом от кого-то из них произошли гиганты, великаны, циклопы (почему-то не с одним, а с тремя глазами), драконы, и... просто люди. Гиганты, великаны, циклопы, многорукие уродцы и гермафродиты также числятся А. Беловым среди людей (хотя анатомически разница между ними больше видовой, а то и родовой). От них происходили звери, от зверей - прочие позвоночные, от них - беспозвоночные, грибы и растения.

А теперь подумаем, как распределились бы остатки ископаемых существ в отложениях Земли при подобном “раскладе”.

Поскольку люди - “изначальные”, то остатки беловского “цирка уродцев” (иначе не скажешь) встречались бы в отложениях от докембрия до времени вымирания (соотнося историю Земли с древними мифами - до конца плейстоцена - начала голоцена, иными словами - до Всемирного Потопа). Поскольку членистоногие известны по крайней мере с кембрия, в докембрийских отложениях должны находить тысячи хорошо сохраняющихся (благодаря мощному хитиновому экзоскелету) образцов “переходных форм” между многорукими “богами” и членистоногими.

“Плохая сохранность” остатков живых существ в данном случае - не аргумент! Если в докембрийских отложениях сохранилось множество останков таких хрупких существ, как медузы и морские перья (бесскелетные существа!), то останки крупного, закованного в панцирь многорукого уродца точно должны сохраниться.

Далее, поскольку бесчелюстные рыбообразные формы известны с ордовика, в отложениях до ордовика - в кембрии и докембрии - должны находиться остатки настоящих рыб (если принять за истину то, что бесчелюстные произошли в результате “вырождения” рыб). Но в отложениях этих периодов ни одной настоящей рыбы (с плавниками и челюстями) не найдено! Не найдено в докембрии и кембрии остатков наземных животных, которые в силу “ностальгических воспоминаний о внутриутробной жизни” вернулись в воду. А ведь в докембрии и кембрии должны бы существовать млекопитающие, от которых происходят рептилии, земноводные, рыбы, наконец!

А где следы деятельности цивилизаций древних людей? Где докембрийские изваяния многоруких, где захоронения гигантов и циклопов, величественные руины храмов гермафродитов мезозоя? Они могут сохраниться, ведь сохранились же следы мезозойских динозавров, палеозойских звероподобных рептилий, и даже остатки спиральных норок пермского дицинодонта Cisticephalus. А ведь каменный храм или крепость гораздо прочнее, чем норка существа размером с котёнка!

Где вполне предсказуемые кучи мусора (“кухонные кучи”) древних цивилизаций? Если мрамор и железо разъест морская вода, а дерево сгниёт, то камень, благородные металлы и стекло практически вечны.

Но их нет, следовательно, “теория инволюции” А. Белова - просто мертворождённое измышление, плод от союза невежества и лжи. Лично мне, автору этих строк, всё было ясно уже при первом чтении “Антропологического детектива”.

Но я боюсь, что остались ещё легковерные люди. А ещё одна категория потенциальных сторонников А. Белова - люди, внушившие себе то, что “тоталитарная” и “застойная”, “отмирающая”, “официозная” академическая наука скрывала от нас прогрессивные направления знания. Поэтому всё, что идёт вразрез с “официальной” научной точкой зрения, такие люди встречают как абсолютную истину.

Я предпочитаю мыслить более трезво. Сравнивая версии различных источников, я ищу то, в чём авторы едины, и то, в чём они расходятся. Возможно, толкование различными авторами каких-то исторических событий или находок может и различаться. Но, когда автор-“новатор” отрицает данные, подкреплённые материальными свидетельствами, и выдвигает теорию, противоречащую материальным свидетельствам, есть смысл задуматься и сказать себе: “Стоп! Надо подумать!” И зачастую после элементарных подсчётов или сопоставлений фактов оказывается, что “новый взгляд” базируется на ложных данных или вообще противоречит сам себе.

Но не стоит думать, что я - старикан, который обложился пыльными томами и строчит очередную кляузу на “прогрессивно мыслящего молодого учёного”. Я молод, моложе А. Белова (видел его по телевизору пару раз). Я верю в “снежного человека”, наличие неизвестных видов живых существ, существование инопланетян и внеземной жизни. Факты наличия этого есть, и отрицать их нельзя. Но недоказуемые теории, лишённые материального подкрепления, и продвигаемые лишь “нахрапом” их создателя, вызывают у меня лишь возмущение и желание опровергнуть их (поверьте, это бывает очень легко!).

Я не держу зла на А. Белова лично. Возможно, в повседневном общении он приятный и интересный собеседник, может быть, надёжный товарищ и верный друг. Но его околонаучное творчество, выраженное в книге “Антропологический детектив”, заслуживает самого сурового опровержения. Что я и продолжаю делать.

Применима ли демократия к эволюции?

Вечером, ещё не успело солнышко сесть, как карась в третий раз явился к щуке на диспут. Но явился уже со стражей и притом с некоторыми повреждениями. А именно: окунь, допрашивая, покусал ему спину и часть хвоста.

М. Е. Салтыков-Щедрин “Карась – идеалист”

Собственно говоря, им оставалось решить, какое животное, которое трудно поймать, они выберут в качестве врага номер один. Предложений было немного: мощные и сильные канюки; серая цапля из камышей, которая ещё ни разу не позволила им схватить себя за длинные ноги; наглый зимородок, продолжавший успешно увёртываться от норочьих зубов, и живущий в дупле старого бука филин.

П. Чиппендейл “Норки!”

Инволюцию А. Белов сравнивает с поездом (стр. 137):

“Предположим, машинист, ведущий поезд, - это Бог, пассажиры - это все живые существа, начало пути - это начало развития эмбриона, конец пути - это завершение всякого развития, назовём его условно взрослым человеком, хотя можно было бы предложить в качестве конечного пункта идеальное развитие в Богочеловека. Кто-то по своему желанию сходит на первых остановках и, прекратив дальнейшее развитие, всю жизнь прозябает в виде примитивного животного или растения. Кто-то сходит чуть позже, превращаясь в более развитые организмы, кто-то, сойдя на середине пути, превращается в зверей, а кто-то предпочитает доехать до конца, превратившись в человека или даже в Богочеловека, хотя, возможно, таких и не окажется вовсе. Допущением в этой аллегории является то, что не каждая особь решает, на какой остановке сойти и в кого превратиться, а решает это вид живых существ как совокупная единица, объединяющая разных особей. Да и сам вид, решая, каким он хотел бы видеть своих членов, вписывается в логику наследственных задатков, доставшихся ему от предков, в окружающую среду и условия своего существования”.

Стр. 489: “Можно утверждать, таким образом, что появление зверей и прочих животных как бы запрограммировано изначально в генотипе и морфотипе человека, но происходит под давлением конкретных условий”.

Стало быть, если “конечная станция” - человек (хотя бы так), то яйцеклетка и эмбрион (“путь следования”) тоже человеческие. Следовательно, человеческая яйцеклетка, развиваясь согласно заложенной генетической информации, превратится только в человека! Конечно, во время её развития на разных стадиях возможны мутации, но они не приведут к появлению нового вида. Два вида, пусть даже очень близких, развиваются и разделяются в результате накопления множества мутаций в течение долгого времени. У любой клетки зародыша на любой стадии развития в норме сохраняется генотип, характерный для клеток человека. Поэтому на любой стадии развития, имея признаки существ любого уровня развития, хоть одноклеточного, хоть рептилии, хоть обезьяны, генетически зародыш остаётся человеческим.

Во введении к “Антропологическому детективу” целый академик (!?) Иван Деревянко утверждает (стр. 8, если кто-то забыл):

“Эволюционисты явно путают гипотетический первоорганизм с оплодотворённой яйцеклеткой, уже содержащей в себе всё необходимое (гены) для появления и развития полноценного человека, и нуждающейся лишь в определённой внутренней и внешней среде, в которой может совершиться эта трансформация”.

Но разве А. Белов не совершает той же ошибки, считая равными зародыш человека на одной из стадий развития и зародыш животного иного биологического вида? Разве не считает он человеческую яйцеклетку, из которой развивается человек, “первоорганизмом”, содержащим особенности всех живых существ, сконцентрированные в виде генов человека?

Прерывание развития эмбриона ведёт к его неизбежной гибели, ведь эмбрион в процессе эволюции приспособлен к существованию в организме матери или в яйце. Стало быть, появление нового вида путём прерывания беременности - аборта - невозможно.

Стр. 137: “В результате общей дегенерации популяции на свет появляются не столько недоразвитые особи, сколько особи, приспособленные к своей недоразвитости”.

Но если они не приспособлены к среде обитания, в которую попадут, то они просто не выживут, несмотря на идеальное приспособление “к своей недоразвитости”. Не внутренние причины, а условия окружающей среды формируют вид. Но они “делают” это, не “вылепляя” вид, словно из пластилина, сохраняя количество “материала” (особей) неизменным, а подобно скульптору - камнерезу, отсекая всех “лишних” особей.

А. Белов продолжает свою мысль о пути, ведущем к “недоразвитию”:

Стр. 137: “[недоразвитый человек] ... не имея генов “приспособления к недоразвитости”, скорее всего погибнет, окажись он один на один с “природой”. ... Таким образом, должно пройти немало времени, прежде чем недоразвитость станет признаком, характеризующим ту или иную популяцию живых существ. По нашему мнению, главным в этом процессе является желание стать недоразвитыми у большинства особей, составляющих ту или иную популяцию. Конечно, индивиды выбирают не недоразвитость как таковую, а примитивный образ жизни, связанный с примитивным мышлением, отсутствием внутреннего контроля за эмоциями, нежелание прислушаться к доводам рассудка, стремление к инфантильности и т. д”.

Непонятно измышление А. Белова по поводу “решения” видом живых существ, “каким он хотел бы видеть своих членов”. Как это происходит? Как животные, а тем более - растения, грибы и бактерии, “решают”, кем быть? Как они общаются, как “голосуют” (или господствует право сильного?), как по своей воле меняют генотип? Как они подсчитывают имеющиеся генетические задатки и оценивают дальнейшие перспективы эволюции?

У вида нет конечной цели для эволюции (этакий “свет в конце тоннеля”). Вид живых существ приспосабливается к внешним условиям, которые медленно, но непрерывно меняются. Вид не может быть в общем и целом приспособленным к среде обитания “на троечку”. В природе нет такой оценки (предполагаю, что она была у А. Белова по биологии в школе). Есть либо “отлично” - тогда вид выживает, либо “двойка” - тогда он вымирает. Но при изменении условий, когда меняются критерии приспособленности, вчерашний “отличник” запросто может стать “двоечником”. А вот “двоечник” “отличником” не станет - он к этому времени уже вымрет. Выживут лишь “отличники из отличников” - наиболее гибкие и экологически пластичные виды - “отличники широкого профиля”.

Поэтому ситуация типа “пусть сейчас нам плохо, потом всё будет хорошо” для эволюции неприемлема. У вида нет понятия “потом”, нет конечной цели эволюции.

Если рассматривать процесс “приспособления к недоразвитости” в той форме, в какой предлагает его А. Белов, то можно увидеть явное противоречие с объективными фактами. Из слов А. Белова можно вывести два процесса, идущих в популяции:

  • гибель носителей “генов недоразвитости” в силу их собственной неприспособленности к наличию таких генов;
  • распространение “генов недоразвитости” по всей популяции.

Как же “гены недоразвитости” будут распространяться в популяции? А. Белов не даёт ответа на этот вопрос. Конечно, даже при самом строгом действии естественного отбора часть генов, неблагоприятных для выживания, будет сохраняться в популяции, передаваясь в рецессивной (“подавленной”, скрытой) форме потомству. Изредка они, конечно, будут проявляться у отдельных особей, но их носители будут сразу уничтожаться отбором.

А “желание” вида, неизвестно, в какую форму облечённое и как выраженное, эволюцию не двигает. По желанию генотип не меняется, а вот генофонд отчасти изменить можно. Реализация такого “желания” выражается понятием “половой отбор”. В этом случае формирование некоторых признаков вида идёт именно по предпочтениям представителей данного вида. Итог этого - большие рога оленей (вплоть до огромных рогов вымершего Megaloceras и многоветвистых рогов вымершего Eucladoceras), яркий большой хвост самца гуппи, яркая окраска перьев самцов многих видов птиц, огромная красно-синяя морда мандрила, пышная, но бесполезная на охоте грива льва. Но эти признаки могут быть не только бесполезны, но и вредны для выживания отдельной особи. Таковы, например, яркие перья птиц, демаскирующие их хозяина (чаще - самца). А рога оленя Megaloceras настолько громоздки, что их обладатель не мог пастись в густом лесу и легко тонул в болоте. Именно в болотных торфяных отложениях чаще всего и находят их скелеты. Причём скелеты безрогих оленух - большая редкость, зато многие музеи могут похвастать полным скелетом самца-рогача с “призовыми” трёхметровыми в размахе рогами. Для самого животного “призом” была смерть в трясине и... “бессмертие” в виде музейного экспоната. Вот вам и итог “желания” вида.

Кроме того, мы видим, что действие полового отбора распространяется лишь на малозначимые в плане общего уровня организации признаки. Окраска, грива, рога, длинные перья в хвосте, способность издавать определённые звуки или принимать какие-то сигнальные позы - все эти особенности отличают в лучшем случае представителей близких видов или родов. Но новый отряд или класс животных только половой отбор создать не в состоянии.

Ведь в процессе естественного отбора определяющим является приспособление организма к окружающей среде. Особь, имеющая неявно выраженные вторичные половые признаки (например, лев с редкой гривой) всё же имеет некоторый шанс выжить и оставить потомство. А вот особь, не приспособленная к окружающей среде, погибнет намного быстрее.

“Примитивный образ жизни”, если верить А. Белову, - это жизнь в воде. Данный факт он “доказывает” тем, что, поскольку зародыш находится в организме матери в жидкой среде, вода вызывает у животных “ностальгические воспоминания” (термин А. Белова!) и стремление при упрощении жизненных потребностей заселить её.

Но есть один пример, который опровергает логику А. Белова. Если учесть его мнение, что водная среда более примитивна, чем наземная, напрашивается одно противоречие.

Всем известно, что китообразные постоянно обитают в воде. Также хорошо известно, что все китообразные, даже самые примитивные (таковыми считаются речные дельфины Platanistidae) отличаются высоким уровнем интеллекта. Также известны предки китообразных – наземные хищники мезонихиды. Известно, что их уровень интеллекта (судя по размеру черепной коробки) был весьма невелик. Чем же объяснить это противоречие?

Думаю, самым простым и рациональным объяснением в этом случае будет то, что понятие “примитивный образ жизни” является совершенно искусственным.

Если разобраться, водная среда обитания для вторичноводных животных намного сложнее наземной. По Белову, все животные переселились с суши в воду, являясь, таким образом, вторичноводными. Переходя в водную среду обитания, наземный организм уходит из двухмерного мира поверхности суши в трёхмерный мир толщи воды. Также к этому прибавляется проблема дыхания. На суше дышащее кислородом воздуха животное практически не подвергается опасности задохнуться. В воде же такая опасность сопровождает его всю жизнь. Соответственно, нуждающиеся в большом количестве кислорода животные (дельфины и киты) выработали сложное поведение. Многие черты в поведении этих животных как раз и направлены на сохранение себя или сородичей от опасности утонуть: взаимопомощь, инстинкт выталкивания, сложный язык сигналов. Большой мозг дельфина – следствие жизни в трёхмерном мире.

У прочих переселенцев с суши водный образ жизни, вместо того, чтобы упростить их строение и жизненные функции, наоборот, приводит к прогрессивному развитию таковых. Морские змеи и ихтиозавры стали живородящими, что больше способствует выживаемости потомства. У морских черепах выработалась сложнейшая система навигации, позволяющая им после многомесячных странствий находить именно тот островок, где они появились на свет, и где им предстоит отложить яйца.

Из этого напрашивается один вывод: водная среда обитания не является по своим показателям “примитивной”, и обитание в ней не приводит к снижению уровня организации живых существ.

Вознестись или низко пасть?

На капителях колонн и в лабиринтах исполинской люстры, свисающей с почерневшего потолка, шуршали нетопыри и летучие собаки. С ними Модест Матвеевич боролся. … они гибли тысячами, но возрождались десятками тысяч. Они мутировали, среди них появлялись поющие и разговаривающие штаммы, потомки наиболее древних родов питались теперь исключительно пиретрумом, смешанным с хлорофосом, а институтский киномеханик Саня Дрозд клялся, что своими глазами видел здесь однажды нетопыря, как две капли воды похожего на товарища завкадрами.

А. и Б. Стругацкие “Понедельник начинается в субботу”

Подумать только, что процессы, веками происходившие в природе, завершились созданием юного джентльмена в красном галстуке! Но разве эти процессы действительно завершились? Следует ли считать этого джентльмена конечным продуктом эволюции, так сказать, венцом творения? Лектор не хочет оскорблять джентльмена в красном галстуке в его лучших чувствах, но ему кажется, что, какими бы добродетелями не обладал сей джентльмен, всё же грандиозные процессы, происходящие во вселенной, не оправдали бы себя, если б конечным результатом их было создание такого вот экземпляра.

А. Конан-Дойл “Затерянный мир”

Стр. 392: “… инволюция идёт скачками и качественный скачок в освоении новой экологической ниши, а также в росте численности популяции происходит в мире живого тогда, когда живое существо отказывается от важных особенностей своего строения и более высокого уровня организации тела. Тогда-то и возможен взлёт численности популяции и прорыв в новую среду обитания, захват существующих трофических ниш и вытеснение из них конкурентов”.

“Скачки” уровня организации живого – ароморфозы (повышающие уровень организации) и катаморфозы (соответственно, снижающие его) – достаточно редкие явления. Но уровень организации при них меняется весьма существенно. К крупнейшим ароморфозам относятся появление в клетках ядра, многоклеточность, формирование фотосинтеза и кислородного дыхания, появление скелетов (как наружного, так и внутреннего) у разных групп животных. Ароморфозы – появление яйца и зародышевых оболочек у рептилий, теплокровность птиц и зверей, появление сначала семени, а потом и цветка у растений. Все эти приобретения коренным образом меняли облик планеты. Катаморфозы не столь отчётливо заметны. Предполагают, что вирусы – это продукт катаморфоза первичных организмов, которые в процессе эволюции вообще утратили клеточное строение при переходе к паразитизму в клетках других живых существ. Итоги как ароморфозов, так и катаморфозов – формирование больших групп животных – типов и классов.

Незначительные изменения, не меняющие уровня организации живых существ – идиоадаптации (от греческого “идиос” - малочисленный). Они более обычны. В результате идиоадаптаций происходит образование более мелких систематических групп – отрядов, семейств, родов и видов. Поэтому усиленно доказываемое А. Беловым “вырождение” неандертальцев и других людей – явление совершенно иного плана, всего лишь идиоадаптация, частный вариант изменений.

Успех в борьбе за существование (увеличение численности вида, освоение новой среды обитания, вытеснение конкурентов) не обязательно связывается с ароморфозом. Например, парнокопытные позже, чем непарнокопытные, перешли к жизни на открытых пространствах. В раннем кайнозое на равнинах и в лесах обитали разнообразные виды древних трёхпалых лошадей, бегающие хрупко сложенные тапиры лофиалетесы, лошадеобразные носороги гиракодонты, высокие жирафообразные носороги индрикотерии, болота населяли особые носороги тяжёлого сложения – кадуркодон, телеоцерас и хилотерий. Но примерно с середины кайнозоя “расклад сил” изменился – с лошадями во всех местах обитания конкурируют многочисленные быки, антилопы и олени, листья с деревьев объедают жирафы. В болотах носорогов вытеснили парнокопытные - бегемоты. Сейчас непарнокопытные – угасающая группа. Несколько видов лошадей, зебр и ослов, пять видов носорогов и четыре вида тапиров – вот итог развития отряда на настоящий момент. А что же парнокопытные? Многочисленные антилопы населяют открытые пространства, олени обитают в лесах, тундре и лесостепи, козлы и бараны населяют горы. Равнины и леса умеренного пояса населяют (или населяли до вмешательства человека) быки – зубр, бизон и тур. Буйволы, гаур, купрей - крупные быки тропиков. Свиньи и пекари распространены практически по всем тропикам и умеренным областям Земли. Но по развитию непарнокопытные и парнокопытные находятся на одном уровне. Успех одних и проигрыш других в борьбе за существование обусловлен какими-то мелкими признаками, не меняющими общего уровня организации. В случае с парно- и непарнокопытными таким признаком явились, скорее всего, невысокая плодовитость и медленный темп размножения непарнокопытных. Но лошади намного более специализированные к бегу, чем антилопы: на ноге лошади сохранилось всего по одному пальцу с копытом (у антилоп - два). Эта специализация, судя по количеству видов лошадей а недавнем историческом прошлом, не дала им заметных преимуществ в выживании.

А ароморфозы, как правило, связаны не с процессом вытеснения конкурентов из УЖЕ ЗАНЯТЫХ экологических ниш, а с расселением в свободных местах обитания, в принципиально новой среде. Таков был выход животных и растений на сушу. С ним как раз и связаны такие преобразования позвоночных, как появление лёгочного дыхания, яйца как способа размножения, не связанного с водной средой. Растения на суше выработали вначале дифференциацию тела на корень и побег, потом семя, а затем и цветок, повышающие эффективность размножения. Наземная среда обитания более разнородна, чем водная: резче различаются “дно” и “толща” (земля и воздух), больше перепады температур. Преодоление границ между дном и толщей воды намного легче: выталкивающая сила воды значительно облегчает это. В большинстве классов водных животных есть как ползающие, так и плавающие формы. Даже сравнительно низкоорганизованные животные – кишечнополостные, черви и моллюски (не принимая во внимание головоногих) обладают способностями не только к пассивному, но и к активному плаванию. На суше же обитание в трёхмерном мире с отрывом от твёрдой основы освоили немногие животные: птицы, птерозавры, крылатые насекомые и рукокрылые. Такой образ жизни требует высокий уровень специализации и дифференцировки органов, а также активный метаболизм. Животные с низким уровнем метаболизма и дифференцировки органов не летают. Те же наземные улитки мало чем отличаются от своих водных сородичей, в то время как наземные позвоночные гораздо выше рыб по уровню развития.

Приспособления к перепадам температур у наземных животных разнообразнее, чем у водных. Низкоорганизованные животные пассивно переживают снижение температур, сохраняя минимальные проявления жизненных функций. А животные с высоким уровнем метаболизма чаще используют иную стратегию – активное противостояние холоду. Птицы и большинство зверей (вплоть до крота и землеройки!) переживает холода, бодрствуя. Пассивно переживают зиму лишь немногие – грызуны и рукокрылые, а также один вид птиц (американских козодоев). И в то же время ни одно земноводное, ни одна рептилия не бодрствует в морозы!

В воде температура не снижается менее определённого значения (+4° С в пресной воде под льдом, - 1° С в морской воде), а вот на суше морозы значительно крепче и злее. Пока вода жидкая, у водного животного нет опасности замерзания. А вот на суше шансы замёрзнуть или хотя бы отморозить пальцы и нос намного выше.

Кроме опасности замёрзнуть, на суше есть реальная опасность перегрева и обезвоживания. Так, песок в пустыне раскаляется до +60 - 80° С днём (и это при том, что ночью может быть весьма холодно!) Годовые колебания температур в некоторых местах обитания могут достигать 70 - 80 градусов (та же самая Сибирь славится как летней жарой, так и зимними морозами). Вода, в отличие от суши, имеет более стабильный температурный режим. Если исключить горячие источники, то от солнечного тепла вода редко нагревается свыше +30° С. Под льдом, как я уже сказал, сохраняется слой с температурой +4° С - это температура наибольшей плотности воды. То есть, колебания температур в воде гораздо меньше, чем на суше.

В пустынях не бывает дождя по несколько лет, а в пустыне Атакама его не было уже свыше 400 лет. Ежегодное количество осадков в пустынях может измеряться сантиметрами, тогда как в некоторых тропических лесах выпадает за год до 12 метров дождя. Поэтому пустынные организмы имеют системы защиты от обезвоживания и механизмы добычи метаболической воды.

Следовательно, суша - гораздо более сложная для обитания среда, чем вода.

Таким образом, причинами ароморфоза являются свободные места обитания и более сложная по сравнению с предыдущей среда жизни.

Катаморфоз, или дегенерация, идёт в похожих условиях, но с единственным отличием – новая среда обитания более простая, чем у предков. Примеры дегенерации, приводящей к появлению новых крупных таксонов – типов и классов – очень редки. Однако и они есть. Это пятиустки (Pentastoma), класс животных типа членистоногих, очевидно, родственных паукообразным, многочисленные паразитические плоские черви классов сосальщики (Trematoda) и цепни (Cestoidea), кольчатые черви Myzostomida, паразиты иглокожих.

Полностью паразитами представлены такие животные, как скребни (Acanthocephala) и некоторые другие группы червеобразных беспозвоночных.

В чём же причина упрощения строения паразитов? По предыдущему примеру ясно, что приспособление к усложнению среды обитания приводит к общему усложнению и дифференциации организма. Среда обитания паразитов – другие организмы. И чем глубже внутрь организма хозяина, чем дальше от изменчивой внешней среды, тем стабильнее условия. Сам организм-хозяин обеспечивает собственный гомеостаз – постоянство внутренней среды. Постоянная среда обитания делает ненужными приспособления к её изменению (которого в норме нет). И мы видим, что чем глубже в организме хозяина обитает паразит, тем более он упрощён.

Факультативные (“временные”) эктопаразиты - комары, пиявки, сомики Vandellia, летучие мыши-вампиры Desmodus, практически лишены особых анатомических черт, позволяющих выявить у них факт паразитизма. Единственная особенность - их ротовые органы приспособлены к кровососанию. Их органы чувств, позволяющие обнаружить животное - источник пищи, хорошо развиты. Развиты также их органы передвижения (крылья, органы плавания) и мускулатура.

Облигатные (“обязательные”) эктопаразиты - блохи, вши и некоторые другие животные - всё ещё имеют дифференцированное тело, но органы их чувств постепенно утрачивают то развитое состояние, которое было характерно для предков этих животных. Зато хорошо развиты органы прикрепления и перемещения: вошь цепко держится ногами за волос, а блоха ловко проскакивает между волосков на теле зверя благодаря развитым ногам и плоскому с боков туловищу.

А специализированные эндопаразиты, обитающие внутри тела хозяина и в полостях его тела, утрачивают органы чувств. У них сокращается пищеварительная система: кругом полно пищи, на 100% пригодной к потреблению. Некоторые глисты, например, способны усваивать питательные вещества через эпидермис. У эндопаразитов практически полностью утрачены органы чувств.

Казалось бы, это явная “инволюция”! Но не совсем. Взамен упрощённого тела у специализированных паразитов усложняется жизненный цикл: он включает порой смену нескольких видов хозяев. Одна из стадий развития может проходить в улитке, другая, к примеру, в муравье, а окончательно паразитический червь поселяется в кишечнике овцы. Таков червь лентовидная двуустка Dicrocoelium dendriticum.

Пример с лентовидной двуусткой, как и множество прочих примеров сложного жизненного цикла паразитов, показывает, что общее снижение уровня организации представителей какой-то группы животных не всегда ведёт ТОЛЬКО к утере черт строения. Конечно, какие-то особенности строения навсегда теряются, но взамен приобретаются иные. И этот факт приобретения нельзя не признать. Следовательно, даже процесс катаморфоза (дегенерации) нельзя считать равным процессу “инволюции”. Теория “инволюции” рассматривает процессы развития живого слишком примитивно и упрощённо. Отсюда и проблемы с поиском доказательств “инволюции”. И порой для того, чтобы не быть голословными, “инволюционисты” приводят откровенно подтасованные факты, которые в “инволюцию”, что называется, никаким боком не лезут.

Стр. 316: “Настоящей проблемой для биологии стало отсутствие переходных форм. ... Все животные, растения и микроорганизмы являются переходными, с той лишь разницей, что переход этот осуществляется не от более примитивных к более сложным, а с точностью до наоборот: от более сложных к более простым! Все рассмотренные нами звери являются переходными (мозаичными) формами от отряда приматов к отрядам узких специалистов: плавающих, бегающих, прыгающих, летающих животных. ... Для дарвинистов мозаичные формы представляют загадку из загадок - ведь межвидовое скрещивание в природе невозможно. Это доказали десятилетние и, увы, безуспешные попытки выведения гибридов разных животных и растений. ... тем более удивительны “негибридные гибриды”, о коих мы вели речь. Образоваться они могли только в одном случае - в процессе деградации!”

Не знаю, насколько точно понимал А. Белов значение термина “мозаичный” в данном случае. Скорее всего, само слово “понимал” здесь просто неуместно.

“Мозаичность” (для растений употребляется термин “гетеробатмия”) - это явление наличия в одном организме одновременно как примитивных, свойственных предкам данной группы живых существ, так и прогрессивных признаков строения, отражающих высокую специализацию к условиям существования. Пример мозаичного вида - знаменитое растение раффлезия из тропиков Индонезии. У неё многотычиночный (этот признак - примитивный) цветок (одиночный, что также считается примитивным признаком!) сочетается с практически полным отсутствием стеблей, корней и листьев, которые превратились в единую структуру, пронизывающую тело растения-хозяина (лиан рода Cissus), являясь примером крайне высокой степени приспособления к паразитизму. Ненавистно-памятный А. Белову австралопитек, наш вымерший предок - тоже пример мозаичной формы: он сочетает сравнительно небольшой мозг обезьяны и специализированный к прямохождению скелет. Лошадь сочетает крайне специализированную к бегу ногу (на каждой ноге лошади сохранилось по одному пальцу с копытом) и простой неспециализированный желудок. Любой коневод скажет, что лошадь плохо усваивает грубые корма, и даже овёс переваривает не полностью (чем охотно пользуются воробьи, роющиеся в конском навозе). А вот гиппопотам наоборот, имеет примитивные четырёхпалые ноги, но специализированный одиннадцатикамерный желудок, который справляется даже с грубой соломой! Гоацин, странная птица, имеющая признаки древесных кур гокко и кукушек, сочетает примитивное строение скелета со сложным многокамерным зобом, способным переварить листья растений с большим процентом каучука в соке (такие листья, кроме гоацина, практически никто не ест). Так что мозаичных видов действительно весьма много.

Причина появления мозаичных видов состоит в том, что окружающая среда по-разному влияет на разные органы и системы органов живых существ. Связь между органами в живом организме отрицать нельзя: она есть, и изменения в одной системе органов приводят к изменениям в других. Но если эта связь достаточно отдалённая и опосредованная, то изменения одного органа весьма незначительно отразятся на другом (попробуйте-ка выстроить цепочку взаимовлияния между опорно-двигательным аппаратом бегемота или лошади и анатомией их желудков!) Соответственно, орган, на который естественный отбор оказывает слабое влияние, меняется медленнее, дольше сохраняя примитивное состояние, характерное для предка.

А вот гибридизация для образования мозаичных видов никакого значения не имеет, и считать мозаичные формы гибридными нельзя - это вполне самостоятельные виды живых существ.

Итоги этих рассуждений таковы:

  • Эмбриональное развитие человека лишь отражает в своих стадиях развитие данного вида в наиболее обобщённой форме. Стадии развития зародыша человека не отражают возможных путей “дегенерации” данного вида и не представляют собой иные виды живых существ;
  • Распределение ископаемых остатков организмов в слоях пород не подтверждает сценария развития жизни на Земле, предложенного сторонниками теории инволюции;
  • В слоях отложений древних геологических эпох нет останков разумных существ или следов их материальной культуры;
  • Вид не “решает”, в каком направлении будет происходить его дальнейшее изменение. Облик вида формирует среда обитания на основе анатомических особенностей этого вида. Единственный вид естественного отбора, где учитываются “пожелания” представителей данного вида - половой отбор;
  • Ароморфоз - преобладающий путь эволюционных преобразований в истории жизни на Земле. Дегенерация (катаморфоз) также присутствует в эволюции, но не преобладает;
  • Мозаичные формы - доказательство идиоадаптации, а не регресса.

 

Животное по имени человек.

- Да что, - говорит лев, - хитёр человек! Сразу-то я его не нашёл: то говорит, что был человеком, то говорит, что ещё будет человеком, а как нашёл человека – так я и не обрадовался.

Русская народная сказка “Лев, щука и человек”

Религия чётко разделяет человека и животных. Конечно, у человека есть одно важное отличие от прочих живых существ - разум. Но биология, изучая материальный носитель разума, человеческое тело, выявляет огромное количество черт, роднящих человека с животными, в особенности - с обезьянами. Примечательно, что попытки разделить “царство людей” и царство животных по каким-то, чаще всего произвольно взятым признакам, неизменно проваливались. Например, линнеевский отряд приматы был разделён немецким учёным Блюменбахом на два: четвероруких (обезьяны) (Quadrumana) и двуруких (люди) (Bimanus). Даже в одной из книг, изданных в ХХ веке, можно было найти отряд Люди... Но Томас Гексли, доказав, что задняя конечность обезьяны - не рука, а нога, “закрыл” это деление окончательно.

Ричард Оуэн (кстати, сторонник теории Платона о животных как вариациях заданного Творцом архетипа!), изучая мозг человека, выяснил, что в головном мозге обезьян, в отличие от человеческого, отсутствует “птичья шпора” - задний рог бокового желудочка мозга. На основании этого признака человек был выделен даже не в особый отряд - для него был создан подкласс Archencephalia в классе млекопитающих. Но позже “птичья шпора” была найдена в мозге гиббона, шимпанзе, и даже павиана и широконосой обезьяны. Теория Оуэна также провалилась.

Таким образом, человек оказывается неотделим от животного царства по своей анатомии. Более того, он достаточно примитивен, а атавизмы и рудименты человеческого организма говорят о том, что у людей долгая история эволюции. Несовершенство человеческого организма заставляет отвергнуть мысль о “сотворении” человека как “образа и подобия” божества. В противном случае придётся чем-то объяснять наличие у бога копчика и аппендикса.

Само развитие зародыша человека приоткрывает некоторые из тайн его происхождения. Попробуем проследить, соответствует ли реальность тому толкованию, которое ей даёт А. Белов в своей работе.

Ab ovo ... и до гробовой доски.

Перерождение или повторение?

Одним из базовых понятий в биологии является биогенетический закон Геккеля - Мюллера:

“Онтогенез всякого организма есть краткое и сжатое повторение (рекапитуляция) филогенеза данного вида”.

В эмбриогенезе не происходит полного повторения эволюционного развития (филогенеза) вида, его проявление нарушается появлением у зародыша приспособлений к эмбриональному развитию, а у личинок - к личиночному образу жизни. Например, плацента и зародышевые оболочки у зародышей большинства млекопитающих не есть свидетельство того, что их предки раньше “созревали” в воде подобно икре рыб (вспомните иллюстрацию на стр. 17 книги “Антропологический детектив” и информацию на стр. 14). Такое же значение имеют трахейные жабры личинок стрекоз. Их не было у предков этих насекомых (по данным палеонтологов, личинки предков стрекоз жили на суше, так же живёт один гавайский вид стрекоз), это приспособление к обитанию в воде на стадии личинки. Такие признаки называют ценогенезами или эмбриоадаптациями. А те немногие, но устойчиво повторяющиеся процессы развития, отражающие стадии эволюции вида, называются палингенезы. Таковы стадии формирования нервной, мышечной и кровеносной систем у зародыша позвоночных, когда в процессе эмбриогенеза нарушается ранее симметричное и сегментированное строение данных систем организма. Редуцируются некоторые сосуды, некоторые нервы “прорастают” в соседние сегменты, с развитием конечностей нарушается сегментация мускулатуры. Это соответствует изменениям соответствующих систем в ряду: рыба ® амфибия ® рептилия ® птица или млекопитающее. Но соответствие здесь не полное, показывающее стадии изменения при переходе от конкретного вида к конкретному, а обобщённое, соответствующее повышению общего уровня организации.

В лучшем случае это соответствие прослеживается на уровне класса. Нельзя выделить стадию развития зародыша и сказать, что “на данной стадии развития строение кровеносной (нервной, костно-мышечной) системы соответствует таковому у ихтиостеги (тринаксодона, пургаториуса, дриопитека, человека умелого и т. д.)”.

Но инволюционисты считают иначе. Приравнивая ценогенез к палингенезу, они допускают большие ошибки, делая неверные выводы при ошибочно воспринятых “условиях задачи”.

Стр. 129: “... из “первоорганизма”, за которым полагали одноклеточное существо с примитивным строением и способом существования, ни при каких, самых невероятных условиях воздействия не удастся получить более сложные многоклеточные существа. Клетки бактерий, грибов и других одноклеточных ни под каким видом не хотели жить вместе, распределяя между собой различные функции. Микроорганизмам, видно, на роду написано делить друг с другом среду обитания и видеть в собственном собрате потенциального конкурента”.

С таким же успехом можно приучать корову охотиться и поедать мясо других животных. На то, чтобы измениться столь кардинально (на уровне типа!), живым существам требовались миллионы лет эволюции. Эти попытки столь же бессмысленны, как требовать от неандертальца построить за сто - двести лет компьютер, основываясь на том, что его мозг был даже больше по объёму, чем мозг современного человека. Для имитации данного эволюционного изменения должны пройти миллионы лет в контролируемых экспериментаторами условиях. Я не могу поручиться, что человек вообще просуществует столько времени как биологический вид - слишком активно он разрушает собственную среду обитания. За время эксперимента должны проявится и исчезнуть тысячи мутаций в различных условиях, имитирующих многообразие природной среды. Поскольку такого длительного эксперимента никто ещё не проводил, я считаю некорректным “обрекать” его на заведомый провал. Как можно предсказать результат того, чего не было? С таким же успехом следователь может искать убийцу, когда трупа ещё нет.

Вообще, предсказательство - очень неблагодарный труд. Порой жизнь опровергает самые смелые прогнозы. Много лет попы твердили: “Рождённый ползать - летать не может!” А сейчас иной “продвинутый” поп летает и на самолёте, и на вертолёте - и ничего! Один из военных в начале ХХ века предсказывал, что с изобретением самолёта войны прекратятся, ведь все войска будут видны, как на ладони. Не тут-то было! Мы видим самолёт - бомбардировщик, истребитель, военно-транспортный... У всех в памяти осталось чудовищное злодеяние Бен Ладена, совершённое с помощью гражданских самолётов. А ведь ещё раньше один из греческих механиков предсказывал прекращение войн после изобретения баллисты - “самого мощного оружия из придуманных людьми”. Вот вам и предсказания! Проще раскинуть карты, а в случае невыполнения предсказания сослаться на плохое соединение Венеры с Центавром в Раке...

Объяснение неудач учёных с помощью выражения “на роду написано” я оставляю на совести А. Белова, и лишний раз рекомендую ему не слушать бабушкины сказки в таких количествах.

В своём повествовании А. Белов касается проблем развития зародыша человека, пытаясь доказать ошибочность воззрений эволюционистов.

О, лёгкая слава товарища Герострата! Не имея способностей или желания создать что-либо величественное, некоторых людей прямо-таки тянет обессмертить себя путём обгаживания или уничтожения чьего-нибудь чужого (не своего!) труда. В “Антропологическом детективе” биогенетический закон Геккеля - Мюллера подвергся беспощадной, но по-детски наивной критике.

А. Белов с пеной у рта (если угодно - с закипанием чернил в авторучке) доказывает, что нет в человеческом зародыше стадий беспозвоночного, рыбовидной стадии с жабрами, хвоста, шерсти и всего, что роднит человека с живыми существами на Земле.

Вот что он пишет:

Стр. 131: “Во-первых, нет никакого первоорганизма, родоначальника живых существ, из которого впоследствии будто бы развивается человек. Первичный зародыш, хоть и имеет вытянутую форму тела, но, как червячок, не питается и, главное, никуда не ползёт. [порядок слов оригинала сохранён - В. П.] Нет в человеческом эмбрионе и стадии рыбы... Если эмбрион и окружён амниотической жидкостью, находясь в амниотическом пузыре, то это отнюдь не означает, что предки человека развивались в воде (неоправданное допущение). Кроме того, в плодовом яйце эмбрион не плавает, как рыбка в аквариуме. Его через пупочный канатик с организмом матери соединяет плацента, специальный орган, снабжающий зародыш материнской кровью со всеми необходимыми веществами, в том числе и кислородом. То есть извлекать кислород из воды с помощью жабр у зародыша человека нет никакой необходимости!”

Давайте обсудим этот фрагмент.

Во-первых, как можно объяснить помещённую на стр. 17 книги А. Белова картинку, изображающую эмбрионы человека, развивающиеся в воде? Подпись гласит, что “По утверждению древних источников, в стародавние времена человеческие эмбрионы развивались в воде внутри своих оболочек”. Значит, это тоже “неоправданное допущение”? Тогда зачем его поместили в “научную” книгу?

Во-вторых, никто из эволюционистов никогда и не говорил, что зародыш человека плавает “как рыбка в аквариуме” в организме матери. Кстати, и у рыб зародыш в яйце (икринке) тоже не свободен. Он связан с желточным мешком, причём связь эта у зародыша акул имеет вид пуповины. Принципиальное различие между зародышами человека и рыбы в данном случае состоит в том, что у рыбы (а также земноводного, рептилии или птицы) зародыш связан с ограниченным и изолированным (“автономным”) источником питания - желточным мешком, а у человека, как и у всех его родственников - млекопитающих (кроме яйцекладущих и многих сумчатых) роль источника питания выполняет организм матери.

В-третьих, кровоток матери и зародыша не общий. В плаценте через ворсинки эпителия идёт диффузия питательных веществ из крови матери в кровь зародыша. А как иначе объяснить то, что у ребёнка и матери могут быть разные группа крови и резус-фактор?

Не один раз А. Белов повторяет свою ошибку. На стр. 146 он прямо пишет:

“Сердце у эмбриона начинает пульсировать на 18-й день, перегоняя через себя материнскую кровь. На третьей неделе образуется детское место (плацента), и эмбрион буквально начинает купаться в материнской крови”.

Откуда же взялась у зародыша “материнская кровь” до формирования плаценты? И уж никогда зародыш не “купался” в материнской крови - он окружён не кровью, а амниотической жидкостью.

Если продолжать разговор о крови, стоит заострить внимание ещё на одной особенности.

Поскольку А. Белов отметил в своей работе, что развитие зародыша человека расписано буквально “постадийно и поминутно” (его собственные слова, стр. 140, четвёртая строка сверху), он не станет отрицать тот факт, что явно асимметричная кровеносная система человека как представителя класса млекопитающих формируется в эмбриогенезе из явно и чётко симметричной кровеносной системы зародыша, напоминающей таковую у рыбы. Поэтому я прошу А. Белова ответить на вопрос: в чём биологический смысл этого явления? Почему кровеносная система зародыша не формируется напрямую такой, какая она есть у взрослого человека? Ведь так намного экономнее. Зачем формируются “лишние” кровеносные сосуды?

Ответ, что это “приспособление для того, чтобы в будущем “выродиться” и стать рыбой”, не принимается по простой причине: эволюция - не детерминированный процесс (новомодная “инволюция”, очевидно, тоже, поскольку она определяется не внутренними, а иными факторами). У неё нет определённой цели, поэтому органы и их системы заранее, “на вырост”, не формируются. Эволюцией (и, если угодно, “инволюцией”) вовсе не предопределено, что человек должен деградировать до состояния рыбы.

Конечно, я знаю ответ на этот вопрос, но также я знаю то, что А. Белову он не понравится. Но вернёмся опять к книге А. Белова.

В-четвёртых, может ли амниотическая жидкость содержать достаточно кислорода, чтобы обеспечить им зародыш в течение девяти месяцев развития? Все, кто когда-либо держал аквариум, знают, какой объём воды надо отводить на одну рыбу, чтобы она нормально жила. И это - при условии продувки воды компрессором! Амниотическую жидкость никто не продувает (явление метеоризма не имеет отношения к развитию зародыша), а её количество невелико в сравнении с массой зародыша. Соответственно, содержание в ней кислорода ничтожно мало. Поэтому глупо предполагать “дыхательную” роль остатков жабр - глоточных карманов. Они не развиваются в полноценные жабры, а останавливаются на сравнительно ранней стадии формирования, и далее развиваются иным путём.

Стр. 131: “Всё это [наличие глоточных карманов и развивающихся из них нижней челюсти и элементов голосового и слухового аппарата - В. П.] необходимо человеку для того, чтобы разговаривать на человеческом языке, а не мычать, как звери, или молчать, как рыбы”.

Эта фраза заставляет меня сделать небольшое отступление от темы. О звуках животных вообще и звуках рыб в частности можно говорить очень много. Конечно, рыбы не имеют голосовых связок, да и способ издавания звуков у них принципиально иной, нежели у наземных позвоночных. Но уже давно выяснено, что рыбы не молчат, а “кричат”, и порой весьма громко - от их голосов взрывались акустические мины! Причина того, что мы их не слышим - в свойствах плёнки поверхностного натяжения воды.

Презрительный отзыв А. Белова о “мычании” животных я оставляю на его совести (если таковая имеется). Каждый вид живых существ, общающийся с помощью звуков, имеет свои специфические звуковые сигналы. А голосовые возможности некоторых животных намного превосходят человеческие. Если кто-то не верит в это, я предлагаю такому скептику попробовать изобразить с помощью голосовых связок стук в дверь (не сказать “тук-тук!”, а именно изобразить, как он звучит), работу циркулярной пилы, либо сымитировать песню любой певчей птицы (кроме вороны). Я больше чем уверен, что это не получится ни у кого. А для птиц-имитаторов, таких как скворец-майна или лирохвост, либо иная птица таких же способностей, это не составит труда.

Набор звуков, которыми пользуется человек, довольно ограничен по сравнению со звуками других живых существ. Поэтому разговор о его “исключительности” в данном случае просто бессмыслен. Иной вопрос - как он использует свои возможности. И здесь человек с его разумом не имеет себе равных.

Стр. 131: “Складки кожи у зародыша в районе шеи, которые якобы являются рудиментом жабр наших предков, на самом деле функционально необходимы, чтобы сформировать у человека речевой аппарат и структуру среднего уха”.

Но почему слуховой аппарат не формируется напрямую? Для чего зародышу именно “жаброподобная” стадия? Ведь инволюция не предполагает “создание” рыбы из человека. Это, согласно “теории инволюции”, следствие волевого решения человека, избравшего путь деградации! А волевое решение наперёд ничем не предопределено, следовательно, формирование зачатков органов “заранее” - невозможно!

Стр. 147: “По крайней мере, их недоразвитые глоточные карманы, прорвавшись наружу, вполне могут стать жабрами”

Так А. Белов предполагает ход “инволюции” при переходе к водному образу жизни. Но формирование столь сложной системы органов за “один ход” невозможно. Нужна длительная перестройка систем органов. Согласно эволюционной теории, формирование лёгких опережало редукцию жабр. И сейчас есть рыбы с лёгкими, широко известны остатки древних земноводных, имевших жабры во взрослом состоянии. Следовательно, сначала у позвоночных появились лёгкие, а затем жабры постепенно “сдали позиции” и исчезли.

Если мы представим “обратный процесс”, то перед нами появится странное существо - ещё с лёгкими, но уже с прорванными по бокам шеи жаберными отверстиями. Но это ещё не всё. Косточки жаберного аппарата гомологичны костям нижней челюсти и слуховым косточкам, то есть, они происходят от одних зачатков. В процессе эволюции кости жаберного аппарата сформировали нижнюю челюсть, которая у рыб, амфибий и рептилий состоит из нескольких пар костей. У зверообразных рептилий наблюдается постепенный, “совершенно невозможный” по словам одного из креационистов, процесс уменьшения нескольких пар челюстных костей, и формирование из них слухового аппарата, характерного для млекопитающих: из трёх слуховых костей - молоточка, наковальни и стремечка. Нижняя челюсть современных зверей сформирована из одной пары костей - зубных (dentale).

При инволюции в том смысле, в каком представляет этот процесс А. Белов, кости челюстей (у рептилий и амфибий) или слуховые косточки (у зверей) должны превращаться в кости жаберных дуг. Тогда мы должны увидеть ряд нежизнеспособных уродов - глухих, либо с недоразвитой челюстью. Не может одна система органов изменяться изолированно. Организм тем отличается от мясной туши, что его органы и системы органов тесно взаимодействуют друг с другом. Поэтому изменение одной системы органов прямо или косвенно, но абсолютно неизбежно отразится на всём организме.

Стр. 131: “Нет в формирующихся человеческих ладонях и стопах никаких признаков рыбьих плавников или даже чего-либо похожего на них”.

С этим стоит поспорить. Дело в том, что плавники (в данном случае разговор идёт о парных плавниках) различных больших групп рыб построены по совершенно разному принципу. Например, плавники ископаемых рыб акантодий (Acanthodii) устроены особым, очень примитивным образом. Они образованы мощным шипом, на который натянут сзади лоскут кожи. Таких плавников нет ни у какой из современных рыб.

Плавник хрящевой и лучепёрой рыбы практически не имеет внутреннего скелета и мускулатуры. Он состоит из кожи и лучей кожного происхождения.

А вот плавник лопастепёрых рыб имеет крайне своеобразное строение, которое и позволило именно этим рыбам, несмотря на примитивные особенности строения по сравнению с более специализированными костистыми рыбами, выйти на сушу. В плавник лопастепёрых рыб заходит скелет. И именно скелет формирует рабочую поверхность плавника.

Скелет лопастного плавника этих рыб (он носит название архиптеригий) имеет особый, очень характерный облик “ёлочки” - от основной оси отходят вбок боковые элементы. В наиболее полном виде “ёлочка” представлена среди современных рыб у австралийского рогозуба Neoceratodus. Его ближайшие родственники африканский протоптер Protopterus и южноамериканский лепидосирен Lepidosiren имеют не столь характерную форму плавников: боковые элементы их плавника редуцированы, а сам плавник имеет вид нитевидного отростка. По наблюдениям в аквариуме, они используют свои плавники подобно тритонам и другим водным четвероногим - для медленного передвижения по дну.

Архиптеригий рогозуба имеет отростки, симметрично расположенные попарно на каждом членике оси плавника. А вот архиптеригий кистепёрых рыб не столь симметричен: боковые оси на нём располагаются по одну сторону от основной оси. Если внимательно рассмотреть плавник Eusthenopteron, наиболее близкой к ранним четвероногим рыбы, то окажется, что в его плавнике уже заметен принцип формирования конечности четвероногого:

Кистепёрая рыба

Четвероногое (передняя конечность)

осевой элемент ® боковой элемент

¯

осевой элемент ® боковой элемент

¯

осевой элемент ® боковой элемент

¯

осевой элемент ® боковой элемент

¯

...

плечевая кость® лучевая кость

¯

локтевая кость® промежуточная кость (у человека - полулунная)

¯

клиновидная кость

(у человека - трёхгранная кость)® Centralia (у человека нет)

¯

...

Таким образом, видно, что у четвероногих сохраняется в сильно “замаскированном” виде общий план строения конечности в виде “ёлочки”, характерный для кистепёрой рыбы. Дополнительно в пользу формирования кисти и стопы из многолучевого плавника кистепёрых говорит тот факт, что у древнейших четвероногих (Tulerpeton, Acanthostega) на конечности было не пять, а шесть (Tulerpeton) и даже семь или восемь (Acanthostega) пальцев! Гороховидная кость кисти лежала в основе шестого пальца (за мизинцем). Другой дополнительный палец находился перед большим пальцем.

В свете этой информации можно сказать, что мнение А. Белова о несходстве конечности четвероногих и плавника лопастепёрой рыбы основано лишь на его личной неосведомлённости. Вместе с этим искать параллели между строением конечности четвероногого и плавником лучепёрых рыб действительно бессмысленно.

Стр. 131: “У зародыша человека нет хвоста, а есть более интенсивно развивающийся задний отдел тела, который похож на хвост, но таковым не является (что не одно и то же)”.

Хвостом называется отдел тела позвоночных животных, расположенный по оси тела за анальным отверстием, в который продолжается позвоночник. У некоторых беспозвоночных, например, у скорпионов, вытянутый конечный отдел брюшка с ядовитым жалом неверно именуют хвостом. Но кишечник скорпиона продолжается по всей длине этого “хвоста”, поэтому название “хвост” к такому органу можно применить лишь условно.

В книге “Анатомия позвоночных” А. Ромера и Т. Парсонса на рисунке 302 (том 2, стр. 116, глава 13) показан внешний вид зародыша человека на ранней стадии развития. Напомню, что развитие зародыша расписано “постадийно и поминутно”, следовательно, хорошо известно, и у А. Белова возражений по поводу толкования отдельных явлений эмбриогенеза нет. Также А. Белов ссылается на эту книгу, доказывая свою правоту (“Анатомия позвоночных” приведена в списке использованной литературы), следовательно, он согласен с тем, что в ней написано.

Если внимательно рассмотреть представленный рисунок, то можно заметить некоторые интересные детали. А именно – у зародыша различимы зачатки будущих конечностей, крупный половой бугорок, и… хвост! А как иначе назвать часть тела, расположенную за поясом задних конечностей и половыми органами, и в которую продолжается позвоночник? Это не пуповина (на рисунке брюшная стенка зародыша удалена, чтобы показать его внутренности). Следовательно, утверждение А. Белова о том, что у зародыша “нет хвоста” является заведомо ложным.

Стр. 147: “Спустя два месяца беременности перед нами предстаёт уже совсем “готовый” гомункулюс, с розовой кожей, большой головой, милым человеческим личиком, ручками, ножкам, прямой человеческой спиной, а роста в нём всего три сантиметра. И главное - в нём нет ничего обезьяньего!”

Порадуемся за него, да и за нас с вами, ведь эти слова в полной мере относятся и к нам самим... много лет тому назад. Но посмотрим на страницу 133 книги А. Белова. На ней изображены эмбрионы человека и... обезьян! Неродившиеся шимпанзе и горилла тоже весьма головасты, лицевой отдел их головы невелик, а в возрасте двух месяцев развития в утробе они тоже не покрыты шерстью. В это время у них столь же прямая спина и такие же “человеческие” ручки и ножки. Разве что ножки могут быть очень похожи на ручки. Да и выражение лиц у поздних эмбрионов шимпанзе и гориллы совсем человеческое.

А что касается спины человека, то я напомню, что у позвоночника человека четыре изгиба - два вперёд, и два назад, что отражено даже в школьном учебнике биологии. Поэтому прямая спина у эмбриона человека - не повод для гордости. В течение первого года жизни её согнёт почище обезьяньей. А вот у обезьян никакого “горба”, пугающего А. Белова, нет. Разве что позвоночник шимпанзе слегка выгнут дорсально (в “спинную” сторону). А спина гориллы вообще прогнута. Поэтому спина у обезьян ещё более “человеческая” (по меркам, предложенным А. Беловым).

Стр. 132: “... наши предки никогда не были ни микробами, ни червями, ни рыбами, ни обезьянами, а всего лишь в своём индивидуальном развитии от оплодотворённой яйцеклетки до взрослой особи проходили стадии, соответствующие эмбрионам животных. А вот их далёкие потомки стали и обезьянами, и ящерицами, и рыбами, и одноклеточными микроорганизмами, когда прекратили существование цивилизации людей, их предшественников”.

Давайте задумаемся. Если принять как действительное положение вещей мнение А. Белова, что всё живое произошло от людей, то человек представляется “венцом творения”, “первоосновой” всего живого. Его положение в природе при данных условиях исключительно, он ни от кого не происходил (а как иначе?). Тогда его развитие должно быть прямым, все органы должны формироваться непосредственно “по месту”. На любой стадии развития в зародыше человека должен узнаваться именно человек и исключительно человек. Зародыш человека нельзя было бы спутать с зародышами других живых существ. У него не должно быть “лишних” органов, формирующихся в утробе, не являющихся приспособлением к эмбриональному развитию и исчезающих после этого ещё до рождения.

Поскольку всякая черта строения и развития живого организма имеет свой биологический смысл, я хочу узнать у А. Белова, в чём заключается смысл прохождения зародышем человека стадий развития, подобных развитию эмбриону рыбы, рептилии или обезьяны? Неужели это предупреждение нам: вот кем вы можете стать!? Я знаю более простое и верное объяснение этого, но, боюсь, А. Белову оно опять-таки не понравится...

И ещё один парадокс, объяснение которого очень хотелось бы услышать от А. Белова.

Все знают, что в организме человека обитает множество микроорганизмов, с которыми организм находится в отношениях симбиоза. Если неумеренно лечиться антибиотиками, это приводит к уничтожению микрофлоры кишечника, и как следствие - к расстройствам пищеварения и ухудшению самочувствия. Следовательно, эти микроорганизмы нам необходимы и организм человека нормально работает только в их присутствии. Представим себе первого человека. Поскольку, согласно теории А. Белова, микроорганизмы произошли от человека, первый человек был лишён микрофлоры в кишечнике (она ведь ещё не появилась, поскольку никто ещё не “выродился” до микроба). Следовательно, он не мог жить нормально. Из этого мы делаем вывод, что одноклеточные жили в организме человека, даже самого первого. Следовательно, одноклеточные появились раньше человека и не могли произойти от него. И я жду объяснения А. Белова.

Кроме того, общеизвестно, что человек кушает пищу растительного и животного происхождения. Если представить себе Землю, изначально населённую людьми, нужно задаться вопросом: а что они ели? Если принять точку зрения А. Белова, что растения и животные произошли от людей, то, прежде чем покушать, люди должны дождаться, пока некоторая их часть “деградирует” в растения и животных. Причём животные должны появиться раньше растений, ведь они ближе к человеку по строению, следовательно, времени на “деградацию” людей до животных уйдёт меньше, чем на “деградацию” в растения и грибы. Значит, в истории Земли будет момент, когда на ней будут жить люди, животные, но растений не будет! Процессы гниения и разложения также будут иными, ведь главные утилизаторы мертвечины - грибы и бактерии - тоже ещё не появились. Вот такая будет Земля - полная людей-каннибалов (надо же что-то кушать!), озверевших от голода зверей и покрытая тысячами медленно разлагающихся трупов. И такая стадия “инволюции” будет продолжаться очень долго - ведь, по теории А. Белова, растения, грибы и бактерии - это наиболее глубоко “деградировавшие” люди. А на всякий эволюционный процесс, в том числе на катаморфоз, или дегенерацию (наиболее близкий к беловской “деградации”) требуется время. И чем больше отличие между предком и потомком, тем больше длился эволюционный процесс.

Великая мудрость детской глупости.

Обсуждая вопрос отличия развития обезьяны и человека, нельзя не коснуться вопроса биологической “незрелости” новорождённого ребёнка. Конечно, детёныши обезьян рождаются более зрелыми, чем дети. Иногда исследователи считают человека “недоразвитой обезьяной”, которая просто не достигает взрослого состояния.

Стр. 134: “...по каким причинам не произошло наступление взрослости?” - вопрошает А. Белов.

Причина этого вполне объяснима. Тот период, который мы называем “детство” - это время, когда реализуется главное качество мозга - способность учиться. Именно в период детства животные, играя и наблюдая за родителями, учатся различными премудростям в жизни. Хищники отрабатывают навыки охоты (вспомните, как котёнок ловит бумажку на ниточке, а щенок треплет украденные тапочки), травоядные постигают азы ловкости и быстроты (козлята славятся своими непоседливостью и любопытством). Животные учатся добывать пищу, распознавать съедобные и несъедобные виды растений, узнавать (кто на своём опыте, а кто на чужом) друзей и врагов, строить убежища, драться, выяснять отношения... И всё это в детстве. Наше человеческое детство затягивается на годы. Когда шимпанзе - ровесник человека уже взрослый (7 - 8 лет), дитя человека только осваивает азы грамоты и счёта. И только к 20 - 30 годам человек станет полностью самостоятельным, способным обеспечить своё выживание и воспроизводство вида в жёстких условиях среды, которую он сам для себя построил. “Неразвитость” новорождённого и долгое детство растущего человека - приспособление к усвоению разума, коллективного опыта человечества. Долгий рост мозга означает долго сохраняющуюся способность учиться.

Обезьяна потому и неразумна, что рост её мозга (и, соответственно, способность учиться) прекращаются слишком рано. В опытах зоопсихолога Надежды Николаевны Ладыгиной-Котс детёныш шимпанзе Иони вначале опережал по развитию своего ровесника - сына исследовательницы. Но позже мальчик догнал и перегнал по умственному развитию шимпанзе.

Так что причина, по которой “отодвинулось” взросление человека - необходимость усвоения знаний. Сложное поведение человека во всём своём многообразии - приобретённое. Конечно, оно имеет генетически запрограммированные основы, но реализация этих основ происходит под влиянием окружающей человека культурной среды. Этот эволюционный путь - один из двух возможных. Иным путём пошли, например, насекомые. Они реализуют во взрослой жизни жёстко запрограммированные генетически формы поведения. Их повадки сложны, но зачастую совершенно бессознательны. В экспериментах Жана-Анри Фабра насекомые, считавшиеся образцом “разумности” поведения, могли совершать абсолютно бессмысленные действия. Например, одиночная оса могла замуровать совершенно пустую норку, из которой экспериментатор вытащил на её глазах заготовленного про запас для питания личинки кузнечика. При этом оса залезала в норку и “убеждалась”, что его там нет, но потом исправно запечатывала норку песком и камешками, как если бы та была полна добычи.

Насекомое мало чему учится в жизни. Его “ставка” - сложные инстинкты “на все случаи жизни”. А жизнь человека зависит от успешности его учёбы. И поэтому неразвитость в начале жизни - благо. А вот в конце жизни это просто беда.

Стр. 431: “Длительный период физического и умственного созревания вызван недоразвитием человеческого эмбриона в утробе матери. Всё это позволяет нам гипотетически предположить, что, если бы человеческий плод развивался в утробе не 9, а, скажем, 12 месяцев, то новорождённый был бы гораздо более развит умственно. Давайте же серьёзно подумаем, отбросив эмоции и догмы механистического мышления: от кого “произошёл” человек? И сделаем это не ради пустого любопытства, а исключительно для того, чтобы разглядеть в грядущем смутные контуры будущего поколения людей. Тем самым предупреждая их об опасности превращения в двуногих обезьян!”

Здесь я сразу должен осадить резво скачущего по просторам собственной фантазии А. Белова. Если мы представим себе ребёнка, который родился с более развитым мозгом, то в дальнейшем может оказаться, что он будет иметь огромные проблемы с обучением. По своему интеллекту он будет больше напоминать насекомое. Его инстинкты (передающиеся по наследству формы поведения) будут, несомненно, более сложными, чем у обычного “девятимесячного” ребёнка. Но с возрастом превосходство инстинкта будет нивелироваться, так как обычный ребёнок будет учиться, а “супер-ребёнок” с более развитым (читай - “зрелым”) мозгом - нет. Ведь мозг “супер-ребёнка” уже прошёл своё развитие в утробе матери. Совершенно ясно, что активно обучаться чему-либо он в это время не мог. Поэтому высоким умственное развитие такого ребёнка было бы только в очень раннем детстве. А в дальнейшем это преимущество было бы сведено к нулю.

Нет причин опасаться биологического “недоразвития” новорождённых детей, ведь именно в нём - залог будущего ума. И именно раннее развитие и, как его следствие, быстрая остановка роста мозга, представляет собой опасность для будущих поколений человечества. Ведь именно это и отличает принципиально обезьяну от человека! Прочие особенности анатомии здесь несущественны.

А ещё один путь превращения человека в “двуногую обезьяну” - это нарушение двуединства человека – потеря его человеческого “я”, которое формируется в нас опытом всего человечества, а не малой, но агрессивной и напористой его части. Ущербный в культурном отношении человек, который в детстве усвоил только то, что преподносят ему телевидение и порой безграмотно созданные “дайджесты”, не сможет отождествить себя со всем человечеством. Он не примет философского и культурного наследия, поскольку это не входит в задачи так называемой “массовой культуры”. Она воспитывает в человеке в основном качества потребителя, который живёт только сегодняшним днём (вспомните рекламный лозунг “Живи настоящим!”), что характерно как раз для животных.

Генетически нас отличает от обезьяны приблизительно 2% наследственной информации. Это меньше, чем у двух видов одного рода лягушек и даже у разных подвидов одного вида. И лишь наше духовное развитие позволяет нам осознать себя как людей, а не как животных в человеческом теле. А в духовное развитие, замечу, входит также чтение и анализ научной литературы, чего явно не сделал А. Белов, работая над своей книгой.

Стр. 134: “Обезьяны живут и в ус не дуют. Взрослеют, горбятся, их руки вытягиваются и достают до земли, челюсти развиваются и укрепляются, зубы растут, тело покрывается обильной шерстью. А люди от обезьян в результате недоразвития не образуются, как бы того кое-кому не хотелось. По нашему мнению, не человек - детёныш обезьяны, а обезьяна - недоразвитый, приспособленный к дикой жизни человек! В результате недоразвития (неотении) человека появилась на свет обезьяна”.

Трудно сказать, хочет ли А. Белов увидеть процесс “происхождения” человека от обезьяны прямо сейчас. Возможно, он бы даже заплатил за это удовольствие рублей девяносто (в такую сумму обошлась мне обсуждаемая здесь книга). Но пока можно сказать одно - его деньги целее будут по ряду причин.

Во-первых, происхождение вида - процесс долгий. Одно поколение людей его не пронаблюдает. Мы можем видеть лишь разные виды животных и растений на разных стадиях видообразования, анализировать увиденное и делать выводы. Процесс видообразования занимает миллионы лет, поэтому, если даже какая-то обезьяна и встала прямо сейчас на путь “очеловечивания”, результат этого процесса будет ощутим только через много миллионов лет.

И во-вторых, новый вид образуется только при одном непременном условии - наличии свободной экологической ниши, либо если вид, её занимающий, неконкурентоспособный. Именно возможность занятия экологической ниши и “направляет” эволюцию вида в определённую сторону. Я не зря взял слово “направляет” в кавычки. Сознательного процесса здесь нет. Никто не поворачивает животных головой в нужную сторону, и не пересаживает растения в нужное место. Просто ослабление конкуренции с другими видами в определённых природных условиях (или успешная конкуренция с видом-соперником) приводит к тому, что данные условия способствуют лучшей выживаемости той популяции, которая заняла новое место обитания. Рост численности вида ведёт к тому, что чисто арифметически увеличивается количество носителей мутаций (ведь значительная часть особей несёт какую-то мутацию). Часть (очень небольшая!) мутаций оказывается случайно адекватной изменению среды обитания, и носители таких мутаций получают преимущество выживания по сравнению с прочими особями. Условия среды обитания, её относительное постоянство и изменения ведут отсев части особей популяции. Бог в данном случае - сторонний наблюдатель. Кто займёт новые места обитания - воля случая. К примеру, экологическую нишу крупного болотного или полуводного травоядного сейчас занимают бегемоты (нежвачные парнокопытные), а в доисторические эпохи, в разное время и в разных частях света - платибелодон (мастодонт, хоботное), телеоцерас, кадуркодон и хилотерий (носороги, непарнокопытные), токсодон (южноамериканское копытное - нотоунгулят), и, возможно, астрапотерий (южноамериканское копытное особого отряда астрапотериев).

Возвращаясь к нашим обезьянам, отмечу, что место разумного “универсального” вида уже занято. Не верите - взгляните в зеркало. Мы, люди, самим фактом своего существования “закрыли” обезьянам дорогу к разуму. Если человек вымрет (к радости всех угнетаемых живых существ, к горю крыс и тараканов), то у обезьян появится шанс стать разумными. Но не у всех, какой-то один вид успеет раньше. Новое существо не будет человеком в биологическом смысле (один вид дважды не образуется), у него будут отличия в анатомии и физиологии от современного Homo sapiens. Но это будет человек в социальном плане - существо, создающее материальную “вторую природу”, знающее о жизни и смерти, горе и радости. Это существо будет вести беседу, познавать мир. Может быть, оно будет более тонко ощущать природу, и не поставит себя на грань уничтожения, разрушив среду обитания, как наш вид. Тем более, у него перед глазами будет пример - судьба нашего вида, реконструированного по ископаемым костям и остаткам материальной культуры.

Писатели-фантасты иногда населяют планету двумя и более видами живых существ. Вспомните хотя бы книгу и фильм “Планета обезьян” или книгу Г. Гаррисона “Запад Эдема”. Такая ситуация может быть возможна только тогда, когда разные виды предразумных (то есть, имеющих анатомические и физиологические задатки разумных) существ очень долгое время развиваются на разных материках изолированно. Только так могут параллельно появиться несколько разумных существ на одной планете. И рано или поздно они встретятся... И в дальнейшем более вероятен здесь путь развития не из “Планеты обезьян” (когда три вида разумных обезьян - гориллы, шимпанзе и орангутанги - живут вместе и мирно), а из “Запада Эдема” (когда люди воюют с разумными рептилиями - ийланами). Слишком уж агрессивен разумный вид, слишком остро он воспринимает различия “своих” и “чужих”.

А что касается “недоразвитости” обезьяны (или человека?), можно ответить А. Белову следующее: если человек будет “недоразвиваться”, у него просто надолго затянется детство.

А. Белов считает, что процесс “деградации” приводит к остановке развития зародыша на всё более ранней стадии. Тогда для приобретения “пугающих” обезьяньих черт зародыш человека должен остановиться именно на такой стадии - с маленькой головой, плоским затылком и большими челюстями. Но и сам А. Белов отмечает, что зародыш человека очень “головастый” (и это верно - достаточно взглянуть на рисунки в соответствующих книгах). Его тело лишено “страшных” обезьяньих черт даже у зародыша обезьян! Те пугающие А. Белова признаки обезьяны - большие челюсти, шерсть, маленькие мозги (точнее - большое по сравнению с мозгами тело) - это “взрослые” признаки обезьян, с которыми человек в процессе эволюции (разумеется, от обезьяны!) давно расстался. И вновь они не появятся, особенно в процессе “недоразвития” - до них процесс развития просто не дойдёт! Поэтому путём неотении человек не приобретёт обезьяний облик. Следовательно, сценарий происхождения обезьян от человека, созданный А. Беловым - вымышленный, не имеющий под собой научной основы. А материальная основа этого есть - это невежество А. Белова, выраженное в непонимании той теории, которую он пытается опровергнуть.

А что же возможно при “недоразвитии” ребёнка? Возможно - рождение ещё более беспомощного ребёнка с ещё большим размером ещё более незрелого мозга, ещё более долгое детство, ещё большие возможности к обучению. И ничем “обезьяньим” такой путь развития и не пахнет! Трудность в другом - женщине будет ещё труднее рожать “головастого” ребёнка. Она и так балансирует на грани между способностями к прямохождению и деторождению, ведь обе они определяются одним показателем - шириной таза, причём в прямо противоположном отношении!

Скрытый резерв развития мозга - его недозагруженность в современном состоянии человека как вида. А. Белов отмечает, что мозг взрослого человека “загружен” только на 7 - 9% (стр. 135). Он предсказывает такой путь развития человека, как редукция “неработающего” мозгового вещества и, соответственно, снижение массы мозга:

Стр. 135: “Возможно, головной мозг к моменту рождения будет сформирован уже на 40%, как у шимпанзе, а не на 23%, как у современного человека. Что поставит на один уровень развития человеческих потомков и современных обезьян. Возможно, обезьяны, появившиеся таким путём из сообщества людей, вытеснят современных человекообразных обезьян - горилл, шимпанзе, орангутангов - и сами займут их экологическую среду обитания”.

Стоит повнимательнее изучить “загруженность” мозга обезьян. Вполне возможно, что и их мозг работает не на 100%, а на скромные 5 - 7%. Поэтому “незагруженность” мозга человека можно воспринимать как резерв интеллектуальных способностей. Трудно сказать, какой была степень “загрузки” мозга австралопитека, человека умелого или неандертальца. Возможно, мозг современного человека намного “обошёл” их по работоспособности. Поэтому цифры, характеризующие загруженность работой мозга человека стоит воспринимать не столь однозначно - у медали две стороны.

Человеческий мозг, как я уже сказал, отставая в начале онтогенеза (индивидуального развития), позже перегоняет мозг обезьяны по качественному развитию. Количественные показатели здесь ни при чём: например, мозг некоторых мелких видов широконосых обезьян по отношению к весу тела даже превосходит человеческий. Но ума им это не прибавляет. Дело не в количестве, а в качестве. И у человека есть неплохой резерв.

Я расту!

После рождения человека его мозг продолжает расти. Но рост тела в значительной степени обгоняет рост мозга. Любой художник знает, что дети имеют сравнительно большую голову. Кажется, что с возрастом человек “глупеет”. Но это лишь иллюзия - происходит не только количественный, но и качественный рост мозга.

Тело же активно нарастает вначале количественно (вспомните, какими худыми и нескладными подростками мы все были), а затем качественно (некоторые из тех девчонок, кого дразнили в детстве “жердью” или “доской”, стали позже супермоделями).

Стр. 148: “Тело продолжает расти после рождения не за счёт образования новых клеток, а за счёт увеличения размеров уже имеющихся, взращённых ещё внутриутробно”.

Если бы эти слова относились к такому малосимпатичному “соседу” человека, как червь аскарида, то я бы полностью согласился с данным тезисом А. Белова. Но речь идёт о человеке! И здесь я готов обвинить А. Белова в полном невежестве. Клетки тела человека непрерывно делятся. Конечно, темп размножения клеток весьма различен. Быстрее всего обновляются клетки эпителия, медленнее всего - нервные клетки. Все знают расхожее выражение: “нервные клетки не восстанавливаются”. Это не совсем верно. Они восстанавливаются, только очень медленно, не успевая компенсировать отмирание под воздействием стрессов. Вот и я, читая книгу “Антропологический детектив”, расстался с несколькими миллионами дорогих моему сердцу нейронов, а ведь среди них было два особенно любимых.

А перхоть, надоевшая нам по рекламе, является отмершими клетками кожного покрова. Эпителий кожи непрерывно слущивается с поверхности, но новые клетки нарастают в нижних слоях кожи. И, если обратиться к столь привлекательной для А. Белова сексуальной теме, отметим, что во время менструального цикла происходит рост, а затем отслоение эпителия матки. И так каждый лунный месяц.

Клетки красного костного мозга непрерывно продуцируют новые эритроциты взамен отмирающих. Печень способна к регенерации. Порезы и раны на коже зарастают. Неужели это могло бы быть, если бы клетки тела человека не делились? Даже кость растёт за счёт работы не только “созидающих” клеток надкостницы (остеобластов), но и клеток-остеокластов, которые непрерывно разрушают часть старых участков кости, сохраняя её форму при изменении размеров. А зрелые костные клетки-остеоциты не только не делятся, но и не могут растягиваться - их окружает твёрдое костное вещество!

Стр. 148: “Глядя на всю человеческую жизнь целиком, от момента оплодотворения яйцеклетки до гробовой доски, очень трудно выделить то, что можно отнести к яйцу, а что к курице. ... Практически невозможно отделить взрослую жизнь человека от его старости. Складывается впечатление, что мы имеем дело с одним и тем же процессом развития, который, дойдя до своего апогея, поворачивает вспять и со временем превращается в свою противоположность - обратное развитие. Наступает возрастная инволюция: мозг уменьшается, сокращается количество нейронов, свою массу теряет тело, соединительная и костная ткани регрессируют - в результате спина человека сгибается, а рост уменьшается, возвращаются на тело волосы, покинувшие его ещё до рождения, в утробе. А с головы, напротив, исчезают, как было у плода. Старики лишаются зубов, и не потому, что их “съели”, а потому, что их не было у новорождённого. ... Старики и в детство впадают, всё движется по сценарию, только в обратном порядке. Конечно, это следует понимать правильно: старики не входят в состояние своей ранней молодости, а лишь повторяют его в обратном порядке и с полным арсеналом всех накопленных за жизнь болячек и недомоганий”.

Но так ли это на самом деле? О “яйцах и курице” разговор особый, и он ещё впереди. А вот о старости и молодости стоит поговорить прямо сейчас. Верно заметил А. Белов, что старость невозможно чётко отделить от зрелости. Пожалуй, только у моноциклических видов живых существ, размножающихся один раз в жизни (например, лососи, осьминоги, подёнки) можно это сделать с точностью. Их стремительная, короткая и убийственная старость наступает сразу после единственного в жизни акта размножения, настигая их за считанные недели, дни, а то и часы. У человека всё не так. Даже философы разных цивилизаций (например, античной греческой и древнекитайской) по-разному делили человеческую жизнь на периоды.

Но причина этой трудности заключается в том, что старость и смерть начинают “брать своё” практически ещё у неродившегося организма! Белки, жиры и углеводы, разнообразные биополимеры - весьма малоустойчивые химические соединения. Они существуют в неизменном виде весьма недолго, быстро распадаясь. Поэтому, чтобы компенсировать непрерывные потери составных частей клетки, в ней происходит активный биосинтез органических веществ. ДНК, “святая святых” клетки, также разрушается под воздействием внешних факторов. И её нити непрерывно “штопают” специальные белки. Этот процесс носит название репарации ДНК.

Равновесие между процессами распада и синтеза поддерживает организм в “рабочем состоянии”. Но со временем равновесие смещается в сторону распада. Учёные пока не пришли к единому выводу о том, что является причиной старости. Как версии называются процесс накопления повреждений во время репарации ДНК, действие особого “гена старения” или иные причины. Но какой бы ни была истинная причина, она вызывает смещение состояния равновесия. Конечно, это не означает то, что старые люди гниют живьём. Просто организм с большим трудом компенсирует распад биополимеров. В этом также кроется причина “возврата” в старости многих “загнанных в бутылку” болезней. Организм ранее компенсировал вред от них, а в старости этот процесс уже не столь активен.

И образ жизни человека может способствовать нарушению равновесия. Общеизвестно, что курение отнюдь не способствует сохранению молодости - курильщица со стажем выглядит гораздо старше своих лет. А употребление наркотических веществ приводит к катастрофическому разрушению организма. Не зря говорят, что старых наркоманов не бывает. Наркоман умирает так быстро, что некоторые признаки старости (как, например, выпадение зубов или облысение) просто не успевают проявиться.

Выпадение зубов в старости происходит из-за потери своих свойств соединительной тканью дёсен. А этот процесс, как и старость вообще, зависит от образа жизни человека. Иные старики до конца своих дней сохраняют прекрасные здоровые зубы, а у некоторых ещё не старых людей, глядишь, уже пол-челюсти вставных зубов. Конечно, свою роль играют и наследственность, и особенности геохимии места жительства человека.

Прочие признаки старости, упоминаемые А. Беловым, не столь показательны. Волосатость тела - не показатель старости. Зачастую это признак, характеризующий какую-либо народность. К примеру, волосатость коренных жителей Кавказа уже давно стала объектом шуток и анекдотов. В сравнительно молодом, порой ещё подростковом возрасте они уже весьма волосаты. А вот китайцы и другие жители Восточной и Юго-Восточной Азии даже в старости не обрастают волосами по телу. Склонность волос к выпадению (“Умные волосы покидают дурную голову”) также во многом определяется наследственностью. Некоторые люди плешивеют и лысеют в возрасте около 30 лет, а другие до глубокой старости сохраняют пышную шевелюру. Автор этих строк встретил как-то человека, который регулярно употреблял в пищу сырые проростки злаков. Этот человек, будучи явно в годах, не только сохранил волосы, но они постепенно утратили свою седину, вновь обретя естественный цвет. Это не могло быть специально подстроено. Наша встреча была чисто случайной, но впечатление оставила неизгладимое.

“Сгибание” спины стариков также не обусловлено генетически. Это следствие потери упругости межпозвонковыми дисками. Кроме того, я лишний раз напомню, что обезьяны не “горбатые”, как это пытается представить А. Белов. У гориллы, например, спина вообще прогнута вниз (вентрально, в сторону живота), а не горбом. Поэтому горбатость человека не есть “возврат” в состояние, присущее обезьяне.

Сокращение количества нейронов - следствие медленного восстановления этого вида клеток. Этот процесс зависит во многом от той среды, в которой живёт человек. Богатая стрессами городская среда, неумеренность в выпивке и курении - вот основные причины преждевременного или избыточного отмирания нервных клеток. Поэтому не стоит однозначно приписывать этот процесс мифической “инволюции”. И молодые порой с ума сходят и впадают в маразм. И в то же время старик вполне может сохранить ясность ума до последнего вздоха. Кстати, “возврат в детство” также не есть правило. Это может быть лишь одним из множества видов проявления сокращения числа нейронов.

Конечно, мы не в силах обмануть смерть. Рано или поздно она возьмёт то, что ей принадлежит по праву. Но можно с уверенностью сказать, что здоровый образ жизни вполне способен отдалить эту неизбежную, многих пугающую встречу. А “инволюция” в данном случае - не причина, а следствие. Это кажущееся явление, лишь внешнее проявление происходящих в организме процессов (его так и называют - возрастная инволюция). Она не является “возвратом” в детское состояние, пусть даже с оговорками.

Что же можно сказать, подводя итоги “дела о зародыше”?

  • в течение эмбрионального развития в строении зародыша проявляются черты предковых форм, но в сильно обобщённом и сглаженном виде. Нельзя сказать, что на какой-то стадии развития зародыш человека представляет собой другой вид живы существ;
  • биологический смысл “недоразвития” новорождённого ребёнка - возможность учиться в дальнейшем. Разум относится не к врождённому, а к приобретённому поведению. “Инстинктивный” разум - невероятен, поскольку возможности инстинкта ограничены приспособлением к среде обитания. Приобретённое поведение - более гибкое, чем врождённое;
  • чётко отделить время старения от времени роста и развития нельзя - организм балансирует в равновесии между процессами созидания и разрушения. Состояние этого баланса обусловлено как наследственностью, так и средой. Проявления старости обусловлены не якобы предопределённым возвратом организма в состояние детства, а нарушениями баланса в сторону процесса разрушения. Сходство с состоянием детства лишь поверхностное.

 

Остров доктора Моро, или Как озвереть натурально.

Звереем?

- Не ходить на четвереньках - это Закон. Разве мы не люди?

- Не лакать воду языком - это Закон. Разве мы не люди?

- Не есть ни мяса, ни рыбы - это Закон. Разве мы не люди?

- Не обдирать кору с деревьев - это Закон. Разве мы не люди?

- Не охотиться за другими людьми - это Закон. Разве мы не люди?

Герберт Уэллс “Остров Доктора Моро”

Помнится, в произведении “Остров доктора Моро” писатель Герберт Уэллс вывел образ безумного учёного, задавшегося целью создать путём вивисекции из звериного “материала” разумных существ. Но у него, как помнит всякий внимательный читатель, это не получилось: “глубокие звериные инстинкты” взяли верх над навязанным зверо-людям Законом, что привело к катастрофе. Видимо, этот рассказ мог оказать глубокое впечатление на А. Белова (при том условии, что он его читал. Судя по убогости суждений, я предполагаю, что А. Белов читал книги несколько реже, чем стоило. Буду искренне рад, если ошибусь). Думаю, в этом рассказе Уэллса может крыться один из тех источников, откуда А. Белов черпал суждения для своей книги.

Автор “Антропологического детектива” пытается всеми силами доказать, что современные люди находятся на пути к “озверению”. Причём некоторые из его методов “доказательства” вызывают лишь улыбку, а другие могут навести на мысли, вовсе не связанные с теорией эволюции...

В частности, доказать снижение умственных качеств человека “по Белову” очень просто:

Стр. 429: “Высокое переносье обеспечивает большую площадь контакта воздушной струи с капиллярами в носовых пазухах, а следовательно, способствует большему охлаждению мозга, защищая его от перегрева. Два следующих обстоятельства, что мозг современного человека загружен работой лишь на 10% и что среди современных людей мы практически не найдём человека с высокой переносицей, выстраиваются в одну логическую цепь. По причине того, что мы думаем значительно меньше, чем наши предки, сокращается высота переносицы. Нет нужды охлаждать то, что и так слабо работает! А ведь ещё у древних греков высокая переносица сохранялась. И нас вряд ли утешит, что у обезьян, а уж тем более у примитивных животных, напрочь отсутствует переносица. Ведь и в их мозгу работает не более 2% клеток, несмотря на его значительно меньший размер. Таким образом, обезьяньи мозги “произошли” от человечьих, а не наоборот!”

Можно, конечно, предположить, что есть прямая связь между высотой переносья и мыслительными способностями. Но тогда чемпионом-интеллектуалом должен быть динозавр паразауролоф с огромными, серповидно разросшимися назад в виде гребня носовыми ходами. Вот у кого мозги требовали, оказывается, изрядного охлаждения!

Но черепа великанов (предков людей) с ОЧЕНЬ высоким переносьем не найдены, а тест на интеллект они заведомо не проходили по причине отсутствия их (великанов) в природе как таковых. В мифах ничего не говорится про высоту переносья великанов, но зато много раз говорится об их непроходимой глупости; великанов легко может обмануть порой даже ребёнок (тот же Джек – Победитель великанов, или Мальчик-с-пальчик). Поэтому домыслы А. Белова о связи высоты переносья и интеллекта можно отмести как бездоказательные.

Относительно интеллектуального превосходства древних греков лучше умолчать по ряду причин. Высокое переносье - это признак западно-средиземноморского типа европеоидной расы. В книге “Энциклопедия для детей. Страны. Народы. Цивилизации” издательства “Аванта+” на страницах 17 - 22 приведены рисунки людей различных антропологических типов. Если их сравнить, можно выяснить интересные вещи...

  • кроме людей западно-средиземноморского типа, высоким переносьем отличаются: эфиопы и суданцы среди негроидов, индо-афганцы, европейцы прибалтийского типа, балкано-кавказцы среди европеоидов, полинезийцы и меланезийцы среди австралоидов, амуро-сахалинский тип монголоидов и североамериканский и патагонский типы американской (индейской) расы. Но коренные жители Дальнего Востока, индейцы Северной Америки и Патагонии - охотники-собиратели, не создавшие, несмотря на высокое переносье (и якобы связанное с этим высокое интеллектуальное развитие) значительных памятников материальной культуры;
  • среди “низкоинтеллектуальных” (с широким коротким переносьем) антропологических типов мы видим восточно-африканский, центрально-африканский, южноиндийский, лапландский, центральноевропейский, дальневосточный, андский типы. Но мы вспоминаем: древние крепости Зимбабве, “железный век” Центральной Африки (сменивший каменный без посредничества бронзового века, наставший раньше, чем в Европе с её древними греками), величественные цивилизации Индии, Китая, Японии и Юго-Восточной Азии, руины Теотиуакана в Андах...

Иными словами, связи между высотой переносья и интеллектом не существует! А высказывания А. Белова имеют явный душок расизма. Ведь ещё фашисты игнорировали находки неандертальцев, выводя свою “арийскую расу” непосредственно от древних греков... Между прочим, всех “не-арийцев” фашисты презрительно называли “аффлинги” (от немецкого слова “аффе” - обезьяна). Складывается впечатление (искренне надеюсь и желаю, чтобы это было только моё впечатление), что А. Белов взял на вооружение не только биологическую литературу...

Уже озверели?

Нет никакой возможности подробно описать каждый шаг падения этих тварей, рассказать, как с каждым днём исчезало их сходство с людьми; как они перестали одеваться, их обнажённые тела стали покрываться шерстью, а лица вытягиваться вперёд; как те почти человеческие отношения дружбы, в которые я невольно вошёл с некоторыми из них в первый месяц, стали для меня одним из ужаснейших воспоминаний.

Г. Дж. Уэллс “Остров доктора Моро”

Разумеется, в представлении А. Белова обезьяна - это деградировавший человек. Боюсь только, что признаки “явного” озверения этих приматов привиделись автору “Антропологического детектива”, поскольку они на редкость субъективны:

Стр. 149: “Маленькая голова [обезьяны - В. П.] имеет череп с толстыми стенками, таким черепом можно кого угодно наповал сразить. Оттого, видно, и бодались предки зверей, чтобы проверить “мощь” своих черепов, и постепенно “набодали” себе костные шишки, превратившиеся затем в рога. Сверху на черепе возникает теменной шов, облегчающий крепление мощной жевательной мускулатуры. Иными словами, кость на черепе интенсивно растёт, а мозг внутри практически нет...”.

В научной литературе не описано случаев использования обезьянами головы как оружия, поэтому выражение “черепом наповал сразить” я считаю некорректным домыслом самого А. Белова. Обезьяна - не баран! А вот человека в разговорах порой сравнивают с бараном, но не по причине мощи черепа, а совсем по иному поводу...

Теменной шов возникает как результат срастания теменных костей черепа. Он есть у всех позвоночных животных, в том числе у крокодилов и птиц, не отличающихся способностями в жевании. К креплению жевательных мускулов он не имеет никакого отношения. А вот теменной гребень (правильнее - сагиттальный гребень crista sagittalis) действительно увеличивает поверхность крепления жевательной мускулатуры, например у современной гориллы и вымершего австралопитека Бойса.

Рост же объёма черепной коробки не зависит от толщины стенок черепа. То, что нарастающая в толщину кость “сдавливает” мозг, “мешает” ему расти – иллюзорное впечатление, создавшееся у А. Белова из-за его собственной неосведомлённости. Кости черепа нарастают в ширину, увеличивая объём черепной коробки, благодаря швам, их соединяющим. В швах между костями имеется прослойка хрящевой ткани - это и есть зона роста черепа. В зрелом возрасте, когда рост тела прекращается, швы окостеневают и рост объёма черепной коробки заканчивается. Но в это же время заканчивается и количественный рост кости черепа в толщину. Поэтому мозг никогда не станет “пленником” черепной коробки. По некоторым сведениям, у людей, интенсивно занимающихся умственной деятельностью, рост черепа не прекращается практически всю жизнь, швы их черепа так и не окостеневают. Но, к большому сожалению, справедлива пословица: “На детях гениев природа отдыхает”, - часто потомки гениальных людей не отличаются высокими умственными способностями. Это лишний раз подтверждает то, что приобретённые признаки не наследуются.

Однако автор “Антропологического детектива” упорно придерживается иной позиции:

Стр. 149: “Необходимо заметить, что у зверей процесс инволюции не просто повторяет предшествующие стадии развития молодого организма, как у людей, а значительно меняется под действием условий обитания. Ведь у них же нет квартир, одежды и разума человека, чтоб действия этих условий свести к минимуму”.

Стр. 151: “Жуткий облик зверей есть следствие того образа жизни, который вели их предки. Более того, этот облик будет заложен ими в геномы своих потомков. Тут уж, как говорится, хочешь не хочешь, а если родился зверем, то, несмотря на то что в раннем детстве не вполне похож на зверя, повзрослев, ты станешь им!”

Трудно предположить, что заставило А. Белова так рассуждать. Условия жизни в доме человека совершенно не способствуют противодействию процессам “инволюции”. Приведу такой пример. Известный зоопсихолог Конрад Лоренц в книге “Человек находит друга” отмечает, что превращение некоторых пород собак из рабочих в комнатные негативно отразилось на их интеллекте. Сравнивая своих собак породы чау-чау, живших у него до Второй мировой войны, с более современными нам представителями той же породы, Лоренц отмечает значительное снижение интеллекта у поздних представителей породы (по теории А. Белова это является признаком инволюции). Но также надо отметить, что чау-чау превратилась из рабочей в комнатно-декоративную породу, то есть стала подвержена гораздо большему влиянию разумного человека. Также и у породы колли - пастушеские рабочие линии этой породы гораздо умнее комнатных “выставочных”. Хотя образ жизни пастушьей колли более “дикий” и менее “цивилизованный”, чем у выставочной: она плохо ест, часто добывает “подножный корм”, живёт под открытым небом. И уж конечно, пастушья колли не смотрит телевизор, не гуляет на собачьей площадке и не ест собачьих кормов из пакета. То же самое у кроликов: мозг домашнего кролика, более подверженного влиянию человека, на 20% легче мозга дикого кролика (по данным книги И. Акимушкина “Мир животных. Домашние животные”). Сенбернар, домашняя порода собак, живёт всего 10 - 12 лет в очень благоприятных домашних условиях, меньше полудикой помоечной шавки или совершенно дикого волка! Чем объяснить такое несоответствие теории А. Белова? Успешнее всего - тем, что данное измышление А. Белова ложно и умозрительно. Тем более, что многочисленные опыты доказывают, что приобретённые признаки не наследуются. В своё время Август Вейсман провёл весьма показательный опыт: на протяжении 22 поколений он отрезал мышам хвосты. Но ни одна мышь не родилась с укороченным хвостом. И будь чей-нибудь доберман-пинчер или боксёр супер-пупер-интер-ультра-экстра-гранд-чемпионом мира в своей породе с большой медалью и очень большой грамотой десяти выставок подряд, его щенкам всё равно придётся купировать уши и хвост.

Относительно “жуткого облика” зверей я могу сказать одно: это личное мнение автора. Например, если у нас верблюд - это символ чего-то нескладного, слово на грани ругательства или оскорбления, то араб может сравнить красивую девушку с верблюдицей. А у папуасов Новой Гвинеи женское имя, означающее “свинья” - одно из самых лучших. Не стоит считать своё личное мнение абсолютной истиной - это может быть глупо или смешно.

Конечно же, желание рождённого зверем быть человеком не сможет повлиять на его облик. Внешность живого существа в большей степени формирует наследственность, и в меньшей - среда. Признаки, формируемые средой (по Дарвину - определённая групповая изменчивость), не передаются по наследству, что отмечал и сам Дарвин. Поэтому ждать, что в “скотских” условиях будут появляться всё более и более “оскотиненные” существа, не стоит. Собака всегда рождает щенков, живёт она на помойке или в городской квартире. И “городские” щенки ничуть не “человекоподобнее” тех, что выросли на помойке.

А “желание” не только не принимает участия в процессе эволюции, но даже не способно само по себе, “в чистом виде” удовлетворить даже насущных потребностей. Ведь верно говорят: “Сколько ни повторяй: “халва, халва”, во рту слаще не станет!” Точно так же и строение живого существа: даже если корова или свинья всеми фибрами души осознает свою “скотскую” сущность, она не сможет волевым усилием стать кем-либо другим. Равно как злобный и жестокий человек сможет быть отцом только для людей, но никак не для обезьян или шакалов (другое дело, что его образ существования скажется на воспитании его детей).

Стр. 253: “Палеонтологических фактов массового озверения людей прошлого накоплено немало. Так называемая галечная культура австралопитеков, обнаруженная в Олдувайском ущелье в Африке, известная проломленными черепами собратьев живших в те времена людей, является жалкой карикатурой на человеческую культуру. Точно так же как карикатурой на тело человека является согбенное, низкорослое и звероподобное тело австралопитека”.

Анатомия австралопитеков не столь уж сильно отличается от человеческой. Трудно сказать, откуда взято “согбенное” и “звероподобное” тело австралопитека. Возможно, это всего лишь результат личного невежества А. Белова, либо его желания исказить факты в угоду теории. По свидетельству палеонтологов, главные отличия австралопитека от человека сконцентрированы не в туловище, а намного выше – в строении и содержимом головы. У тела же сравнительно небольшие изменения в сторону специализации к двуногому хождению приобрели таз и стопа.

Что касается “фактов массового озверения людей прошлого”, то они, видимо, основываются на том, что среди кухонных остатков древнего человека в Олдувайском ущелье действительно находят кости австралопитеков. Раньше находимые в тех местах галечные орудия труда приписывали австралопитекам. Соответственно, кости австралопитеков в сочетании с орудиями, приписанными австралопитекам, могут создать иллюзию каннибальского пиршества на древней стоянке. Но не стоит забывать главный аргумент креационистов, который может быть верен для некоторого промежутка истории человечества. А именно – некоторое время первые виды людей обитали в Африке бок о бок с последними австралопитеками. И несомненно то, что первые люди охотились на австралопитеков, считая их просто дичью. Ведь и в наше время люди охотятся на обезьян и едят их мясо, хотя это порой стоит уже на грани между моралью и безнравственностью. Поэтому нет ничего неожиданного в охоте первых людей на австралопитеков. Не исключено, что именно целенаправленная охота людей привела к уничтожению австралопитековых, ведь их места обитания практически не изменились по настоящее время.

Есть ещё одно немаловажное обстоятельство, которое почему-то не отразил в своей обличительной речи А. Белов. Дело в том, что следы “ударов длинным острым предметом” на черепах некоторых австралопитеков могут оказаться просто следами укуса крупного хищника из семейства кошачьих. Напав сзади, леопард или его родич кусает антропоида в голову, прокусывает ему затылок и повреждает мозжечок. Жертва мгновенно погибает, а на черепе остаются небольшие парные отверстия.

Таким образом, нет реальных доказательств “озверения” людей прошлого. Ни анатомия, ни палеонтология не предоставляют нам прямых и явных доказательств процесса “деградации” человека. Однако это не останавливает фантазию А. Белова.

Родит ли озверевший зверя?

Известны дети-волки, дети-павианы, даже мальчик-антилопа. Разумеется, могли выжить только индивиды, одарённые особым здоровьем и умственными способностями. И всё же они не стали людьми. Дети-волки даже утрачивали способность ходить на двух ногах. Вот что делается с человеком, когда инстинкты и прямые потребности тела не дисциплинированы воспитанием.

И. А. Ефремов “Час Быка”

Стр. 251: “Психическая деградация вызывает неизбежные генетические мутации, и у потомков таких людей “озверение” зафиксируется на уровне морфологии”.

Эту фразу можно смело отнести к категории домыслов, поскольку никакими материальными свидетельствами (например, результатами проводимых в контролируемых условиях экспериментов) не подтверждена связь между поведением организма и последующим мутагенезом.

Конечно, связь между ними есть, но она проходит совсем не в том направлении, которое желает видеть А. Белов. Я не исключаю, что мутации могут затрагивать и особенности поведения. Например, любителям домашних животных хорошо известны так называемые “японские танцующие мыши”. Мутация одного из генов вызывает у этих зверьков особое поведение в случае возбуждения: зверёк начинает кружиться на месте, повернув голову к основанию хвоста. Разумеется, у диких и даже у обычных домашних белых мышей такой особенности поведения не наблюдается. В природе она вообще была бы летальной: задержка на секунду для мыши порой означает смерть в когтях кошки или совы.

Мутации затрагивают поведение и у других животных: голуби-турманы кувыркаются в воздухе, куры некоторых пород утратили инстинкт (наследственная форма поведения!) насиживания. В природе предковые виды этих животных не имеют таких особенностей поведения.

Но обратной зависимости – чтобы изменение поведения целенаправленно вызвало какие-то мутации, никогда не наблюдается.

В связи с этим особо хочется поговорить о так называемых “детях-маугли”. Это дети, воспитанные с раннего возраста животными. В истории известно несколько детей-волков и детей-медведей. Есть сведения о детях, воспитанных обезьянами (бабуинами и шимпанзе), в Китае (1996 год) найден мальчик-панда, в Африке (1960 год) – мальчик-антилопа (сведения об этом ребёнке приводит французский поэт и художник Жан-Клод Армен в книге “Маленький мальчик большой пустыни”, но есть предположение о том, что данные сведения вымышленные). А в Австралии будто бы видели девочку, выросшую в стаде кенгуру. Но такие дети, несмотря на особенности поведения (приобретённые от приёмных родителей), анатомически ничем не отличаются от своих сверстников, выросших в человеческом обществе. Их умственное развитие также ничем не отличается от такового у обычных детей. Исключение составляет то, что “дети-маугли” усвоили не человеческую культуру, а особенности поведения тех животных, которые их воспитали.

Мальчик-панда из Китая отличался от прочих детей обильной волосатостью. Поскольку китайцы в силу традиций весьма щепетильно относятся к избытку растительности на теле, неудивительно, что ребёнок со столь нежелательным признаком мог быть намеренно брошен в лесу. А сам признак волосатости не является следствием “дикости” его носителя. Волосатые люди появляются и среди вполне цивилизованных граждан в промышленно развитых странах с высоким уровнем жизни граждан, например, в Великобритании.

Говоря о детях, воспитанных среди животных, я рискую впасть в плагиат, поэтому весьма рекомендую людям, интересующимся этим вопросом, обратиться к книге К. Н. Николаева “Вампиры и оборотни”. В ней подробно рассказано о различных “детях-маугли”, приведена сводная таблица случаев находок таких детей с указанием авторов, сообщивших о них в научной литературе.

Стр. 277: “Может быть, изредка спасая детей, дикие звери смутно ощущают, что человечий детёныш может стать “выдвиженцем” из звериного роду-племени и, “выйдя в люди”, позаботится о тех, кто его вскормил и вынянчил. Своеобразный посол мира к людям”.

Версия очень романтичная, но, к сожалению, объяснимая вовсе не такими побуждениями. Просто маленький человек имеет много общего с детёнышами прочих млекопитающих. И у него есть “ключик”, позволяющий “открыть сердце” звериной мамы. Этот таинственный “ключик” – сама внешность малыша. Большая голова, короткая морда (лицо), непропорционально крупные лапы (руки и ноги), большие глаза и короткое пузатое тельце – вот что заставляет мать-млекопитающее принять детёныша человека. Вряд ли она осознаёт, что это именно человек, а не обезьянка или медвежонок. Но именно “детские” внешние признаки и заставляют её подавить агрессивность к чужаку более сильным материнским инстинктом и принять ещё одного детёныша в свой выводок. А разве люди “из другого теста”? Вспомните собачек комнатно-декоративных пород: той-терьеры, пекинесы, мопс, французский бульдог, японский хин, чихуахуа... Все они маленькие, коротколапые, плоскомордые и большеглазые. Не зря говорят: “Маленькая собака - до старости щенок”. Карликовые декоративные кролики тоже маленькие, пузатые, ушастые и большеглазые - игрушка, а не зверёк. А морская свинка и хомячок - уже готовые, самой природой созданные “живые игрушки”: те же большая голова, большие глаза, короткие лапки, пузатое тельце и... непроходимая глупость.

Даже рыбы могут, хотите - верьте, хотите - нет, вызывать материнский инстинкт у людей. Есть такие аквариумные рыбы - скалярии и дискусы. Они имеют массу “детских” признаков - большие глаза, маленький ротик, сравнительно крупную голову, высокий лоб, короткое туловище (а у дискуса - ещё и короткие плавники). Дискус, кроме того, капризен и требует очень внимательного ухода. И результат этого “детского” облика не замедлил сказаться: лучшие дискусоводы - женщины!

Как видите, нет ничего удивительного в том, что млекопитающие могут принять чужого детёныша. Многие особенности поведения живых существ диктуются инстинктами, и от этого не уйти даже разумному человеку. И инстинкт подражания заставляет его не искать человеческое общество, чей образ диктуется некими “архетипами” сознания, а усваивать повадки приёмного родителя.

Какая же судьба ждёт “отщепенцев”, имеющих тело человека, но усвоивших вместо наследия человеческого общества повадки и манеры зверей?

К сожалению, “выйти в люди” им не удаётся. Все дети, возвращённые из дикой природы в человеческое общество, адаптировались плохо, и быстро погибали. Это лишний раз показывает двуединую, биосоциальную природу человека - его формирует не только наследственность, но и среда. “Дети-маугли” генетически, несомненно, являются людьми. Но их “человеческая” приобретённая, формируемая обществом социальная часть заменена звериными повадками, которые они усвоили от приёмных родителей. Судьба “детей-маугли” в человеческом обществе показывает, насколько важна социальная составляющая человека, позволяющая ему взаимодействовать с другими членами общества. Гибель “детей-маугли” - это, скорее всего, следствие их дисадаптации.

Стр. 277: “Вполне возможно предположить, что уже через несколько поколений у таких особей человекозверей, не принятых ни зверями, ни человеком, окажись они вместе, начнут рождаться дети, покрытые шерстью, к тому же с рождения обладающие звериными наклонностями”.

Такой ход событий столь же сомнителен, и даже скажу прямо – невозможен. Слишком уж редки случаи “воспитания” зверями детей. Поэтому образование популяции таких “человекозверей” имеет нулевую вероятность.

А будут ли они меняться, если представится шанс их выживанию вне общества людей? У нас перед глазами другой, противоположный, но похожий пример: щенки собак, живущих уже сотни поколений рядом с людьми, до сих пор не встали на задние лапы и не заговорили. А все признаки, которые отличают собаку от дикого волка, сформировались вначале путём бессознательного отбора, а затем уже направленными усилиями селекционеров. А благотворное влияние человеческого общества так и не сказалось на их облике.

Ну, хорошо. Допустим, первые несколько недель жизни щенок всё же проводит с мамой и чему-то от неё учится. Предположим также, что это время полностью нивелирует результаты влияния жизни многих поколений собак рядом с людьми. Но есть ещё одно существо, количество поколений которого, живущих совместно с людьми, примерно равно таковым у собак. Это обыкновенная домашняя курица. У некоторых пород кур инстинкт насиживания полностью утрачен, и их цыплята выводятся не под мамиными крыльями, а в инкубаторе. И не курицу, а именно человека они считают своей мамой. Но, несмотря на то, что инкубаторские куры лишены “вредного влияния” своих “диких” родителей, они не стали умнее под благотворным влиянием человека. Даже перья у них вылезают не от остро осознанного желания стать человеком, а от дурного кормления.

Из этого можно сделать простой вывод – нескольких поколений, и даже нескольких сотен поколений явно недостаточно, чтобы под влиянием “зверского образа жизни”, либо наоборот – в “человеческих” условиях существования начались изменения, приводящие, соответственно, либо к “озверению”, либо к “очеловечиванию”.

Снежные люди... Или потомки людей разумных?

Невозможно описать ужас и удивление, овладевшие мной, когда я заметил, что это отвратительное животное по своей внешности в точности напоминает человека. Правда, лицо у него было плоское и широкое, нос приплюснутый, губы толстые и рот огромный… Передние лапы еху отличались от моих рук только длиной ногтей, грубой кожей, коричневым цветом ладоней и ещё тем, что у них тыльная сторона кисти покрыта волосами. Точно так же задние лапы еху не слишком отличались от моих ног.

Дж. Свифт “Путешествия Лемюэля Гулливера”

В связи с предполагаемым “озверением” человека вследствие “выбранного” дикого образа жизни А. Белов касается весьма проблематичной темы существования на Земле таинственного существа – реликтового гоминоида, или, проще говоря, “снежного человека”. Мне, автору этих строк, вспомнился в связи с этим один эпизод из учёбы в институте. На занятиях по зоологии позвоночных мы проходили тест, составленный в виде вопросника. Один из вопросов гласил: “Существует ли снежный человек?” Я выбрал ответ “да”, за что преподаватель снизил мне оценку. Наш с ним спор оказался безрезультатным, никто не сумел привести доказательство в свою пользу. Но оценку мне он так и не исправил.

Я вспомнил этот эпизод, поскольку он – возможно, самый незначительный из споров, окутывающих существование “снежного человека”. У гипотезы его существования есть как сторонники, так и противники. Но, пока учёным не предъявлено ни одного живого или мёртвого гоминоида, спор о его существовании будет продолжаться.

Я причисляю себя к сторонникам существования “снежного человека” (за что как-то и поплатился оценкой в институте). Не вижу никаких препятствий тому, чтобы в малоисследованных и ненаселённых районах Сибири, Кавказа и Северной Америки сохранились малочисленные популяции “снежного человека”. Такое существование может быть не подтверждено ископаемыми находками. Ведь если популяция очень мала и рассеяна по большой территории, а условия окружающей среды не благоприятствуют сохранению останков организмов и ископаемом виде (фоссилизации), то такой вид практически необнаружим в ископаемом состоянии. Ведь живёт же сейчас латимерия, “старина-четвероног”, несмотря на то, что в отложениях с мела до голоцена не найдено ископаемых остатков кистепёрых рыб. А что можно сказать про вид, расцвет которого, определённый по появлению в осадочных породах многочисленных (?!) ископаемых остатков, был около 1 – 2 миллионов лет тому назад?

Поэтому, скорее всего, “снежный человек” рано или поздно будет найден. Пока же, из-за отсутствия явных находок, позволяющих точно определить и описать вид “снежного человека”, а также из-за отрывочности и несистематичности наблюдений данного примата, делать какие-то достоверные выводы в отношении его, по моему мнению, весьма проблематично. Но в “Антропологическом детективе” выводы есть, и они весьма прямолинейные.

А. Белов однозначно считает “снежных людей” потомками человека разумного, которые отвергли человеческое общество ради жизни в природе:

Стр. 271: “Они или их предки как раз и покинули общество, чтобы вести в высшей степени свободную, полную радостных и счастливых мгновений жизнь. Бегать без трусов по полям и весям, кататься и прыгать в траве, заниматься любовью, когда захочется и с кем захочется, караулить и выслеживать зверя, с тем чтобы насладиться охотничьим трофеем, агонией раненого зверя, его парным мясом при разрывании тела на куски. Может быть, кого-то и смутит это описание, но только не снежного человека. Для того-то он и стал “ближе к природе”, чтобы не пропустить эти яркие и “чудесные” мгновения, из которых складывается его жизнь”.

Одно слово, романтика... Особенно если принять во внимание зимние холода, которые не переживают даже бомжи, зимующие на теплотрассе. А кроме них - зимняя бескормица, паразиты и болезни в любое время года, хищные звери в малообжитых районах...

Поэтому маловероятно, чтобы люди уходили из общества в ненаселённые местности только из желания хлебнуть “дикой жизни”. В природе не выживет человек, не имеющий ничего, корме простого желания уйти от общества (учитывая же общественный характер человека, в это трудно поверить). Пьяница, лодырь, слабый духом, либо психически неуравновешенный человек обречён на гибель в природных условиях. Если уж бомжи умирают и в городе от холода, голода, болезней или травм, то что говорить о природе, где жизненно важные ресурсы гораздо более скудные и труднодоступные, чем в городе? В природе выживет только человек подготовленный, знающий, специально обученный в течение долгого времени, либо приученный к такой жизни с детства, воспринимающий её как должное. Достаточно прочесть книги о “таёжных робинзонах”, чтобы понять, насколько сложно выжить в необитаемой местности даже подготовленным, знающим природу людям. Весьма рекомендую интересующемуся читателю книгу Анатолия Севастьянова “Дикий урман”, в которой автор описывает жизнь двоих охотников, оказавшихся в дикой тайге практически без средств к существованию. Я почти уверен, что А. Белов не читал таких книг, иначе он многого бы не написал в главе о “снежном человеке”...

Если учесть, что в природе популяция расселяется в новые места обитания при наличии выгоды для выживания в этих местах, то представляется совершенно невероятным добровольное переселение бомжей в природу.

Стр. 270: “… приобретённые качества пусть и не сразу, но могут быть унаследованы в ряде поколений, вопреки распространённому мнению. Надо иметь в виду, что облик человека определяется не только наследственным веществом – генами, но и воспитанием и внутриутробным программированием”.

Ни одно научное исследование не подтверждает передачи приобретённых признаков по наследству. Даже сам А. Белов, говоря о китайских волосатых людях, возможных “прообразах” снежного человека, признаёт такой факт:

Стр. 274: “Несмотря на то что они ведут цивилизованный образ жизни, их тип тела не меняется. Всех их считают потомками диких людей и всем дают фамилию Ян”.

Да, приходится признать, что “цивилизованная жизнь” не меняет внешний облик волосатых людей. Но стоит ли считать таких людей другим видом только потому, что они отличаются от привычного нам образа человека только тем, что их кожа покрыта длинными волосами? Конечно, нет!

Как внешний облик таких людей не приводит их к одичанию, так и цивилизация не приводит к изменению внешности этих людей. И этим примером сам же А. Белов признал ложность собственных измышлений. Остаётся только ждать, когда он собственными же примерами опровергнет теорию инволюции.

Трупы “снежного человека”, по некоторым данным, иногда находят в местах обитания этого существа, но чаще всего они пропадают для науки, поскольку их обнаруживают неспециалисты или местные жители, которые под влиянием религии или обычаев не всегда понимают ценность трупов “снежного человека” (либо сознательно стараются не связываться с этими находками). А какова может быть судьба тех трупов, которые всё же попадают в поле зрения криптозоологов?

Стр. 279: “Любопытна история с замороженным трупом снежного человека. В декабре 1968 г. американским зоологам А. Сандерсону и Б. Эйвельмансу сообщили, что уже несколько месяцев на ярмарках страны демонстрируется снежный человек, вмороженный в глыбу льда. Владелец замороженного трупа демонстрировал его в балагане, над которым висела надпись: “Дикий человек с Урала. Вход – один доллар”. … выяснилось, что во льду лежит мускулистое тело мужчины, покрытого волосами. …В дальнейшем выяснилось, что это труп представителя одной из народностей Вьетнама, а хозяин трупа – бывший участник войны во Вьетнаме”.

Но есть и иные подробности этого “дела о замороженном человеке”. В частности, в одной из книг приводится фамилия владельца странного экспоната - Хансен.

“Тем временем расследование Сандерсона вместе с учёными Смитсоновского института выявило по меньшей мере три компании на западном побережье, которые могли изготовить “замороженного” для Хансена - из резины и шерсти - за год до того, как оба зоолога услышали о выставке. Но самое интересное было в том, что, когда Хансен возобновил свой показ в 1969 году, существо вроде бы отличалось от того, что было исследовано Сандерсоном и Эйвельмансом. С одной стороны, подтверждало заявление Хансена, что это копия, а не оригинал, с другой - говорило, что “замороженного” из плоти и крови вообще не было в природе, а имелись лишь две каучуковые куклы”.

Ошибки быть не может - в сборнике приводится цветная фотография экспоната, на которой чётко видно тело существа и заломленная рука, прикрывающая лицо. Подозрительна, на мой взгляд, одна черта этого “замороженного” - слишком явный переход между густо обволошенным телом и голым лицом, слишком явно напоминающим лицо европейца, с крупным выступающим носом. В то же время описания “снежного человека” ничего не говорят о наличии носа, подобного человеческому. Поэтому автор этих строк также склонен считать это существо подделкой.

Вдвойне подозрительно выглядит утверждение А. Белова о вьетнамском происхождении этого экземпляра. В сборнике, из которого взят приведённый выше отрывок, ничего не говорится о Вьетнаме как возможном источнике получения данного образца.

Стр. 278 – 279: “Некоторые выводы в отношении снежных людей.

  1. Снежные люди не являются реликтовыми гоминоидами, как полагают некоторые учёные, видя в них доживших до нашего времени неандертальцев, архантропов, австралопитеков.
  2. Снежный человек является побочным продуктом цивилизации, деградантом, сохранившим антропологические черты той расы, к которой относится. … Исключение составляют трёхметровые волосатые гиганты, по всей видимости дожившие до нашего времени.
  3. Австралопитеки, хомо габилисы, хомо еректусы, мегантропы, палеоантропы являлись снежными людьми, сосуществовавшими с обычными людьми своего времени. …

6. Из числа снежных людей постоянно рекрутируются новые виды человекообразных обезьян, а из них, соответственно, другие, более примитивные животные”.

Можно ли принять такие выводы? Я считаю, что этого делать ни в коем случае нельзя. И дело здесь даже не в том, что я признаю верной теорию Дарвина, а А. Белов – нет. В данном случае речь идёт о том, что находок “снежного человека”, которые изучены компетентными людьми, нет. Соответственно, отсутствуют данные анатомии “снежного человека”, которые и являются определяющими при выяснении родственных связей таинственного существа с современными приматами.

“Логическим путём” устанавливать эти связи, делая при этом какие-то далеко идущие выводы, нельзя. В лучшем случае можно сделать вывод о принадлежности этого существа к высшим приматам и, возможно (не абсолютно точно), к семейству гоминид или человекообразных обезьян. Но говорить о родстве его с какими-то конкретными видами приматов лишь на основе отрывочных наружных наблюдений нельзя.

Поскольку отсутствуют данные по анатомии “снежного человека”, нельзя утверждать, что древние виды и подвиды гоминид также являлись “снежными людьми”. А, поскольку бесспорные остатки человека современного типа в отложениях раньше голоценовых отсутствуют, нельзя принять гипотезу о происхождении древних “снежных людей” в результате “вырождения” современного человека за отсутствием такового во время существования большинства видов древних гоминоидов. Только наиболее поздние из перечисленных А. Беловым “древних снежных людей”, неандертальцы и, возможно, человек прямоходящий, существовали одновременно с кроманьонцами. Но, поскольку они жили раньше кроманьонцев, их нельзя считать потомками “вырожденных” кроманьонцев.

Также нельзя утверждать, что “снежный человек” в будущем способен превратиться в человекообразную обезьяну. Современные человекообразные обезьяны – группа монофилетическая, происходящая от единого предка – одного из представителей дриопитеков. Соответственно, даже если прямо сейчас начнёт формироваться вид, который в будущем, через 5 – 6 миллионов лет будет внешне похож на человекообразную обезьяну, он уже не будет принадлежать к тем человекообразным обезьянам, которых мы знаем сейчас. Ведь его предком будет не уже вымерший дриопитек, а какой-то современный примат (дриопитек уже не сможет стать предком этого вида, поскольку вымер). “Новая человекообразная обезьяна” будет представлять собой, таким образом, особый вид, “человекообразный” лишь внешне.

Я склонен предположить, что непоследовательность во взглядах А. Белова проистекает из его собственного невежества, незнания основ собственно эволюционного учения, которое подверглось яростной, но абсолютно беспочвенной критике.

Можно ли считать, что человек на протяжении всей своей истории деградировал и дичал?

  • в анатомии и физиологии человека нет признаков, свидетельствующих о деградации вида;
  • “одичание” современного человека в силу его нежелания трудиться и жить в обществе невозможно, поскольку жизнь в природе значительно труднее, чем в человеческом обществе. Самопроизвольно, в сторону снижения умственной деятельности (одичания) человека такой процесс, соответственно, идти не может;
  • приобретённые признаки не наследуются, поэтому невозможно ожидать немедленного появления у гипотетических “одичавших людей” признаков деградации и передачи их потомству;
  • “дети-маугли” отличаются нормальным интеллектом, но не способны усвоить нормы и привычки жизни в обществе людей. Их анатомия не претерпевает никаких изменений, оставляющих воздействие на наследственном уровне;
  • “снежный человек” не может считаться деградировавшим потомком современного человека по крайней мере до тех пор, пока не будет исследован как вид, пока не будет изучено его строение.

 

О курах и яйцах, или Основной вопрос философии.

Яйца курицу не учат.

Пословица

“Что появилось раньше - курица или яйцо?” - таким вопросом любящий родитель озадачивает не в меру расшалившегося отпрыска, заставляя его задуматься и успокоиться на некоторое время.

Вероятных ответов в данном случае два: или курица, или яйцо. Вариант ответа зависит от философской школы. Как справедливо замечает А. Белов (стр. 139), учёных (?) - креационистов можно отнести к сторонникам первого ответа, поскольку, согласно Библии, во время творения Земли богом были сотворены первые животные - “производители”, в том числе первая курица и первый петух. И уж они, будучи сотворёнными, и обеспечили мир первым снесённым яйцом.

Сторонники иных мифов считают, что весь мир (в том числе курица) произошёл из одного космического яйца, неизвестно, кем и когда отложенного.

Атеистов А. Белов обвиняет в том, что они “вывёртываются из-под прямо поставленного вопроса”, избирая “третий путь”.

Попробую рассудить этот спор. С точки зрения эволюционизма, если отталкиваться от конкретных понятий, яйцо появилось намного раньше курицы. Яйцо появилось тогда, когда половые продукты четвероногих позвоночных успешно прошли развитие вне водной среды, явив миру новое поколение животных данного вида. Такие половые продукты уже нельзя назвать икрой, следовательно, животное, их отложившее, нельзя считать земноводным. Яйцо появилось тогда, когда появилась первая рептилия - в палеозое, примерно на границе девона и карбона.

Курица явно не могла появиться раньше яйца, ведь птицы (даже не куры в частности, а птицы вообще, как таковые) появились на Земле в юрский период, либо в самом конце триаса, то есть в мезозое, заведомо позже яйца. А куриные птицы как отряд сформировались в палеогене (эоцен). Появление курицы как представителя рода Gallus в семействе Фазановые произошло, видимо, в неогене. Думаю, я ответил на “основной вопрос” кухонной философии.

Но, если мыслить абстрактными терминами, под “курицей” следует понимать родительский организм, а под “яйцом” - его репродуктивные клетки. Начинает казаться, что вопрос становится неразрешимым, но это не так. Решение есть, и оно - тот самый пресловутый “третий путь”! Дело в том, что микроорганизмы, такие, как бактерии или простейшие, имея всего одну клетку, “разумно сочетают” свойства взрослого организма и половой клетки. Их размножение происходит путём деления, как у соматических клеток многоклеточных, но сами клетки (организмы) в процессе конъюгации (слияния) обмениваются генетической информацией. Конъюгация клеток имеет, таким образом, тот же биологический смысл, что и оплодотворение у многоклеточных.

У колониальных простейших можно проследить постепенный процесс специализации части клеток к размножению. Специализированные клетки крупнее и богаче питательным веществом, либо, наоборот, мельче и подвижнее обычных. А у настоящих многоклеточных, чьи клетки полностью интегрированы в один организм, можно увидеть уже настоящие половые клетки двух типов - яйцеклетки и сперматозоиды.

Вывод прост - “курица” и “яйцо” появились одновременно!

Но вернёмся к книге А. Белова. После обзора теорий преформизма и эпигенеза, по-разному объясняющих развитие эмбриона, он переходит к рассмотрению этого таинственного процесса с точки зрения своей теории инволюции. И буквально с первых строк он начинает сыпать тем, что сам же и назвал “неоправданные допущения”.

Стр. 142: “Пустота, дырка от бублика, мало того, что организовалась в живое, но и, постоянно улучшаясь, стала человеком!”

Пустота? Дырка от бублика? Огромное количество органических веществ, по мнению ряда исследователей, буквально “упало с неба” на первичную Землю. Это остатки роя комет, сформировавшегося в процессе рождения Солнечной системы. Известно, что кометы сложены изрядной долей органического вещества. Не исключено, что жизнь попала на Землю, первоначально сформировавшись на кометах до стадии протобионтов. В любом случае, количество органики, попавшей так на Землю, оценивается величинами, на порядок превышающими всю суммарную биомассу современной Земли. А ещё (напоминаю тем, кто забыл школьный курс химии) органические вещества обладают определёнными физико-химическими свойствами, способны образовывать химические и комплексные соединения. Поэтому данные факты явно нельзя называть “пустотой” и “дыркой от бублика”.

Стр. 142: “... захочет ли носитель сознания - человек вносить в себя новый код? А если захочет, то позволит ли ему это сделать Бог? Место Бога занято генами, состоящими из простых нуклеиновых кислот. Вот это главный источник информации - утверждают материалисты. ... И гены, и развивающийся организм есть физические константы. Иного не дано, заявляют эти учёные, всё остальное - от лукавого. Не веря в Бога, эти учёные почему-то верят в существование лукавого...”.

Автор “Антропологического детектива” явно отталкивается от собственного предположения о том, что генотип можно изменить сознательным усилием. Ещё раз напомню, что пока нет результатов опытов, которые подтверждают возможность этого. Конечно, есть соблазн ввести в генотип человека новые гены, которые позволят ему выйти на новый уровень возможностей. Сам же А. Белов мечтает о второй паре рук для “нового человека” будущего. Однако здесь могут начаться конфликты с этикой и религией. Мифология и религия всех народов мира говорит о том, что человека создавало божество. В Библии прямо говорится о создании человека “по образу и подобию божьему”. Не исключено, что религиозно настроенные люди выступят резко против такого вмешательства по причинам религиозной морали.

Представим себе иной вариант: религиозные разногласия преодолены и создание “нового человека” становится возможным. Кто гарантирует успешность введения в генотип людей новых признаков? В процессе эволюции новые признаки формировались в генотипе и фенотипе живых существ постепенно. Не стоит забывать дарвиновский принцип корреляции органов – изменение любой из частей тела приводит к изменениям в связанных с ней частях тела. Кто может поручиться за успех вмешательства в наследственность? Ведь привнесённые новыми генами признаки должны взаимодействовать с прочими признаками организма. А это взаимодействие не всегда бывает удачным.

В Дарвиновском музее в Москве я видел один экспонат подобного рода. Думаю, все знают симпатичных хохлатых курочек декоративных пород. Это падуаны и голландские белохохлые куры. Их отличает круглый хохолок на голове. В витрине музея был выставлен череп голландской курицы с мозговой грыжей – крыша черепа птицы была вздута пузырём и истончена. В заметках по разведению кур таких пород говорится, что их цыплят следует выращивать отдельно от прочих, поскольку таким цыплятам часто проклёвывают черепа. А у голландской утки с таким же, как у кур, хохолком, этот признак вообще связан с летальным геном, поэтому гомозиготный по такому признаку утёнок гибнет ещё в яйце (в источнике не расшифровывается причина гибели утят с хохолками). Введение нового гена равнозначно искусственно вызванной мутации. И никто не может поручиться за то, что генная операция по “улучшению” человека пройдёт успешно. Последствия взаимодействия новых генов со старыми могут оказаться непредсказуемыми. Можем ли мы спрашивать у наших неродившихся детей согласия на вмешательство в их генотип? Думаю, нет. Естественным образом возникшая мутация может быть горем для отдельно взятого человека и его близких. Но вред за причинение человеку искусственного уродства ложится ещё и на тех, кто проводил такой опыт.

Теперь представим следующий вариант – человечество в совершенстве овладело технологией введения в свой генотип новых признаков. Возможные вредные последствия этого воздействия сведены к минимуму и их процент не превышает количества естественно возникающих мутаций, либо вовсе сведён к нулю. Теперь возможно “лепить” любых людей: искусных верхолазов, неутомимых силачей, пловцов-подводников, сверхинтеллектуалов. Кто может поручиться, что эта технология не попадёт в руки злодеев? Тогда можно будет вырастить расу абсолютно послушных, способных вести круглосуточные боевые действия, воинов, безвольных рабов, способных вести любую деятельность. Слепое, беспросветное подчинение, замена интеллекта инстинктом – вот итог использования такой технологии нечистыми на руку деятелями. Разумеется, эта безрадостная перспектива будет грозить лишь жертвам такого “генного конструирования”. “Господа чистые” будут гордиться своей абсолютной естественностью. Но наличие искусственно изменённых людей, не коснувшись их телесно, затронет духовную сферу их жизни. Хотите так пожить? Я – нет.

В романе “Машина времени” английский писатель-фантаст Герберт Уэллс описывает мир далёкого будущего, населённый двумя потомками современного человека. Одна из рас, легкомысленные и изнеженные элои – обитает на поверхности земли. А их родственники, уродливые жестокие морлоки, обитают под землёй. Элои платят страшную дань за свою легкомысленную жизнь – морлоки поедают их. Но Уэллс считал, что подобные различия сформируются у этих рас людей естественным путём. А генные манипуляции позволят значительно ускорить этот процесс, сократив его с нескольких миллионов лет до считанных поколений. Такие расы, по существу, будут представлять совершенно разные виды людей, значительно отличаясь друг от друга генетически. Человечество утратит единство, будучи искусственно разделено на “касты”.

Есть ещё одна опасность подобного “генного конструирования” – оно лишает человека свободы выбора. Человек-воин сможет только убивать, человек-крот будет уметь только копать руду и разбираться в минералах. Но никто из них никогда не сможет познать весь мир полностью, узко разбираясь лишь в одной области знания. Никто из таких “людей будущего” не сможет сменить надоевшую работу, выразить себя творчески. У каждой “касты” будет своя мораль и, возможно, религия. Если представить себе, что такой “узкий специалист” станет править, нетрудно понять, что его владычество будет ущербным из-за пробелов в знаниях. Разграничения в культуре не позволят людям достигать взаимопонимания, что постепенно приведёт человечество к кризису. И никто не сможет предсказать, как он завершится. Учитывая природную агрессивность людей, могу предположить, что итогом накопления противоречий может стать страшная, взаимоистребительная война искусственно созданных “новых людей”.

Человек, безусловно, нуждается в улучшении. Но это должно быть прежде всего духовное самосовершенствование. И такие вещи нельзя привнести искусственно, “сверху”. Они должны сформироваться в душе каждого человека изнутри. Человек сам должен осознать понятия добра и зла, любое манипулирование искусственно навязываемыми шаблонами рано или поздно приведёт к раскрытию обмана.

Кстати, об обмане…

Термин “от лукавого” я не встречал ни в одной научной книге, но увидел в книге “Антропологический детектив”. Поэтому не стоит приписывать учёным то, чего нет в истинно научных книгах. Да и вообще, бога и чёрта лучше оставить для богословской литературы - там им самое место. А по поводу генов никто из учёных-эволюционистов наших дней и не говорит, что это константы (постоянные величины). Гены мутируют под воздействием внешних и внутренних факторов, соответственно, меняется и организм - их носитель. И именно в генах записана информация об организме. Иного никто ещё не доказал.

Стр. 143: “По сути генетическая теория развития есть реформированный преформизм, с той лишь разницей, что в половых клетках сидят не “готовые” люди и звери, затем растущие, а там сидят гены, которые и пекут живые существа как блины. Кто же прав, неопреформисты-генетики или эпигенетики, как говорится, покажет время”.

Чтобы доказать правоту эпигенетиков, нужно доказать то, над чем бьются умы тысяч людей тысячи лет - наличие бога. Убедительных доказательств этого нет, поэтому пока верной считается точка зрения “неопреформистов”-генетиков. Кроме того, преформизм относит стадию формирования зародыша к времени развития половых клеток, исключая таким образом один пол из формирования наследственности нового поколения. Поясняю: если зародыш якобы “сформирован” уже в сперматозоиде, то женский организм служит лишь “инкубатором” для него. Но на деле оба пола в равной степени формируют наследственную информацию зародыша (при нормальном способе размножения). Половые клетки родителей несут лишь половину наследственной информации. А полностью генотип зародыша формируется лишь при их слиянии и объединении хромосом, полученных от обоих родителей, в пары.

И немало страниц “Антропологического детектива” посвящено именно проблемам первых шагов развития организма.

 

Аист, капуста или удачная покупка?

Когда он родился, его отец перестрелял всех аистов в округе.

Из биографии Вовочки.

Если юный джентльмен в красном галстуке, крикнувший “Ну, положим!” и, по-видимому, имеющий основание думать, что он вылупился из яйца, соблаговолит задержаться после заседания, лектор будет очень рад ознакомиться с такой достопримечательностью.

А. Конан Дойл “Затерянный мир”

Рано или поздно каждый маленький ребёнок задаёт родителям вопросы, которые считаются иногда “неудобными”. Маленького человека очень интересует: “откуда берутся дети?” И очень часто ответ взрослых оказывается столь же детским: аист принёс, в капусте нашли, на базаре купили...

Автор “Антропологического детектива”, я думаю, просто не смог пройти мимо этой темы спокойно. Я не могу точно сказать, что послужило причиной на редкость предвзятого и субъективного отношения автора к этой теме, но могу скромно предположить, что он в раннем детстве посетил зоопарк во время звериного брачного сезона, и любящие родители не нашли слов, чтобы объяснить ему случайно увиденные сцены. Интересно, что там по этому поводу пишет старик Фрейд?

А теперь серьёзно. Проявления сексуальности у людей и животных автор характеризует исключительно с однобокой позиции пуританства. Его шокируют проявления сексуальных отношений животных, и именно в ЭТОМ он видит один из признаков “вырождения” и “деградации”. Также на “вооружение” А. Белов взял теории Платона, считая их абсолютной истиной. Видимо, не учёл он того, что взгляды, в том числе философские и естественнонаучные, со временем имеют свойство меняться. Кроме того, древнегреческая философия - это одно из многих философских течений, поэтому делать его главным и основополагающим - это чисто субъективная позиция. Конечно, иногда автор “подкрепляет” свою точку зрения вырванными “с мясом” фрагментами из древних китайских и индийских источников, но в основном он опирается на учение Платона. Что же, “Платон мне друг, но истина дороже” - именно такой вид обрела у Сервантеса в бессмертной книге “Дон Кихот” прошедшая сквозь века крылатая фраза. Видимо, А. Белов её забыл, либо просто не знал.

А теперь, внимательные читатели, окунемся в столь манящую и одновременно запретную тему...

Для начала А. Белов пытается “завалить” читателя проблемой: что считать началом новой жизни: успешное оплодотворение или появление половой клетки как таковой (стр. 143)? Ответ на этот вопрос прост, “как три копейки”. Автор просто путает два понятия: гамета (половая клетка с гаплоидным (одинарным) набором хромосом) и зигота (клетка с диплоидным (двойным) набором хромосом). Организм развивается именно из зиготы. Получение гаплоидных особей растений путём выращивания спермиев из пыльцы на питательных средах либо партеногенез - размножение без оплодотворения, либо развитие трутней пчёл из неоплодотворённых яиц - это исключения из правила. В общем случае началом новой жизни стоит считать формирование зиготы. В случае, например, приведённых выше исключений, начало новой жизни - формирование первичной клетки, способной к дальнейшему сравнительно самостоятельному развитию. В подавляющем большинстве случаев гамета без оплодотворения не может развиваться дальше. Она погибает, и всё.

Конечно, из всякого правила есть исключения. Сам же А. Белов приводит факты находок в яичниках девушек зародышей на ранних стадиях развития. Но он сам констатирует факт, что далее такое развитие просто не идёт, и “непорочный” зародыш гибнет. Отмечу, что я сам встречал в разных источниках сведения о выведении у домашних животных партеногенетических пород. Таковы, к примеру, кролики и индейки. У кроликов мать-крольчиха “непорочно зачинает” и успешно рождает нормальных крольчат, но только самок. А у индейки из половины яиц успешно развиваются индюшата - но все самцы. У птиц гетерогаметен (XY) женский пол, а не мужской, как у зверей. Поэтому удвоение хромосомного набора приводит к появлению у зародыша сочетаний половых хромосом XX (нормальное для самцов птиц, такие зародыши будут развиваться) или YY (это сочетание нежизнеспособно, такие зародыши гибнут). Поэтому нет ничего удивительного в партеногенезе у позвоночных. Просто естественный отбор чаще отсеивает такой способ размножения, несмотря на теории античных философов.

Партеногенез характерен для некоторых видов животных, например для кавказских скальных ящериц среди позвоночных. Но у них это - “вынужденный”, не естественный способ размножения, так размножаются гибридные формы (ящерицы армянская, белобрюхая, Даля и Ростомбекова), полученные при естественном скрещивании обитающих совместно нормальных двуполых видов. Известны партеногенетические насекомые, например, кузнечик степная дыбка, многие виды палочников. Также партеногенетически могут размножаться насекомые тли и рачки дафнии (но не постоянно, переходя в определённое время на нормальное половое размножение) и щитни (на краю ареала - области обитания вида).

У партеногенеза есть свои положительные и отрицательные моменты.

Выгода партеногенеза в том, что он позволяет виду размножаться при крайне низкой численности особей - достаточно одной самки, чтобы получилось неограниченное число идентичных потомков. Также он эффективен при сезонной изменчивости природных условий, когда надо быстро и эффективно воспользоваться кратковременными благоприятными условиями. Таковы рачки дафнии и щитни, обитающие в недолговечных лужах. Выгоден партеногенез и для быстрого наращивания численности вида. Благодаря ему тля - одно из наиболее быстро размножающихся насекомых. У кого на садовые растения нападали тли, согласится с этим вполне.

Но есть у партеногенеза и неблагоприятная сторона. При таком способе размножения не происходит обогащения генотипа дочерних особей. Они являются точной генетической копией материнского организма. И достаточно вирусу “подобрать ключ”, быстро мутируя, как партеногенетический вид, поражённый этим вирусом, обречён на гибель. Также не стоит забывать, что среда обитания вида медленно, но непрерывно меняется. И рано или поздно настанет момент, когда будут превышены пределы приспособляемости вида, обусловленной генами. Итог этого один - вымирание. Мутации, конечно, будут происходить и у партеногенетического вида, но их распространение в популяции будет ограничено только потомством одной матери - носителя мутации.

В чём биологический смысл наличия самца? Вспомните любого петуха, оленя или кобеля. В чём смысл его простой животной жизни? Правильно! Оставить как можно больше потомства, пусть с точки зрения добропорядочного христианина его поведение будет казаться “бесовским” и аморальным! Даже если его жизнь коротка (вот расплата за яркие перья или тяжёлые рога!), потомство у него будет, и немалое.

На самках мутация “проверяется” естественным отбором на успешность, а самцы, сыновья такой самки, распространяют её в популяции. Именно благодаря “сексуально невоздержанным” самцам благоприятные признаки получает большое количество потомков. Потомство одной курицы, к примеру, составляет несколько десятков цыплят за жизнь. А у петуха таких квочек десять - пятнадцать. И, если от мамы благоприятный для выживания признак получат десятки потомков, то потомство папы-петуха составляет сотни особей - на порядок больше!

Хорошо ли быть гермафродитом?

Радости любви на Луне совершенно неведомы, ибо там как “варящие существа”, так и все остальные животные одного пола. Все растут на деревьях, которые, однако, в зависимости от растущих на них плодов значительно отличаются друг от друга как величиной, так и формой своих листьев.

Э. Распэ “Приключения барона Мюнхгаузена”

Взгляни на этого самца. У него только один пенис, который он не может втягивать. Ни у одного из видов устозоу, которых я добывала, не было нормального двойного пениса.

Г. Гаррисон “Запад Эдема”

Возможно, древним философам или богобоязненным святошам более “пристойным” кажется бесполое размножение или партеногенез. Но философы античности не знали, а “блюстители нравственности” и слушать не желают доводы в пользу полового размножения. Половое размножение вносит генетическое разнообразие в популяцию, что делает её устойчивой к изменениям окружающей среды. При этом способе размножения признаки вида постоянно “перемешиваются” у новых поколений. Возникают новые сочетания генов, распространяются полезные для выживания признаки.

Вот и думай после этого, что в природе порок, а что - добродетель...

В своих сочинениях Платон предположил наличие в древние времена двуполых существ - андрогинов, состоящих из мужской и женской “половинок”. Потом, по его словам, боги разделили их на мужские и женские существа, предоставив им возможность встречаться и соединяться по своей воле. Так, по мнению Платона, и возникли два пола людей. Именно желанием обрести былое единство и объясняется сексуальное влечение людей.

По мнению А. Белова, эти сведения “подкрепляются” легендами разных народов мира, в которых также говорится о двуполых предках. И это, по его мнению, отражает истинность данного предположения. Но есть некоторые (весьма большие) сомнения:

Во-первых, ископаемые молчат... Не найдено ни одного скелета двуполого “двойного” существа, соединяющего черты мужского и женского скелетов.

А во-вторых, не все древние легенды столь единодушны. Например, у южноамериканских индейцев мауэ верховный бог Гоноэноходи лепил из глины пару людей - мужчину и женщину, предков каждого племени. Только у мауэ он не долепил женщину до конца, и она стала протухать. Мужчина-мауэ терпел-терпел, да и выбросил её. С тех пор все мауэ покупают себе жён в других племенах. А как бы он решился на такое дело, будь он единым целым с женой? У скандинавов Один совершенствует ПАРУ деревянных людей, делая их настоящими. У индусов предком людей был СЫН богини Адити - Вивасват (Сурья). Когда ему, безрукому и безногому, придавали божественный облик, из кусков его тела (генетически - мужского) был создан человек.

“Одна азиатская легенда о происхождении человеческой расы … гласит, что плод сизигиума однажды упал на край корня и раскололся пополам. Половинки упали по разные стороны контрфорса. Одна из них стала мужчиной, а другая женщиной, и оба успели вырасти, прежде чем заглянули по ту сторону корня. Тогда они увидели друг друга и породили всё остальное человечество”.

Из этого можно сделать вывод, что версия Платона о происхождении людей и разделении полов - не догма, поэтому предпочтение, которое оказывает А. Белов этой легенде - субъективное и не может считаться истинным.

“Три пола - домыслы или реальность?” - задаёт вопрос А. Белов. Ответ ясен - это домыслы. Но я не уверен, что А. Белов захочет услышать этот ответ. Поэтому хочется аргументировать это не только легендами.

“Третьим полом” иногда называют гермафродитов, существ, сочетающих в одном теле мужские и женские половые железы. Но являются ли они особым полом? Смотря, с какой стороны взглянуть. Каждый пол выделяет свой вид половых продуктов, одинаково необходимых для успешного оплодотворения. Если организм мужского пола продуцирует сперматозоиды, а женского – яйцеклетки, то “третий пол” должен продуцировать некие клетки “Х”, слияние которых с яйцеклеткой и сперматозоидом (одновременно) является необходимым и обязательным условием формирования нового организма. Гермафродиты же имеют как женские, так и мужские половые железы, но ни те, ни другие в большинстве случаев не функционируют. Есть некоторые неподтверждённые сведения из источников, далёких от науки, что гермафродиты способны едва ли не к самооплодотворению.

Если же рассматривать нормально развитых живых существ, то окажется, что для успешного размножения хватает и двух особей. Сперматозоид и яйцеклетка успешно сливаются в зиготу, которая не менее успешно развивается в новый организм. И всё это происходит без участия некоего третьего типа половых клеток “Х”. Таким образом, “третьего пола” при нормальном половом размножении просто не предусмотрено природой!

Смысл полового размножения состоит в том, что при мейозе (процессе деления, при котором формируются половые клетки) и последующем слиянии половых клеток (гамет) происходит перекомбинация и обмен генетической информацией. Именно поэтому серая кошка может родить белых, пёстрых и чёрных котят, а мы не похожи на маму и папу, хотя и соединяем в своей внешности их признаки.

Стр. 203: “Похоже на то, что древние гермафродиты были способны к зарождению себе подобных существ внутри себя без всякого дополнительного воздействия извне. В таком случае наблюдалось самооплодотворение и саморазвитие с появлением двойника - точной генетической копии родителя. Такой способ рождения людей гарантировал в прошлом передачу потомкам всей полноты генетической информации родителей, без каких-либо искажений”.

Весьма настораживает начало фразы: “похоже на то…” Считаю, что это отражает неуверенность автора в собственных словах. Это неудивительно: наличия гермафродитов как особой расы в истории Земли не подтверждают ни ископаемые остатки, ни легенды народов мира (кроме тех немногих, на которые ссылается А. Белов). Дальнейшие слова автора, не подтверждённые материальными свидетельствами, соответственно, можно законно отнести к категории домысла.

Если бы А. Белов смыслил в животноводстве хоть что-нибудь большее, чем умел отличить корову от козы, он бы не стал восторгаться по поводу размножения гермафродитов без перекомбинации наследственных признаков. Ведь гермафродиты через несколько поколений столкнулись бы с процессом инбредной депрессии. Также при самооплодотворении наиболее вероятно обеднение генотипа особей из-за перехода генов в гомозиготное состояние. Все наследственные заболевания, такие, как гемофилия, у самооплодотворяющихся гермафродитов проявились бы в полной мере. А кроме того, генетически однотипные организмы беззащитны перед любым вирусом, как я уже сказал ранее.

Стр. 204: “Надо думать, что разделение хромосомного набора ... с последующим его объединением ... - это дань той драме, которая разыгралась при разделении тел древних андрогинов”.

Если всё же вспомнить теорию Платона о “разделении” первичных людей-андрогинов, то окажется, что половой процесс тут совсем ни при чём. Если платоновско-беловский андрогин представлял из себя мужчину и женщину, сросшихся воедино, следовательно у него присутствовали две самостоятельных разделённых половых системы (ведь получились же при “разделении” нормальный мужчина и нормальная женщина, а не два одинаковых полумужчины-полуженщины). Значит, половой процесс происходил и у этих существ. Следовательно, его наличие не является “данью разделению” мифического гермафордита.

Стр. 205: “... обмен разнообразной генетической информацией между различными особями приводит не к эволюции, а к большему разнообразию наследственных вариантов, что улучшает приспособляемость к той или иной среде обитания. А это не делает организм более универсальным, даже напротив, специализирует и неизбежно ограничивает его рамками той среды, в которой он оказался. В результате изначальная генетическая информация предков обедняется. Возрастает количество обособившихся популяций, что и служит причиной появления нового вида животных”.

Ошибка А. Белова, как и креационистов, несмотря на различия во взглядах, состоит в том, что и тот и другие считают единицей эволюции не популяцию, а особь. Но роль отдельной особи в выживании вида может быть весьма незначительной (за исключением тех случаев, когда популяция исчезающе мала и рассеяна по большой территории). Жизнь и смерть особи – это процесс чисто статистический. Особенно это выражено у таких животных, как насекомые. Популяция, в отличие от особи, семьи и дема (группы семей) способна существовать, самоподдерживаясь, неограниченно долго. Если особь обладает ограниченным набором генов, то популяция значительно богаче ими. Если при изменениях среды погибнет одна, две, сто или триста особей из тысячи, для устойчивой и многочисленной популяции это не потеря. Уже в следующем поколении ущерб будет восстановлен. Если вместе с умершими особями исчезнет часть генов, которые они несли в себе, то это не будет потерей для популяции. Ведь в ней найдутся особи, несущие в скрытом виде такие гены. Кроме того, между популяциями существует связь. Особи из разных популяций, несущие наборы генов, сложившиеся в родных популяциях, перемещаются на новые места обитания (это явление носит название “поток генов”). При их скрещивании возникают новые сочетания генов, являющиеся материалом для естественного отбора. Следовательно, идёт обогащение генофонда популяции! А вообще богатство генофонда популяции измеряется числом вариантов генов, присутствующих в ней на данный момент, а не процентом сохранения генов предковой формы. Ведь это сохранение не только бесполезно, но может быть и вредным.

И даже в отдельно взятой семье процесс обмена генетической информацией оказывает положительное влияние. Если представить себе родительскую пару, у которой разные аллельные (вариации одного исходного) гены гомозиготны, то их потомство будет иметь гораздо более разнообразный генотип по сравнению с родителями:

Родительская пара AAbbCCDD ´ aaBBccdd

¯

100% гамет вида AbCD от одного родителя и 100% гамет вида aBcd от другого

¯

100% потомков с генотипом AaBbCcDd - единственным возможным сочетанием генов.

Соответственно, более богатый генотип таких гетерозиготных особей обеспечивает более разнообразный ответ на воздействие среды. При этом значительно возрастает вероятность адекватного изменениям среды ответа. А обеднение генотипа сокращает вероятность такого ответа.

Если говорить о соотношении специализации и универсальности, то можно сказать, что универсальность – это тоже своего рода специализация к определённой среде обитания. Если среда жизни богата ресурсами суммарно, но они настолько разнообразны, что ни один из них, отдельно взятый, не обеспечит выживания вида, выгоднее быть универсальным. Таких видов много, их примеры – серая крыса, енот и опоссум. Богатая пищей, но предлагающая очень разнообразный “стол” помойка вряд ли прокормит узкого специалиста по поеданию свежей зелени или картошки. А вот специалист “широкого профиля” будет процветать на помоечном “шведском столе”.

Стр. 205: “Отсутствие скрещиваемости даже между близкородственными видами служит барьером, препятствующим попаданию прежней целостной наследственной информации предков к особям обособившихся видов. Животные как бы отказываются от многих черт своей морфологии, с тем, чтобы вольготно разместиться в новой экологической нише”.

А стоит ли жалеть об утраченных генах? Если они кодировали нейтральные или вредные в изменившихся условиях признаки, стоит ли их сохранять?

Если два вида – потомка одного предка – обитают в разных условиях, то выгодно ли будет приобретение одним видом генов другого путём гибридизации? Дадут ли гибриду признаки приспособления к иной среде обитания, где он и не живёт, преимущества в борьбе за существование?

Стр. 205: “... сохранение точной генетической копии живого существа в потомстве сберегает без изменений информацию, воспринятую потомками от предков, и не приводит к новому видообразованию. Таким образом, задача состоит как раз в том, чтобы уберечь изначальную полноту наследственной информации от изменения, разъединения и неизбежного обеднения. А для этой цели самооплодотворение древних гермафродитов являлось идеальной формой для передачи потомкам наследственной программы без искажения. Сегодня мы можем воспринимать тот способ, которым размножаемся, лишь как необходимость, не лучшим образом сказывающуюся на наших потомках”.

Чувствуется, что А. Белов несколько неверно понял основную суть видообразования. Ведь этот процесс – далеко не самоцель организмов, населяющих Землю. Видообразование как внешнее проявление изменения генетической информации – это закономерное следствие изменений окружающей среды. Как я уже показал ранее, сохранение в неизменности генотипа предковой формы также не является самоцелью живых организмов. Самооплодотворение с его преимуществами (сохранение удачных комбинаций генов, быстрое распространение таких комбинаций) целесообразно лишь на короткий срок, в сравнительно неизменной среде обитания. При изменении среды обитания, когда старые комбинации генов не могут обеспечить выживания их носителей, вид с неизменной генетической информацией обречён на гибель. Подобный финал, скорее всего, ожидает один из видов современной фауны – гепарда. Конечно, гепард не размножается путём самооплодотворения. Но эксперименты с пересадкой фрагментов кожи между разными особями показали, что гепарды генетически весьма однотипны. Соответственно, их способность адаптации к изменениям окружающей среды весьма невелика.

Поэтому даже гермафродиты размножаются с оплодотворением и обменом генетической информацией. В моём аквариуме однажды произошла настоящая экологическая катастрофа: случайно занесённые в аквариум черви планарии истребили всех улиток, как грунтовых серых меланий (Melanoides sp.) так и красных катушек (Planorbis corneus), живущих на растениях. После войны с этими червями я купил одно растение, и с ним в аквариум попала единственная улитка-катушка. Она благополучно прожила долгую жизнь, но ни разу не отложила икры. А ведь вид относится к гермафродитам. Любой аквариумист знает, насколько быстро плодятся улитки-катушки даже в весьма суровых условиях, практически без ухода. Но главным условием “демографического взрыва” должно быть наличие хотя бы пары производителей. Следовательно, плохие условия в аквариуме не могут быть препятствием для размножения этих улиток, а вот одиночество явно не способствует оплодотворению даже у гермафродита.

Выгода размножения с нормальным оплодотворением и перекомбинацией признаков значительно выше, чем у партеногенеза (среди животных) и апомиксиса (у растений). Это косвенно подтверждается тем, что наиболее высокоразвитые и анатомически дифференцированные животные раздельнополы. Это позвоночные, насекомые, а среди моллюсков – головоногие. Гермафродитизм у позвоночных и насекомых представляет собой величайшее исключение из правила.

Стр. 209: “Много гермафродитов среди рыб. Оно и понятно, “рыбья” стадия развития человека как раз гермафродитарна”.

Насколько много гермафродитов среди рыб? Единичные семейства, включающие немного видов. Гермафродиты есть среди каменных окуней – мероу. Глубоководные рыбы батиптерусы, смаридовые, спаровые (морские караси) - вот, пожалуй, и все рыбьи гермафродиты.

Также некоторые виды рыб способны менять пол в зависимости от обстоятельств.

Стр. 209: “Хорошо изучены рыбы, способные менять свой пол, причём многократно в обоих направлениях, в зависимости от пола партнёра. Таковыми являются атлантический лосось, кумжа и многие другие”.

Весьма странно утверждение А. Белова относительно гермафродитизма лососей. Атлантические лососи, как и их тихоокеанские собратья, после нереста гибнут. Если тихоокеанские виды гибнут полностью, у атлантических известны единичные случаи вторичного нереста. Об этом упоминает Жак-Ив Кусто в книге “Лососи, бобры и каланы”. В русском издании этой книги в примечании редакции упоминается уникальный случай пятикратного нереста атлантического лосося. Но никто из авторов не упоминает о способности лососей менять пол. В принципе, это биологически нецелесообразно из-за высокой плотности рыб на нерестилищах и практически полной смертности их после нереста.

Насколько много известно науке “многих других” рыб, способных к смене пола?

Хорошо известная любителям морского аквариума и подводного плавания рыбка-клоун, или амфиприон, способна к этому. Главная рыбка в их колонии – самка. “Номер второй” – самец. А рыбки с третьей по последнюю в силу стресса, вызванного подчинением главной паре, вообще не имеют пола. Если одна из рыб-доминант гибнет, “номер третий” быстро созревает, становясь “номером вторым” – самцом. А если в живых остался и “номер второй”, то он вместе с лидерством приобретает и женский пол, хотя мог до этого много лет быть самцом.

Морские ангелы помакантусы – соседи амфиприонов. Эти яркие рыбы в период размножения собираются в стаи, возглавляет которые самец. А прочие рыбы в стае – самки. Погибнет самец – главная самка наследует его место и мужской пол.

Губановые меняют пол с возрастом - молодые рыбы всегда самки, а более взрослые - самцы.

Но ни один вид из вышеперечисленных не даёт потомства в одиночку, несмотря на умение менять пол. Пол его определяется внешними обстоятельствами и не меняется произвольно. А потомство всегда даёт ПАРА рыб, пол которых на данный момент разный, хотя при иных обстоятельствах он вполне мог быть и одинаковым.

Каменные окуни имеют развитые половые железы обоих полов. В процессе нереста одна и та же пара может отнереститься дважды с интервалом в несколько дней. Причём каждая рыба поочерёдно исполнит роли обоих половых партнёров.

Стоит обратить внимание на то, что при одновременном развитии половых желез обоих типов самооплодотворения всё равно не происходит. Вообще, рыбы – это позвоночные, у которых пол во многих случаях не определяется генетически. Например, у мелких цихлид рода апистограмма (Apistogramma) пол выклёвывающихся мальков зависит от кислотности воды.

“Большее количество самок у апистограмм возникает при разведении в кислой (рН 4,5 - 5,5) воде, а самцов - в щелочной”.

У некоторых африканских тиляпий (тоже рыб семейства цихлид) пол в разных популяциях определяется по-разному: у одних популяций самцы гетерогаметны (XY), а у других - гомогаметны (XX). Представители таких популяций нормально скрещиваются, правда, в их потомстве получаются одни самки. У широко известной аквариумной рыбки макропода вообще нет половых хромосом!

Стр. 211: “... у рептилий, некоторых птиц и сумчатых имеются два копулятивных органа у самца и два влагалища и две матки у самок”.

Весьма сомнительно утверждение о наличии у птиц двух копулятивных органов. Известно, что у многих птиц совокупительные органы вообще отсутствуют. Столь же невероятно сообщение о “двух влагалищах и двух матках” у птиц. Один яичник у птиц вообще редуцирован!

“Половая система представлена парными семенниками и открывающимися в клоаку семяпроводами. Внутреннее оплодотворение обеспечивается прижатием клоаки самца к клоаке самки; у страусов, тинаму, краксов и пластинчатоклювых есть непарный совокупительный орган. Яичник у большинства видов только левый”.

Также непарный совокупительный орган есть у киви и казуаров.

У сумчатых же матка действительно парная, а вот половой член - непарный, хотя, например, у кенгуру, его конец раздвоен и имеет две головки.

Стр. 213: “... рождение современных истинных и ложных гермафродитов является атавизмом предковых форм. Но первое поколение земных обитателей было на них не похоже. Это были неразделённые многорукие, многоногие и многоголовые боги, совмещавшие в своих телах мужчин и женщин! Каким бы невероятным это утверждение ни могло показаться”.

Да уж, утверждение действительно невероятно, особенно в свете того факта, что боги древних - мужчины и женщины. Боги античной Греции – несомненно различающиеся по полу мужчины и женщины (см. любые античные скульптуры в музее). Боги Индии – также различимы по полу, хотя облик некоторых из них весьма странный – многочисленные головы и пары рук. Столь же определённы по полу боги Шумера (пыталась же богиня Иштар совратить царя Гильгамеша!), Финикии, Китая, американских индейцев. Из какой мифологии взяты такие странные гермафродитные боги, неясно. Во всяком случае, ссылки на какую-либо определённую мифологию отсутствуют.

А объяснение наличия у организма зачатков половых органов противоположного пола объясняется вовсе не гермафродитизмом неких мифических “богов”. Просто на примерах рыб и некоторых других позвоночных (черепах и крокодилов) видно, что пол не всегда контролировался генетически. Зачастую до самых поздних стадий эмбриогенеза и даже до первого размножения не ясно, какого пола получился организм. Так что недоразвитые половые железы противоположного пола – это не атавизм, а рудимент. (Атавизм отличается от рудимента принципиально отличается тем, что проявляется в достаточно развитом виде, но однократно, в единичных случаях. Рудимент – недоразвитый остаток некогда развитого, но позже утраченного органа – встречается у всех представителей какого-то вида.)

У нас секса нет?

... марсиане были бесполыми и потому не знали тех бурных эмоций, которые возникают у людей вследствие различия полов. Точно установлено, что на Земле во время войны родился один марсианин; он был найден на теле своего родителя отпочковавшимся, как молодые лилии из луковиц или молодые организмы пресноводного полипа.

Г. Дж. Уэллс “Война миров”

Стр. 220: “Крайне удивляют факты однополого секса у самцов животных, ведь у самца нет особых пахучих выделений, как у самки в состоянии готовности (эструс). Вид самца и его гениталий, позы и движения никак не позволяют другому самцу перепутать его с самкой”.

Сексуальные действия у животных, помимо оставления потомства имеют ещё одну немаловажную роль: они подкрепляют собой иерархию. Известно, что доминантная особь в группе имеет право на всех самок стада (у человека это реализовывалось раньше в виде “права первой ночи”, когда доминант-феодал проводил ночь с молодой женой любого из своих подданных). Поэтому доминирующее положение подкрепляется активными формами сексуального поведения. У тех же обезьян поза подчинения и поза согласия самки на спаривание вообще одинаковы! И даже самец, признающий своё подчинение, встаёт в позу спаривания, а самец-доминант показывает ему своё превосходство, совершая имитацию спаривания.

Стр. 220: “Можно объяснить подобное поведение у примитивных животных тем, что они вообще не понимают, где самец, а где самка. Например, лягушки и жабы не могут распознать пол партнёра. Сексуально активный самец наскакивает на любой движущийся предмет, в роли сексуального партнёра может оказаться даже сапог рыбака. Дальнейшее зависит от поведения объекта. Если под “насильником” очутился самец, то он сбросит с себя другого самца”.

Весьма примитивные познания А. Белова в зоологии в очередной раз подводят его. Дело в том, что даже самые примитивные животные всё же могут распознавать самцов и самок своего вида. Слышали ли вы, г-н А. Белов, о таком понятии, как половой диморфизм?

Так называется явление резкого различия по внешнему виду особей разного пола. Половой диморфизм проявляется в различиях окраски, размеров, формы тела. У самцов ряда видов рыб развиваются “украшения” в виде “бороды” (сомик Ancistrus), “косичек” на плавниках и прочее. Самцы рыб семейства цихлид часто щеголяют огромной жировой подушкой на лбу. У самцов карповых рыб в брачный сезон развивается “жемчужная сыпь” на голове и плавниках. А танцы и позы рыб? А мир запахов?

Лягушачьи самцы в брачный сезон “заявляют о себе” громкими песнями. Также их окраска заведомо ярче окраски самок, а размеры чаще всего несколько меньше, чем у их “прекрасной половины”. Чтобы в этом убедиться, советую сходить на болото весной, и понаблюдать за остромордыми лягушками, самцы которых в брачный сезон становятся из коричневых голубыми.

Наскакивание и захват партнёра у жаб и лягушек можно объяснить наличием устойчивой доминирующей формы поведения в брачный сезон. Если угодно, самцы “сексуально озабочены”. Поэтому у них и проявляется такая неадекватная реакция на предмет, который своими внешними характеристиками (цветом, характером движения) стимулирует проявление программы полового поведения. У бабочек некоторых видов самцы в брачный сезон даже преследуют свою тень!

“Сексуальная озабоченность” жаб сильно преувеличена А. Беловым. Да, известны случаи, когда облепившие самку самцы не разжимали объятия даже при умерщвлении в формалине. Но достаточно ошибочно пойманному самцу или отметавшей икру самке издать особый короткий звуковой сигнал, как “кавалер” немедленно отпускает их.

Вообще, любые животные достаточно хорошо распознают пол партнёра. Я готов поставить сто к одному, что А. Белов не определит “с лёта” пол даже у столь высокоразвитых живых существ, как ворона, сорока, пингвин или чайка. А они мало того, что не ошибаются в определении пола партнёра, ещё и могут узнать его голос среди тысяч похожих голосов. Даже у слонов и дельфинов определить пол весьма затруднительно, если не особенно вглядываться.

Но, в отличие от нас, животные живут в мире, который отличается от нашего: у них иное восприятие мира. Если мы получаем информацию в основном с помощью зрения, то птицы живут в зрительно-звуковом мире, а кроты - в мире запахов и звуков. В мире запахов живут ночные бабочки, а дельфин - обитатель звукового мира, не различающий запахов. Поэтому та информация, которая может быть жизненно важна для животного, не всегда воспринимается нами, людьми. Наш слух слабее птичьего и звериного, обоняние хуже змеиного и бабочкиного. Поэтому нельзя делать вывод о том, что животные не различают пол партнёра только потому, что на наш человеческий взгляд пол этих животных неразличим.

Стр. 221: “Но как же быть с млекопитающими, которые ведут себя не столь однозначно? Что же, эти животные прекрасно понимают, что делают, осуществляя либо орально-генитальный, либо анально-генитальный контакт? ... от кого могли унаследовать это животные? Неужели они сами “додумались” до такого? На это у многих из них просто не хватило бы мозгов! Они явно унаследовали это поведение от диких людей, от которых сами и произошли”.

Если говорить о проявлениях полового инстинкта у высокоразвитых животных – млекопитающих, то стоит отметить, что упомянутые А. Беловым формы половых отношений характерны далеко не для всех зверей.

В книге Дайан Фосси “Гориллы в тумане” упоминается об орально-генитальных контактах и мастурбации у горилл. Причём автор замечает, что при этих действиях обезьяна получает явное удовольствие, что заметно по её мимике.

Известны фотографии осликов, которые стоят друг на друге “паровозиком”, причём у них у всех явно заметно половое возбуждение. Известно также, что некоторые домашние звери испытывают возбуждение от созерцания людей, занимающихся сексом где-нибудь на природе.

Можно ли это истолковать как сознательные проявления звериной “развращённости”? Думаю, нет. Дело в том, что у животных, не сильно развитых интеллектуально (в том числе у копытных), проявления полового влечения инстинктивны. Просто очаг возбуждения в головном мозге животного подавляет все прочие, и достаточно каких-то мимолётных, незаметных нашему неискушённому глазу признаков, чтобы инстинкт воспроизводства реализовался. Дополнительным стимулом реализации полового инстинкта является удовольствие, получаемое животным от полового акта. У автора этих строк нет данных о том, что это всеобщее правило для всех представителей класса млекопитающих. Однако в научной литературе есть сообщения о том, что обезьяны получают удовольствие (оргазм) при половом акте.

Сочетание состояния доминирования полового поведения (оно чаще диктуется гормональным фоном) и состояния удовольствия от полового акта и приводит к тому, что животные, не стеснённые рамками приобретённого поведения, пытаются реализовать инстинкт способами, которые кажутся людям “непристойными”.

Кстати, напомню, что в Древней Греции и Древнем Риме (образцы подражания, античная классика и т. д.) весьма обычным делом считался мужской гомосексуализм. Считалось нормой, когда взрослый мужчина помимо жены, призванной исключительно для воспроизводства вида, имел юношу-любовника для удовольствия. Думаю, это вполне наглядно показывает, что наши оценки порой весьма субъективны.

Возвращаясь к “зверским” половым отношениям, можно утверждать, что в большинстве своём они инстинктивны по своей природе и направлены исключительно на воспроизводство вида. То есть, такие отношения не могут считаться сексом, поскольку секс не всегда включает в себя действия, связанные с процессом воспроизводства. Цель секса – удовольствие в общении. Из животных секс ради удовольствия практикуют только высокоорганизованные животные со сложным поведением, в частности обезьяны и дельфины. У “глупых” животных, таких, как землеройка или сумчатая мышь, половые отношения иной раз весьма жёсткие. Самцы одного из видов сумчатых мышей во время брачного сезона настолько активны и агрессивны, что умирают от истощения в первый же брачный сезон. Часть года популяция этого вида представлена исключительно беременными самками. Сумчатый дьявол с острова Тасмания столь же агрессивен в брачный сезон - порой трудно понять, что делают двое животных: дерутся или спариваются. Самец льва способен к огромному количеству половых актов - по некоторым данным, в среднем каждые 21 минуту в течение нескольких суток без перерывов на обед. Но... только в брачный сезон. Вне “брака” весь остальной год он практически не обращает внимания на самок, предпочитая утверждать свой авторитет в прайде силой. В противоположность льву петух, символизирующий на Востоке похоть, готов спариваться по много раз в день ежедневно. Но ему практически безразлично, какую курицу “топтать”, лишь бы ЭТО кудахтало.

А у обезьян и дельфинов, коммуникабельных животных, половые отношения способствуют ещё и укреплению социальных связей. Секс, в отличие от простого совокупления, носит избирательный характер, поскольку кроме физиологической стороны включает ещё сторону чувственную, связанную с личностным отношением к партнёру. Насколько важен секс именно для цели укрепления взаимоотношений, говорит тот факт, что одна из западных сект христианской церкви объявила секс в браке богоугодным делом, поскольку это сплачивает семью. И это при том, что христианство достаточно нетерпимо относится к проявлениям сексуальности, вплоть до того, что в России существовали секты скопцов, а в иных монастырях даже тягловые животные - только мужского пола! А в исламе сексуальные отношения по значимости вообще приравниваются к молитве! Таким образом, секс (именно секс как проявление единства телесных и духовных отношений, а не простой физиологический акт зачатия) - показатель высокого уровня развития головного мозга. И, если рассуждать по логике А. Белова, мы должны жалеть, что у животных с примитивным поведением секс пропал как таковой, сведясь лишь к примитивной физиологии. Жаль, что А. Белов приравнивает секс к совокуплению, не замечая огромной принципиальной разницы между ними.

В свете этого примечательно, что отношение к половым контактам - ещё один важный показатель, объединяющий человека и обезьян. У обезьян позы подчинения и позы готовности к спариванию очень близки (если не одинаковы вообще!), а положение особи в группе проявляется именно в её возможности спаривания с особями разных рангов. Доминирующий самец может спариваться с любой самкой группы, и следит, чтобы этого не сделал кто-либо из подчинённых самцов. А для провинившегося (самца или самки - неважно) есть особое действие, символически показывающее главенство самца - он изображает спаривание, забравшись на наказуемую особь сзади. При этом провинившееся животное принимает позу подчинения (или спаривания?), встав на все четыре лапы.

В группе обезьян иерархия очень жёсткая, поэтому малейшее проявление особью слабости может вызвать у прочих сородичей реакцию агрессии, связанную со стремлением унизить её и показать своё превосходство. Именно поэтому спаривание у обезьян проходит не на виду у группы (да и люди, надо сказать, тоже в норме на площадях детей не делают), а в уединённом месте. Встав в позу спаривания в присутствии всех членов стаи, обезьяна показывает своё подчинённое положение, что и вызывает восторженное унижение её окружающими животными.

Стр. 301: “Увеличенные семенники шимпанзе и сокращённый мозг указывают на постоянный интерес самцов к сексу”.

А у человека, между прочим, самый длинный половой член среди современных приматов! Неужели это знак, указывающий на заведомую, природную развращённость и сексуальную озабоченность человека?

Адекватным объяснением существования таких параллелей может служить только постоянное смакование А. Беловым подробностей половых отношений в мире животных. На самом деле прямой связи между размером головного мозга и половых желёз нет. Например, у самцов крыс очень крупные яички, а вот мозги заведомо невелики. Но у крыс половое поведение проявляется только в период готовности самок к спариванию.

Точно так же половые отношения шимпанзе никак не связаны с размерами мозга. Говоря о сексуальных отношениях человекообразных обезьян, В. Дольник отмечает:

“В семейном отношении они мало похожи на человека. Орангутаны живут на деревьях, самцы не дерутся из-за самок и не заботятся ни о них, ни о детёнышах... Гориллы живут в лесу, на земле и деревьях, группами, с полным доминированием одного самца, но он позволяет подчинённым самцам спариваться с самками, т. е. у них нет ревности. ... Шимпанзе живут в более открытом ландшафте и проводят на земле больше времени. Группы у них обширнее, а отношения теплее и разнообразнее. Самцы самок не ревнуют, не токуют перед ними и не кормят. ... Все человекообразные обезьяны редко спариваются, они скорее гипосексуальны, чем гипер. Все они не ревнивы, и самки у всех совершенно бесправны”.

“Главный аргумент в пользу исходной моногамности [у человека - В. П.] - сохранение у человека инстинкта ревности, столь сильного, что не только мужчина, но и женщина способна даже убить. Этот инстинкт, как мы видели, ослаблен или даже отсутствует у обезьян с групповыми формами сексуальных отношений”.

Осуждающее отношение А. Белова к вполне естественным сексуальным проявлениям у животных и человека, а также фантазию о преимуществах “непорочного зачатия” гермафродитов над “греховным” у двуполых существ вполне можно соотнести с обезьяньим унижением вставшей в позу спаривания самки. Это практически то же самое, только в словесной форме. Такая параллель лишний раз показывает, что люди всё-таки произошли от обезьян, несмотря на все старания церкви и антиэволюционистов доказать обратное. Порой сами аргументы “против” доказывают именно то, что стараются опровергнуть доморощенные лжеучёные!

“И увидел он, что она жемчужина несверлёная…”

И он вложил заряд, и зажёг фитиль, и, нацелившись по компасу, приложил огонь, и сбил башню со всех четырёх столбов, и была это загадка, о которой не спрашивают, и девушка вскрикнула криком, который неизбежен…

Сказки “Тысяча и одна ночь”

И в заглавии тоже стоит фраза из арабских сказок “Тысяча и одна ночь”. Думаю, она делает понятным, о чём стоит немного поговорить, завершая разговор о нелёгком труде аиста и капусты по воспроизводству живых существ на Земле.

Пожалуй, одна из наиболее загадочных интимных частей тела человека - девственная плева (гимен). В культуре разных народов отношение к этой части женского тела было весьма неоднозначным. Существует множество обычаев и ритуалов, направленных либо на сохранение гимена в неприкосновенности до замужества, либо на скорейшее уничтожение этой особенности, причём порой самыми грубыми, чуждыми нашей европейской цивилизации, способами.

А. Белов заостряет внимание читателя своей книги на этой проблеме. Фактом наличия девственной плевы он, видимо, пытается доказать, что для человека естественен весьма умеренный ритм половой жизни. Этим он явно пытается оттенить так называемую “деградацию” обезьян по сравнению с человеком. Разумеется, по его мнению, появление гимена у человека есть великая тайна. На самом деле никакой тайны нет, что он признаёт сам:

“Девственная плева в виде плёнки, отделяющей внутренние половые органы от внешних, рассасывается ещё на стадии плода обезьяны в утробе матери. В действительности всякой нормальной обезьяне девственная плева вовсе ни к чему. Сексуальное поведение самки обезьяны регламентируется не нравственно-этическими предписаниями и нормами, как у нас с вами, а состоянием готовности её половой системы”. (стр. 221)

Сам же А. Белов приводит в своей же книге гипотезу того, что человек есть недоразвившаяся обезьяна. Правда, он сам её активно высмеивает и критикует, а зря! Если принять эту гипотезу за истину (чему есть ряд подтверждений), то, исходя из приведённого выше отрывка книги А. Белова, всё сразу встаёт на свои места. Ребёнок человека рождается на той стадии, когда эмбриональная девственная плева ещё не исчезла. Он просто “не дозрел” до присущей обезьяньему младенцу стадии рассасывания девственной плевы. Этот признак не подвергался активному действию естественного отбора в ранние годы жизни человека - детство у людей, в отличие от обезьяньего, очень долгое, и половая жизнь начинается поздно: в 16 - 18 лет у иной обезьяны уже есть второй детёныш, когда молодая девушка ещё только (в идеале) познаёт первый раз любовь. И поэтому, “затаившись”, этот признак, не уничтоженный отбором, сохранился у людей. Трудно сказать, “вредно” или “полезно” для современного человека наличие девственной плевы. Скорее всего, определённая польза есть - гимен препятствует бактериальному заражению половых органов не сформировавшегося женского организма.

Пора, думаю, подвести некоторые итоги прочитанного (и, надеюсь, понятого):

  • в природе самооплодотворение и партеногенез - явления временные и порой вынужденные. Самооплодотворение в чистом виде невыгодно, поскольку приводит к снижению биологического разнообразия. Даже виды-гермафродиты размножаются с перекрёстным оплодотворением;
  • половой акт и секс - не одно и то же. Половой акт - биологически вполне оправданное действие, не имеющее никакой “греховной” основы. Секс - явление, выходящее за пределы простой физиологии, показатель высокого уровня интеллекта;
  • девственная плева - не свидетельство “изначального целомудрия” человека, а скорее остаток эмбриональных признаков человека, сохраняющийся во взрослом состоянии. Это ещё раз подтверждает гипотезу о человеке как продукте неотении антропоидных приматов.

 

Душа и тело... в соотношении 2:1?

Сколько душ у близнецов?

Дубль – это очень интересная штука. Как правило, это довольно точная копия своего творца. Не хватает, скажем, человеку рук – он создаёт себе дубля безмозглого, безответного, только и умеющего, что паять контакты, или таскать тяжести, или писать под диктовку, но зато уж умеющего это делать хорошо.

Самые же сложные дубли не могли иметь никаких удостоверений личности. При виде казенной печати на своей фотографии они приходили в ярость и немедленно рвали документы в клочки. Этим загадочным свойством дублей долго занимался Магнус Редькин, но задача оказалась ему явно не по силам.

А. и Б. Стругацкие “Понедельник начинается в субботу”

Тему взаимоотношения тела человека и “обитающей” в нём души А. Белов рассматривает в свете проблемы близнецов. Не секрет (и это часто отмечается в научной литературе), что однояйцовые близнецы действительно отличаются большим сходством телесных и психических проявлений. У них могут быть достаточно сходны привычки и манеры, не говоря уже о внешности. Однозначное объяснение этого удивительного сходства ещё не дано, что позволяет выдвигать различные гипотезы, от правдоподобных до откровенных околонаучных спекуляций.

Феномен удивительного сходства близнецов привлекает внимание у любого народа, вне зависимости от его культуры и традиций, поскольку для человека рождение двойни – скорее исключение, нежели правило. У многих животных рождение сразу двух или более детёнышей – норма, это не воспринимается как нечто неожиданное. Но люди склонны окружать близнецов ореолом таинственности.

Так, в некоторых африканских племенах близнецов воспитывали воинами, поскольку считалось, что рождённые парой бесстрашны. На Новой Гвинее при рождении разнополых близнецов девочку обязательно убивали. В некоторых племенах роженицу могли наказать, за измену, поскольку считалось, что двое детей могут родиться только от разных мужей.

И вместе с тем в некоторых индейских племенах рождение близнецов считалось на редкость хорошим знаком: двойняшки считались посланцами богов. Так, у индейцев ацтеков в пантеоне были боги-близнецы Шолотль. Их воплощением считались растение кукурузы с двумя стеблями (“мешолотль”) и, как ни странно, “рыба” “ашолотль” (аксолотль, личинка хвостатого земноводного амбистомы).

Но чаще отношение к близнецам всё же было настороженным и даже откровенно враждебным.

Стр. 163: “Как ни странно, но аналогичную [неадекватную, как у некоторых племён людей – В. П.] реакцию на появление двойни проявляют обезьяны. Сама двойня, как и мать близнецов, становится источником бесконечного удивления и неприятия”.

Обезьяна обезьяне рознь – у многих видов обезьян действительно рождается всего один детёныш. Трудно сказать, насколько настороженно и враждебно относятся к близнецам обезьяны – в его книге традиционно нет ссылок на какие-либо первоисточники. Поэтому есть одно существенное возражение: игрунки из Южной Америки, также относящиеся к обезьянам, рождают (в норме) двух детёнышей. И никакой “неадекватной реакции” у них не наблюдается…

Особым случаем, который действительно вызывает порой неадекватную реакцию окружающих, может быть рождение сиамских близнецов – пары “сросшихся” близнецов, имеющих общие органы. Их появление А. Белов объясняет тем, что они действительно срослись в утробе:

Стр. 182: “Растущие организмы нередко обладают единым амниотическим пузырём, в котором вместе и находятся. Натолкнувшись друг на друга, их тела начинают расти друг в друга или соединяются самым причудливым образом в единый антропоморфный конгломерат. Ведь хозяином их является одна личность, которая не видит большой разницы между своими двумя телами. Оттого, быть может, она и не предпринимает действия, препятствующие объединению двух или более тел в единый организм”.

Столь же вероятно то, что приставленный к коже палец сможет прирасти к ней. Если бы теория А. Белова была верна, то у любого человека руки и ноги могли бы срастись и прирасти друг к другу, ведь при развитии зародыша в утробе они неизбежно соприкасаются друг с другом.

Однояйцовые близнецы генетически идентичны, поэтому иммунологических препятствий к “срастанию” не может быть. Даже находясь в едином амниотическом пузыре, зародыши не смогут срастись, поскольку их тело покрыто кожей, изолирующей растущие ткани. Клетки кожи нарастают изнутри, образуясь путём деления в нижнем слое кожи. Клетки верхнего слоя кожи не делятся, следовательно, ждать от них образования спаек бессмысленно. Это возможно только при повреждениях верхнего слоя кожи.

Образование сиамских близнецов нельзя объяснять “срастанием” двух нормальных близнецов. Дело в том, что однояйцовые близнецы генетически идентичны. Какова вероятность независимого образования двух генетически абсолютно одинаковых зародышей? Учитывая редкость рождения близнецов вообще, вероятность такого события приближается к нулю. Ведь и отцовский, и материнский организм, гетерозиготные по большинству признаков, будут неизбежно производить половые клетки с разными сочетаниями генов. Это разнообразие связано с особенностями мейоза - процесса образования половых клеток.

Чтобы подсчитать число вариантов сочетаний генов, надо перемножить количество генов в организме на количество вариантов каждого гена в родительском организме. А теперь умножьте количество вариантов хромосомных наборов сперматозоида на количество вариантов набора яйцеклетки. Это будет вероятность образования организма с заданным набором хромосом. А теперь умножим эту величину ещё на 87 – вероятность рождения двойняшек вообще – 1 : 87. И вероятность независимого появления идентичных близнецов – это один шанс из полученной огромной цифры. Добавим к этому случайную возможность “срастания” близнецов, и получаем вообще исчезающе малую цифру. Но сиамские близнецы рождаются намного чаще! Чем же объяснить это несоответствие? Только тем, что их появление связано с иной причиной, нежели приведённая выше.

Появление сиамских близнецов – это результат не срастания, а недоразделения ранее единого зародыша на ранней стадии развития. Если вероятность случайного независимого появления двух генетически идентичных зародышей исчезающе мала, то появление их в результате разделения исходной клетки вполне предсказуема и ощутима.

В частности, это может происходить при механическом воздействии на ранний зародыш. Так, Н. Ф. Золотницкий в книге “Аквариум любителя” отмечает, что при оплодотворении икринок форели в аппаратах, где икринки ударяются друг об друга и об стенки сосудов, в выводках часто появляются чудовищные мальки – с двумя головами или хвостами, сросшиеся животами и т. д. Не в этом ли стоит поискать причину появления странных существ?

Сиамские близнецы рождаются не только у людей, но и у животных. Известны двухголовые змеи разных видов, телята, жеребята, котята с двумя головами, цыплята с четырьмя ногами или крыльями.

Рассказывая о случае рождения двухголового котёнка, А. Белов делает очень далеко идущие выводы:

Стр. 183 – 184: “здесь возникает всё тот же неотвязчивый вопрос: это один или два котёнка? Если следовать медицинским канонам, то надо ответить, что котят двое. На самом же деле котёнок один, но с двумя головами! Точно так же, как будет один котёнок в двух телах, если родятся однояйцевые разделённые близнецы, как ни парадоксально это звучит!”

Звучит это утверждение настолько же парадоксально, насколько и беспочвенно. Дело в том, что, если существует независимый мозг, его носитель ощущает себя самостоятельным существом. Он может воспринимать или не воспринимать своего “соседа по телу”, но тем не менее он независим как личность. И проявляется это даже у змей. В одном из случаев наблюдений двухголовой змеи было выяснено, что каждая голова стремится сама поймать добычу, несмотря на то, что желудок этих голов явно общий. Будь у этой змеи одна душа на одно тело (то есть, если бы это было одно существо), у голов не было бы свирепого соперничества за право проглотить мышь, подброшенную служителями вивария. Любая из голов ощущала бы то, что проглоченная соседней головой пища идёт на пользу и ей, и головы неизбежно пришли бы к согласию. А. Белов отметил в своей книге, что “у змей на роду написано соперничество”. Стали бы головы соперничать, будь они одной личностью?

Ну хорошо, змея, лишённая интеллекта, - это не показатель степени формирования личности. Она не разумна, поэтому её душевные проявления находятся в зачаточном состоянии. А как же единство души проявляется у людей, появившихся на свет сиамскими близнецами?

Примеры этого есть. Хорошо известны жившие у шотландского короля Якова IV “шотландские братья” – сиамские близнецы, разделённые надвое чуть выше пояса. У них было две головы и две пары рук. Король взял их под свою опеку и дал им прекрасное образование. Один из братьев имел склонность к поэзии, а второй – к музыке. Причём каждый из них терпеть не мог занятие своего брата. Порой братья даже дрались друг с другом.

Но если “шотландские братья” давно умерли, то ещё одна удивительная пере – наши современники. Сейчас в мире живут подобные близняшки – Абигайль и Бритни Хэнзель. У них частично раздвоена верхняя часть тела, две руки и две головы. Третью недоразвитую руку пришлось удалить вскоре после рождения. Обе девочки нормально развиты интеллектуально, ходят в школу, играют в подвижные игры. У них прекрасное взаимопонимание и отличная координация движений. Но вкусы девочек всё же различаются: одна из них хочет стать воспитателем в детском саду, а вторая хочет учиться музыке. Это свидетельствует о том, что, несмотря на телесное единство, они всё же осознают себя не как одну, а как две личности.

Ещё одной паре сиамских близнецов, уже в России, в момент наступления совершеннолетия было предложено взять один паспорт на двоих. В ответ оба близнеца одновременно, ругаясь, полезли в драку. Пришлось выдавать им два паспорта.

Говоря о сиамских близнецах и их душевных различиях, я опасаюсь впасть в плагиат, поэтому рекомендую всем, кто хочет поглубже изучить эту тему, найти и прочитать книгу Игоря Винокурова и Николая Непомнящего “Люди и феномены”. Многое из того, что я привёл здесь как пример, взято именно из этого источника.

Таким образом, можно смело утверждать, что количество личностей в теле зависит от количества экземпляров головного мозга, которое досталось удивительной паре. Но ясно, что два головных мозга не могут одновременно принадлежать одной личности. И нельзя утверждать, что ещё не сформировавшаяся личность (эмбриона?) пытается сама себя “клонировать”, разделяя тело полностью либо частично. Иначе придётся признать, что о клонировании знают, например, змеи, кошки или лошади.

Трудно сказать, чем можно объяснить поразительное сходство вкусов и пристрастий даже у разделённой в раннем возрасте пары однояйцовых близнецов. Исследования влияния наследственности на поведение по-прежнему продолжаются. Возможно, мы можем столкнуться с явлением наподобие телепатии, “настроенной на волну” близнеца, пусть даже о его существовании неизвестно его двойняшке. Считать же двух близнецов “копиями” одной личности некорректно, поскольку между ними есть различие, что видно из приведённых выше сведений о сиамских близнецах.

Стр. 184: “К сожалению, мы не можем проследить судьбу однояйцевых котят, щенят, телят, жеребят, львят, утят, цыплят и прочих детёнышей животных, такие исследования никогда не проводились. Но, вероятно, судьба у идентичных близнят будет сходной и в жизни их ждут одинаковые перипетии и коллизии. Вероятно, и умрут они в один и тот же день, прожив жизнь вроде бы самостоятельную, а на самом деле одинаковую! Выходит, и жизнь животных, их судьба вершится на Небесах, а не зависит от условий существования в этом подлунном мире!”

Попробуем порассуждать трезво. Есть среди животных такие, у которых не составляет большого труда провести предложенное А. Беловым исследование. Это броненосцы, которые в одном выводке всегда однояйцовые близнецы. Как предположил сам А. Белов (стр. 165), “это у них, по всей видимости, такая защита от истребления вида”. Представим себе, что, допустим, четыре абсолютно идентичных однояйцевых близнеца-броненосца повзрослели и вышли в мир. Они взрослые, самостоятельные, у каждого из них своя территория. В один прекрасный день одного из братьев поймали люди, и он стал жить в зоопарке. При этом его питание было весьма недурным, он даже сильно поправился. А второй его брат-близнец оказался на малокормной территории, где от голода еле-еле ноги таскает. Будет ли он столь же жирён, как его брат из зоопарка? Ясно, что нет. А с каких харчей (которых он, между прочим, не съел) он наберёт вес? Третий братик поселился в норке около реки, а четвёртый в дикой аргентинской пампе. Представим себе, что третий братец-броненосец утонул в собственной норе во время внезапного разлива реки, а четвёртого братца расклевал гриф-индейка. Вопрос: какой смертью умрёт их братик в зоопарке, если воды в его клетке – банка-поилка в полпальца глубиной, а гриф-индейка живёт в клетке за сто – двести метров от помещения броненосцев и в ту роковую ночь мирно спал, наевшись до отвала конины? А не помрёт ли он от голода, как его второй братец?

Представим себе, что жизни и смерти всех четверых братьев-броненосцев всё-таки тесно связаны. Тогда получается, что каждый из них имеет вчетверо большие шансы погибнуть от любой из напастей, подстерегающих этих странных, но обаятельных зверьков! Ведь гриф-индейка, урубу, расклевав одного из братьев, уничтожит этим самым ещё троих! А один из братьев, чья территория бедна едой, обрекает на голодную смерть не только себя, но и всех своих близнецов! Какая же тут “защита от истребления вида”?

В одной из книг по разведению домашних животных я видел фото двух гусят, вылупившихся из одного яйца. Вопрос: когда одному из таких гусей-близнецов хозяин отрубит голову, слетит ли голова у второго, который живёт в доме вегетарианца из общества покровительства животным?

Думаю, ответ на эти “хитрые” вопросы ясен каждому. Однояйцевые близнецы, если они не являются близнецами сиамскими, ничем физически не связаны. Их организмы независимы друг от друга с точки зрения существования.

Даже сиамские близнецы (несоменнно однояйцовые) среди людей умирают не оба одновременно, а с интервалом в несколько часов, причём второй умирает от физиологических последствий смерти первого, но не от причин, вызвавших ту смерть. Поэтому никаких “странных” вопросов тут быть не может.

Сотворение тела.

… два хирурга отпилят одновременно затылки у обоих участников пары и приставят затылок к голове другого. Операция эта требует исключительной точности, но профессор уверял нас, что если она сделана искусно, то выздоровление обеспечено: две половинки мозга, взятые у ожесточённых партийных противников и стиснутые в пределах одного черепа, скоро придут к доброму согласию и срастутся между собой.

Дж. Свифт “Путешествия Лемюэля Гулливера”

Стр. 199 - 200: “Человеческий эмбрион на самой ранней стадии очень похож на два микроскопических тела двух людей, слившихся в страстном объятии. У этих мини-человечков в зачатке есть голова, туловище, существуют ткани, из которых впоследствии превратятся по одной руке и по одной ноге на каждого. Эти миниатюрные создания не мыслят себя друг без друга, ведь они являются зеркальными половинками, которые разовьются в одного человека. А он и не задумывался над тем, почему у него две руки, две ноги, два уха, два глаза, две ноздри, две почки, два лёгких и два мозга. А ведь эта двоичность есть лишь следствие присутствия в его теле двух душ! И только благодаря этому его тело сформировалось из оплодотворённой яйцеклетки и он может жить…”

Интересно, а если организм будет развиваться из неоплодотворённой яйцеклетки? Это явление называется партеногенез. Оно широко распространено у некоторых насекомых и ракообразных. При этом хромосомный набор просто удваивается и яйцеклетка развивается, как после оплодотворения. По теории А. Белова, из такой клетки должны появляться уродцы с двумя одинаковыми (правыми или левыми) половинами тела.

При ином способе размножения, гиногенезе, сперматозоид не сливается с яйцеклеткой, а лишь побуждает её к делению. Так размножаются, например, используя самцов других видов, некоторые популяции серебряного карася и гибридные мексиканские моллиенезии. Будет ли из такой яйцеклетки развиваться однобокий уродец? Нет, из развивающихся так яйцеклеток вырастают нормальные, симметричные тли, дафнии, караси и моллиенезии.

“... у нас есть все основания считать, что каждый человек представляет из себя на самом деле два существа, живущих вместе в одном теле. У нас два мозга - левый и правый, две половины тела, зеркально повторяющие друг друга, две руки и ноги, и, как выясняется, эта двоичность просто обязана иметь пару половых органов, схожих или не схожих между собой”. (стр. 213 - 214)

Иллюзия того, что в человеческом теле живёт два разных существа, складывается благодаря тому, что полушария головного мозга человека неравнозначны функционально. Человеческая личность формируется единством этих полушарий. Разрыв связи между полушариями мозга (проведённый оперативно или образовавшийся в результате болезни) не делит надвое личность, превращая её в две самостоятельных. Точно так же, разрезав ножом одно яблоко, мы не получим два яблочка поменьше. Разница между образующимися “полуличностями” соответствует функциональной разнице полушарий мозга.

Анатомическая и функциональная асимметрия тела имеет место не только у человека, но и у животных. Хорошо известны, например, улитки. У этих брюхоногих моллюсков наиболее выражено асимметричное строение тела. Их раковина закручена обычно вправо (изредка влево), органы имеют соответствующие изменения вплоть до редукции одной жабры из двух.

Асимметрия внутренних органов у внешне симметричных животных проявляется, как ни странно, тем больше, чем более высокоорганизованным является животное. Среди позвоночных у рыб, пожалуй, наиболее симметричное внутреннее строение тела (не принимая во внимание изгибы кишечника в полости тела). Симметрию сохраняет и их кровеносная система. А у высокоорганизованных позвоночных – птиц и зверей – кровеносная система уже явно несимметрична: у зверей сохраняется только левая дуга аорты, а у птиц – только правая. Эти изменения произошли на основе симметричной кровеносной системы их предков.

Развитие и специализация внутренних органов, исходно расположенных по оси тела (печень, поджелудочная железа) привели к их укрупнению и несимметричному положению в полости тела.

Внутренне несимметричны змеи – у них имеется только одно нормально развитое лёгкое. Несимметричны птицы: у них есть только один яичник или семенник, второй редуцирован. А камбала несимметрична как внутренне, так и внешне, причём у разных видов этих рыб имеются как “правые”, так и “левые” особи одновременно. А соотношение количества “правых” и “левых” особей в их популяциях служит важным систематическим признаком. Причём у семейства настоящих камбал (Pleuronectidae) преобладают “правые” особи, а у семейства морских языков (Cynoglossidae) больше “левых”.

С асимметрией головного мозга несколько сложнее. Проявляется она в основном у высших животных, имеющих сложное поведение. У более низкоорганизованных форм половинки мозга, очевидно, равноценны, и связь между ними слабая. Это можно предположить на основании такого опыта: акуле заткнули ватным тампоном одну ноздрю. После этого рыба начала плавать по кругу, поворачивая в сторону закрытой ноздри, явно “на поводу” у ноздри работающей. Похожим образом ведут себя в экспериментах кошки с рассечённой связью между полушариями головного мозга. Например, одна половинка мозга может засыпать, а вторая половинка в это время следит за пущенной в комнату мышью. Но неоперированное животное сохраняет единство мыслительных процессов.

У животных с развитым интеллектом наблюдается неравнозначность полушарий головного мозга, и, соответственно, они делятся на правшей и левшей. Это хорошо заметно у слонов: у них наиболее стёрт или поломан тот клык, которым животное пользуется чаще. “Правши” и “левши” есть и среди китов. Так, первый серый кит, выращенный в неволе, оказался левшой: новорождённая самка серого кита, которую назвали Гиги, принимала жидкую питательную смесь из шланга исключительно с левой стороны рта. Если ей пытались задать корм справа, она крепко сжимала челюсти и делала рвотные движения.

По ископаемым костям удалось выяснить, что функциональная несимметричность полушарий мозга (и, соответственно, рук) имела место у предков человека. На черепах вымерших павианов симопитеков, находимых в Африке в “кухонных кучах” первобытного человека, имеются характерные следы удара в височную область с левой стороны. Это говорит о том, что охотник (в данном случае – человек умелый) наносил удар правой рукой, стоя лицом к лицу с животным. Царапины на передних зубах неандертальцев (полученные при отрезании ножом зажатого в зубах мяса, как у современных эскимосов), также свидетельствуют о праворукости этих людей. Из этого можно сделать вывод, что функциональное разделение полушарий мозга и формирование разума взаимосвязаны.

Однако же, неравнозначные половинки мозга соединены между собой большим количеством нервов, представляя собой единую структуру. Поэтому утверждение о том, что полушария мозга произошли от двух “сросшихся” половинок, безосновательны. Выражение, что у нас “два мозга” просто некорректно, ведь мозг всё же один, хотя и почти полностью (но не совсем!!!) разделён на два полушария.

Поскольку половинки тела человека в норме генетически идентичны, ожидать формирования у них половых органов разных полов нельзя. Бывают, конечно, случаи гинандроморфизма, когда разные участки тела имеют хромосомные наборы разных полов. Это известно у бабочек разных видов, а в Дарвиновском музее в Москве даже выставлено чучело снегиря-гинандроморфа. Но это патология, связанная с нарушением расхождения хромосом в первых делениях оплодотворённой яйцеклетки. Исходная клетка-то одна! И никакого “срастания” зигот с мужским и женским набором хромосом не наблюдается!

А поскольку клетка, из которой развивается организм, одна, а биогенетический закон Геккеля-Мюллера ещё никто не отменял, несмотря на желания А. Белова, утверждение о том, что организм человека произошёл от “срастания” двух “полуорганизмов” (интересно, а как они жили до этого события?) отпало сам собой. И оснований утверждать обратное у А. Белова просто нет!

Симметрия тела - необходимость или излишество?

- Бог велел делиться, - сказала амёба и разделилась пополам.

Анекдот

Два сапога – пара.

Пословица

Люди давно подметили неравнозначность полушарий мозга, выраженную в разнице функционирования рук. При этом правая сторона в философии и религии ассоциировалась с мужчиной, а левая – с женщиной. Случайно ли это?

Традиционно правая сторона ассоциировалась с реальным миром именно из-за “праворукости” человека. Даже само слово “правый” близко к слову “правильный” (а в английском языке и вовсе соответствует ему). А слово “левый” означало нечто, противоречащее установленному порядку, недопустимое. Вспомните слова “левачить” (иметь заработок помимо основного), “левый товар” (сомнительного происхождения), “ходить налево” (иметь осуждаемую религией внебрачную любовную связь). Нечистой силе приписывается преобладание левого над правым (у лешего левая пола одежды поверх правой, а на правой ноге левый лапоть) или перемена их местами (например, при встрече с тем же лешим советуют поменять обувь на ногах, чтобы он принял за “своего”). У водяного, если он оборачивается человеком, с левой полы одежды обязательно капает вода. А присаживаясь, он всегда кладёт левую ногу поверх правой.

При чём тут мужчина и женщина? Всё дело в том символическом значении, которым их наделяют в мифологии. С мужчиной обычно связывается значительная часть процессов, проходимых в повседневной жизни (например, работа, строительство или охота).

Женщина же традиционно считалась существом более слабым в делах человеческих, но более сильным в мире духов и колдовства. Видимо, это связывалось с возможностями женщины рождать детей (способность к порождению чего-либо нового, связанная в первобытном сознании с плодородием и божеством-творцом). Именно поэтому внешние проявления детородной способности женщины (беременность, менструальный цикл) окружались всевозможными ритуалами и запретами. Впоследствии эти действия были перенесены полностью на женщину как члена общества. Например, у некоторых индейских племён женщинам нельзя глядеть, как готовят яд для стрел; у викингов женщина не должна касаться меча воина. Христианская демонология признаёт женщину существом, более подверженным влиянию дьявола – собирательного образа зла. В этом и стоит искать причину наделения левой половины тела человека “женской” символикой. То есть, это разделение произошло не по анатомии (половая система человека в норме симметрична), а в силу культурных традиций.

Ассоциация мужского начала с правой стороной тела, а женского - с левой, по мнению А. Белова (стр. 214)

“... таит опасность разделения человеческого тела, состоящего из правой и левой половин, ещё раз пополам. В этом случае нашим потомкам придётся всю жизнь прыгать на одной ножке, управляться с хозяйством одной рукой и смотреть на мир одним глазом... Что и говорить, безрадостная перспектива”.

И самое главное – такая перспектива абсолютно бессмысленна, поскольку полученные “половинки” будут абсолютно нежизнеспособны. Впрочем, если учесть, что и первого, “платоновского” деления людей пополам не было, можно не бояться и этой “безрадостной перспективы”.

Чисто из любопытства, мне интересно, каким способом А. Белов собирается делить такие изначально непарные органы, как спинной мозг, печень, желудок и аорту. Наверняка этот “эволю…, простите, “инволюционный процесс” будет больше напоминать разделку коровьей туши на мясокомбинате.

Стр. 200: “Очень многие животные имеют симметрично устроенное тело и парный мозг. Может возникнуть закономерный вопрос: зачем им такое дублирование функций, ведь природа, по Дарвину, не создаёт излишеств? К примеру, зачем два полушария переднего мозга рыбам? Можно же было обойтись и одним, пусть бы оно управляло двумя глазами и парными плавниками, при примитивном рыбьем образе жизни оно бы справилось! Ответ может быть только один: животные унаследовали двойную систем устройства своего тела и мозга от предкового антропоморфного существа. Только у такого существа две развивающиеся личности могли взаимодействовать в одном организме по принципу взаимодополнительности”.

Стоит подумать: а является ли двусторонне-симметричное строение живых существ излишеством?

Ответить на этот вопрос поможет знание того, по каким принципам формируется тело животного. Строение тела - это ответ организма животного на воздействие окружающей среды. Попробуем проанализировать характер таких воздействий.

Представим себе организм, неподвижно сидящий на каком-то твёрдом основании. Его передний (ротовой или головной) конец смотрит в окружающую среду. Воздействия среды на такое существо более вероятны именно с этой стороны: из окружающего мира появляются как пищевые объекты, так и возможные враги. Со стороны основания (песка или камня) появление как хищника, так и добычи, маловероятно. Поэтому логично предположить, что органы защиты и захвата пищи разовьются именно на свободном конце тела, а не на обращённом к опоре. Будет ли для такого существа что-либо “правое” или “левое”? Нет, воздействие факторов среды равновероятно с любой стороны вокруг такого существа. Поэтому у такого существа, будь оно разумным, для обозначения понятий направления существовали бы слова “верх”, “низ” и “вокруг” (направление такому существу указать очень сложно). Мир такого существа - двухмерный и биполярный. Симметрия такого существа была бы радиальной. На Земле такими существами являются часть представителей типов кишечнополостных и иглокожих.

А теперь представим существо, плывущее в толще воды или ползущее по дну. Его восприятие внешнего мира резко меняется по сравнению с таковым у сидячих животных. Одна часть этого животного чаще и раньше других сталкивается как с опасностью, так и с пищей. Здесь и формируются органы захвата пищи и обороны, а также основные органы чувств - зрения, вкуса и обоняния. И эта часть становится “передом”. Его противоположность вряд ли будет часто сталкиваться с пищей (разве что пищи будет очень много а существо даст “задний ход”), а вот враг скорее всего атакует с этой стороны, где меньше органов, способных его заблаговременно обнаружить. Следовательно, эта часть существа будет эволюционировать в сторону развития средств пассивной защиты, достаточной для отражения внезапной атаки. Эта часть существа будет “задом”. Если бы воздействие со стороны среды на оба этих конца животного было совершенно одинаковым, то эволюция вполне могла бы породить сказочного Тянитолкая, не имеющего понятий “перед” и “зад”.

Также одна сторона этого существа обращена в сторону окружающей среды, а другая - в сторону опоры, по которой передвигается существо. Ясно, что воздействие на эти стороны существа отличается. Со стороны среды воздействие будет более разнообразно, следовательно, и приспособления для реагирования на эти воздействия будут столь же разными. А воздействие со стороны поверхности опоры вызовет (конечно же, не ламарковским “прямым воздействием”, а путём накопления благоприятных мутаций) развитие двигательных органов. А вот воздействие со стороны опорной поверхности хищников маловероятно, поэтому на этой стороне органы защиты представлены хуже. Так под воздействием среды формируются “верх” и “низ”. Но, даже если животное населяет толщу воды, не имея “точек опоры”, есть одна сила, воздействия которой не избежит ничто, несмотря на уверения академика (?) Ивана Деревянко (см. предисловие к “Антропологическому детективу”, стр. 6). Это сила гравитации. Она однонаправлена, её воздействие особенно ощущают крупные существа. В мире мелких существ действие гравитации частично сглаживается силами поверхностного натяжения жидкости и трения. А вот крупное существо вынуждено противодействовать гравитации, развивая особенности своей анатомии - приспособления к плаванию и удержанию в толще воды (реже - воздуха).

Остаются ещё две стороны, причём весьма интересных. Воздействие как пищи, так и хищников, с этих сторон равновероятно, поэтому облик этих сторон одинаков. Но каждая из этих сторон соприкасается ещё с “верхом”, “низом”, “передом” и “задом”. Причём это взаимодействие немного отличается у каждой из этих сторон: они не подобны, а зеркально-симметричны. Эти стороны и будут “правой” и “левой”. Если бы они были полностью подобны друг другу, то “перед”, примыкающий к одной из этих сторон, соприкоснулся бы по средней линии существа с “задом” другой стороны. То есть, существо было бы похоже на лоскутное одеяло из физически разных своих сторон. Таким образом, видно, что образ жизни оказывает влияние на формирование структуры тела. У примитивных подвижных животных типа медузы ещё нет понятий “правое”, “левое”, “верх” и “низ” применительно к своему телу, хотя несомненно, что животное различает таковые в окружающей среде (это не означает, что медузу можно выдрессировать по команде поворачивать в нужную сторону. Я хочу сказать, что медуза - житель трёхмерного мира). И чем более сложный образ жизни у животного, тем больше дифференцируются для него понятия “лево-право-зад-перед-верх-низ”. Если у дождевого червя А. Белов ещё путает перед и зад (стр. 389 его книги. Я не испытываю таких трудностей, хотя передний и задний концы червя достаточно похожи), то у более подвижной многоножки, несмотря на её “червеобразную” форму тела, их уже не спутаешь. У неё ясно дифференцирована голова с органами чувств.

Следовательно, форма тела активного подвижного живого существа формируется:

  1. векторным воздействием гравитации - “верх - низ” и в меньшей степени наличием твёрдого субстрата (опоры);
  2. векторностью самого организма (наличием у него единственного ротового конца) и векторным воздействием фактора вероятности встречи пищи и хищников (вероятнее ВСТРЕТИТЬ то, что впереди тебя, нежели то, что позади);
  3. равновероятным воздействием факторов среды с боковых сторон.

У сидячего животного два первых вектора совпадают: актиния сидит ртом вверх, морской ёж - ртом вниз. Ось тела у них совпадает с вектором действия гравитации, а правого и левого боков не найдёшь, как ни крути (хотя у морского ежа всё же есть остатки былой двусторонней симметрии предковых иглокожих). А у рыбы (или насекомого) эти векторы перпендикулярны, это и приводит к формированию переднего и заднего концов, верхнего и нижнего краёв, правой и левой сторон тела. И характер этого воздействия (внешнего!) не зависит от интеллекта (внутреннего показателя) животного. Будь рыба сколь угодно глупой, она сохранит парные полушария мозга. Они могут уменьшиться, число нейронов в них может сократиться до сколь угодно малой величины, но симметрия, определяемая средой, сохранится. Думаю, что объяснил достаточно доходчиво...

Во всяком случае, в наличии симметрии не стоит видеть некое “срастание” двух существ в одно. Симметрия - это закономерный компромисс между образом жизни существа и воздействием среды. А может быть, морская звезда - это результат срастания пяти червячков головами в неукротимом порыве объединиться? Может быть, они поняли лозунг “Пролетарии всех стран, объединяйтесь!” по-своему, по-червячьи, и в стремлении его выполнить, со своим червячьим “маломозгием” пришли к такому итогу?

Думаю, внимательный читатель уже понял, что ловкие мысленные “финты ушами” А. Белова - всего лишь плод его воображения, слишком некритично принимающего на веру древние мифы или собственные “свежие мысли” и “смелые” гипотезы.

Стр. 200: “Понятно, что животных, потерявших человеческий облик, сотворчество двух индивидов не очень-то интересует, цель их жизни в другом: секс, оставление потомства, оборона, пища”.

В свете вышесказанного не будем удивляться симметрии тела животных, которая не связана с их уровнем развития. Единственное замечание моё состоит в том, что секс не очень-то характерен для огромного большинства животных. Ведь секс по большому счёту - это форма общения высокоразвитых существ. При этом вполне определённые действия из разряда необходимых для воспроизводства переходят также в сферу эмоционального общения. А эмоции, то есть индивидуальное мысленное “окрашивание” различных событий в свете личного опыта индивида, характерно для высокоразвитых существ. Таковы обезьяны и дельфины. Можно сказать, что зачатки секса есть у гусей, попугаев и пингвинов: пары у этих птиц образуются на всю жизнь, то есть существует избирательная направленность партнёров на отношения друг с другом. А вот у коров и кур секса нет. Их совокупление направлено только на реализацию инстинкта размножения. Петуху всё равно, какую курицу топтать. А что касается прочих жизненных потребностей... Вы не задумывались, г-н А. Белов, что даже философу иногда хочется покушать? И почему-то он отбивается от напавшей собаки, лечится от гриппа и дизентерии... И иногда хочет услышать, как по дому бегают маленькие ножки? Если вы не хотите услышать их топанье, г-н Белов, то примите мои сожаления. Впрочем, если вы не оставите потомства, это пойдёт на пользу всем людям: немного возрастёт шанс сделать это у по настоящему умного человека.

В книге “Антропологический детектив” я столкнулся с одной совершенно оригинальной гипотезой, о которой стоит сказать особо, поскольку она отчасти продолжает начатый в этой части книги разговор.

Человек из четвертушек?

Живот полностью заменяет лунным жителям наши чемоданы: они суют туда всё, что может им пригодиться... Дело в том, что кишками, печенью, сердцем и другими внутренностями, они не обременены, так же как и платьем. У них, правда, нет и таких частей тела, которые стыдливость повелевала бы им прикрывать.

Э. Распэ “Приключения барона Мюнхгаузена”

- Мы тут все мужчины, государь, - пробасил он. – Да только слово это нехорошее, не при женщинах будет сказано. Ты не обижайся, так этикет требует: не нами заведено, не нами и кончится… Да и чего там возглавлять? Бывает, конечно, что человек вместо головы этим местом думает, но это по молодости, потом проходит…

М. Успенский “Дорогой товарищ король”

Стр. 238: “Практически каждому внутреннему органу, расположенному в верхней части туловища, соответствует какой-нибудь орган, расположенный снизу. Например, лёгкие пропускают через себя кислород и выбрасывают углекислый газ, а почки выводят наружу избыток воды с растворёнными в ней шлаками. Оба органа парные, и их функции в некоторой степени сходны. Рот и анус антагонисты – что поступает через рот, пройдя по желудочно-кишечному тракту, через некоторое время выходит через анус. Грудная клетка представляет из себя как бы перевёрнутую чашу. Такую же чашу представляет из себя таз. Лопаткам и ключицам соответствуют кости таза. … Нижняя “грудная клетка” рудиментировалась, потеряв свои “рёбра”, позвоночник жёстко прирос к тазу – “лопаткам”. Снизу от позвоночного столба отходит копчик, являющийся рудиментом нижних шейных позвонков. … Практически все кости и суставы нижних конечностей повторяют кости и суставы верхних конечностей, за исключением, пожалуй, коленной чашечки. Это свидетельствует не о том, что “низ” был скопирован с “верха”, а лишь о том, что у них обоих когда-то был единый образец”.

Стр. 238: “Если предположить, что это так, то тогда становится понятной функциональная “бесполезность” ног не только у человека, но и у разнообразных четвероногих животных. Обезьяны, по-видимому, вторично приспособились к захватыванию веток и предметов задними конечностями. Под термином “бесполезность” имеется в виду не то, что пальцы ног не нужны людям или животным, а то, что они используются не в той же мере, как пальцы рук, хотя морфология кисти руки и стопы практически идентична вплоть до количества фаланг и суставов на пальцах и присутствия на ногах ногтей или когтей. Это разительное сходство пальцев рук и ног резко контрастирует с их использованием. Четвероногие животные, имеющие пальцы с когтями на задних конечностях, вероятно, так же, как и люди, приобрели их от тех существ, у которых пальцы рук и ног изначально служили одним и тем же целям”.

Странное рассуждение хотя бы потому, что немногие позвоночные имеют, подобно человеку, резко различные функции передней и задней пар конечностей. Таковы, к примеру, птицы. Они, конечно, разнообразны по количеству видов, превосходя в этом любой класс наземных четвероногих. Но морфология птиц и специализация их передних конечностей (крыльев) довольно однообразны. Однако пример с птицами интересен тем, что у птиц возможности применения ног гораздо шире, чем передних конечностей – крыльев. Если крылья приспособлены в основном для полёта, реже – для плавания, то функции ног птиц более разнообразны.

Нога птицы может быть предназначена для ходьбы и бега (большинство видов), плавания (веслоногие, гусеобразные, поганки и другие водные птицы), рытья (курообразные), лазания (попугаи, стрижи, дятлы), убоя добычи (хищные птицы), захвата и поднесения ко рту порции еды (попугаи, хищные птицы). И надо сказать, что строение ноги и крыла современных птиц отнюдь не повторяет друг друга. В частности, варианты срастания костей и редукции пальцев в крыле и ноге птицы различны. В частности, в крыле птицы в “пряжку” срастаются фаланги пальцев и запястья. А цевка в ноге птицы образована срастанием только костей плюсны. Пальцы на ногах у птиц всегда свободны, иногда объединяясь лишь кожным “чехлом” или перепонкой.

Если же рассматривать четвероногих животных прочих классов, то мы увидим, что многие из них используют передние и задние конечности практически одинаково. Но использование это представляет собой совсем не то, что ожидает увидеть А. Белов. Судя по его словам, он хочет увидеть неких существ, у которых ноги способны на столь же разнообразные действия, как и руки. Однако действительность не оправдывает этих смелых ожиданий.

Например, тритон плавает с помощью всех лап (чаще же он просто прижимает их к телу и плывёт “рыбообразно”), лошадь и собака бегают на четырёх ногах, белка и опоссум лазают с помощью всех четырёх лап. Иной специальной, важной для выживания, функции ноги этих животных практически не имеют. Лошадь не подносит пищу ногой ко рту, это знает каждый. Поэтому от постоянно четвероногих животных ждать различия в строении “рук” и “ног” не стоит. Иное дело – животные с разделёнными функциями передних и задних конечностей.

У лягушки, как знает любой дошкольник, задние лапки предназначены для прыжков и плавания “брассом”. А использование передних лап более разнообразно. Это ходьба, рытьё, лазание… С помощью передних лапок лягушка запихивает в рот пищу. Всякий, у кого в аквариуме живут африканские шпорцевые лягушки, подтвердит мои слова.

Отличия в строении лапок у лягушек незначительны, в основном они сводятся к разной длине костей и мышц.

А вот такие животные, как кенгуру или тушканчик (кстати, они не родственны друг другу, сходные признаки сформировались у них независимо). Их передние и задние лапы явно различаются как по размеру, так и по функциям. В частности, наблюдается не только удлинение костей, но и заметное различие в количестве и степени развития пальцев.

Почему же у человека руки и ноги столь похожи друг на друга? Ответ буквально лежит на поверхности, нужно лишь его правильно воспринять. Общий план строения конечностей неизменен: он достался нам в наследство от неспециализированного предка, у которого передние и задние конечности использовались одинаковым образом.

Человеческому двуногому хождению не так много времени – около 5 миллионов лет. Специализация ноги человека к прямохождению проявляется в изменении пропорций и относительных размеров отдельных костей, а также в изменениях мягких тканей и связок. Но времени на специализацию явно недостаточно, чтобы произошло изменение количества костей или способов их сочленения (срастание и т. д.). А сходство в строении передних и задних конечностей досталось нам в наследство от предков, которые были неспециализированными и не имели столь резкого функционального различия конечностей. А вот использование этих конечностей было весьма разнообразным. Наши обезьяноподобные предки прыгали, хватались, цеплялись за ветви, доставали интересующий предмет с помощью любой из четырёх конечностей. Навыки этого остались и у современных людей: маленькие дети могут схватить игрушку не только рукой, но и ногой, а люди, родившиеся без рук, учатся рисовать, писать, и даже вышивать с помощью ног. Именно разнообразие действий, производимых с помощью конечностей, препятствовало их узкой специализации, которая сопровождается утратой некоторых особенностей анатомии.

Стоит лишний раз напомнить, что человек принадлежит к малоспециализированному морфологически (в отличие от копытных или китообразных) отряду приматов.

К примеру, лошадь - прекрасный бегун, она наиболее специализирована к бегу среди млекопитающих. На её ноге всего один палец-копыто. Но этот превосходный бегун не умеет лазить по деревьям, рыть землю или вязать узлы из верёвок. Джонатан Свифт в “Путешествиях Гулливера” несколько преувеличил творческие способности придуманных им разумных лошадей-гуигнгнмов.

Тюлень - прекрасный пловец. Но его ласты малопригодны для чего-либо иного, кроме плавания. Разве что он может карабкаться по скользким прибрежным камням, используя когти на ластах.

Нога слона хороша для длинных пеших переходов. С неё легко сваливается прилипшая на болоте грязь. Подушка-амортизатор из жировой ткани смягчает и приглушает шаги слона.

Но ни лошадь, ни слон, ни тюлень не смогут схватить ногой (ластом) палку и бросить её, раскопать норку мыши или сорвать лепесток ромашки. Зато любая обезьяна сможет это сделать. Универсальность строения - не менее важный для выживания путь, нежели специализация.

Стр. 239: “Организм человеческий, как и крест, четверичен. Одна четвёртая часть конструкции человеческого тела строится из одной сферы: вверху это одно полушарие головного мозга, снизу туловища за такую сферу можно принять одну половую мужскую или женскую железу: яичник или семенник. В “четвертинке” человеческого тела присутствует ещё полусфера: в верхней части туловища это лёгкое, в нижней – почка. Из внутренних органов, чья парность менее выражена, - желудок или печень. В одной “четвертинке” присутствует одна конечность, зеркально повторённая в организме четыре раза, и одна камера сердца – серединного органа организма, и ещё много других анатомических и функциональных элементов. Таким образом, “четвертинка” человеческого тела, словно “кирпичик мироздания”, зеркально отражается и повторяется четыре раза, создавая целый организм. И это происходит вне зависимости от функции и назначения того или иного органа”.

Названия органов часто давались по внешним аналогиям, поэтому неудивительно сходство названий органов головы и половых органов, а также прочие аналогии в названиях негомологичных органов. Например, у надпочечников есть “мозговой слой”, но это ещё не означает, что они являлись органами мышления. Также не имеет отношения к мышлению костный мозг. Поэтому прямое соотношение пар “верхних” и “нижних” органов только на основе их названий отразит лишь их внешнее сходство, но не общность происхождения.

Но в теории “четверичного человека” стоит разобраться поподробнее. Здесь также стоит вспомнить тему, от которой автор этих строк несколько отвлёкся, рассказывая о том, почему передние и задние лапы четвероногих животных могут быть похожи или различаться.

А. Белов отстаивает точку зрения древних китайских философов, согласно которой человек раньше состоял из двух верхних половин, соединённых вместе (“валетом”). Постепенно одна из половинок “выродилась” и потеряла признаки “верха”, приобретя признаки нижней половины тела современного человека. Поскольку в мифах древних греков такой монстр (этакий “человеческий Тянитолкай”) не значится, я позволю себе задать вопрос А. Белову: насколько верите вы в теорию Платона, если для доказательств своей “теории инволюции” вы привлекаете совершенно иные философские учения, даже такие, которые противоречат в чём-то Платону? Вообще, если Дарвин был не прав, а Платон прав, то зачем приплетать к доказательству его правоты, скажем, элементы христианства? Например, “развратность” животных оценивается с точки зрения христианской морали, между тем как древние греки вели порой весьма аморальную с христианской точки зрения половую жизнь. Я считаю, что такое “метание” из крайности в крайность отражает вполне объяснимую с точки зрения логики и биологии неуверенность А. Белова в своей правоте.

Также естественное формирование живого существа “валетом” невозможно в силу векторности (однонаправленности) гравитации, несомненно воздействующей на живое существо. Этот вопрос я уже рассматривал выше.

Однако вернёмся к человеку и его “четверичной” анатомии.

Из сказанного А. Беловым я выделил несколько пар “верхних” и “нижних” органов, которые он считает аналогами друг друга. То есть, будь А. Белов прав, эти органы должны бы развиваться из одинаковых зачатков, будучи зеркальными близнецами в одном теле.

Вот эти пары:

Полушарие головного мозга

Половая железа (семенник или яичник)

Лёгкое

Почка

Копчик

Шейные позвонки

Грудная клетка, лопатки и ключицы

Таз

Рот

Анус

На рисунках, приведённых в книге, видно ещё несколько пар органов:

Пенис

Ствол головного мозга

Пенис

Нос

Сердце человека и млекопитающих имеет четыре камеры. Казалось бы, это явное подтверждение “теории четвертушек”. Но, если отпрепарировать кровеносную систему, окажется, что “четверичности” в ней как не бывало. Камеры сердца неравнозначны по функциям, среди них два предсердия и два желудочка. Расположение их далеко от того, чтобы быть мысленно разделённым на четыре одинаковых части. Да и связаны они с разными кровеносными сосудами:

  • правое предсердие - собирает венозную кровь из всего тела и выталкивает её в правый желудочек;
  • правый желудочек - выталкивает венозную кровь в лёгкие;
  • левое предсердие - собирает артериальную кровь из лёгких и выталкивает её в левый желудочек;
  • левый желудочек - выталкивает артериальную кровь в организм.

Если бы человек состоял из четырёх сросшихся “четвертушек”, то каждая камера его сердца просто собирала бы кровь из сосудов и выталкивала в сосуды же, не сообщаясь с другими камерами. Кровь из каждой камеры проходила бы через “полусферу” (лёгкое или почку) и далее, очищенная, через жизненно важную “сферу” (полушарие мозга или половую железу). Возможно, кровь циркулировала бы через сообщающиеся сосуды “четвертушек”, и в целом кровеносная система человека напоминала бы морскую звезду или бабочку.

Но этого не происходит. Кровеносная система формируется изначально как симметричная, лишь позже наблюдается редукция некоторых сосудов и частичная утрата симметрии. Симметрии же переднего и заднего концов кровеносной системы нет изначально. Лишь редукция кровеносных сосудов делает их ОТДАЛЁННО похожими.

Чтобы доказать нетождественность и “нечетверичность” прочих пар органов, выделенных А. Беловым, нужно проследить историю их формирования буквально с первого деления оплодотворённой яйцеклетки.

Если рассмотреть самые ранние стадии формирования органов при эмбриогенезе (напомню, А. Белов сам привёл тот факт, что процесс развития зародыша “расписан поминутно”, поэтому возражений с его стороны в данный момент не принимается!) то окажется, что в процессе деления зиготы в ранее однородном зародыше выделяется несколько слоёв клеток, из которых при дальнейшем развитии зародыша получаются строго определённые органы. Для людей, мало знакомых с эмбриологией, я должен сказать, что зародыш, представляющий собой “шарик” из одного слоя одинаковых внешне клеток называется бластула. Но клетки его однородны лишь внешне. Экспериментально установлено, что они в процессе дальнейшего развития превращаются в строго определённые органы в зависимости от своего местоположения в бластуле. У некоторых животных, таких, как моллюски и некоторые черви, “роли” клеток предопределены столь жёстко, что при удалении у зародыша одной из клеток в дальнейшем может образоваться уродец - безголовое или лишённое каких-то внутренних органов существо. У позвоночных столь жёсткого закрепления ролей клеток нет.

Бластула недолго пребывает таковой. При дальнейшем развитии часть клеток уходит из прежде единого слоя клеток внутрь зародыша. Это может происходить по-разному: иногда одна из стенок зародыша прогибается вовнутрь, иногда часть клеток независимо друг от друга мигрирует внутрь зародыша. Иногда в процессе деления каждая клетка бластулы делится на две, из которых одна оказывается внутри зародыша, а другая - снаружи. Бывает также, что часть клеток начинает “обрастать” собой соседние, менее активно делящиеся клетки. Этот процесс называется гаструляция. Его итог - у зародыша появляется второй слой клеток. Эти слои называют зародышевыми листками. И с этого момента они образуют совершенно разные органы будущего организма. Наружный слой клеток называют эктодерма (греч. “открытая кожа”), внутренний - энтодерма (греч. “скрытая, внутренняя кожа”).

На этом заканчивается формирование зародышевых листков у примитивных многоклеточных - кишечнополостных и гребневиков. У прочих животных формируется ещё и третий зародышевый листок, расположенный между двумя вышеназванными - мезодерма (греч. “средняя кожа”).

Производные каждого из этих листков различны (данные приводятся для зародыша позвоночных):

  • эктодерма - кожа, нервная система, органы чувств;
  • энтодерма - пищеварительная система, органы дыхания;
  • мезодерма - опорно-двигательный аппарат, кровеносная система, большинство внутренних органов.

Итак, рассмотрим в свете этих данных теорию “человека валетом”.

Пара “мозг - половые железы” является искусственной. Мозг - производное эктодермы, а половые железы - мезодермы. Половые клетки, мигрирующие на одной из стадий развития зародыша в зачатки половых желез, формируются, возможно, в выстилке кишки (то есть, производного энтодермы). Как видим, органы, объединённые А. Беловым в пару, имеют совершенно различное происхождение и не могут быть гомологичными. Ничего, кроме поверхностного сходства, их не объединяет.

Столь же поверхностно сходство ствола мозга (имеется в виду продолговатый мозг, связывающий головной мозг со спинным) и пениса. Хотя они оба являются производными эктодермы, тип ткани в них резко различается. Мозг сложен нервной тканью, пенис - кожей и её производными, то есть покровной тканью, и нижележащими тканями. А структуры, придающие пенису человека характерные внешнюю форму и свойства - пещеристые тела - образованы соединительной тканью (производным мезодермы).

Кроме того, можно проанализировать взаиморасположение пищеварительной, нервной и половой систем. Если представить пищеварительную систему как “осевую”, то окажется, что нервная система проходит выше её (дорсальнее, ближе к спине), а половая открывается ниже её (вентральнее, ближе к животу). Проще говоря, мозги у четвероногих и рыбообразных выше рта, а половые органы открываются между животом и анусом. Если же принять теорию А. Белова, то окажется, что половые органы (как гомолог мозгов) должны располагаться за анусом (выше его)! Но этого не существует в реальности, в чём каждый может убедиться, буквально не сходя со своего места.

Хотя, если всё-таки принять точку зрения А. Белова об их сходстве и общности, сам собой находится ответ на вопрос: “Откуда берутся книги, подобные “Антропологическому детективу”?”

Сходство же пениса и носа столь поверхностно, что воспринимать это серьёзно у автора этих строк просто уже не хватает выдержки. Как там по Фрейду-то?

Стр. 231: “Прилив крови к голове сопровождает излияние мыслей, а прилив крови к гениталиям вызывает излияние половых продуктов и гормонов. Давно замечено, что удовольствие, получаемое при половом сношении, соотносимо с удовольствием, получаемым от процесса творчества”.

Это происходит вовсе не потому, что мозг и половые железы являются гомологами друг друга. Просто природа удовольствия в обоих случаях одинакова: она обусловлена выбросом в кровь “веществ удовольствия” – эндорфинов. А уж с чем будет связано это удовольствие – зависит от обстоятельств, при которых формировалась личность. Удовольствие от полового контакта – общебиологическое явление, его можно наблюдать не только у людей, но и у различных животных. Другое дело, что у людей оно может не проявляться в “чистом виде”, будучи перекрытым приобретёнными формами поведения. А удовольствие от процесса мышления – не столь обязательная вещь. У некоторых людей мышление сопровождается настоящими телесными и духовными мучениями, не приносящими удовольствия. А кому-то нравится убивать или истязать, кто-то предпочитает фильмы ужасов и не смеётся над шутками. А почитатели творчества писателя Леопольда фон Захер-Мазоха испытывают удовольствие, когда истязают и мучают именно их… Эти примеры лишний раз говорят о недопустимости одностороннего и неполного освещения вопроса в теории, претендующей на научную.

Пара “лёгкие - почки” столь же неестественна, как и предыдущая. Лёгкие являются выростом кишки (то есть имеют энтодермическое происхождение). Кроме того, они изначально формируются как непарный вырост, позднее разделяющийся на две парных ветви. Но даже в этом случае сохраняется асимметрия лёгких: в правом лёгком человека три доли, в левом две. Почки имеют мезодермическое происхождение и изначально формируются как симметричные органы.

Копчик и шейные позвонки имеют общее происхождение, являясь производными мезодермы. Но в процессе эмбриогенеза, когда в краткой и обобщённой форме организм проходит стадии эволюционного развития предков, никаких окостенений или изменений нервной системы, соответствующих хотя бы начальной стадии развития “второй головы”, не происходит. Кроме того, шейные позвонки человека, как и у всех млекопитающих, имеют короткие рёбра, приросшие обоими концами к телу позвонка (это поперечные отростки шейных позвонков). А на хвостовых позвонках млекопитающих рёбер никогда не бывает. Следовательно, мнение А. Белова о том, что когда-то у нас была “вторая голова” в нижней части тела, безосновательно.

Конечно, определённое внешнее сходство “чаши” грудной клетки и тазовой “чаши” у человека заметно. Но грудная “чаша” выполнена рёбрами и их хрящевыми элементами, сросшимися с грудной костью. А плечевой пояс вообще прикреплён к грудной клетке соединительными тканями и мышцами. Тазовая “чаша” выполнена тазовыми костями, прочно сросшимися с осевым скелетом. Рёбра на поясничных позвонках не исчезли бесследно, а сформировали мощные поперечные отростки позвонков. Участия в формировании “нижней чаши” они не принимают.

Казалось бы, вот оно - подтверждение теории “четвертушек”. Но я рискую погрузиться в мир магии чисел, объясняя это кажущееся подтверждение. Всем известно, что дважды два - четыре. Но и два плюс два - тоже четыре.

Теория “четвертушек” - это теория “дважды дважды один”, теория, отталкивающаяся от принципа умножения одинаковых частей - четвертушек: двойного зеркального повторения.

Но анатомия человека и всех четвероногих построена по принципу “два плюс два”, то есть пара передних конечностей плюс пара задних конечностей. Будь у наземных позвоночных не две, а три пары ног, теория, подобная теории А. Белова, вообще не родилась бы, поскольку у гипотетического шестиногого позвоночного таких “четвертушек” невозможно было бы выделить - у средней пары кусков тела был бы не один, как на концевых частях тела, а два “отруба”.

Таким образом, нет оснований утверждать, что у человека была когда-то “вторая голова”. Данные анатомии не подтверждают этого. Но, как уже поняли проницательные читатели, А. Белова в его безудержной фантазии так просто не остановить...

Стр. 231: “Полной взаимозаменяемости “верха” и “низа” у людей давно уже не наблюдается… Другое дело у некоторых пауков и богомолов. Их хищные самки предпочитают “завтракать” головой “мужа”, когда нижняя часть тела этих членистоногих выполняет свой детородный долг”.

И где здесь явление “взаимозаменяемости”? Если бы самка богомола оплодотворилась, съев голову самца, то я бы отчасти смог поверить в это. Но этот пример показывает совсем другое явление – сравнительно слабую связь между головным мозгом членистоногого и проявлением жизненных функций различными частями его тела. Однако стоит заметить, что обезглавленный богомол, равно как и другое обезглавленное насекомое, не проживёт долго. В лучшем случае его хватит на несколько суток. А паук выполняет свой долг несколько иначе, чем богомол. А. Белов в “Антропологическом детективе” слишком часто обращается к вопросам половых отношений в животном мире, но его знания в этой области весьма посредственны. Впрочем, это же наблюдается и в отношении всех затронутых им тем.

Паучий “секс” происходит своеобразно. Самец вначале откладывает сперматофор на грунт, предмет или специальную паутину, затем особыми органами на концах педипальп забирает из него сперму, и отправляется на поиски самки. Найдя её в готовности к спариванию, он вводит педипальпы в её семяприёмники, и выбрасывает семенную жидкость. Генитального контакта, столь ожидаемого А. Беловым, у пауков нет в принципе. Да и самец не всегда (хотя и часто) становится добычей самки. А вот у обитающего в Евразии водяного паука-серебрянки (Argyroneta aquatica) самец вообще крупнее самки, и бояться её ему практически нечего. Он просто связывает самку паутиной и делает все необходимые действия, не встречая особого сопротивления с её стороны.

Кроме того, голова и грудь у пауков слились намертво в процессе эволюции в головогрудь, поэтому “оторвать голову” пауку невозможно в принципе. А вот у богомола голова на тонкой “шее” отрывается очень легко.

“... откусывая своему “рыцарю” голову, самка освобождает его половые органы от контроля головного мозга, что приводит к непрестанным совокупительным движениям...”.

У позвоночных животных можно наблюдать подобное явление кажущейся “независимости” жизненных проявлений тела от головного мозга. Самым неприятным для автора этих строк во время учёбы в институте было проведение в рамках учебной программы опытов над лягушками на занятиях по физиологии. Жутковатое и весьма неприятное зрелище представляет собой обезглавленная лягушка, прыгающая по столу, или пытающаяся вырвать иголки, которыми она приколота к пробке, укреплённой на штативе. Но обезглавленная лягушка рано или поздно умирает.

По некоторым сведениям, черепаха, у которой Франческо Реди удалил в своё время мозг, жила без него (мозга, а не Ф. Реди) три месяца. А черепаха с размозжённой головой неделями сохраняет подвижность и убирает лапы, если к ним прикоснуться.

Причина этой недостижимой для человека живучести состоит в том, что отправление ряда жизненных функций контролируется у этих животных спинным мозгом. Половые железы, хоть и считает А. Белов их “аналогом” головного мозга, не принимают участия в этом процессе. И безвольно поникают лапки лягушки, которая, кажется, столь “разумно” отталкивала лапкой бумажку, смоченную в кислоте, после того, как иглой разрушить её спинной мозг. А половые железы не могли двигать телом лягушки хотя бы потому, что не связывает их со спинным мозгом жгут нервных волокон.

Но и черепаха, и лягушка после такого жестокого вмешательства в их жизнь живут недолго, умирая намного раньше, чем им отпущено природой. Но, хотя живёт черепаха без мозга намного дольше обезглавленного самца богомола, она не демонстрирует пресловутой “взаимозаменяемости” верхней (головной, краниальной) и нижней (хвостовой, каудальной) половин тела.

Известно, что петух с отрубленной головой некоторое время бьётся и, говорят, даже способен бегать. Не сомневаюсь, что каплун (кастрированный петух) будет вести себя так же, несмотря на отсутствие желаемого А. Беловым “аналога” мозга - половых желез.

А человек, у которого контроль практически за всеми жизненно важными функциями перешёл к головному мозгу, недолго живёт, будучи обезглавленным. Хотя история сохранила случаи, когда казнённые люди вставали с эшафота и некоторое время двигались. Но это уже проявления деятельности спинного мозга.

В норме спинной мозг человека контролирует ряд функций организма, в том числе копулятивную. Но он действует под контролем головного мозга. Это результат энцефализации - биологического явления, при котором головной мозг высокоразвитых животных берёт на себя часть функций, ранее (в эволюционном плане) находившихся под управлением спинного мозга. И человек здесь не исключение.

Стр. 232: “Несмотря на то, что “маломозгие” имеют нередко повышенную сексуальную потенцию, что является своеобразной компенсацией нормального развития мозга, человек, даже с аномалией развития головного мозга, - не паук, и, лишённый головы, он не будет спариваться с удвоенной силой. Копулятивные действия у человека происходят под контролем мозга, и без оного никакое нормальное спаривание невозможно”.

Скорее слабое развитие головного мозга просто не препятствует чисто инстинктивным проявлениям сексуальности. У человека, развивающегося в обществе, на сексуальное поведение накладываются нормы социального поведения, диктуемые конкретным укладом жизни, традициями и обычаями народа. А у людей со сниженными умственными способностями усвоение норм социального поведения нарушено. Соответственно, нарушено воздействие этих норм поведения на личность, их роль в формировании сознания человека. Вот и объяснение повышенной сексуальности людей со сниженным интеллектом.

За копулятивные способности (чисто “техническая” задача) человека отвечает нижний отдел спинного мозга. А головной мозг отвечает за всё то, что отличает секс от примитивного совокупления - эмоции, чувства, душевную близость к партнёру, умение вести себя с ним, владение техникой секса. И именно контроль со стороны головного мозга не позволяет человеку перейти грань, отделяющую его от некоего животного в человеческом образе. Контроль этот выражается в знании и применении в общении (в том числе и интимном) опыта, накопленного обществом и усвоенного личностью. Хотя биологическое предназначение полового акта остаётся всегда одинаковым, сексуальное поведение людей, принадлежащих к разным социокультурным группам, может заметно отличаться. Эти отличия как раз накладываются обществом. И в то же время спаривание кроликов хоть в туманной Англии, хоть в жаркой Испании, хоть в засушливой Австралии, хоть в клетке какого-нибудь живого уголка в России всегда остаётся одинаковым.

Разумеется, если у человека удалить головной мозг (например, отрубить ему голову), он не будет спариваться активнее. И дело здесь не в контроле головного мозга над спинным, и не в том, что головной мозг взял на себя управление половыми действиями. Просто у высокоразвитых животных в головном мозге сконцентрировано большое количество жизненно важных нервных центров, отвечающих за работу организма в целом. Поэтому потеря головы для них - прекращение жизни. Думаю, это ясно и школьнику.

Обобщая приведённые выше сведения и факты, можно смело утверждать, что некая “четверичность” человеческого тела - лишь плод воображения. Органы, объединённые автором “Антропологического детектива” в пары, чаще всего не имеют ничего общего, кроме чисто внешнего сходства. Их происхождение порой совершенно различно, и это различие проявляется уже на ранних стадиях эмбриогенеза.

Но в порыве восторга (очевидно, за свой интеллект) А. Белов делает весьма далеко идущие выводы:

Стр. 432: “По типу человеческого тела строится любая живая форма на Земле – это аксиома, которой даже не требуется доказательства”.

Попробуйте, г-н А. Белов, сияя таким оптимизмом, найти общность в строении тела насекомого и человека! Во время подобных изысканий вы сначала убедитесь, что аксиома плавно переходит в теорему (требующую, как известно, доказательства), а затем и вовсе окажется скорее исключением, чем правилом. Она действительна для сравнительно небольшой группы живых существ – вторичноротых. Правда, такие представители вторичноротых, как иглокожие, утратили двустороннюю симметрию в связи с малоподвижным образом жизни. Их родство с позвоночными проявляется только на сравнительно ранних этапах развития личинки.

Органы членистоногих и позвоночных мало того, что не гомологичны (развиваются из разных зачатков), не имеют ничего общего и в строении.

Панцирь членистоногих представлен хитинизированной кутикулой (оболочкой неклеточного строения), выделяемой покровами тела животного (состоящими из одного слоя клеток). А панцирь позвоночного имеет клеточное строение и состоит из гораздо большего числа слоёв клеток. Он образован как утолщённой кожей, так и вторичными ороговениями и дермальными окостенениями. Если панцирь членистоногого нерастяжим и время от времени его приходится сбрасывать, то панцирь позвоночного, построенный по совсем иным принципам, растёт вместе с его обладателем.

Стр. 361: “Клешни ракообразных весьма специализированны, но прообраз у всякой клешни один. Это словно бы варежка, одетая на ладонь человека, большой палец торчит в сторону, остальные все вместе противостоят ему в одной плоскости. У раков вместо варежки хитиновый покров”.

Это сравнение основано исключительно на внешнем сходстве. На самом деле клешню рака образуют не “пальцы”, а предпоследний и последний членики конечности. На предпоследнем членике развивается мощный вырост, направленный вперёд (“четыре пальца”), а к нему прилегает боковой стороной последний членик ноги (“большой палец”). Анатомические, палеонтологические и эмбриологические изыскания не дают ни следа пребывания и последующего срастания в “рукавицу” четырёх пальцев. Поэтому доказательство подобного рода весьма иллюзорно.

Органы дыхания наземных позвоночных - лёгкие. Они открываются в просвет пищеварительной системы. Органы дыхания наземных членистоногих - трахеи. Они пронизывают всё тело и открываются непосредственно во внешнюю среду. У позвоночных кровь берёт на себя дыхательную функцию, разнося кислород, захваченный железосодержащим веществом гемоглобином, в органы и ткани. Дыхательные пигменты членистоногих построены на основе меди, а не железа. Они присутствуют в гемолимфе (смеси крови и тканевой жидкости) у ракообразных (преимущественно водных форм) и паукообразных. У наиболее преуспевающей группы наземных членистоногих, насекомых (а также у родственных им многоножек) в гемолимфе вообще нет дыхательных пигментов! Функцию доставки кислорода к органам и тканям взяли на себя трахеи. Такая особенность и не позволяет насекомым расти большими: у очень крупного существа система трахей не оставила бы места прочим внутренним органам.

Нервная система позвоночных расположена над пищеварительной, а у членистоногих - под ней. Переходная форма между такими крайностями на уровне высокоразвитого существа невозможна.

Столь же велики различия в анатомии прочих систем органов у членистоногих и позвоночных. И это делает весьма сомнительным утверждение А. Белова о том, что “по типу человеческого тела строится любая живая форма на Земле”. Не зря сам же А. Белов придумал неких “многоруких” существ, от которых произошли членистоногие. Сам же А. Белов отрицал связь между ними и людьми (см. стр. 362 - 363 “Антропологического детектива”). Следовательно, в одном из двух своих утверждений А. Белов лжёт: или членистоногие развивались не по “образу и подобию” человека, или цивилизации “многоруких” уродов просто не было.

Подводя итоги, можно сделать следующие выводы:

  • душа человека (духовное начало личности) связано с наличием мозга - материального носителя таковой. Количество тел в данном случае роли не играет. “Сиамские близнецы” с оформленным самостоятельным мозгом каждый - самостоятельные полноценные, не идентичные (имеющие свою индивидуальность) личности несмотря на наличие общего тела;
  • формирование особенностей строения тела живого существа - закономерное следствие действия внутренних и внешних факторов: анатомии и способности организма к изменениям с одной стороны, и действия факторов среды с другой стороны;
  • “четверичность” человеческого тела - искусственна: органы, объединяемые в “пары”, не имеют ничего общего в анатомии и происхождении, их сходство - чисто внешнее;
  • в анатомии человека нет подтверждений мифического строения “древних людей”, принимаемого А. Беловым на веру;
  • строение тела человека - это лишь частный случай, один из многих возможных типов строения живого существа на Земле.

Книга о зверях, или Бестиарий наоборот.

В античности и Средние Века в Европе особенной популярностью пользовался такой книжный жанр, как бестиарий. “Бестиарий” или “Физиологус” - это древняя книга о животных и существах, которых причисляли к животным. Поэтому среди существ, описанных в бестиарии, были также мандрагора (“человек-растение”) и некоторые камни. Но основными героями бестиария были, конечно же, звери и птицы. Наряду с вполне реальными, хорошо знакомыми простому человеку животными - лошадью, собакой, ежом и мышью, в бестиариях также были представлены животные экзотические - слон, жираф (“камелопард”, в русских переводах - “верблюдорысь”), крокодил, павлин, а также фантастические существа - сирена, дракон, мантикора, единорог и грифон.

Стиль написания бестиариев вполне соответствовал духу тех времён. В описаниях животных правда в значительной степени перемешивалась с вымыслом, а вполне реальным фактам давались совершенно фантастические объяснения. В поздних бестиариях, написанных во времена Средневековья, пересказы античных книг дополнялись библейскими притчами, либо к рассказу о животном порой “притягивалась за уши” какая-либо богословская трактовка.

Знакомясь с книгой “Антропологический детектив”, я много раз вспоминал старинные бестиарии. Считается, что последний оригинальный бестиарий написал сам великий Леонардо да Винчи. Ан нет. Значительная часть книги А. Белова также подпадает под признаки бестиария, хотя издана в 2002 году. Читая её, всяк волен в этом убедиться.

Поэтому я считаю своим долгом вступиться за существ бессловесных, огульно очернённых и оболганных недобросовестным автором “Антропологического детектива”.

Обезьяны - удар по нашему самолюбию.

- Остановитесь, - сказал смотритель, - остановитесь, господин профессор, не посягайте на княжескую собственность. Это никакой не урод, а Mycetes Beelzebub... simia Beelzebub, убежавшая из музея.

Э. Т. А. Гофман “Маленький Цахес по прозвищу Циннобер”.

Уж кому-кому, а бедным обезьянам сполна достаётся за своё родство и сходство с человеком от всевозможных умников антидарвинистического направления. Диву даёшься иной раз, насколько яростно пытаются “поборники истины” исказить истинное положение дел и извратить вполне объяснимые вещи. И всё это делается ради одной цели - доказать некую исключительность и богоподобность человека.

Стр. 288: “Вся костно-мышечная система человека, его чересчур большие и негибкие ноги, слабые руки явно не приспособлены изначально для быстрого передвижения по деревьям путем раскачивания и бросков тела с ветви на ветвь”.

“С чего бы вдруг так укоротились и ослабли руки неутомимых тружеников - людей по сравнению с сильными руками человекообразных обезьян?”

Это смотря с какой стороны взглянуть. А не приходила ли в голову А. Белову иная мысль - что не у нас укоротились руки, а наоборот - у обезьян удлинились?

“Мы с детства слышим о том, что человек произошёл от человекообразных обезьян, которые в наше время представлены на Земле понгидами - орангутаном, гориллой и шимпанзе. В них-то мы и всматриваемся, пытаясь найти сходство с человеком. Но эти обезьяны - современные виды, они прошли (после того как отделились от общего с человеком ствола) свой путь эволюции, не меньший, чем у человека, но направленный в иную сторону: сначала освоили брахиацию (перепрыгивание с ветки на ветку, раскачиваясь на руках), а потом (горилла и шимпанзе) хоть и спустились с деревьев, но остались тесно с ними связанными. Из-за брахиации у них длинные руки и короткие ноги, а у нас - наоборот”.

Человек же после отделения от обезьяньего ствола эволюционировал в направлении приспособления к двуногому хождению. И в этом он уникален среди млекопитающих. Нет ни одного прямоходящего не-антропоидного млекопитающего. Тушканчики, долгоног, кенгуровые крысы среди грызунов, Leptictidium из особого вымершего отряда плацентарных млекопитающих, кенгуру и вымерший южноамериканский Argyrolagus среди сумчатых - все они передвигаются или передвигались на двух ногах. Но они не ходят, переступая с ноги на ногу, а прыгают! Их двуногое передвижение в сущности представляет собой очень специализированный галоп, когда передние ноги вообще “выключаются” из цикла передвижения. Об этом свидетельствуют наблюдения над, очевидно, уже вымершим сумчатым волком тилацином: по свидетельствам очевидцев, этот зверь, преследуя добычу, мог с галопа переходить на прыжки, подобно кенгуру. Анатомия задней лапы таких прыгающих зверей отличается от анатомии ноги человека тем, что стопа этих животных очень длинная. У нас же стопа весьма коротка по сравнению с голенью и бедром, в чём всяк волен убедиться прямо сейчас же. Длинная стопа - помеха при ходьбе: все видят, сколь неуклюже переступает клоун в цирке, надев огромные башмаки. И в то же время кенгуру, прыгая одновременно на двух ногах, развивает огромную скорость. При этом его ступни опираются на землю только кончиками пальцев, что сокращает трение и заметно удлиняет ногу.

Двуногое же прямохождение у млекопитающих встречается лишь у человека и его непосредственных антропоидных предков. Оно не даёт преимущества в беге, но позволяет двигаться на большие расстояния, экономя энергию. Так, охотник может пешком загнать оленя за несколько дней до изнеможения. А гепард или газель “сдадутся” уже через несколько часов преследования их неспешным шагом.

Стр. 288: “Но с 1924 г. обнаружена масса ископаемых останков обезьян, которые ходили на двух ногах. Эти открытия показали, что обезьяньему прямохождению как минимум десятки миллионов лет”.

Вы уверены, г-н А. Белов, что останков именно МАССА? Между прочим, ваши “соседи по окопам” - креационисты (так же лютой ненавистью ненавидящие учение Дарвина), сетуют на то, что все найденные ископаемые останки человекообразных обезьян уместятся на одном столе. Вы уж как-нибудь определитесь с ними, чтобы согласовать усилия на фронте облаивания и обгаживания эволюционного учения.

Ископаемые остатки приматов (и в частности, обезьян) весьма редки и фрагментарны: это связано с их обитанием в местах, не благоприятствующих захоронению: в лесах и саваннах, где масса хищников и трупоедов. От достаточно многих видов обезьян до нашего времени сохранились только зубы и фрагменты челюстей. Остатки посткраниального (туловищного) скелета очень редки и неполны.

Утверждение о том, что “обезьяньему прямохождению как минимум десятки миллионов лет”, основано на неправильном истолковании факта находки обезьяны ореопитека Oreopithecus bambolii (в Италии). Этот примат, обладающий некоторыми признаками прямоходящего существа, обитал на Земле в нижнем (раннем) плиоцене или верхнем (позднем) миоцене. Это примерно 12 - 8 млн. лет назад. Но по множеству признаков, среди которых - строение зубов, черепа и скелета туловища, ореопитек значительно отличается от гоминид, являясь родственником мартышек. Поэтому выводить от него человеческий род ошибочно.

Стр. 289: “Если предки человека были охотниками и питались мясом, то почему его челюсти так ослабели и куда девались клыки, которыми так удобно разрывать мясо?”

Навряд ли австралопитек (а он-то в отличие от ореопитека и является действительным предком человека) был активным хищником. Прямых свидетельств этому нет. Конечно, в местах находок австралопитеков находят иногда остатки их помёта, полные осколков костей, но это кости мелких животных - ящериц, грызунов и лягушек. Эти животные входят в рацион питания большого количества животных, например, страусов и птиц-носорогов. Но ни страус, ни птица-носорог не имеют в связи с этим характерного “хищного” клюва. Поэтому плотоядность не всегда может явно проявляться во внешности животного.

Роль клыков у хищных животных - захват, умерщвление и разрывание пищи. Но если есть руки, способные схватить и умертвить добычу, а после этого оторвать подходящий по размеру кусок мяса, то клыкам появляться вовсе не обязательно. Коренные зубы австралопитеков не специализированы для потребления исключительно мясной пищи. У них достаточно развита бугорчатая жевательная поверхность.

“По зубам специалисты определили их как всеядные формы с большим удельным весом мясной пищи, в отличие от их более крупных родичей, которые предпочитали скорее растительные корма”.

В данном отрывке сравниваются мелкие (“грацильные”) австралопитеки афарский и африканский с крупными массивными видами - австралопитеками могучим и Бойса.

Да и первый человек не был тем великим охотником и безжалостным истребителем природы, каким он стал сейчас.

“Ясно, что у этого вида сильно возросла доля мяса в питании, но какую часть этого мяса он получал в результате охоты - не ясно. Анализ костей животных, сохранивших следы обработки, показал, что в основном это кости трупов. То есть главная специализация ранних гоминид шла по пути поедания трупов животных. В африканской саванне трупоедение совсем не тупое занятие. Трупами питаются многие виды животных, и обнаружить труп не легко, а не уступить его другим ещё труднее”.

“Когда стало ясно, что ранние гоминиды питались трупами, это повергло городских гуманитариев в смятение. Для них такое открытие равнозначно дегероизации предков. Подобное отношение не более чем консерватизм: покажите мне современного городского человека, питающегося живой пищей. Все мы едим трупы неизвестно где и когда забитых животных”.

Добавить от себя практически нечего, кроме пожелания А. Белову почаще читать книги. Также стоит задуматься: а нужны ли клыки падальщику-австралопитеку? Ведь мёртвая антилопа или зебра уже не вырвется из его цепких... рук! Руками же можно разорвать мясо на части. Если нужно, руками можно столь же ловко, как и клыками, схватить и убить мелкую живую добычу: поросёнка, телёнка антилопы, грызуна или ящерицу. Это сделало ненужным развитие клыков у изначально всеядной с уклоном в вегетарианство обезьяны. Конечно, у некоторых обезьян (бабуины и мартышки) остаются очень длинные клыки, но это уже результат действия полового отбора: вторичный половой признак самца животных этих видов, связанный с отношениями доминирования. У человека же есть иной признак, выработанный половым отбором. Как используется в наше время силикон, думаю, все знают.

Ещё один аргумент против клыков всякий человек буквально испытывает на себе каждый день. Задумываемся ли мы, каким образом обрабатывается пища перед тем, как будет проглочена? Нет, обычно мы её чисто механически ПЕРЕЖЁВЫВАЕМ. А какие движения совершают при этом наши челюсти? Далеко не передне-задние, как у ископаемых звероподобных рептилий дицинодонтов или динозавров игуанодонов и гадрозавров. Мы жуём, двигая челюстью из стороны в сторону! А теперь представим себе торчащие изо рта клыки. Сможем ли мы нормально жевать? Нет. Дицинодонт как раз сохранял клыки, а у многих современных травоядных они отсутствуют - это приспособление для более активной обработки грубой пищи. Не исключено, что у первых австралопитеков большую роль в рационе играла грубая растительная пища - зёрна злаков. Вспомните, ведь хлеб мы печём именно из злаков! Кстати, сосед человека, а позже - и его добыча, вымерший павиан симопитек тоже имел очень короткие клыки, несмотря на то, что его современные родичи весьма клыкасты.

Стр. 289: “Остаётся невыясненным, для чего человеку такие длинные волосы на голове в противовес обычной шерсти на голове обезьян? Чтобы они цеплялись за сучья и ветки при улепётывании от хищника и для того, чтобы в них плодились паразиты?”

Напомню, что человек не был брахиатором, в отличие от родственных видов человекообразных обезьян. Половой отбор мог быть тем фактором, который вызвал появление таких странных (с обезьяньей точки зрения) признаков, как борода, усы и длинные волосы. Сразу стоит оговориться, что не у всех человеческих рас и народов растительность на лице развита одинаково. Если учесть, что предки человека - австралопитеки - обитали на открытых пространствах, где опасность зацепиться волосами за ветви дерева минимальна, аргумент А. Белова теряет всякое значение.

Между прочим, и среди обезьян немало усатых и бородатых. Достаточно взглянуть на фотографии мартышек и игрунок. А среди человекообразных старые самцы орангутана могут похвастаться усами и бородой, а также на редкость густой и косматой растительностью по всему телу, что не мешает им совершать головокружительные перелёты на лианах в кроне тропических деревьев.

Конечно, в длинных волосах паразитам живётся вольготнее, чем в коротких. Не зря злые языки прозвали высокую женскую причёску “вшивым домиком”. Но паразиты есть и в короткой шерсти обезьян! А защитой от паразитов у приматов является груминг - обыскивание, хорошо известное всем, кто мало-мальски интересовался жизнью обезьян. Груминг - это необходимая гигиеническая процедура, при которой из волос (шерсти) удаляются паразиты, перхоть и мусор. Кроме того, груминг способствует укреплению социальных связей в группе приматов. Когда мы гладим и перебираем волосы любимого человека, в нас просыпается именно этот инстинкт “обыскивания”.

У нас длинные волосы на голове, зато хвост исчез совсем. Такое редко встретишь среди зверей: человекообразные обезьяны, лемур индри, некоторые насекомоядные, коала (1 вид) и вомбаты (2 вида), двупалые ленивцы (2 вида), крыланы (не все виды), даманы (4 вида 2 родов), пищухи (18 видов одного рода). Негусто, учитывая то, что всего известно около 4000 видов млекопитающих, из которых около 1600 - 2000 видов грызунов и 800 - 850 видов рукокрылых.

Стр. 289: “Странно, что “отсидели” хвосты совершенно разные виды обезьян: гиббоны, орангутанги, шимпанзе, гориллы, а также ископаемые обезьяны, многие из которых не были замечены в частом сидении. У человекообразных плоскостопие. ... Но никто ещё не нашёл способ переделки плоской стопы человека в сводчатую путём долгого хождения”.

Вышеуказанные современные обезьяны, судя по данным палеонтологии и биохимии, представляют собой единую систематическую группу. Следовательно, они могли унаследовать такой признак, как отсутствие хвоста, от единого предка (замечу, что этот предок - общий у нас с ними). Возникает один вопрос: на каком основании А. Белов утверждает, что ископаемые обезьяны, животные, от которых остались только немногие кости, “не были замечены в частом сидении”? Пусть он поделится с научным миром уникальной методикой, позволяющей реконструировать поведение давно вымерших животных с такой точностью. Пока же учёные могут только догадываться об особенностях поведения древних животных по следам, остаткам трапез, особенностям строения скелетов. Но тонкости их поведения современными научными методами невозможно установить.

Возникает ещё один вопрос - откуда А. Белов взял, что у человекообразных обезьян плоскостопие? Если внимательно проанализировать киносъёмки, показывающие передвижение человекообразных обезьян по земле и отпечатки их следов, то заметно, что при передвижении обезьяна опирается на внешний край стопы и отчасти даже на боковые поверхности слегка подвёрнутых пальцев.

Также нельзя считать плоской стопу человека. Достаточно взглянуть на собственный след на песке, чтобы понять, насколько она не плоская. Стопа человека имеет двойной (продольный и поперечный) свод, обеспечивающий амортизацию при ходьбе. Плоскостопие у человека - не нормальное состояние.

Причиной плоскостопия у человека является ослабление связок стопы. Оно происходит, если человек ведёт малоподвижную сидячую жизнь. Также это может случаться при врождённой или приобретённой после травмы слабости связок. Но, если ступня человека совершает разнообразные движения, нагрузка на разные мышцы чередуется, то этого не наблюдается, связки стопы, поднимающие её свод, укрепляются и не травмируются.

Обезьянам плоскостопие грозит намного меньше, чем, допустим, переломы рёбер. Ведь их образ жизни предполагает активные движения: бег (босиком!) и прыжки, лазанье, хватание кистями и стопами крупных и мелких ветвей...

Разумеется, при таком раскладе, который предлагает А. Белов, мы прямо-таки обязаны сделать вывод о том, что:

“... предками людей были не волосатые, маломозглые и неуклюжие выходцы из леса - обезьяны, а гладкокожие, большеголовые, двуногие и более разумные, чем мы с вами, люди”.

Но, если мы примем эту точку зрения, А. Белову придётся сильно “выкручиваться”, чтобы ответить на несколько вопросов:

  1. Как из специализированной к хватанию и манипуляции с мелкими предметами руки человека образуется малоспециализированная рука (передняя лапа) существ - “потомков” людей? Ведь, например, у обезьян Нового Света большой палец не противопоставляется остальным, что является более примитивным признаком. Я уже не говорю о таких существах, как медведь, крыса или собака. Их большие пальцы также не противопоставляются прочим.
  2. Если у людей нет хвоста, то как у “потомков” людей он появляется? Наличие хвоста считается примитивным признаком. Причём, если считать, что от “ствола” человека группы животных отделялись в разное время, придётся признать, что хвосты у них появились независимо друг от друга. Как же от специализированного может произойти примитивное? Как один и тот же процесс (независимое появление хвоста) мог многократно повториться?
  3. При “вырождении” людей в обезьян, по мнению А. Белова (стр. 290)

“... значительно разовьётся стопа. Пальцы стопы удлинятся и станут более подвижными - схватывать ветки удобно и ими”.

Тот же самый вопрос, но в отношении стопы человека. Ведь конструкция стопы специализирована к двуногому хождению. Форма костей обеспечивает рациональное распределение веса тела и нагрузок, возникающих при хождении. Система связок и хрящей обеспечивает упругость стопы и гасит толчки.

На стр. 431 А. Белов в очередной раз смакует сексуальную тему, обсуждая факт наличия у зверей особой косточки - бакулюма - в пенисе. Однако у людей нет никакой косточки в пенисе. Как эта косточка могла независимо сформироваться у разных “потомков” человека, которые, по теории А. Б., происходили от него в разное время? Может быть, логичнее предположить, что у человека она просто пропала по каким-то причинам, нежели выдвигать теорию о независимом происхождении таковой у разных зверей, “произошедших от человека”?

Иными словами, у человека есть специализированные признаки. И эволюция должна буквально “пойти вспять”, чтобы удалось преодолеть противоречия, которые возникают при попытке применить “теорию инволюции” к человеку.

Пытаясь “обосновать” свою точку зрения о происхождении обезьян от человека, А. Белов ищет самые невероятные доказательства в различных областях знания, в том числе в лингвистике:

Стр. 290: “Корень “го” означает “человек” на языках Западной Африки”.

В Западной Африке проживает множество народностей различных языковых семей. Я не лингвист, поэтому прошу уточнения, о каком народе идёт речь. Места обитания горилл не очень велики по сравнению с таковыми, например, у шимпанзе. Поэтому найти такой народ, который проживает рядом с гориллами, было бы несложно.

Но обратимся к книге А. Э. Брема “Жизнь животных”. В главе, посвящённой гориллам, он приводит её местные названия: “мпунгу” (позднее искажённое в “понго”), “ндипина”, “нгуяла”. К последнему слову близко по звучанию слово “горилла”, заимствованное русским языком из европейских. В книге Бернара Эйвельманса “Следы невиданных зверей” читаем:

“... жители этого района [Бельгийское Конго - В. П.] рассказывали множество историй о звере, который на языке киньяруанда они называли “нгаги”, а на суахили и кингвана - “нгила””.

А объяснение А. Белова в свете этих сведений весьма недоказательно, особенно в том плане, что истолковать его можно не только так, как хочет А. Белов. Наличие “человеческого” корня в названии обезьяны может с такой же степенью вероятности отражать то, что люди догадались о своём родстве с обезьянами, но не как “отцы”, а как “дети”.

Стр. 291: “... недавно два английских учёных опубликовали труд, в котором они, исследуя ископаемые останки человекообразных обезьян: горилл и шимпанзе, пришли к выводу, что их предки были ближе собственно к человеку, нежели к современным обезьянам”.

Совершенно справедливо, но правильнее сказать, что человек ближе, чем СОВРЕМЕННЫЕ человекообразные обезьяны, к нашим с ними общим предкам. Ранее уже говорилось о том, что человекообразные обезьяны приспосабливались к брахиации - передвижению по ветвям с помощью рук. Разумеется, такие признаки, как строение рук и пропорции тела, претерпели у них некоторое изменение по сравнению с предками. А человек “донёс” до настоящего времени больше предковых признаков, следовательно, в анатомии он даже примитивнее более специализированных человекообразных обезьян! И только развитие мозга сделало его властелином планеты Земля. Только распоряжаться этой властью у него не хватает ума... Например, в отличие от многих видов приматов, человек весьма агрессивен, хотя склонен обвинять в этом другие виды:

Стр. 291: “У горилл агрессивен, как правило, самец”.

“Агрессия” гориллы - это вполне закономерная реакция на агрессию (без кавычек, самую настоящую) со стороны человека. Почему-то никого не удивляет, что собака в ответ на пинок вцепляется в ногу ударившего её человека. А вот демонстративное поведение самца гориллы в ответ на нарушение человеком границ группы горилл расценивается как нечто из ряда вон выходящее. К сожалению, гориллы успели свести знакомство с людьми. Они знают, что такое огнестрельное оружие, убивающее и ранящее соплеменников. Они знают, что такое петля-ловушка из стальной проволоки, попадая в которую, можно мучительным образом лишиться руки от гангрены... Люди убивают горилл, чтобы заполучить их детёнышей как “живую игрушку”. Поэтому вторжение человека на территорию горилл вполне закономерно воспринимается как агрессия. Однако по большей части “страшное” поведение гориллы - всего лишь шумная демонстрация. Опасаясь вступать в прямую схватку с человеком (всё-таки другой вид!), горилла переадресует агрессию на окружающие предметы: ломает ветви, бросает их. Тот шум, который производит обезьяна, никак не вяжется с тем вредом, который она может нанести человеку. А то, что агрессивен самец, вполне закономерно. Это вожак группы, и быть впереди всей группы во время конфликта - это закономерная плата за все его привилегии в семье.

Я не знаю, есть ли семья у А. Белова. Но думаю, что, если она есть и ей будет грозить опасность (например, если его дети понравятся богатому американскому дяде, и он захочет их усыновить), агрессия А. Белова по отношению к представителям этого дяди будет вовсе даже не иллюзорной! И уж никак не поверю я в то, что он будет сидеть и смотреть глазами мультяшного оленёнка, как его детей пихают в коробку, как котят, и уносят неизвестно куда. Привязанность человекообразных обезьян друг к другу весьма велика, поэтому неудивительно, что они ведут себя так же, как вёл бы любой из людей. Единственное, что их сдерживает, это страх. Если бы горилла умела устраивать засады на браконьеров, и сносила ударом руки их головы с плеч (физически она в состоянии это сделать), то отношение к ней было бы иным, заметно более уважительным. А пока горилла боится нас больше, чем мы её.

Стр. 291: “Настигнув человека, горилла кусает его, как собака, за ногу или в мягкое место ниже поясницы. Горилла словно хочет этим сказать: ты не признал во мне человека, тогда я буду как собака”.

Эта “ужасная” сцена вполне закономерна: показав свою слабость, человек признаёт силу гориллы. И это высвобождает агрессию гориллы. Но укус - это высвобождение лишь малой части той силы, которая есть у гориллы. Последствия укуса намного меньше тех, которые могли бы быть от полновесного удара рукой, которыми самцы горилл “награждают” друг друга во время драки. Объяснение же А. Белова можно смело отнести к разряду вымыслов. И, к сожалению, вымышленные истории о гориллах - не редкость в литературе:

“... в ярком просвете между переплетёнными лианами они увидели трёх старых горилл и одну молодую, уже расположившихся на стоянке, только что покинутой людьми; звери уже протягивали к полуугасшему огню свои мощные руки”.

“Шагах в десяти от них из чащи кустарников вышла громадная горилла; в руке она держала толстую дубину, которой она раздвигала мешавшие ей заросли”.

“Иногда гориллы живут стадами и убивают негров, попадающихся в лесу. Нападают они даже и на слонов, когда те приходят на пастбища, находящиеся во владениях горилл. Гориллы колотят этих великанов кулаками и дубинами так жестоко, что заставляют обращаться в бегство”.

“... нечаянная встреча с обезьяной-исполином, одолевающей львов и тигров, которых она разрывает на части своими мощными когтями, напомнила им, каким опасностям они добровольно подвергли себя”.

Эти отрывки из произведения Луи Жаколио “Берег чёрного дерева и слоновой кости” показывают, сколь фантастичны были представления о гориллах у европейцев, которые либо видели этих приматов только мёртвыми, либо слишком безоговорочно принимали на веру рассказы туземных охотников. Исследования Джорджа Б. Шаллера и Дайан Фосси сделали образ “дикой, хищной, жестокой” гориллы достоянием истории.

“Вряд ли найдётся какое-нибудь животное на земле, которое бы так бессовестно оклеветали, как гориллу. К такому заключению приходит каждый, кто читал толстые дневники Шаллера, где записаны его многочисленные наблюдения за этими животными”.

Я не сомневаюсь, что А. Белов видел гориллу лишь в зоопарке или в виде чучела в музее. Сам автор этих строк живых горилл не видел, но на основе многочисленных киносъёмок и литературы, написанной людьми, непосредственно изучавшими горилл, делает вывод о том, что А. Белов недостаточно изучил сведения об этих приматах, чтобы делать свои, мягко говоря, странные предположения.

О работе Дайан Фосси, непосредственно жившей среди горилл в их среде обитания, А. Белов пишет совершенно гадко:

Стр. 292: “Отныне она самозабвенно лаяла, хрыкала, обхватывала себя руками, приседала, чтобы стать ниже вожака стаи, тем самым выказывая ему своё подчинение. Вожаку это безумно нравилось, и он выражал это в высоких прыжках и улюлюканьях. Ещё бы, даже “белая обезьяна” признаёт его власть над собой!”

И в таком омерзительном тоне А. Белов, человек, палец об палец не ударивший для охраны природы, смеет высказываться об истинном учёном! Своими обезьяньими нападками он перечёркивает собственный же труд, доказывая, что именно от обезьяны, и ни от кого другого, произошёл человек!

Совершенно очевидно, что он не знаком с работой Дайан Фосси. Конечно, можно было хотя бы для приблизительного представления взять и прочитать её книгу “Гориллы в тумане”. Но ведь для того, чтобы обгадить что-то, не обязательно знать, что это такое. С таким же успехом можно справлять малую нужду на полотна Рубенса или Рембрандта, абсолютно не разбираясь в искусстве. Продолжая свой бред в письменной форме (врачам-психиатрам советую обратить внимание на такое проявление психических расстройств), А. Белов пишет:

Стр. 293: “Фосси, судя по всему, подпала под власть вожака и стала орудием его воли, именно в этом качестве гориллы ей позволили остаться в стаде. Фосси переводила “пожелания” обезьян на человеческий язык и сама же исполняла то, что ни вожак, ни другие обезьяны стада исполнить не могли. Вся эта история с отважной женщиной наводит на мысль о том, что сообщество обезьян, как и сообщество людей, обладает неким коллективным разумом, с помощью которого поддерживает нужное состояние ума своих членов. Эмоциональный человек, страстно влюблённый в диких обитателей леса, типа Д. Фосси вполне мог подпасть под действие этого коллективного обезьяньего разума и стать его слепым орудием, не замечающим и не желающим замечать той пропасти, которая отделяет обезьяну от человека, и объективных трудностей и реалий, неподвластных обезьяньему сознанию и ощутимых только со стороны коллективного человеческого сознания”.

Пока ни одно научное исследование не показало наличия “некоего коллективного разума”, который, подобно силовому полю, может влиять на разум человека, попавшего в него. Очевидно, А. Белову просто не могло прийти на ум, что лучше всего изучать животных не через оптический прицел ружья, а в естественной среде обитания, сознательно пытаясь подражать им.

“Я. Линдблад (1983) отмечает, что для установления контактов с дикими животными целесообразно имитировать их позы, движения, мимику. Конечно, при этом следует избегать телесных проявлений, которые этими животными могут восприниматься, как агрессивные (пристальный взгляд в глаза, любые резкие, неожиданные движения, например, взмах рукой или быстрое изменение позы)”.

К примеру, канадский зоолог Фарли Моуэт в книге “Не кричи: “Волки!”” рассказал, что, изучая рацион волка, он попробовал основную пищу этих зверей: мышей. Мышиное мясо ему весьма понравилось. Но можно ли это считать доказательством того, что стая волков “обладает неким коллективным разумом”? Нет. Автор сознательно, отдавая себе отчёт в действиях, попробовал “вжиться в роль волка”. Точно так же Дайан Фосси просто пыталась лучше понять горилл, изучить не поведение гонимых и испуганных животных, а спокойную повседневную жизнь их группы. В книге “Гориллы в тумане” она весьма резко и со справедливым негодованием высказалась про группу французских кинооператоров, действовавших “традиционным” методом - продираясь через лес, они шесть недель преследовали группу горилл. Итогом этого явился выкидыш у одной из самок группы. Какое уж тут естественное поведение - остаться бы живыми после такой неприятной встречи с “цивилизованными людьми”! Кроме того, горилла весьма подвержена стрессу - малейшие нарушения обстановки выводят её из душевного равновесия. Именно поэтому Дайан Фосси решила изучать горилл наиболее щадящим и одновременно самым продуктивным методом.

Обнаружив одного детёныша гориллы в городке Рухенгери, Дайан Фосси немедленно вызволила его из плена.

“Позднее я узнала, что при поимке было убито десять животных из этой группы”.

Второй детёныш гориллы, спасённый Дайан Фосси, был “добыт” ценой жизни восьми горилл... Но книга “Гориллы в тумане” ещё не была закончена, когда оба этих малыша горилл, вывезенные помимо желания Дайан Фосси в Кёльн, погибли.

Спрашивается, что страшнее: мнимый “коллективный разум” горилл, или подобные проявления человеческого “разума”?

К большому сожалению для природоохранных организаций, в мире процветает мода на содержание дома детёнышей человекообразных обезьян на правах детей. Для работников зоопарков это вынужденная мера: порой взрослые обезьяны, обитающие в зоопарках, просто бросают своих детёнышей, не представляя себе, как за ними ухаживать. Как и люди, они учатся этому жизненно важному навыку, подражая взрослым членам своей группы. В зоопарке такой возможности научиться у них порой просто нет. Вот и растят работники зоопарка у себя дома сиротку при живых родителях.

Но “любители экзотики” порой тоже не отказывают себе в сомнительном удовольствии держать дома такую живую игрушку. Это на редкость неблагодарное занятие. Во-первых, все крупные человекообразные обезьяны занесены в Международную Красную Книгу и у человека, содержащего их, могут возникнуть серьёзные проблемы с законом. А во-вторых, все исследователи, имевшие дело с человекообразными приматами, отмечают их огромную физическую силу даже при сравнительно небольших размерах. Подрастая, такие “малыши” могут очень легко стать неуправляемыми, особенно самцы. Поэтому в цирках, например, весьма редко можно увидеть взрослого самца шимпанзе. Этот примат особенно неуправляем в моменты ярости.

Но, пока детёныши обезьян малы и сохраняют умиляющее сходство с детьми человека, о них заботятся, как о маленьких детях (и действительно, малыш обезьяны нуждается в очень внимательном и заботливом уходе). Их моют, одевают, словом, ведут себя с ними, как с собственными детьми. Но человеческий образ жизни не меняет природы детёныша, он так и остаётся обезьяной. И рано или поздно наследственные задатки берут своё...

Такой факт, как содержание дома обезьяньих малышей, а также последствия этого занятия просто не могли ускользнуть от внимания автора “Антропологического детектива”. Но корректен ли его комментарий к данным случаям?

Стр. 295: “Вырастая, орангутанг не даёт себя брить, мыть, одевать, перестаёт чистить зубы. Происходит обратное превращение в обезьяну”.

Сразу возникает закономерный вопрос: “А был ли мальчик (в смысле – человек)?” Неужели одно поколение “цивилизованной” жизни может повлиять на наследственность обезьяны, и изменить её гены, вызвав таким образом её “эволюцию” в человека? Ещё и ещё раз позволю себе напомнить, что, несмотря на утверждения сторонников “теории инволюции”, нет результатов опытов, которые подтвердили бы явление передачи по наследству приобретённых в процессе индивидуального развития признаков. И пока такие результаты не будут получены, оценены как корректные и воспроизводимые с точки зрения науки, можно смело отвергать домыслы доморощенных “инволюционистов”, ведь подтвердить свою “теорию” они ничем не смогут! Стало быть, ждать немедленного превращения побритой и причёсанной обезьяны в человека – бессмысленно.

Но почему до сих пор в домах богатеев живут “лесные человечки”? Я думаю (имея право на ошибку), что дело здесь либо в неосведомлённости людей, не представляющих себе последствий такого занятия, либо в их излишней самоуверенности, проистекающей опять-таки из неосведомлённости. Бороться с этим явлением только карательными мерами бессмысленно. Более эффективный путь – просветительский. Но он слишком медленный, зато даёт лучший результат.

Какова же судьба четвероруких пленников?

Стр. 295: “В Индонезии была создана специальная сеть реабилитационных центров, в которые свозят одомашненных орангутангов со всей страны и из-за рубежа и где их постепенно приучают к дикой жизни, чтобы выпустить затем в лес. Но даже пройдя “курс обратного превращения” из человека в обезьяну, орангутанги возвращаются в центр, чтобы подкормиться, не умея раздобыть еду в лесу”.

Конечно, работа “обезьяньей няни” очень тяжела и неблагодарна. Но она, вопреки мнению А. Белова, окупается успехом намного чаще, чем ему это хочется представить. Конечно, первое время молодые оранги возвращаются на станцию за подкормкой, но позже покидают её навсегда, освоив жизнь в дикой природе. Работники таких центров отмечают, что их бывшие “воспитанницы” обзаводятся собственным потомством. А это - свидетельство того, что в лесу им живётся неплохо.

Про орангутангов малайцы шутят: “Они не говорят, потому что, если они заговорят, их тут же заставят работать”.

Строение голосового аппарата не только у орангутангов, но и у других человекообразных обезьян не приспособлено для воспроизводства речи. Эволюционное развитие человекообразных обезьян шло в другую сторону, нежели у человека. Если же говорить об орангутангах, то это единственный вид антропоидов, ведущий одиночный образ жизни. Ему общаться голосом практически не с кем: вместе живут только самка и детёныш, и короткое время пара в брачный сезон.

Шимпанзе и гориллы проводят практически всю жизнь в тесной группе родственников и друзей. Их мир сравнительно богат информацией, которой можно или нужно делиться с сородичами. Язык шимпанзе и гориллы достаточно разнообразен, он включает звуки и жесты. Мозг этих приматов способен хранить большой объём приобретённой в течение жизни информации.

Из-за анатомических особенностей голосового аппарата обезьян нельзя научить звукам человеческой речи. Но обезьяны легко учатся (в силу того, что их поведение в большей степени зависит от приобретённого поведения, нежели от врождённого) и могут усвоить систему общения человека – жестовую или с помощью карточек-символов. С помощью языка глухонемых обезьяна способна выражать свои желания, общаться с экспериментатором или с другой такой же обезьяной.

Сторонники теории божественного творения человека утверждают, что общение обезьяны с помощью жестов – это не более, чем инстинкт, что обезьяна лишь повторяет заученные движения. Такую точку зрения автор этих строк встретил в очередном псевдонаучном фильме, критикующем эволюционное учение. Но этому мнению есть серьёзные возражения: во-первых, обезьяна способна учить своего детёныша языку жестов (так было у шимпанзе по кличке Уошо, первой из шимпанзе, научившейся жестовой речи). Это говорит о том, что она понимает смысл жестов. Во-вторых, обезьяна способна самостоятельно искать усвоенным знаниям новое применение. Та же Уошо, которую сознательно не учили ругаться, нашла в своём словаре слово “грязный”, которым начала ругать вначале жившую в соседней клетке мартышку. После этого она начала обзывать этим же словом экспериментаторов, которые ей чем-то не угодили. Также обезьяны выражают через язык жестов эмоции и желания, и даже пытаются обманывать друг друга. Эти примеры говорят о том, что обезьяны активно пользуются языком жестов.

Стр. 296: “Если они уже разговаривают, то чем они отличаются от нас и с какой стати они должны сидеть всю жизнь за решёткой?”

Отличие обезьяны, умеющей общаться на языке жестов, от человека, состоит в том, что данный элемент культуры привнесён извне в мир обезьян. А для человека это - закономерный продукт развития цивилизации. Обезьяны пока не в состоянии создать своими силами похожий язык. Конечно, их звуковой язык разнообразен, и он вполне достаточен для жизни в лесу. Его хватает для жизни в среде, не столь богатой информацией по сравнению с обществом людей.

Информационный мир человека намного богаче. Если обезьяны оперируют конкретными понятиями, которые они способны познать с помощью своих чувств, то мир человека намного богаче абстрактными понятиями. Математика, физика, микромир и космос – всё это недоступно обезьянам. Люди отличаются от обезьян богатством материальной культуры, которая вышла за пределы простого использования мира. Люди передают и сохраняют опыт прошлых поколений. Соответственно, система общения у людей и животных различается, причём не только и не столько количественно, сколько качественно.

“Существует основополагающее различие между врождёнными поведенческими стереотипами выражения, свойственными животным, и человеческим языком как средством коммуникации, приобретённым в процессе научения в онтогенезе и являющимся материализацией социального опыта”.

“Фонетический строй, грамматические и синтаксические категории, лексическая безграничность принципиально отличают язык человека от любой врождённой системы коммуникации, какой бы сложной она ни казалась на первый взгляд и как бы ни была она организована по существу”.

Нельзя сказать, что путь к разуму закрыт для обезьян. Возможно, если человек вымрет в ближайшее время (он уже поставил себя на грань исчезновения), а обезьяны останутся, то их задатки могут развиться дальше. И не исключено, что через несколько миллионов лет Землю будет населять другой вид разумных существ.

Можно ли форсировать этот процесс? Не исключено, что возможности науки будут через несколько веков таковы, что из обезьяны можно будет искусственно сделать “нового человека”. Однако это будет не аналог современного человека, а лишь его подобие, поскольку обезьяна и человек всё-таки имеют признаки различия. Проблемы здесь могут возникнуть даже не в области технического исполнения этой операции, а в области морали. Мы получим существо без истории – неполноценное, оторванное от естественного развития своего общества. Будем ли мы уверены, что привьём ему правильные представления о добре и зле, правде и лжи? Воспримет ли их “новый человек”? Сможем ли мы взять на себя колоссальную ответственность за жизнь и благополучие “новых людей”?

Возвращаясь к нашим обезьянам, могу лишь сказать, что весь процесс обучения не скажется на обезьяньей природе. Даже учёная, обезьяна останется сама собой. И должны пройти миллионы лет, чтобы она изменилась и эти изменения были очевидны.

Стр.297: “Случалось, что шимпанзе даже отгрызали пальцы своим “добрым” помощникам, задавшимся целью превратить их в людей”.

Цель “превратить в людей” обезьян не ставилась учёными, которые занимаются исследованием шимпанзе. А агрессию обезьян можно объяснить множеством вполне закономерных факторов, например, плохими отношениями с экспериментатором. Шимпанзе прекрасно различают людей, и относятся к ним по-разному. В одной из книг приводится такой случай: у самца шимпанзе болел зуб. Когда его задумали лечить, обезьяна раскидала, как кегли, четырёх незнакомых ей взрослых людей. А служителю, которому он доверял, шимпанзе сам позволил вырвать больной зуб, хотя, совершенно очевидно, ему было больно. Усталость обезьяны, стресс и прочие факторы также могут спровоцировать агрессивное поведение. Так что дело здесь не в дремучем “нежелании” становиться людьми, как это явно хочет видеть А. Белов.

Отношения обезьян и людей не всегда протекают мирно и в природе.

Стр. 297: “Они постоянно расхищают урожай на полях, в садах и огородах, грабят склады. Обезьяны до того часто забираются в дома, портят вещи и продукты, воруют мелких животных и даже детей, что встаёт невольный вопрос: чем именно насолили им люди в далёком прошлом?”

Да ничем особенным, просто охотились на самих обезьян, вырубали и выжигали леса, распахивали саванну - стандартный набор воздействий на природу, ничего более. Только обезьяны некоторых видов, в отличие от множества животных, приспособились к такому повороту событий, активно осваивая человеческую среду обитания. Когда мозг не стиснут жёсткими рамками инстинктов, а приобретённое поведение играет большую роль в формировании образа жизни, такие перемены происходят легко.

Стр. 298: “Орангутанги и другие обезьяны часто бросают палки и ветви с деревьев, стараясь попасть в людей, присутствие которых их почему-то раздражает”.

Неужели не ясно, почему обезьян раздражает присутствие человека? Во-первых, это чужак, сходство с которым обезьяна, видимо, чувствует инстинктивно (точно так же инстинктивно и мы ощущаем родство с обезьянами. То, что мы так боимся этого, как раз и свидетельствует в пользу нашего родства. Против инстинкта не пойдёшь...). А во-вторых, обезьяны весьма часто на собственной шкуре испытывают все “прелести” соседства с человеком в виде преследования и убийства сородичей. Ясно, что такие “гости” ассоциируются с неприятными воспоминаниями, и опыт от встреч с людьми передаётся от матерей и “тётушек” к детёнышам, которые, хоть не испытали на себе неприятных свойств человеческой натуры, учатся от своих родителей и сородичей осторожности при встречах с людьми, а также способам отпора “двуногой обезьяне”. Там же, где человек не наступает на среду обитания обезьян, они ведут себя не столь агрессивно, зато гораздо более нагло: залезают в окна домов и машины, выпрашивают еду, иногда даже воруют вещи. Конечно, в этом преуспевают не человекообразные, а более мелкие обезьяны - бабуины, мартышки и макаки.

Стр. 298: “Длительные природные наблюдения за обезьянами показали, что они уже обладают способностью к изготовлению орудий, которая присутствует у них в неразвитой форме, но реализуется она только в неволе, под воздействием искусственных условий содержания. Может быть, люди со своими экспериментами заставляют обезьян вспомнить многое из того, что знали их более развитые предки?”

Это мнение неверно, поскольку в природе у обезьян выявлены разнообразные формы орудийной деятельности, подробно описанные в разных книгах о приматах. Например, обезьяны (в основном шимпанзе) умеют собирать воду из дупла дерева “губкой” из размочаленных листьев, сворачивают из широких листьев “бокалы” для питья. Если у детёныша обезьяны болит живот, листья вполне заменяют ему туалетную бумагу. Камнями обезьяны колют орехи, причём камни выбираются со “знанием дела”. Травинка или прутик идут в ход, когда надо “выудить” кисленьких муравьёв или сочных термитов из ходов их гнёзд. А гнездо для ночного отдыха обезьяны мастерски сплетают из веток дерева.

В неволе обезьяны от самой элементарной скуки начинают следить за служителями, многое перенимая у них. Поэтому некоторые действия, которые люди порой не ожидают увидеть у обезьян, оказываются на самом деле не “обезьяньей”, а человеческой природы. Просто сами люди, не задаваясь целью, обучили им обезьян. А вот способности обезьян к обучению и подражанию велики: рождаясь биологически незрелыми, они учатся социальному поведению в процессе жизни. Так же от родителей, родственников и просто сородичей они перенимают случайно открытые, но несомненно полезные формы поведения. Вспомните, кстати, слово “обезьянничать”, которое как раз и означает “перенимать, подражая”.

Знаменитый пример “обезьянничанья” - поведение снежных макак с японского острова Косима. Эти приматы самостоятельно освоили (что подтверждено наблюдениями) такие хитрости, как мытьё грязных овощей, которые им подбрасывали исследователи, а также научились отделять рис от песка, опуская его в воду. Причём это сначала “открыла” одна из обезьян, а затем от неё эти повадки переняли и другие особи стаи.

Поэтому не стоит делать преждевременные (и так далеко идущие!) выводы, надо вначале анализировать имеющиеся факты, и только потом, когда не останется приемлемых способов объяснения, выдвигать какую-то новую гипотезу.

Стр. 299: “Но если у австралопитековых и иных “предков” человеческих увеличение массы их собственных мозгов объясняют питанием калорийным мозгом, то в случае с шимпанзе этого не утверждают”.

Стоит заметить, что этого не утверждают и в случаях с австралопитеками. Ведь австралопитеки были всеядными существами. А питание мозгом жертв отмечено, кстати, не только у австралопитеков, но и у других животных. Мозг мелких животных весьма “уважают” такие мелкие приматы, как галаго и лемуры.

“В диком состоянии они питаются растительной пищей, чаще всего бананами, но никогда не отказываются от мозга какой-нибудь птички, который они высасывают, раскусивши череп” - пишет А. Э. Брем про чёрного лемура Lemur macaco.

Можно ли выводить прямую зависимость между размером мозга охотника и наличием в его рационе мозга жертв? Безусловно, нельзя. Иначе весьма умными животными были бы хищники, которые порой поедают практически всю добычу. Особенно “преуспевают” в “безотходной технологии” потребления туш своих жертв гиены: после их пиршества от добычи остаются разве что рога и зубы. Всё остальное (в том числе кости) съедается полностью. Милая и бойкая птичка синица, чья весенняя песенка вызывает у нас умиление, тоже заядлый “мозгоед”: в книгах о содержании птиц дома (Д. Кайгородов, Л. Б. Бёме) отмечается такая неприятная черта синицы, как склонность проклёвывать головы другим птицам, сидящим с ней в одной клетке. Но самым “башковитым” из всех живых существ был бы, вне всякого сомнения, паразитический червь ценурус, обитающий на одной из стадий развития в мозге овец. Ведь в этот момент он потребляет только и исключительно, в неограниченных количествах, питательный и вкусный мозг!

Иными словами, нетрудно сделать вывод, что употребление в пищу мозга жертв никак не сказывается на размере мозга хищника. Следовательно, причину увеличения мозга австралопитеков надо искать не в этом. Наиболее вероятной причиной увеличения мозга австралопитека является, скорее всего, освоение экологической ниши всеядного существа, обитающего в разнообразной, информационно обогащённой местности.

Связь между умственной деятельностью человека и потреблением мяса, безусловно, существует. Но она несколько иного плана. Оказывается, питание детей едой, лишённой животных белков, может приводить к слабоумию. Но дело здесь не во влиянии мяса на количественный показатель – рост мозга, а скорее во влиянии аминокислот мясной пищи на качественный показатель – работоспособность нервных клеток.

Стр. 299: “… у обезьян, оказывается, прекрасная родовая память. Невооружённых людей или человека с палкой они подпускают довольно близко. Но стоит появиться вдали человеку с огнестрельным оружием, как обезьяны, хорошо осведомлённые о его смертоносном действии, тут же пускаются наутёк”.

Сложно сказать, зачем для объяснения этого вполне закономерного явления автор применил выдуманное понятие “родовая память”. Не исключено, что этим выражением названа способность передавать детям по наследству опыт, усвоенный родителями в течение жизни. Поскольку такое явление у живых существ не описано, и даже у человека опыт передаётся посредством научения, понятие “родовая память” можно отнести к явлениям вымышленным… до того момента, пока не будет предоставлено точных, документальных доказательств существования этого явления.

Чем же можно объяснить такие особенности поведения обезьян, как распознание действия огнестрельного оружия? Да простым опытом! Родители, ровесники, братья и сёстры этих подозрительно осторожных обезьян, несколько раз познакомившись с опасностью, которую несёт человек с ружьём (возможно, что и на личном опыте), быстро устанавливают причинно-следственную связь между странной блестящей палкой, резким звуком, болью и смертью сородичей. Неужели они настолько глупы, чтобы не усвоить такой урок?

Стр. 301: “Вообще поведение высших обезьян сильно ритуализовано. Это может являться доказательством, что антропоиды ведут своё происхождение от людей”.

Стр. 302: “В ярости самцы [гориллы – В. П.] колотят кулаками по земле. Не то же самое делают люди, желая заявить о своём превосходстве, стучат кулаком по столу? … Неужели … обычай ползать на брюхе перед начальством гориллы подсмотрели у людей, которые очень любят этим заниматься? Даже полуобезьяны, … лемуры вари и сифака … обращают лицо к восходящему солнцу и приветствуют его первые лучи”.

Эти “человеческие” черты в поведении приматов, столь хорошо “подходящие” для объяснения теории “инволюции”, легко объяснимы с точки зрения этологии – науки о поведении. Ведь и человек тоже подчиняется общебиологическим законам, как ни хотят это опровергнуть сторонники божественного творения. В частности, удары кулаком по земле (столу), равно как вырывание из земли пучков травы и молодых деревьев самцом шимпанзе, бросание листьев дроздом, демонстративное битьё тарелок чьей-нибудь дражайшей половиной – это ни что иное, как ритуализованное поведение, переадресовка агрессии на посторонний предмет.

Ползать перед сильным на брюхе, унизить (буквально!) себя любым способом – это поза умиротворения, характерная для многих животных. Сложить плавники, прижать перья или шерсть, присесть, пригнуться, поклониться, пасть ниц, целовать ноги владыки, ставить ногу “белого господина” на свою голову, как это сделал Пятница для Робинзона Крузо – всё это служит одной цели – показать, подчеркнуть, преувеличить собственное униженное положение перед доминирующей особью.

А молитвы лемуров солнцу можно отнести на счёт богатой фантазии местных жителей. Ведь для народов, которые мы считаем “примитивными” или “первобытными” характерна такая черта, как обожествление природы и наделение её человеческими чертами. Пусть это кажется нам диким и языческим (спасибо церкви!) верованием, но проистекающее из этого безграничное уважение к природе неплохо было бы перенять и нам, “цивилизованным” людям.

Христианская церковь привила нам одну отрицательную черту: люди возомнили себя владыками и хозяевами природы. А это в корне неверно в свете теории эволюции. Ведь человек - это лишь один из видов планеты Земля, он подчиняется тем же биологическим законам, что и все остальные виды. “Христианский человек” - это существо, относящееся к природе потребительски, он “не ждёт милостей от природы”, а присваивает себе её богатства, не задумываясь о будущем. А в “языческой” вере человек обожествляет природу. Он осознаёт свою зависимость от природы и живёт её милостью. Поэтому и отношение к природе у язычника более уважительное.

Возвысив себя над природой, “христианский человек” не желает слышать о том, что он является частью природы. Достаточно очень внимательно прочитать книги христианских (да и мусульманских) авторов, посвящённые критике эволюционного учения. В этих опусах люди, вне всякого сомнения, умные и ушлые, намеренно искажают факты, добиваясь того, чтобы у читателя не возникло “неправильной” мысли о естественном историческом развитии жизни и происхождении человека. Столь же умным безуспешно пытается казаться и автор “АДа”.

Стр. 304: “Несовместимость половых продуктов, половых систем, физиологии развития, полового поведения и прочего неусыпно стоят на страже самобытности вида живых существ, кем бы они ни были – обезьянами, людьми, жабами или розами”.

Весьма упрощает А. Белов характер барьеров, препятствующих скрещиванию видов. На самом деле не вся куча факторов, указанных им, стоит на страже репродуктивной изоляции вида. Природа не расточительствует, ограничиваясь немногими, но наиболее эффективными способами. Например, бизон и зубр разделены в природе двумя океанами – Атлантическим и Тихим, и этого вполне достаточно, чтобы между ними не возникало гибридов. В неволе же они свободно скрещиваются и дают неограниченно плодовитое потомство. Орхидеи, узко специализированные на опылении строго определённым видом насекомых, не выработали механизмов отторжения пыльцы другого вида. Благодаря этому в природе часто находят гибридные виды орхидей. Изредка попадаются и природные межродовые гибриды, а в оранжереях выведены тройные и четверные гибриды этих цветов. А вот лошади и ослы, а также вороны серые и чёрные, виды, обитающие совместно, “защищаются” от гибридизации тем, что их гибриды бесплодны.

Если “копнуть” глубже, становится ясным, почему А. Белов пытается ввести читателя в заблуждение: в научной литературе можно найти немало сведений о колоссальной биохимической близости человека и обезьян. А это то самое, мимо чего А. Белов всеми силами старается “проехать”.

Не исключено, что гибрид обезьяны и человека может быть получен если не естественным, то искусственным оплодотворением. Также возможно, что он будет плодовит, ведь генетически разница между обезьяной (шимпанзе и карликовым шимпанзе) и человеком меньше, чем между двумя родственными видами, например, псовых или лягушек:

“Вот данные по трансферину - иммунологическая близость выражается в процентах следующим образом: у человека с шимпанзе и гориллой - 100% (полная идентичность!), с обезьянами Старого Света - от 50 до 75, с другими животными - либо ниже 4%, либо нуль, отсутствие сходства”.

“А вот данные по липопротеинам низкой плотности, играющими важнейшую роль при развитии атеросклероза: иммунологическое сходство их у человека с пресмыкающимися и рыбами - 1 - 10%, с птицами - 10, со свиньями - 35 - 58, с различными узконосыми обезьянами - 80 - 85, с шимпанзе - более 90%. Другой же родственный компонент крови - аполипопротеин, также по данным иммунологического исследования, гомологичен у человека и разных обезьян, но неотличим в плазме людей, шимпанзе и гориллы”.

“... Кинг и Вильсон, изучив 44 белка крови и ткани, установили более чем 99% сходства их у человека с шимпанзе. ... Этот перечень, охватывающий суммарно 2633 аминокислоты, на которые установлено максимум 19 замещений (у других авторов их меньше), что приводит к общему различию белков менее чем на 1%: фибринопептид А и В, цитохром С, пять цепей гемоглобина, миоглобин, альбумин, трансферин, угольная ангидраза.

На основании изучения 44 локусов, “ответственных” за свойства исследовавшихся 44 белков, Кинг и Вильсон установили генетическую дистанцию между человеком и шимпанзе: 0,620. Такая дистанция соответствует различиям даже не видов одного рода, а подвидов, например, домовой мыши или ящерицы. Человек и шимпанзе по белкам более родственны, если вести аналогию далее, как виды одного рода тритонов, как сибсовые (сестринские) виды плодовой мушки дрозофилы. Виды рода белок или рода лягушек различаются между собой биохимически в 20 - 30 раз больше, чем поистине братская пара человек - шимпанзе!

Позже, однако, выяснилось, что Кинг и Вильсон ещё и завысили упомянутую генетическую дистанцию. ... Е. Брюс и Ф. Айала из того же Калифорнийского университета показали в 1979 г., что генетическая дистанция между человек - шимпанзе равняется всего 0,386...”.

Со свой стороны замечу, что, если разница между людьми и обезьянами столь незначительна, не следует о ней забывать. Ведь так мало того, что делает нас человеком. И тем труднее сохранить человеческий облик.

Я предполагаю, что предковые формы шимпанзе и австралопитеки в природе чётко разграничивались экологически, что являлось достаточным препятствием для их скрещивания .

Не исключаю также большой роли этологического (поведенческого) критерия вида, когда разница между “своими” и “чужими” воспринимается очень остро. У человека эта особенность проявляется особенно чётко. Расизм и национализм - “культурные” проявления инстинкта избегания непохожих.

Среди животных приматы особенно сильно пострадали от человеческой “ксенофобии”. Ведь именно среди приматов больше всего “привидений”, “чертей”, “призраков” – вспомните видовые и родовые эпитеты обезьян и полуобезьян. Не найдёте вы среди них “величественных” (лат. “magnificus”), “благородных” (лат. “nobilis”), зато “чёртовых”, “дьявольских” и прочих нелестных прозвищ – сколько угодно.

А страсть приписывать обезьянам все отрицательные черты человеческой натуры! Во многих языках слово “пьянствовать” связано со словом “обезьяна”. По-французски проститутка буквально означает “обезьяниха”. А само слово “обезьяна” происходит от арабского “абу зина”, что означает “отец блуда”.

В английском языке есть выражение “to put smb’s monkey up” (буквально: “выставить, поднять (чью-то) обезьяну”) - разозлить человека, выставить напоказ его “обезьянью” часть. Как глагол “to monkey” означает в разных контекстах “дурачиться”, “шутить”, “соваться”, “плохо обращаться с чем-либо”. Это как раз и показывает отношение к обезьяне как к ущербной карикатуре на человека. А выражение “monkey-business” имеет прямо-таки крыловский перевод “мартышкин труд” - бессмысленное занятие.

А сколь отвратительной кажется нам обезьяна внешне! В ней так и видится карикатура на человека, лишённая его достоинств, зато с полным букетом его недостатков.

Предполагаю, что своеобразным проявлением ксенофобии является большое количество костей австралопитеков, находимое на стоянках первобытного человека. Очевидно, что первобытные люди считали похожих на себя, но НЕ ТАКИХ австралопитеков зверями, дичью.

Вот вам и поведенческий критерий вида в чистом, как слеза, виде!

Поэтому высказывание А. Белова: “У нас нет никаких видимых причин считать, что наши общие праотец и прамать были глупее нас или ещё хуже – были обезьянами!” (стр. 419), на мой взгляд, вполне подходит для подтверждения этой теории. Другого от него я и не ждал.

Видимо, желая высмеять эволюционное учение, на стр. 300 своей работы А. Белов приводит весьма посредственного качества картинку “Этапы большого пути”, где показывает якобы имевший место эволюционный процесс: тупайя ® лемур (судя по картинке - лемур вари) ® мартышкообразная обезьяна ® паукообразная обезьяна ® горилла ® человек.

Глупость этой “иллюстрации” уже проявляется хотя бы в том, что эти современные виды не могут быть нашими предками. Если даже они родственны нам, то с момента отделения от общего ведущего к человеку “ствола”, напомню, они развивались в особом направлении, приобретая качества, отсутствующие у человека. Странным выглядит в этой “схеме” присутствие паукообразной обезьяны - она вообще принадлежит к особой боковой ветви обезьян Нового Света, совершенно не родственных человекообразным и имеющим весьма отдалённое родство даже с низшими обезьянами Старого Света. Лемуры - также боковая ветвь приматов. Происхождение обезьян связывают не с ними, а с иной группой полуобезьян - долгопятами. Горилла - современная обезьяна, в лучшем случае она - представитель близкого рода, но не предок. Следовательно, приведённая А. Беловым схема - ложная.

И вполне справедливо схватился за голову изображённый на стр. 297 орангутанг, почему-то обозванный “Шимпанзе”. Есть, над чем подумать...

Лемуры - духи мёртвых и дух невежества.

- Знайте, о мирные путники, что ветер осилил нас и согнал с пути посреди моря, и судьба бросила нас, из-за нашей злой доли, к горе мохнатых. А это люди, подобные обезьянам…

Сказки “Тысячи и одной ночи”

А это самые гадкие звери, и на них волосы, точно чёрный войлок, и их вид устрашает, и никто не понимает их речи и ничего о них не знает. Они дичатся людей, и у них жёлтые глаза и чёрные лица; они малы ростом, и высота каждой из них – четыре пяди.

Сказки “Тысячи и одной ночи”

В древнеримской мифологии лемурами назывались духи умерших, злобные и мстительные. Три ночи в году (9, 11 и 13 мая) проходили у римлян праздники лемурии, во время которых особый обряд, проводимый хозяином дома, был призван выкупить у лемуров судьбы всех членов семьи.

Неудивительно, что волей зоологов это название стали носить существа, похожие на мохнатых человечков со звериной мордой, острыми клыками и весьма своеобразным голосом. Особенно много лемуров на острове Мадагаскар,

Стр. 309: “... нигде, ни на Мадагаскаре, ни на островах обширного океана, не обнаружено ископаемых останков “настоящих” обезьян - везде одни лемуры. Нет на Мадагаскаре обезьян и сегодня! И это удивляет. В Африке, до которой в хорошую погоду можно дотянуться рукой, обезьяны есть, а на острове их нет, как не было и добрую сотню миллионов лет назад!”

Объяснение этому факту очень простое - остров Мадагаскар откололся от Африканского континента до того, как в процессе эволюции от лемуроподобных приматов произошли обезьяны, и больше к африканскому берегу не подходил. А водная преграда непреодолима для обезьян по одной простой причине - большинство обезьян не умеет или не любит плавать. Исключение составит, пожалуй, только носач (Nasalis) из Юго-Восточной Азии. В одном из старых номеров журнала “Вокруг света” упоминалось, что однажды носача встретили плывущим посреди Южно-Китайского моря. Причём обезьяна не только не бедствовала, но и укусила человека, решившего её спасти. Африканские же обезьяны не отличаются любовью к воде. А если и найдётся такая, которая воспылает этой странной (по обезьяньим меркам) любовью, то пыл её тут же охладят местные крокодилы. Поэтому, будь Мадагаскар даже вдвое ближе к Африке, чем теперь, обезьяны на него всё равно бы не попали. Между прочим, “рукой подать” - это 340 км в самом узком месте Мозамбикского пролива!

Стр. 309: “Но интересно, что редкие виды пресноводных моллюсков, не переносящих солёной воды лягушек живут здесь и на многих островах Индийского океана, и родственны они не соседним африканским видам, а индийским... Резкое отличие мадагаскарской флоры и фауны от африканской и сходство её с индийской просто поражает воображение”.

И это отличие, “поражающее воображение”, тоже вполне объяснимо. Бесхвостые земноводные появились на Земле в триасе. Причём их самый древний известный на настоящий момент представитель - Triadobatrachus - был найден именно на Мадагаскаре! Бесхвостые земноводные современного типа (лягушки, жабы) начинают формироваться в юрский и меловой периоды, а большинство современных семейств - в палеоцене.

Лемуры как самостоятельная группа приматов формируются в конце мела - палеоцене. Поэтому до появления обезьян (эоцен) они вполне могли заселить Мадагаскар, который откололся от Африки примерно к палеоцену. Конец мела - палеоцен - это ориентировочное время раскола древней Лемурии (гигантского острова, объединявшего Индию и Мадагаскар). Но, даже если этот раскол произошёл раньше, сухопутная связь между Африкой и Мадагаскаром могла долго (но нерегулярно) поддерживаться за счёт временных островов на месте Мозамбикского пролива. Об этом свидетельствует наличие в фауне Мадагаскара рыб пресноводного семейства цихлид (Cichlidae), которые точно не могли расселиться на остров морем (по крайней мере, через широкие проливы). На Мадагаскаре нет пресноводных сомов, а те, что есть - ариевые (Ariidae) - потомки и близкие родственники морских сомов.

Что касается пресноводных и наземных моллюсков, то они произошли как таковые до отделения Мадагаскара. Поэтому в их появлении на острове континентального происхождения не вызывает особого удивления.

А родство с индийскими видами вполне объяснимо наличием в прошлом связи между Мадагаскаром и Индией. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в Индии и на Мадагаскаре и сейчас можно встретить полуобезьян, веслоногих лягушек и даже рыб семейства цихлид (в Индии обитает два вида цихлид рода Etroplus). В мелу и раннем кайнозое Индия дрейфовала, “теряя” острова, на север - к Азии.

Стр. 309: “На Мадагаскаре обитает 35 видов лемуров. ... кончая мегаладаписом, величиной со взрослого человека”.

Немного устарела ваша информация, г-н А. Белов! Он вымер, как полагают, к 500-му году н. э. Думаю, стоит иногда заглядывать в более “свежие” источники информации.

Стр. 310: “У этого лемура пятачок, зубы и голова, как у обыкновенной свиньи, но всё остальное тело ... - примата, почти как у нас с вами. ... А где же копыта, спросите вы, ведь у свиней - копыта? ... У свиней же сохранились лишь два пальца: указательный и мизинец, образовав копыто”.

Вообще-то, у свиней, как и у всех парнокопытных, основную нагрузку взяли на себя средний (3-й) и безымянный (4-й) пальцы кисти и ступни. Большой (1-й) палец исчез, а указательный (2-й) и мизинец (5-й) коротки и не достают до земли. Это написано даже в школьном учебнике по зоологии. А давайте представим, что было бы, если бы сохранились как опорные указательный палец и мизинец. Подогнём “ненужные” средний, безымянный и большой пальцы на своей ладони, а указательный и мизинец оставим вытянутыми. Странная получилась фигура... У кого-то я такую уже видел? Ну да! Это она, любимая скоробогатыми “новыми русскими”, “распальцовка”!

Ну хорошо, допустим, что у свиньи копыто образовано действительно указательным пальцем и мизинцем. Но на ноге свиньи мы видим не два, а четыре копытца! Два из них не касаются земли. Какие же это пальцы? Если считать основные копыта 2-м и 5-м пальцами, то одно из коротких копытец можно назвать 1-м пальцем, а другое... 6-м пальцем!? А каким по порядку должен быть палец после мизинца? Только шестым. Бред какой-то. Но в книге “Антропологический детектив” это в порядке вещей.

Что же до сходства мегаладаписа и свиньи, то оно весьма поверхностно. Поскольку у данного лемура длинные цепкие пальцы (что хорошо видно на представленной фотографии его скелета), маловероятно, чтобы он проводил очень много времени на земле. Скорее всего, по экологии он был аналогом человекообразных обезьян вроде орангутанга или шимпанзе. Но даже будь он столь же наземным, как современная горилла, появление у него копыт - невозможный шаг для эволюции. В чём биологический смысл образования копыт? Это сокращение площади соприкосновения с почвой, площади трения. Это весьма актуально при наземном образе жизни и быстром беге, но не при лазании или медленной ходьбе. Поэтому, будь голова лемура сколь угодно похожей на свиную, будь даже его голос похожим на свиное хрюканье, копыт у него не вырастет, пока он не сменит жизнь на дереве на жизнь быстроногого бегуна открытых пространств или подлеска. Наличие пятачка на морде мегаладаписа весьма сомнительно - это приспособление наземного всеядного животного к выкапыванию пищи (личинок и грибов) из-под земли. У приматов роль копательного органа могут с гораздо большим успехом взять на себя руки. У свиней пятачок (как орган копания) вместо рук появился потому, что ноги свиней приспособились к бегу раньше, чем к рытью. И выгоднее, полезнее для выживания свиней быстрее бегать с помощью копыт, чем эффективнее рыть с помощью рук.

Стр. 310: “Похожий на свиноголового вид адапис умудрился дожить до нашего времени, только помельчал значительно, его не съели первые поселенцы, появившиеся на острове 3 тыс. лет назад”.

Вы в этом уверены? Я - нет. В книге “Фауна мира. Звери” перечислены до уровня рода и большинства видов современные звери. Род Adapis среди лемуров не значится. Но он упомянут в “Палеонтологии и эволюции позвоночных” Р. Кэрролла, ведь этот примат семейства Adapidae жил в эоцене на территории... Европы. Кроме того, семейство, к которому относится адапис, образует особый инфраотряд в подотряде полуобезьян. И это говорит о неправомерности утверждения о сходстве и родстве адаписа и мегаладаписа, хоть их названия и похожи. И уж конечно, поселенцы Мадагаскара не смогли бы съесть животное, которое, во-первых, жило не в этом месте, а во-вторых, само вымерло за миллионы лет до появления на Земле человека. Вот такие пироги...

Стр. 311: “Но откуда же тогда у примата мегаладаписа появились свиные черты? Нам ответят, что появились они независимо от настоящих свиней. Правильно, но если у приматов появляется свиноголовость, то почему не предположить, что из приматов (а к ним относится человек) могут образовываться свиньи”.

Эволюционистам хорошо знакомо понятие “конвергенция” - явление поверхностного сходства неродственных видов, обусловленное сходным образом жизни. Конвергенция затрагивает отдельные, частные признаки животных, не затрагивая их уровня организации. Например, американский грызун мара очень похож на мелких азиатских оленей и карликовых африканских антилоп дик-диков. У него такие же длинные ноги, голова на вытянутой вверх шее. Когти на ногах тупые и толстые, превратившиеся в подобие копыт. Но достаточно взгляда на череп мары, чтобы сказать, что это грызун. Это же подтвердит и биохимический анализ её тканей. Мара может быть сколь угодно похожа внешне на антилопу дик-дика, но от этого она не станет антилопой. Среди древних лемуров были формы, похожие на гориллу, павиана, ленивца, опоссума. Но от этого они не стали ни высшими (тем более - человекообразными) приматами, ни неполнозубыми, ни сумчатыми. Они по анатомии и физиологии остались лемурами.

Могут ли из приматов образовываться свиньи? Конечно, свинья сильно отличается от любого примата анатомически и биохимически. Но представим себе ситуацию, когда приматы останутся на Земле, а копытные (в том числе и свиньи) вымрут. Право же, я скорее представлю обратную ситуацию, но возможен и такой ход событий. Не исключено, что приматы займут часть освободившихся экологических ниш. Не исключено, что среди них будет массивное коротконогое всеядное животное. Но будет ли оно свиньёй в том виде, в котором мы её знаем? Вряд ли. Возможно, что новый свино-примат унаследует какие-то черты, которых нет у свиньи, от предков-приматов. Ясно, что у него не будет признаков общего предка, которые сохранили свиньи, но утратили приматы. Это новое животное, возможно, уже не будет настоящим приматом. Возможно, для него систематиками будущего (если люди доживут до этого времени и сохранят рассудок) будет создан новый отряд млекопитающих. Но это будет свинья ровно в той же степени, в какой броненосец является черепахой, а дельфин - рыбой. Один и тот же вид не появляется на Земле дважды, даже если есть все благоприятные условия для его повторного появления и существования.

Именно поэтому мегаладапису и не стать свиньёй.

Стр. 311: “Похожая история произошла с ещё одной свиньёй, вернее, с её ископаемым предком, но уже на материке. Палеонтолог Д. Розе, обнаружив ископаемого хрякуса, по форме челюстей и зубов записал его в ближние предки парнокопытных. Когда же откопали полностью сохранившийся скелет, выяснилось, что существо это имело пятипалую кисть, приспособленную для лазания по деревьям, как и у нашего мегаладаписа с Мадагаскара. Осталось только развести руками, хрякус явно не подходил в свиные предки”.

Названия “хрякус” нет ни в одном справочнике по ископаемой фауне. Вид животного, о котором идёт речь, точно не указан, поэтому есть основание полагать, что А. Белов, желая блеснуть эрудицией, “слепил” эту историю из нескольких разрозненных фактов. Но свиные зубы, что греха таить, часто при беглом осмотре и неполном изучении принимаются за зубы других животных. Сам же А. Белов приводит пример, когда зубы свиньи из Северной Америки были описаны как зубы человекообразного примата Hesperopithecus (“западная обезьяна”). Но, в отличие от религиозных деятелей и “новых”, “прогрессивно мыслящих” лжеучёных, настоящие учёные признают свои ошибки, и исправляют их. Но готовы ли признать свои ошибки сторонники “инволюции”? Время покажет.

Стр. 311: “А по нашему мнению, всё разумно: предки свиней, лошадей (зубы пралошадей были приспособлены к питанию листвой, а не травой) и прочих копытных в стародавние времена жили на деревьях и имели пятипалые руки. Но не потому их имели, что приспособились к жизни на деревьях, а потому, что руки эти достались им в наследство от человека, который был основателем их рода”.

Я согласен лишь с тем, что предковые формы копытных имели пятипалые кисть и стопу. Но в анатомии этих органов нет тех особых черт, которые сближают их с таковыми у человека. Кисть и стопа человека специализированы: кисть хватательная, а нога приспособлена для двуногого прямохождения. Если у А. Белова не так, просьба высказаться и опротестовать. А переход от специализированного состояния к неспециализированному невозможен в силу необратимости эволюции. Предками всех копытных считаются представители давно вымершего отряда млекопитающих Condylarthra. Они, хотя их кисть и стопа были пятипалые, имели короткие толстые пальцы (большой палец не противопоставлялся прочим) и массивное сложение (сравнительно короткие конечности и толстые кости), что указывает на наземный образ жизни. Поэтому предположение об их древесном образе жизни - пустой звук. Я не исключаю того, что плацентарные млекопитающие, общие предки различных отрядов, в том числе и кондилартров, жили на деревьях. Но такие звери были не только предками копытных, но и предками гораздо большего числа животных - грызунов, приматов, неполнозубых, насекомоядных, хищных... И человеку здесь место не среди предков, а среди потомков такого существа. Однако А. Белов в своей работе отстаивает теорию происхождения прочих отрядов млекопитающих именно от приматов:

Стр. 311 - 312: “Лемур вари, типичный житель Мадагаскара, имеет помимо клыков своеобразный “хищный зуб”, характерный для псовых. ... То, что собаки произошли от полуобезьян, у многих, конечно вызовет удивление. Однако почему-то никого не удивляет, что приматы имеют признаки собак. Например, живущие на африканском материке собакоголовые павианы, несомненно, обезьяны, но ведут себя, как псы: охотятся стаей, отлично бегают на четырёх конечностях, лают и в довершение имеют “собачью” голову с “собачьими” зубами. Почему бы не предположить, что пройдёт ещё немного времени (в эпохальном понимании) и собакоголовые обезьяны ... займут экологическую нишу псовых, потеснив последних”.

Прежде, чем говорить дальше, освежу память внимательных читателей одной фразой:

“Всё дело в том, что потерять гораздо легче, чем приобрести. Естественный отбор не восполняет утраченные в результате дисфункции недостающие органы или системы (правило Долло)”.

Это фраза из вступления к книге А. Белова, написанного академиком (!) И. Деревянко. Между прочим, неплохая фраза, хотя смысл правила (закона) Долло в ней несколько искажён. Знаком ли А. Белов с понятием “зубная формула”? Не думаю, иначе он бы не написал многих вещей в этой книге. Зубная формула - это количество зубов в каждой половине челюсти (как верхней, так и нижней) в следующем порядке: резцы, клыки, предкоренные, коренные зубы. Различия в зубной формуле хищных и приматов говорят в пользу невозможности перехода от приматов к хищникам: у приматов максимум 4 резца в каждой челюсти (по 2 - в половинке), у хищников - чаще 3 - 4 (только у медведей в верхней, а у куньих в нижней челюсти может быть 4 резца). У приматов семейства Lemuridae, к которому принадлежит лемур вари, резцы в верхней челюсти небольшие, или их вообще может не быть! У псовых всегда по 6 резцов в верхней и нижней челюсти (кто не верит - проверьте у любимой собаки). Как могли появится у псовых - “потомков приматов” - дополнительные резцы? Ведь даже целый академик И. Деревянко утверждает, что это невозможно! А павианы, даже если через миллионы лет будут внешне неотличимы от псовых, и даже если вытеснят их из привычной экологической ниши, всё равно будут приматами по основным признакам строения и физиологии. Ведь семейства, роды, виды и прочие таксономические единицы - это не какие-то уровни организации живого (от высшего к низшему или наоборот), а отражение процесса эволюции, процесса накопления группами живых существ различий на основе строения предковой формы, отражение степени родства и анатомического сходства различных групп живого. Если группа животных выделилась в процессе эволюции из общего предкового ствола, накопив столько особых признаков, что её можно считать особым семейством, то это уже будет означать то, что другие виды, “со стороны”, в неё не войдут из-за отличий в строении. Новые виды в семействе будут образовываться внутри него, от уже имеющихся видов.

Стр. 312: “А взять хотя бы небольшую обезьянку тонкотела. Из его верхней челюсти, угрожающе поблёскивая, торчат два мощных саблевидных клыка, что делает его похожим на саблезубых кошек. Что мешает нам думать, что саблезубые кошки ведут свою родословную от неких древних массивных приматов, схожих своими клыками с тонкотелом?”

Если есть вопрос, значит, есть ответ. Отвечаю.

  1. Зубная формула кошек тоже включает три резца в каждой половинке челюсти, всего по 6 резцов на челюсть. У приматов же, как мы помним, 4 резца, в чём всякий может убедиться, внимательно взглянув в зеркало;
  2. Биохимические и анатомические отличия приматов и кошачьих велики. Если из приматов и разовьётся некий саблезубый хищник, то он будет лишь конвергентно похож на кошку. По биохимии и анатомии ближайшими родственниками кошачьих являются не приматы, а хищники семейств виверровые (мангусты, генетты, фосса, циветта) и гиеновые;
  3. Сабельный клык как отличительный признак – второстепенный, частный, не определяющий родства видов, имеющих его. Саблезубые кошки не были каким-то особым семейством хищников или подсемейством кошачьих. Сабельный клык развивался независимо друг от друга у древних кошек разных родов, а также у неродственных им сумчатых (Thylacosmilus) и звероподобных рептилий (Ivantosaurus, Inostrancevia). Даже у заведомо травоядных оленей бывает сабельный клык, например, у современной кабарги и водяных оленьков.
  4. Если кошачьи будут вести свою родословную от одних предков, а псовые - от других, то отряд хищных будет не монофилетической (происходящей от одного предка) группой. Но монофилетическое происхождение современных хищных доказано, и это также отметает теорию А. Белова как беспочвенную.
  5. Кошачьи уже давно, в верхнем (позднем) эоцене или нижнем олигоцене, сформировались как особое семейство. Тонкотелы (Presbytis) - род обезьян из семейства мартышковых, появившихся позднее, в верхнем миоцене. Как “предок” может жить позже “потомка”?

Вот что мешает признать гипотезу А. Белова.

Стр. 313: “Складки кожи, с обеих сторон окаймляющие “руки” лемура [сифаки - В. П.], от ладоней до подмышек, - бесспорный зачаток крыла, которое имеется у летающих лисиц, летающих собак и летающих мышей, а в более совершенной форме у птиц”.

Складка по краю рук у лемура-сифаки - частный признак, не определяющий его родства с летучими мышами. Поэтому утверждать только на основании этого, что летучие мыши произошли от приматов, нелепо. Тем более, что у прочих лемуров такой складки нет. А несомненно имеющиеся общие признаки в анатомии и биохимии приматов и рукокрылых можно отнести на счёт происхождения от общих предков.

Относительно биомеханики птиц хотелось бы поспорить с А. Беловым, но как-то неудобно. Я не сомневаюсь, что А. Белов хотя бы раз в жизни кушал куриное крылышко, и мог между делом рассмотреть степень развития на птичьем крыле той самой кожной складки, о которой он с таким упоением рассказывал.

Бессмысленно в данном случае сравнивать птиц и рукокрылых - у птиц иная несущая поверхность, образованная не кожей, а перьями. Перья и волосы происходят из разных зачатков: перья - несомненные потомки чешуй.

“Волосяной покров млекопитающих - это аналог оперения птиц, несущий теплоизоляционные функции и образованный из кератинизированного эпидермиса. Однако в остальном эти две структуры несходны: они развиваются по-разному; кроме того, в отличие от пера волос представляет собой чисто эпидермальную структуру, без мезодермального компонента, имеющегося внутри пера в процессе его развития. Наконец, волосы - это не модифицированные роговые чешуи, подобные перьям, а новые структурные элементы кожи. Возможно, что волосы возникли в процессе эволюции в качестве особых сенсорных выростов ещё до того, как наши рептильные предки утратили чешую”.

Поэтому выстраивать эволюционную цепочку “лемур ® рукокрылое ® птица” - просто бессмысленно. Однако А. Белов пытается это делать:

Стр. 313: “Из эоцена Китая известны останки ископаемых летающих животных: их “руки” были покрыты перьями, а остальное тело - шерстью. Таким образом, “планеристы” - шерстокрылы, белки-летяги и рукокрылые - переходные формы от обезьян к пернатым. Ископаемый археоптерикс, покрытое перьями существо, имевшее мордочку вместо ороговевшего клюва, являлось потомком древесных млекопитающих, чья родословная начиналась с человека!”

Что-то сильно смущает меня в этом сообщении А. Белова. Во-первых, нет указания вида и ссылки на литературу, из которой взято сообщение. Не исключено, что данное сообщение взято из какой-то бульварной газеты. А корреспонденты часто грешат против истины ради скорой подачи читателю “жареного” факта. Поэтому к сообщениям из газет, в особенности бульварных, стоит относиться с большой долей скепсиса. И это будет оправданно, поверьте.

Во-вторых, некоторые различия в скелетах птиц и зверей не позволяют провести между ними прямой родственной связи. В частности, различия в строении черепа и затылочного мыщелка у птиц и зверей весьма велики. У птиц и рептилий мыщелок (поверхность сочленения между черепом и первым позвонком - атлантом) один, а у млекопитающих, земноводных и рептилий-терапсид (звероподобных) мыщелка два. Такие существенные различия, характерные для крупных групп позвоночных (естественно, каждый вариант - для своей) сформировались уже у древнейших карбоновых рептилий!

Если касаться любимой А. Беловым сексуальной темы, то стоит вспомнить, что пол у птиц и зверей определяется генетически, но по-разному. Если у зверей особи мужского пола имеют разные половые хромосомы (XY), а самки – одинаковые (XX), то у птиц всё ровно наоборот. Если “выводить” птиц от зверей, мы вынуждены будем признать, что единственным возможным способом преодолеть эту нестыковку будет утрата “промежуточными” “птицезверями” хромосомного определения пола (что не противоречит “теории инволюции”), а затем приобретения его вновь, но в другой форме (что явно противоречит этой “теории”). Делайте выводы, господа “инволюционисты”.

Строение кровеносной системы птиц и зверей также не даёт теории А. Белова ни малейшего шанса на жизнь. Главный аргумент здесь - дуга аорты, крупный кровеносный сосуд, несущий из сердца артериальную кровь к органам и тканям. У зверей (и у нас) дуга аорты - левая, а у птиц - правая. И переходный вариант между ними - симметричная кровеносная система ранних четвероногих. Похоже, что А. Белов задался целью уничтожить своими же руками собственную теорию с помощью излишних подробностей... В свете этой информации я могу воспринять теорию А. Белова о родстве археоптерикса со зверями лишь как глупую шутку, но не как научный факт.

Возвращаясь из глубин анатомии и палеонтологии к нашим лемурам, стоит сказать несколько слов и об их соседях по острову. Кроме лемуров на Мадагаскаре обитают и другие млекопитающие: особые виды грызунов, рукокрылых и тенреки - странные насекомоядные существа. Одни из них внешне напоминают землероек, другие - ежей, третьи - грызунов.

Стр. 314: “... они не ежи - они очень на них похожи. Откуда же они появились? Сами по себе возникли на “необитаемом” острове, который десятки миллионов лет не имел сообщения с сушей. Из кого? Конечно, из лемуров или их предков!”

Трудно представить себе, что на Мадагаскаре, огромном острове, в конце мелового периода могли жить только ранние приматы. Ведь конец мела - время существования различных отрядов млекопитающих, часть из которых дожила до наших дней. Те же насекомоядные известны с позднего мела, грызуны - с палеоцена, но предполагается их наличие в меловой период. Поэтому выводить тенреков от лемуров только на основании того, что на Мадагаскаре много лемуров - ошибочно. Ископаемые остатки и особенности анатомии тенреков показывают то, что это представители отряда насекомоядных, родственные лемурам не более, чем ёж или крот. И ещё один “камешек” в огород А. Белову: в семейство тенреков входит и выдровая землеройка Potamogale velox, а также 2 вида карликовых выдровых землероек Micropotamogale. Все они обитают... в Западной Африке! Как они туда попали с острова, изолированного миллионы лет в океане? Переплыть Мозамбикский пролив они не могли при всех своих способностях к плаванию: напомню, его ширина - 340 км, что для зверька с высокой скоростью обмена веществ - непреодолимая преграда. Логичнее предположить, что тенреки появились где-то в Африке, возможно, в конце мела. Их наличие на материке в прошлом подтверждают находки из миоцена Восточной Африки. Разорванный ареал семейства тенреков указывает на их древность. Поэтому тенреки Мадагаскара - не неоэндемики (появившиеся на этом острове и никуда с него не расселившиеся), а палеоэндемики (остатки некогда процветавшей и широко распространённой группы), сохранившиеся благодаря изоляции на этом острове.

Кроме лемуров и тенреков, на Мадагаскаре обитает и хищник фосса, принадлежащий к семейству виверровых. Мог ли он произойти от лемуров, если лемуры водятся только на Мадагаскаре, а хищники семейства виверровых обитают в Африке, Азии и даже в Южной Европе? Если допустить эту возможность, то следует признать, что “виверровые” признаки фоссы сформировались независимо от “континентальных” виверр. Можно ли её тогда отнести не только к семейству виверровых, но и вообще к отряду хищных? Не следует забывать, что у виверровых в каждой челюсти по шесть резцов, а у приматов - только по четыре. Кстати, у тенреков в челюстях тоже по шесть резцов (в верхней иногда может быть и четыре).

Судя по ископаемым остаткам, на Мадагаскаре водились когда-то и бегемоты, и кистеухие свиньи, и даже такой сухопутный житель, как трубкозуб Plesiorycteropus, вымерший, видимо, совсем недавно, в раннеисторическое время. Неужели они тоже произошли от приматов? Что-то я в этом сомневаюсь. Однако, “инволюционисты”, видимо, считают, что у эволюции (простите - инволюции) нет ограничений в возможностях.

Стр. 315: “Среди ископаемых косточек лемуров найдены такие (плезиадапоиды), которые неопровержимо свидетельствуют, что при жизни их владельцы походили на грызунов, оставаясь при этом лемурами. Из доживших до нашего времени этой особенностью отличается ай-ай ..., или руконожка. У неё изо рта сверху и снизу торчат крупные долотообразные резцы, которыми она ловко управляется, ну совсем как серые разбойницы-крысы. Может быть, вот откуда на нашу голову свалились полчища крыс и мышей, выходцев из Юго-Восточной Азии. Но предположить, что грызуны произошли от приматов, эволюционистам, конечно, не позволяет “хорошее воспитание” в духе дарвинизма”.

Конечно, трудно отрицать то, что у ай-ай (руконожки) есть признаки, делающие её похожей на грызунов - длинные, постоянно растущие резцы. Но главная трудность здесь в том, что ай-ай - не плезиадапоид, а полуобезьяна, лемур (разница здесь - на уровне подотряда, как между оленем и бегемотом). Ясно, что особенности её зубной системы имеют независимое от плезиадаписовых происхождение. Это косвенно говорит о возможности независимого от настоящих грызунов происхождения “грызущих” зубов давно вымерших плезиадапид. Тем не менее, плезиадапиды не приобрели прочих признаков грызунов в строении черепа, зубов и скелета. Это явление - прекрасный пример конвергенции. Грызущие приматы плезиадапиды известны с раннего палеоцена, а грызуны - с позднего палеоцена, хотя высказываются предположения о позднемеловом происхождении грызунов. Но происхождение грызунов связывается не с приматами, а с ныне вымершим отрядом зверей Anagalida. Зайцы, похожие на грызунов своими резцами, и некогда относимые к грызунам на правах подотряда четырёхрезцовых грызунов, сейчас по морфологии и биохимии сближаются с копытными. Это указывает на то, что одинаковый признак (“грызущие” зубы) вполне мог сформироваться независимо у разных групп млекопитающих. Так что “хорошее воспитание” в духе дарвинизма тут вовсе ни при чём.

Стр. 315: “У некоторых видов выдры - крупного зверя, живущего в воде (длина тела до 150 см), отсутствуют когти (безкоготные выдры), вместо них на пальцах “человеческие” ногти”.

Отдельные признаки, как уже сказано выше, могут независимо образовываться у представителей разных групп животных. Насчёт наличия у выдр ногтей молчат как “Фауна мира. Млекопитающие”, так и современная “Жизнь животных”. А. Э. Брем, известный своей привычкой “очеловечивать” многих из описываемых в “Жизни животных” зверей, также не упоминает о “ногтях” выдры. Поэтому я не могу исключить того, что А. Белову просто очень захотелось увидеть в редуцированных когтях некоторых выдр ногти, и он их “увидел”.

В остальном же передняя лапа калана очень отличается от рук приматов: пальцы калана редуцированы и одеты общей “варежкой” кожи, не позволяющей использовать их как полноценные хватательные органы. Поэтому редукция когтей до ногтевидных образований, скорее всего, является следствием общей редукции кисти передней лапы калана.

Стр. 316: “Как объяснить имеющиеся признаки приматов у калана, тупайя, долгопята, прыгунчика, шерстокрыла, крылана и многих других животных? Неужели все они неудачники, не выдержавшие конкуренции с более “покладистыми” братьями - обезьяной и человеком? Но тогда надо признать и другое: что, не окажись мы с вами на их дороге, кто-нибудь из них занял бы наше место! Но как можно из разных типов водоплавающих, летающих, прыгающих и роющих животных получить человека, будь это человек-рыба, человек-амфибия, летающий человек, человек-кенгуру, человек-крыса или человек-землеройка? Сами эволюционисты в один голос утверждают, что это невозможно. Предки специализированных видов, следуя эволюционной теории, должны быть очень примитивны!”

Объяснение этому весьма простое. Не столь уж и разнятся по происхождению и родству многие из указанных А. Беловым животных. Долгопят - уже сам по себе примат, поэтому никого не должно удивлять наличие у него признаков приматов; летучие мыши, тупайя (если её не признают низшим представителем отряда приматов), прыгунчик (если его не относят, как и тупайю, к низшим приматам) и шерстокрыл имели общих предков с приматами; поэтому неудивительно, что в их строении и даже в биохимии очень много общего. Эти черты унаследованы от одного общего предка и сохранены. Единственное животное, “выпадающее” из этого ряда - калан (и другие выдры). Эти млекопитающие приобрели единственный частный признак, внешне сближающий их с приматами (ногти), независимо от них (при том условии, что редуцированные когти выдр можно признать ногтями).

А утверждение А. Белова относительно появления “летающего человека” (видимо, происходящего от летучих мышей) можно отнести к разряду его собственных фантазий на тему эволюции. Ещё раз напомню, что эволюция не предопределена, летучая мышь не имеет никакой навязанной ей неизвестно кем (хоть богом, хоть дьяволом) цели превратиться в человека во что бы то ни стало. Она специализирована в совершенно ином направлении и в принципе не могла бы стать предком разумного существа - у летучей мыши есть весьма существенные ограничения в использовании хватательных органов для манипулирования с предметами: её “руки” превратились в крылья. Задние лапы летучей мыши не смогли бы стать полноценными органами для манипуляции с предметами: значительную часть времени они заняты тем, что держат зверька в его убежище, не давая ему упасть. А без возможности манипулировать предметами (считайте, исследовать их) мозг не сможет получать достаточно информации об окружающем мире. Точно так же невозможно появление водных и роющих форм “человека”. Водные и подземные виды животных также слишком специализированы, чтобы иметь разумного потомка.

Какова же, по мнению А. Белова, причина активного видообразования лемуров на Мадагаскаре?

Стр. 316 - 317: “Согласно одной из гипотез, Мадагаскар отделился от полуострова Индостан более сотни миллионов лет назад и вместе с аборигенами - древними людьми, дрейфовал по Индийскому океану, пока наконец не подошёл к берегам Африки. Словно корабль, посланный из прошлого, приплыл в наши дни вместе со своим экипажем. Но вместо людей на нём оказались лемуры. Наиболее вероятным фактором формообразования у приматов Мадагаскара некоторые учёные усматривают инбридинг - близкородственное скрещивание, иначе - кровосмешение”.

О последствиях инбридинга я уже упоминал в главе, посвящённой “половому вопросу” у людей и животных. Напомню, что отрицательные последствия инбридинга (инбредная депрессия) - снижение общей жизнеспособности, проявление мутаций, в том числе уродств - чаще всего связываются с обеднением генотипа особей из-за перехода практически всех генов в гомозиготное состояние. Но А. Белов объясняет это несколько иначе:

Стр. 317: “В организме непрерывно протекает мутационный процесс, что неблагоприятно сказывается на наследственности. Мутанты скрещиваются между собой, от этого возникают новые сочетания генов у их потомков, что в конце концов приводит к появлению новых разновидностей животных. Процесс этот может сопровождаться утратой многих ценных качеств, присущих предкам. Самой невосполнимой утратой является уменьшение объёма головного мозга, а вместе с ним и проявленного разума. Таким образом, на отдельно взятом острове в течение десятков миллионов лет шла деградация древних пралюдей до древесных наземных роющих и летающих животных”. (Пунктуация последнего предложения соответствует таковой в книге – В. П.)

Но с другой стороны, более вероятно, что благоприятные качества, появившиеся вследствие мутаций, случайно оказавшихся адекватными изменениям в среде обитания, проявятся в результате инбридинга, и быстрее распространятся. Инбридинг может быть и полезен, как ни странно это звучит для А. Белова. При инбридинге мутантные гены, чьё действие в гетерозиготном состоянии компенсировано работой “нормального”, не мутантного гена, проявляются с высокой степенью вероятности в гомозиготном (“чистом”) состоянии. Если они неблагоприятны для выживания, их обладатель гибнет, снижая тем самым встречаемость неблагоприятного гена в популяции.

Мутационный процесс в популяции животных, где распространён инбридинг, не отличается по скорости от такового в нормальной популяции. Инбридинг не способствует появлению мутаций. Он лишь способствует их переходу из скрытого состояния в явное (гомозиготное).

Относительно “деградации древних пралюдей” я могу сказать только одно - этот процесс, равно как и наличие на Мадагаскаре этих “пралюдей” вообще, не подтверждены никакими находками ископаемых остатков таких организмов и следов их несомненно разумной деятельности. Поэтому я склонен считать эту мифическую “деградацию” вымыслом А. Белова, сделанным исключительно с целью прославиться.

Также выдумкой А. Белова можно считать описание “путешествия” Мадагаскара через Индийский океан. На самом деле всё происходило “с точностью до наоборот” - Индостан отделился от Мадагаскара и дрейфовал к Азии, пока не столкнулся с ней. След этого события остался на лике Земли, и не заметить его трудно. Не обратили ли вы внимание, господин А. Белов, на то, что Индостан отделён от остальной Азии Гималаями? Гималайские горы, высокие и молодые, взметнулись вверх от этого столкновения, длившегося миллионы лет. И нигде, кроме вашей книги, я не видел обратного утверждения.

Геологическая история Мадагаскара своеобразна. Она наложила существенный отпечаток на формирование фауны этого острова. Обитатели острова Мадагаскар - это прекрасный пример островной изоляции и микроэволюции. Благодаря отсутствию конкуренции самые известные и примечательные обитатели Мадагаскара, лемуры, образовали целый “букет” удивительных жизненных форм. Но принадлежность лемуров к отряду приматов сделала их объектом необоснованной околонаучной спекуляции.

Мохнатые, летающие... Человечки???

Летучая мышь опять пискнула:

- Дождись ночи, Буратино, я тебя поведу в Страну Дураков, там ждут тебя друзья - кот и лиса, счастье и веселье. Жди ночи.

А. Толстой “Золотой ключик или Приключения Буратино”.

Бегут по лесу две мышки. Над ними пролетает летучая мышь. Одна из мышей говорит другой:

- Смотри: ангел пролетел!

Анекдот

Близость рукокрылых к общим предкам отряда приматов и нескольких других отрядов млекопитающих привела фантазию А. Белова к тому, что рукокрылые - это особые, выродившиеся люди. Однако рассуждения его об удивительных свойствах и способностях летучих мышей вызывают в лучшем случае недоумение.

Стр. 318: “Глаза некоторых видов крыланов излучают яркий фосфорический свет, оставляющий у увидевшего их в ночи неизгладимое впечатление. Летучие лисицы в 10 раз зорче человека. Летучие собаки ... ещё и хорошо плавают”.

“Излучать фосфорический свет” глаза могут, если только внутри глаза имеется “подсветка” - какой-либо светящийся орган. В глазах рукокрылых, как и в глазах любого иного млекопитающего, таких органов нет. Вообще, ни один вид млекопитающих не способен к биолюминесценции (так называется свойство живых организмов испускать свет). А кажущееся нам свечение глаз некоторых видов зверей (в том числе домашней кошки) объясняется тем, что глазное дно у них покрыто слоем выстилки, серебристой из-за содержания кристаллов гуанина. Это позволяет “возвратить” в светочувствительные клетки глаза световые лучи, прошедшие сквозь них. Таким образом повышается эффективность зрения ночью при недостатке света. Но сами глаза не светятся, они лишь отражают падающий в них свет. О таких вещах обычно узнают ещё в средней школе.

Относительно способности к плаванию у летучих собак (крыланов) никакой информации в книгах о животных автор этих строк не нашёл. Альфред Брем, Бернгард Гржимек, Джеральд Даррелл, Айвен Сандерсон - эти имена знакомы любителям природы. Но никто из них не упоминает о способности рукокрылых к плаванию. Также нет об этом сведений в справочной литературе о животных. Конечно, летучие мыши-рыболовы обитают в тропиках Америки. Но они ловят только тех рыб, которых могут поймать, схватив прямо с поверхности воды. Под воду они не ныряют. Ещё более сомнительным факт плавания летучих собак делает то обстоятельство, что питаются они плодами деревьев и с водой практически не связаны (конечно, они пьют воду, но не ныряют в неё за пищей). Природа не создаёт излишеств, это отмечает и сам А. Белов. Поэтому не может летающее фруктоядное существо уметь плавать просто так, “на всякий случай”. Источник информации, откуда были взяты эти сведения, А. Белов любезно скрыл согласно сложившейся дурной традиции.

Таинственный ночной образ жизни летучих мышей в народных верованиях связывается с потусторонними силами. Неудивительно, что всевозможной нечистой силе приписывается внешнее сходство с летучими мышами. В частности такая черта, как перепончатые крылья рукокрылых, приписывается демонам и прочей сказочной нечисти. В связи с этим А. Белов даёт свою трактовку слова “демон”:

Стр. 318: “... демон (это слово означает буквально: “де” - не, “ман” - человек; всё вместе - нечеловек)....”.

В “Словаре иностранных слов” указывается, что слово “демон” (daimon) имеет греческое происхождение, означая “божество, дух”. Если проанализировать возможный ход мыслей А. Белова, то окажется, что:

  • частица “де-” пришла из латинского (не греческого!) языка и действительно означает отделение, удаление, снижение (“деградация”!);
  • слово “человек” в греческом языке - “антропос”, в латинском “гуманус”, на “научной латыни” - “хомо”. Словом “ман” (“мэн”) человек обозначается в английском и немецком языках.

Следовательно, вывод А. Белова о демоне как “не-человеке” ошибочен. Подозреваю, что он “родился” исключительно с целью показать “бывшую человеческую”, а теперь “не-человеческую” природу летучей мыши. К этому умозаключению можно легко присовокупить и такие странности поведения летучих мышей:

Стр. 320: “Нередко летучие мыши по непонятным причинам пикируют на людей, стремясь это сделать сзади, когда человек не видит, кто на него нападает. Особенно они любят (по слухам) вцепляться своими когтями в женские волосы. Будто делают это летучие мыши-самцы, чтобы совратить женщину. Но, видимо, это не только слухи. Случаев таких известно достаточное количество, чтобы объяснять их суевериями и случайностью. Мы имеем дело с каким-то врождённым поведением, которое коренится, возможно, в желании досадить человеку”.

Объяснение странного, пугающего суеверных людей поведения летучих мышей кроется прежде всего и их способе ориентирования в пространстве. Как известно, эхолокация играет в жизни летучих мышей значительно большее место, нежели зрение. Поэтому летучая мышь в полёте больше “доверяет” звуковой картине мира, нежели зрительной. При этом случаются и ошибки.

Известен такой факт, как склонность летучей мыши садиться на вывешенное между деревьев одеяло. Как летучая мышь определяет его присутствие в темноте и почему садится на него? Неужели она его не замечает? Да! Именно “не замечает”. Для летучей мыши важное значение имеет информация, полученная через уши. Зверёк непрерывно испускает ультразвуковые сигналы, “прощупывая” ими пространство перед собой, и слушает эхо от них. Вопрос: что услышит зверёк, когда на пути ультразвука окажется веточка? Конечно, “помехи” определённого характера. А если одеяло? Правильно, оно заглушит звук, и скорее всего летучая мышь не услышит эхо от своего крика. Что это будет для неё означать? Конечно, отсутствие препятствия на пути. И крылатый зверёк смело устремляется навстречу препятствию, которого не слышит.

А при чём же тут женщины? Женщина явно ни при чём, а вот её густые волосы по способности поглощать звук ничем не отличаются от шерстяного одеяла. Поскольку волосы зачёсываются назад, неудивительно, что невольное “нападение” летучей мыши происходит именно сзади. Ведь кожа лица гладкая и легко отражает ультразвуковой сигнал, означая для летучей мыши наличие впереди препятствия. И именно в способности волос глушить звуковой сигнал следует искать смысл того, что множество ночных бабочек (таких, как совки и медведицы) покрыто густыми волосками.

А ещё, говоря о странной страсти летучих мышей к женщинам, я позволю себе привести отрывок из книги Айвена Сандерсона “Карибские сокровища”:

“... когда мы с Альмой поехали в другое место, чтобы убедиться, стоит ли там заниматься коллекционированием, тамошние складчатогубы просто обезумели от любви к нам. Они тучами летали по дому во время обеда, расползались по столу, висели на спинке Альминого стула и сновали по полу, не обращая внимания на трёх домашних кошек. ...

У складчатогубов под подбородком находится большая железа, из которой можно выжать прозрачную желтоватую маслянистую жидкость. Она обладает сильным мускусным ароматом, который, возможно, помогает мышам находить друг друга, так как они держатся стаями. Мне кажется, что сверхчувствительное обоняние зверьков улавливает в тонком аромате “Амбрэ д’Орсэ” какую-то составляющую, подобную по запаху или составу их звериным “духам””.

Вот и объяснение такого “врождённого поведения”. Ничего мистического, всё вполне объяснимо научно. По этому поводу хорошо помнить высказывание известного немецкого учёного Бернгарда Гржимека:

“Ведь тот, кто действительно серьёзно хочет разобраться в поведении животных, тот должен в первую очередь искать наиболее скромные и трезвые объяснения их действий. А чувствительные и фантастические объяснения некоторых загадок нельзя принимать на веру лишь потому, что “так могло быть”. Поверить в них можно лишь в том случае, когда все более простые и трезвые объяснения отпадают. Ведь даже самые скромные толкования поступков животных, как правило, бывают и так уже достаточно удивительными!”

К сожалению, к золотым словам Бернгарда Гржимека А. Белов явно не прислушивается.

“Считалось, что если кто-то увидит во сне летучую мышь, то того ждёт несчастье. А души умерших грешников, следуя в ад, предпочитали в качестве транспорта летучих мышей.

Такое впечатление, что место, где раньше располагался земной рай, уже давно превратилось в земной ад вместе со всеми обитателями. В этом земном, а не загробном аду как раз и живёт вся нечисть, которой там и положено жить. Это и “тени” людей - лемуры, и крылатые черти - рукокрылые, и многие другие “потомки” некогда славного древнейшего человеческого рода. По всей видимости, “незаконнорожденные” потомки древних людей за многомиллионную историю своего рода хорошо приспособились к жизни в аду”.

“Особая любовь их - это кладбища, полости под куполами магометанских мавзолеев, гробницы, склепы. Тут витает тот дух, который как нельзя лучше соответствует сложившемуся у людей отношению к рукокрылым как к пособникам дьявола и нечистой силы. Вероятно, такой дух и привлекает их в эти места”.

Эти отрывки взяты не из средневекового пособия по борьбе с ведьмами, хотя по стилю они очень напоминают подобные произведения. На самом деле эти странные для современной книги слова взяты из того же “Антропологического детектива”, страницы 320 - 321. Вообще же, если вдруг А. Белов заговорил о мистике, нелишне заметить, что название его книги “Антропологический детектив” сокращённо будет выглядеть как “АД”. А вдруг это зловещее предзнаменование? Тогда бойся, А. Белов, бойся! И главное - не заглядывай под кровать: там сидит злой Бабай!

А теперь - серьёзно.

Роль летучих мышей в религии и мифологии разных народов неоднозначна. Конечно, кого-то может оттолкнуть странное, а в некоторых случаях и страшноватое обличье этих, по большей части совершенно безобидных существ. Особым предметом удивления людей была “двойственность” облика летучей мыши, сочетавшей черты летающего существа и мохнатого зверя. Это нашло своё отражение в легендах. Например, в филиппинских сказках летучая мышь – это мышка, к спине которой присохли крылья пойманной кошкой птички рисовки. Мышь, возгордясь “обновкой”, отвергла общество зверей и посчитала себя равной птицам. Но птицы не приняли её, заметив, что вместо перьев её тело покрыто шерстью. “Зачем мне нужен волосатый муж?” - спросила её одна из птиц. Звери же не захотели принять мышь с крыльями к себе, напомнив, что она сама ушла от них. И отвергнутая всеми, мышь стала жить одна в дупле дерева, выбираясь поискать пищу лишь по ночам. Она-то и стала первой летучей мышью.

Странный облик в сочетании с привычкой прятаться в тёмных укромных местах послужил причиной несправедливого обвинения летучих мышей в связях с нечистой силой. В книге А. Белова эти суеверия поставлены едва ли не в основу теории. Однако адские черти и дьяволы науке неизвестны, поэтому несправедливые обвинения в адрес летучих мышей я позволю себе считать грязной клеветой. Если не считать вампиров-десмодусов, летучие мыши исключительно полезны. Выходя на охоту в ночную смену, они поедают за ночь насекомых (в том числе кровососущих комаров и мошек) в количестве, равном их собственному весу. И эта реальная польза намного перекрывает их вымышленный “вред”, вызванный исключительно людским невежеством.

“Размеры комара настолько малы и эхо от него так ничтожно, что можно только удивляться чувствительности слуха летучих мышей, способных ловить комаров в абсолютной темноте. За час охоты летучая мышь ловит до 200 комаров. (Кстати, не смягчающее ли это обстоятельство для монстров, химер и кровопийц?!)”

Но не у всех народов летучая мышь – изгой и олицетворение нечисти. В языческие времена на Руси нетопырь (один из видов летучих мышей) считался вместилищем души плохого человека. Но после пребывания в теле этого странного существа душа обязательно возрождалась в теле человека хорошего. То есть, нетопырь был своеобразным “очистителем” души. Разве это плохо? И лишь христианство привнесло полновесную горсть чёрной краски в “групповой портрет” летучих мышей, хотя, думаю, в Библии летучая мышь упоминается гораздо реже, чем лев, коза или голубь (если, конечно, она там вообще упомянута).

У индейцев майя богине в образе летучей мыши поклонялись беременные женщины в надежде на то, что она подарит им лёгкие роды.

А в Китае летучая мышь считается символом счастья. Фигурка летучей мыши, сплетённая из красной и зелёной нитей, является традиционным новогодним подарком.

Летучие мыши очень чувствительны к беспокойству, поэтому они стараются избегать мест, где часто появляются люди. Именно в этом, а не в склонности к жизни в “нечистых” местах, следует искать причину их жизни в склепах, ходах пирамид и прочих сооружениях, где люди появляются редко.

“Стремление к объединению” у летучих мышей, столь пугающее А. Белова, не является чем-то сверхъестественным. Напротив, оно помогает зверькам выживать. В густом скоплении летучих мышей где-нибудь в пещере формируется особый микроклимат. К тому же в скоплении зверьков есть большая вероятность того, что враг – сова, кошка или змея – будет вовремя замечена. Почему-то, когда коровы или лошади собираются в группу, когда сельдь плавает в море многотысячным косяком, это не вызывает удивления. И напротив, скопление летучих мышей вызывает к жизни совершенно нелепые страхи:

Стр. 322: “Ещё немного, глядишь – они не только птиц, но и нас потеснят”.

Вот уж этого никогда не случится! Летучие мыши очень чувствительны к беспокойству. Освоенная людьми пещера становится непригодной для их колонии, и крылатые зверьки перебираются на новое место. А если учесть, что люди бездумно плодятся со страшной скоростью, есть все основания думать, что скорее не поздоровится летучим мышам от людей. В тропиках люди едят мясо летучих мышей, что тоже не приводит к процветанию рукокрылых. Несколько видов летучих собак и летучих мышей - в Международной Красной Книге, а некоторые виды и подвиды рукокрылых уже истреблены людьми. Так кто кого скорее потеснит?

Казалось бы, изучение жизни летучих мышей далеко продвинулось вперёд количественно и качественно по сравнению со средневековыми поверьями. Но некоторые высказывания А. Белова относительно особенностей этих достаточно безобидных существ отдают если не дремучим невежеством, то по крайней мере страшной глупостью:

Стр. 323: “Есть бабочки, которые, услышав крик летучей мыши, принимаются сами “кричать” в том же ультразвуковом диапазоне, чем очень удивляют преследователя. Преследователь удивляется настолько, что оставляет всякие попытки съесть “кричащее” насекомое. Наверное, бабочки в своём коротком “ответном слове” умудряются высказать всё, что думают о летучих мышах. И те, ошарашенные правдивостью услышанного, отступают”.

Такое явление, как ультразвуковой крик бабочек в ответ на сигналы летучих мышей, известно науке. Однако толкуется оно далеко не так, как это делает А. Белов. Всё дело в том, что такие звуки издают ядовитые для летучих мышей бабочки. Отведав несколько раз несъедобную “дичь”, летучая мышь запоминает сигнал насекомого и в дальнейшем не нападает на таких “кричащих” бабочек. Так что не о летучей мыши, а о самой себе “говорит гадости” бабочка!

А это отрывок не из детской книги, и не из анекдота, а из “Антропологического детектива”, книги, если верить издателям, “научно-популярной”:

Стр. 324: “Очень интересно было бы проследить, как начиналась адаптация этих существ к тому образу жизни, который они ведут. Вероятно, они сначала очень громко кричали друг на друга, играя в игру “кто кого перекричит”.

“И в том и нам наука - не кричите друг на друга!”

Не всякий громкий звук, надо сказать, является ультразвуком. Поэтому гипотеза А. Белова выглядит в свете этого утверждения бессмысленной, как лепет младенца. Но отличие здесь в том, что младенец со временем взрослеет, учится, а лепет превращается в осмысленную речь. В случае с А. Беловым всё весьма запущено. Он уже вполне взрослый дядя, его речения претендуют на научность (если не врут издатели “АДа”), поэтому ему ошибки в элементарных вещах непростительны.

Но давайте разберёмся. Звук представляет собой колебания воздуха. Колебательное движение имеет, согласно школьному учебнику физики, два основных параметра: частоту и амплитуду колебаний. Частота - это количество колебаний в секунду (герц), амплитуда - это высота волны. Громкость звука определяется амплитудой звуковых колебаний. А будет ли звук инфра-, ультра- или слышимым звуком, зависит от частоты, то есть от длины звуковых волн. Чем короче они, чем больше их поступает в орган слуха за одну секунду, тем выше звук. Мы не слышим жужжания многих бабочек - они машут крыльями слишком редко. Звук крыльев бабочки-бражника воспринимается ухом как лёгкий “бумажный” треск. Жужжание шмеля и жуков - низкое басовитое гудение, жужжание мухи - звонкое, а “голос” комариных крыльев - пронзительный писк. Голос летучей мыши имеет настолько высокую частоту колебаний, что ухо человека её просто не воспринимает. А вот голос льва, медведя или слона по сравнению с писком летучих мышей - звук низкочастотный, а потому хорошо слышимый.

Зачем же предкам рукокрылых потребовалось кричать высокочастотными звуками? Ответ прост. Они обитали, очевидно, в густом лесу, где вели ночной древесный образ жизни. В ночное время видимость плохая. Поэтому более надёжным способом ориентации является определение перед прыжком с ветки на ветку расстояния “на слух”, по эху от препятствия. Если звук будет низкочастотным, то длинная звуковая волна будет огибать мелкие препятствия, вплоть до тонких ветвей. Высокочастотный же звук с большей долей вероятности отразится даже от мелкого препятствия. Поэтому “звуковая картина”, полученная с помощью высокочастотных звуков будет более подробной. А “ощупывать” пространство низкочастотным звуком - это всё равно, что расписывать табакерку малярной кистью. Можно утверждать, что именно таким был путь предков рукокрылых к овладению искусством “звукового видения” - эхолокации. Именно так, для ориентировки на местности, используют независимо возникшие зачатки эхолокации некоторые из современных грызунов и ластоногих. Но до “вершин”, покорённых летучими мышами и китообразными, им пока далеко. Но кто знает, что готовит нам эволюция через несколько миллионов лет?

Могли ли предки летучих мышей “орать” друг на друга? Конечно же, нет! И всё это опять-таки из-за свойств высокочастотных звуков. Они слишком легко “находят” препятствия, отражаясь от них. И в то же время длинноволновые инфразвуки огибают порой весьма крупные препятствия и позволяют некоторым животным “переговариваться” на огромных расстояниях - в десятки километров. И об этих животных - следующая глава “Бестиария наоборот”.

Зверь-гора.

Аз есьм зверюга,

Выходец с юга,

Серый, как мышь,

А сам выше крыш,

Нос, вроде змеи,

Висит до земли,

И рога по бокам,

где место клыкам;

Как дубы, мои ноги,

Я везде без дороги,

Пройду, где хочу,

Я деревья топчу.

Я древний, я самый

Большой и упрямый,

Я вечно хожу,

Никогда не лежу,

Даже сплю на ходу:

Помру – упаду.

Аз есьм гигант,

Имя мне – Олифант.

Хоть верь, хоть не верь,

А есть такой зверь.

Дж. Р. Толкиен “Властелин колец”

Что делал слон, когда пришёл Н А П О Л Е О Н?

Детская загадка

Ответ весьма прост: травку щипал. Но это я так, к слову.

Трудно представить себе, глядя на слона, что кто-нибудь, пребывая в здравом уме и доброй памяти, станет связывать его происхождение с человеком. Ещё труднее это представить, зная особенности происхождения и эволюции хоботных млекопитающих, и будучи знакомым с данными о древних родственниках слона.

Тем не менее, в книге “Антропологический детектив” абсолютно серьёзно обсуждается возможность происхождения слона от древних лемуров, которые, как мы уже знаем, представляют собой, по мнению А. Белова, “выродившихся” в результате инбридинга людей. Аргументы в пользу этого приводятся следующие:

  • на ранних стадиях развития плод слона внешне напоминает плод приматов;
  • молочные железы слонов расположены на груди, как у приматов и летучих мышей.

Отсутствие хобота на ранних стадиях развития зародыша слона свидетельствует лишь о том, что его предки были без хобота, а не о том, что его предки были приматами. Просто у приматов сохранилось больше черт примитивных предковых форм всех млекопитающих. Изучение костей и черепов древнейших хоботных ясно показывает развитие хобота в процессе эволюции. Конечно, сам хобот не сохраняется у ископаемых образцов (кроме, разумеется, мамонта), поскольку состоит из мягких тканей и не имеет костного скелета. А вот место его прикрепления на черепе хорошо заметно: носовые кости животных, имеющих мясистые подвижные образования на морде (слоны, тапиры, сирены) заметно укорочены и череп образует “площадку” для прикрепления мышц, из которых состоит хобот. У слонов с их длинным хоботом череп крайне укорочен, напоминая внешними очертаниями человеческий. А отверстия носовых ходов слились в одно, напоминая огромную глазницу во лбу. Вот вам и “череп циклопа”, о котором мы уже говорили в одной из предыдущих глав! По степени редукции носовых костей и общей форме черепа можно с большой долей уверенности восстановить форму головы и хобота давно вымершего слона. И на основе данных научной реконструкции был сделан вывод о том, что первые хоботные имели совсем короткий хоботок, а в процессе исторического развития он увеличивался, превращаясь в то замечательное устройство, которое удивляет нас и поныне.

Наличие у слонихи двух молочных желез ещё не свидетельствует о происхождении слонов от приматов. Дело в том, что у зародышей млекопитающих молочные железы закладываются в виде двух продольных полос (млечных линий) по всей длине живота. Это вполне соответствует примитивному состоянию желез у таких отрядов млекопитающих, как грызуны, хищные и насекомоядные. У прочих животных наблюдается редукция некоторых пар молочных желез – у кого передних, у кого задних. Например, у свиней, по наблюдениям бывалых свиноводов, задние соски более молочные, чем передние. У низших приматов, таких как потто, есть несколько пар молочных желез. У лемуров число желез сокращается до одной пары. Одна пара молочных желез у обезьян и людей. Очень редко, как атавизм, у людей имеется больше одной пары молочных желез.

Поэтому наличие у слонов одной пары грудей ещё ни о каком родстве не говорит. Такой признак мог сформироваться независимо от приматов и летучих мышей.

Вот такие, как говорится, “пироги с котятами”...

Стр. 325: “Нам представляется, что ведут слоны свою родословную от гигантских вымерших приматов, от поступи которых дрожала земля. Предки слонов, по всей видимости, питались листвой и плодами. Бывало, пригнут крону дерева своими огромными пятернями, а сами тянутся к листве губами, сложенными в трубочку, - сорвать ими вкусные листочки и ароматные плоды. Потом для этой цели приспособили свои немалые носы. Захватят ноздрями вкусное лакомство, втянув в себя воздух, и суют своим же носом себе в рот. Затем, когда нос себе отрастили немаленький, стали питаться только с помощью него. Всё научились делать хоботом, он и руки заменил.

А пальцы на руках и на ногах за ненадобностью превратились в подобие копыт. На подошве под кожей имеется “подушка” из желеобразной массы - она ... распределяет вес огромного тела на всю ступню”.

“Словом, эволюция хорошо над слонами поработала, превратив их из древних приматов в удивительные организмы....”.

К сожалению, костей “гигантских вымерших приматов, от поступи которых дрожала земля” не найдено, да и вряд ли такая находка будет сделана в дальнейшем. Дело в том, что уже найдены кости древнейших хоботных, ни один из которых не обнаруживает сходства с приматами. Слоны не более родственны приматам, нежели корова или дельфин. Это же подтверждают беспристрастные данные биохимии. Структура белков и других органических полимеров не подвержена конвергенции, поэтому она с высокой долей точности показывает степень родства сравниваемых видов.

Странным и на редкость искусственным выглядит и предполагаемый путь приобретения хобота приматами - “предками” слонов. Если взглянуть на современных животных, то мы увидим, что зачаточный хобот имеется у тапира, а клиновидная губа африканского чёрного и азиатского индийского носорогов также представляет собой весьма подвижный орган. Эти приспособления имеют одну цель: захват пищи – веточек и листьев. Но у приматов есть куда более совершенный орган захвата пищи – рука с пятью развитыми подвижными пальцами. Размер не мешает использованию руки. В плейстоцене на территории Америки обитал гигантский ленивец мегатерий, по образу жизни, очевидно, напоминавший гипотетических беловских слоно-приматов. Но на его черепе нет следов хобота: обычно ноздри животных, имеющих хобот, несколько сдвинуты назад, уступая место мышцам. А у мегатерия морда самая обычная, зато конечности с острыми загнутыми когтями идеально подходили для захвата и пригибания веток дерева. Не было следов хобота и на черепе халикотериев – большой, успешно развивавшейся на протяжении всего кайнозоя группы непарнокопытных. Огромные когти у них также служили для пригибания веток деревьев. Следовательно, у слоно-приматов не было предпосылок к формированию хобота. А вот его аналоги мы видим у животных, чьи конечности не приспособлены к захвату пищи – у облигатно квадрупедальных (“всегда четвероногих” (лат.), не способных подниматься на две ноги) копытных. Примат же – существо не бегающее, поэтому ему биологически неоправданно вставать на все четыре ноги только ради того, чтобы в будущем от него произошёл слон. Следовательно, ему нет выгоды терять прекрасный хватательный орган – руку, ради того, чтобы приобрести через миллионы лет хобот.

В поисках доказательств и вдохновения А. Белов обратился даже к теме криптозоологии.

Стр. 327: “Индусы и бирманцы утверждают, что врагов, кроме человека, у слонов немного, и один из них - это йе-син, иначе водяной слон. ... В Бирме на базаре можно купить маленькие (несколько сантиметров) бивни водяного слона. И, как отмечают многие свидетели, если показать этот бивень слону, он тут же убежит. Может быть, этот маленький бивень, как и сам маленький слон, напоминает слону большому горькую историю слоновьего рода. Слон не хочет “мельчать”, как его собрат, поэтому убегает, дабы уберечь себя от такой участи”.

В книгах по криптозоологии, которых в наше время появилось довольно много (правда, многие из них откровенно списаны из немногих оригинальных изданий), упоминается существо “йе-син”. Но научное описание этого небольшого зверька отсутствует, неясно даже возможное систематическое положение животного. Часть авторов считает его мелким видом слонов, другие предполагают, что это крупное насекомоядное (у представителей этого отряда иногда есть хоботок, например у выхухоли и прыгунчиков, если последних рассматривать в составе этого отряда). Поэтому сказать что-либо определённое о “волшебных” свойствах йе-сина нельзя. Соответственно, не следует пока делать далеко идущие выводы на столь шаткой основе. Вполне возможно, что боязнь слонами клыка йе-сина преувеличена легендами. И чем-то объяснение А. Беловым страха слонов перед клыком “йе-сина” напомнило мне древние легенды о способе самозащиты страуса, вошедшем в наши дни даже в политическую карикатуру. Столь же бесполезное поведение.

Эмоции и мысли слона, возникающие у него при виде остатков мифического “йе-сина” не изучены хотя бы потому, что точно не известно, что есть “йе-син”. Так что предположение А. Белова о “нежелании слона мельчать” можно отнести к разряду антинаучной фантазии.

Если же говорить о легендарных свойствах, которые приписывают слону, то их великое множество. Например, в древности говорили, что слоны не имеют суставов в ногах, поэтому вынуждены спать стоя (вспомним стих из книги Толкиена, вынесенный в эпиграф). Так же, как и европейского единорога, слона якобы очаровывает поющая девушка. Слонам также приписывалась вековая вражда с драконами. Древнегреческие учёные говорили, что дикий слон становится смирным, увидев овцу, а их персидские коллеги утверждали, что слоны боятся кошек. Мы же с детства знаем, что якобы “слоны боятся мышей”. Судите сами, такое примечательное животное просто не могло не обрасти легендами. И некоторые из них А. Белов принимает за чистую монету:

Стр. 327- 328: “Поговаривают, что многие слоны, предчувствуя наступающую смерть, а живут они до 50 лет, уходят умирать невесть куда, так что охотники за бивнями не могут их найти. Делают они это специально, зная о человеческой страсти к своим зубам, чтобы люди не тревожили и не оскверняли их бренные останки. Утверждают, что перед смертью в чащобе леса, где его никто не видит, особенно люди, слон встаёт на задние ноги и бесшумно танцует, поднимая то одну, то другую ногу. Вероятно, он исполняет какой-то древний танец, который танцевали его далёкие предки....”.

Слоновьи кладбища – это легенда, многие сотни лет будоражащая умы охотников за драгоценной слоновой костью. Почему она появилась?

Дело в том, что в саванне крайне редко находят кости и бивни слонов. Казалось бы, при огромной численности слонов в былые времена (миллионы голов) от них должны оставаться тысячи скелетов. Куда же они деваются? Вот, как потребность ответить на этот вопрос, и родилась легенда о слоновьих кладбищах. Её, кажется, подтверждают находимые иногда в одном и том же месте скелеты нескольких старых слонов. Но как обстоят дела в действительности?

“Поводом для подобных сочинений могли послужить массовые отстрелы, которые практиковались в прошлые времена, а также облавы на целые стада во время засухи или окружение их подожжённым со всех сторон лесом, из которого животным не удаётся выбраться. Способствует массовой гибели слонов отравление их ядом с целью добычи ценной кости, а возможно, и скопление в низинах удушливого газа, о котором в своё время уже писал доктор Верхарен. … Племя туркана, например, из года в год в определённых местах (а именно возле бочажков с водой посреди засушливой степи) устраивало ловушки для слонов, и, разумеется, в таких местах со временем скапливалось множество их костей”.

Изредка в литературе можно встретить мнение, что старые слоны предпочитают пастись вблизи водоёмов, где растительность нежнее. Дело в том, что у слонов зубы меняются не сразу полным набором, а одна пара за другой по мере износа. Последняя пара зубов (в каждой челюсти) остаётся у слона до конца жизни. Когда она выпадает, слон, не имея возможности нормально питаться, гибнет от голода. Вот и собираются слоны-старики в местах с мягкой зеленью, откуда уже не уходят. Там же они и умирают.

В саванне слоновый труп быстро становится добычей падальщиков – грифов, гиен, шакалов и даже… львов. Если от него со временем и останутся кости, то они не пролежат на земле долго: у слонов весьма необычное отношение к костям сородичей. Наблюдениями и опытами установлено, что слоны остро реагируют на кости других слонов. Они хватают останки сородичей хоботом, долгое время носят, и даже стараются разбить об дерево. Вот почему скелеты слонов недолго остаются в саванне.

Сведения о предсмертном “танце слона”, приводимые А. Беловым, документально не подтверждены ни объективными наблюдениями, ни киносъёмкой (конечно, сейчас с помощью компьютера можно подделать что угодно). Поэтому это утверждение можно отнести к категории вымысла наряду с легендами о том, что слоны жутко боятся мышей и поросячьего визга.

Дельфины - кореша по разуму.

В прошлом веке научная группа на Тагоре открыла этих псевдохомо. Долго пытались вступить с ними в контакт, наблюдали их в естественных условиях, исследовали и пришли к выводу, что это животные. … Соответственно с ними и обращались, как с животными: держали в зверинце, при необходимости забивали, анатомировали, препарировали, брали скелеты и черепа для коллекций. … И вот ещё несколько лет спустя на Тагоре обнаруживают мощнейшую цивилизацию. … Представляете, какой это был ужас? Из первооткрывателей один сошёл с ума, другой застрелился… Оказалось: да, есть на планете разум. Но совершенно нечеловеческий.

А. и Б. Стругацкие “Парень из преисподней”

Издавна отношение людей к дельфинам заметно отличалось от такового к другим обитателям планеты Земля (но мои слова не относятся к японцам, которые обычно смотрят на дельфинов, как коренной украинец на свинью). Незаурядный ум, сложное поведение, необыкновенное дружелюбие, склонность спасать тонущих людей - это лишь немногое из того, что выделило дельфинов в глазах людей из многоликого и разнообразного животного царства. Разумеется, эти качества дельфинов не остались незамеченными автором “Антропологического детектива”. “Морские люди” - так называется глава, посвящённая этим необычным существам.

И буквально с самого начала главы меня повергло в изумление утверждение автора о том, что у дельфинов на ластах есть пальцы... с когтями! Конечно, скелет ласты дельфина похож на скелет руки человека или передней лапы иного наземного четвероногого, но когти... Их вообще нет! Откуда их нашёл А. Белов, непонятно...

Происхождение китообразных (к этому отряду млекопитающих зоологи относят дельфинов и китов) до недавнего времени оставалось тайной. Даже в книге “Фауна мира. Млекопитающие” сказано:

“Предполагают, что представители этого отр. произошли от креодонтов или меловых насекомоядных, или копытных. Некоторые учёные полагают дифилетическое происхождение отр.; эволюция китов, по их мнению, шла путём конвергенции, а не дивергенции....”.

Это и позволило А. Белову дать простор своей околонаучной фантазии (стр. 330):

“Но поскольку костей непосредственных предков не найдено, мы можем думать, что предки китов были очень большие люди, вполне возможно, что разные. Именно у великанов могут быть такие гигантские, хоть и морские потомки. ... Переселению в океан человекоподобных существ могли способствовать и их приверженность водной стихии, и геологические катастрофы - всемирные наводнения”.

Недавние исследования палеонтологов уже поставили точку в этом споре. Находки примитивных китов позволили сблизить их по строению зубов с особой группой хищных копытных животных раннего кайнозоя - мезонихидами Mesonychia (или Acreodi). Эти животные, похожие на волка или собаку с длинным хвостом, были хищниками и падальщиками. Один из представителей этого отряда (или подотряда в отряде примитивных копытных Condylarthra) - Andrewsarchus - достигал гигантских размеров: один только его череп был длиной 83 см и шириной около 60 см! Мезонихиды были успешными хищниками раннего кайнозоя, конкурируя с креодонтами и настоящими хищными. И некоторые из них переселились на берега морей, вначале подбирая морских обитателей, выброшенных на сушу волнами, а затем и активно добывая их себе на обед. В фильме “Прогулки с чудовищами” производства ВВС, который с успехом шёл на телевидении, показано существо, находка которого разбивает вдребезги голословную теорию А. Белова о происхождении китов.

Ambulocetus, “шагающий кит” длиною около трёх метров - вот пример того, что называется “недостающим звеном”, переходной формой. На сайте компании ВВС, посвящённом “Прогулкам с чудовищами”, мне удалось найти информацию об Ambulocetus. В частности, сообщается, что в Пакистане найден один довольно полный скелет и несколько фрагментарных образцов. И от этих находок уже не отплюётся ни один скептик или креационист!

Итак, теория А. Белова рухнула, и причиной этому был странный зверь, похожий более на крокодила, да к тому же десятки миллионов лет, как дохлый и окаменевший. Но это существо - не единственный аргумент против теории происхождения китов от людей.

Важным аргументом в пользу происхождения слонов от приматов А. Белов считает, если помнит внимательный читатель, расположение молочных желёз на груди. Молочные железы у китообразных размещены, однако, не там, где подобает быть таковым у потомков людей. Пара молочных желёз у китов и дельфинов размещена в особых кожных карманах недалеко от основания хвоста, что соответствует скорее положению коровьего вымени, нежели бюста какой-нибудь порнозвезды. Или у людей - “предков” китов мощные груди от собственной тяжести “переползли” вниз, на бёдра?

Стр. 335: “Поскольку дельфиний головной мозг по своему объёму и количеству извилин превосходит человеческий, а тест на интеллект (коэффициент энцефализации) превосходит в два раза интеллект шимпанзе и соперничает с человеческим, то неизбежно из этого следует вывод, что дельфины - потомки людей, пошедших другим, особым путём, нежели мы”.

Похоже, автор “Антропологического детектива” заигрался “умными словами”... Ясно, что он не совсем понимает их значение. В частности, тест на интеллект - это сборник заданий, предназначенных для проверки интеллекта. Интеллект - это умственные качества человека или животного, внешнее проявление работы его мозга (качественная характеристика!). А коэффициент энцефализации - это показатель соотношения веса (количественная характеристика!) мозга и веса тела животного, выводимый математически с использованием формул и выражаемый числом. Но посмотрите, как лихо они увязаны! Лихо, но абсолютно бессмысленно. Это лишний раз говорит о том, что А. Белов - некомпетентный человек, который не имел морального права писать и издавать такую книгу, которую я анализирую.

Но я думаю, мой читатель хочет узнать, какой же путь, по мнению А. Белова, избрали дельфины - “бывшие люди”.

Стр. 333 - 334: “У них норма - любые сексуальные отношения, мастурбация ластами, инцест, групповой секс и проч. Они предаются разврату и днём и ночью. ... Какое безобразие! Нам-то внушали, что звери в этом отношении чисты, как дети! Что в природе всё так целесообразно и мудро устроено, что животные занимаются сексом исключительно для того, чтобы оставить после себя больше потомков. А тут такое....”.

“Наверное, они всё-таки потомки жутких развратников, которые голые и в воду-то влезли, чтобы получать больше наслаждения. Вот до чего доводит невоздержанность! Вот в кого можно превратиться, отринув мораль! Наверное, так или почти так можно было заклеймить дельфинов, основываясь на нашей пуританской морали, если бы не было хорошо известно, что сам человек является отнюдь не ангелом в этом отношении”.

Эх, не читал я старика Фрейда! А ведь он был, говорят, очень умным человеком.

В чём же упрекать дельфинов? Ведь особенно любимые А. Беловым древние греки, которых он приводит как пример особо развитой цивилизации, отличались большой сексуальной терпимостью и не считали некоторые порицаемые А. Беловым формы интимных отношений противоестественными. На античных вазах можно увидеть сцены мужского гомосексуализма, лесбийской любви. Поэтесса Сапфо с острова Лесбос в своих произведениях выражала однополую любовь к своим подругам. А греческие мифы? Боги и герои сплошь и рядом “ходят налево”. В частности, сам Зевс не избегал такой аморальной с точки зрения христианства формы отношений. Так, его сын Геракл был рождён от Алкмены, Дионис - от Семелы, Персей - от Данаи. Леда, соединившись с Зевсом, представшим перед ней в образе лебедя, снесла яйцо, из которого вылупились Диоскуры - Кастор и Полидевк. Кентавр Хирон был рождён от Зевса в образе жеребца и одной из нимф. А прочих кентавров, по одной из версий мифа, родил сам Зевс от царя Иксиона, приняв облик Геры, которую возжелал Иксион.

Музы родились от союза Зевса и богини Мнемозины, от Майи у Зевса был сын Гермес, а от богини разума Метис - Афина. Латона родила Зевсу Аполлона и Артемиду.

А что же законная жена Зевса - Гера? Дети Геры и Зевса - Арес, бог войны, и Гефест, уродливый (Зевс зачал его в подпитии) бог кузнецов и кузнечного ремесла. Между прочим, Гера была родной старшей сестрой Зевса, дочерью Кроноса и Реи.

Афродита, жена Гефеста, изменяла ему со всеми подряд. Однажды её домогался даже слегка выпивший Дионис, причём весьма успешно (а кто бы сомневался?): его сыном от Афродиты был Приап, знаменитый, э-э-э... своими далеко-не-мозгами (см. главу “Человек из четвертушек?”). Минотавра родила Пасифая, жена царя Миноса, от Критского быка, причём зачала его не от волшебных чар, а в результате элементарной плотской связи.

А вакханалии, прежде бывшие праздниками вина, с состязаниями в поэзии, постепенно переродились в разнузданные пьянки с теми самыми формами интимных отношений, которые А. Белов приписывает дельфинам.

Думаю, в свете вышесказанного не стоит ОЧЕНЬ идеализировать нравы древних греков? И тем не менее это часть мировой культуры, ею гордятся и восхищаются. Античные мифы вдохновляли скульпторов, живописцев, драматургов и поэтов. Конечно, если видеть во всём разврат, то мир покажется сплошным племенным заводом в разгар работы. А от дельфинов отстаньте. Их “порочность” только почудилась А. Белову. Вообще же, интимное общение ради удовольствия - это показатель высокого уровня высшей нервной деятельности, развития эмоциональной сферы в поведении. Поэтому такое поведение нельзя считать “деградацией”.

С дельфинами, кроме “разврата”, нас сближают, по А. Белову, ещё такие признаки:

Стр 335: “... у дельфинов те же самые болезни, какими болеем мы: туберкулёз, гельминтоз; морфология, сходная с нашей; развитые социальные отношения...; гораздо больше способностей, чем у нас, но меньше возможностей, а ещё меньше желаний, кроме основных; свой, неизвестный нам язык и та же склонность к пороку, что и у нас....”.

Если взглянуть трезво и беспристрастно, окажется, что бактерии-возбудители туберкулёза охотно поселяются и в организме домашней коровы, от которой можно легко заразиться людям. То есть, бактерии-возбудители туберкулёза (палочки Коха) не специализированы к жизни на определённом хозяине, как другие виды паразитических бактерий. К примеру, человек не сможет заболеть такими бактериальными болезнями, как краснуха карпов или плистофороз харациновых рыбок. Безвредна для него и чума плотоядных (“собачья чумка”). Дельфин же дышит в практически стерильной воздушной среде открытого океана, и в процессе эволюции он не проходил “тест на выживание”, сталкиваясь с передаваемыми воздушно-капельным путём инфекциями. Соответственно, иммунитет к таким болезням у него отсутствует. Поэтому в грязном воздухе дельфинария его обитатели легко “подхватывают” болезни, вызываемые неспециализированными видами паразитических бактерий. Не удивительно, что дельфины болеют туберкулёзом.

Гельминтоз - это не особая болезнь, а общее название большой группы заболеваний, вызываемых глистами - скребнями, паразитическими плоскими, круглыми и ленточными червями. У каждого вида животных свой “букет” гельминтозов и свои пути передачи возбудителей. Иногда в своём жизненном цикле гельминт проходит несколько стадий развития, которые идут в организмах разных видов животных. Например, эхинококк - паразит собаки. Но его промежуточная стадия паразитирует во внутренних органах копытных и... людей, образуя огромные пузыри, приводящие промежуточного хозяина к гибели. Но вид-хозяин и промежуточные хозяева паразита связаны экологически - пищевой цепочкой. А жизненный цикл паразита можно сравнить с верёвочкой, пропущенной сквозь звенья этой цепочки. Конечно, я не могу полностью исключить того, что какой-то гельминт, паразитирующий на промежуточной стадии жизненного цикла в рыбе, может передаваться как дельфину, так и человеку, съевшему эту рыбу. Но это скорее исключение, чем правило. Такой паразит неспециализирован подобно палочке Коха. А узкоспециализированные паразиты китообразных человеку не передадутся - слишком разные мы с дельфинами биохимически.

Сходство морфологии у дельфина и человека, конечно, присутствует. Но черты такого сходства могут быть характерны для всех млекопитающих, а то и практически для всех четвероногих животных. Например, всех позвоночных животных объединяет наличие уникальной костной ткани, не встречающейся ни у одного иного типа животных. Общий план строения конечности практически без изменений сохранился у всех наземных позвоночных. Конечно, отдельные кости могут срастаться или исчезать, число фаланг пальцев также варьирует, меняется подвижность отдельных элементов, но это лишь варианты относительно постоянного общего плана строения. А отдельные частные случаи чисто внешнего сходства могут возникать совершенно независимо у разных видов. Например, отряд ластоногих млекопитающих сейчас уже не существует. Палеонтологические находки и биохимические исследования доказали, что ластоногие - потомки двух различных групп наземных хищников: моржи и ушастые тюлени произошли от примитивных медвежьих, а настоящие тюлени - от куньих. Их сходство - чисто внешнее, оно обусловлено одинаковым образом жизни.

Что касается сходства дельфина и человека, то оно внешне проявляется в одном - хорошем развитии головного мозга. И причиной этому - информационно обогащённая (трёхмерная) и в то же время достаточно враждебная для дышащих воздухом животных водная среда, в которой проходила эволюция китообразных. А вторая причина - особенности образа жизни этих существ - жизнь группой, где важны, во-первых, способность к обучению и усвоению коллективного опыта, и во-вторых, способность к передаче этого опыта, вплоть до активного обучения подрастающего поколения. Не секрет, что, например, среди дельфинов-косаток (Orcinus orca) есть кланы, специализирующиеся на добыче рыбы, и кланы, “работающие” по “крупной дичи” - тюленям и китам. То есть, изначально “не прощающая ошибок” среда обитания и способствовала выработке инстинктов, благоприятствующих выживанию. Да, способность выталкивать на поверхность раненого сородича - это инстинктивная форма поведения:

“Гринды и афалины очень упорно проявляют реакцию “выталкивания” даже по отношению к мёртвым, уже погибшим сородичам, детёнышам, а иногда лишь к какой-то части их тела и притом даже в полуразложившемся виде. Как-то в прибрежных водах Флориды встретили двух афалин, занятых выталкиванием головы сосунка, откушенной от туловища крупной акулой. В другом случае у берегов Эверглейдс (Национальный парк в США) наблюдали взрослую афалину, выталкивавшую из воды дельфинёнка около метра длиной, погибшего три дня назад от покусов акулы”.

“Как видно, реакцию помощи (выталкивание из воды) у дельфинов вызывает не только сигнал бедствия: иногда достаточно бывает одного вида неподвижного тела больного сородича. ... Иногда раздражителем может стать предмет, лишь отдалённо напоминающий безжизненное тело сородича, например, кусок плавающего мяса”.

Эти примеры также свидетельствуют о прочных социальных связях в группе дельфинов. Подобная же связь имеется в семейных группах крупных усатых китов и кашалотов. И вместе с этим нельзя отрицать того, что поведение дельфинов было бы весьма примитивно объяснять только с помощью теории рефлексов и инстинктов. В поведении дельфинов проявляются черты рассудочной деятельности, без которой невозможно выживание в сложной морской среде. Примеров этому много, поэтому я позволю себе рекомендовать любопытному читателю изучить специальные научно-популярные книги.

Если говорить о таинственном и загадочном “языке дельфинов”, то стоит отметить, что дельфин, хоть и умён, не разумен, как человек. Язык как совокупность сигналов для передачи информации есть у всякого животного, даже у рыбы или насекомого. Другое дело, сколь много информации можно им передать. У животных, ведущих простой образ жизни и имеющих малоразвитую нервную систему и простое поведение, язык может быть простым. Но у “башковитых” животных, в том числе у рыб (в семействе цихлид есть весьма умные виды рыб, о них написано очень много в литературе по поведению животных), язык может включать много сигналов. Это не обязательно звук: цихлиды (например, хорошо изученные этологами гемихромисы Hemichromis) общаются с помощью смены окраски и положения тела, муравьи больше “доверяют” запахам, а птицы общаются с помощью звуков и поз. Язык дельфина - преимущественно звуковой, в нём множество отдельных звуков и их сочетаний. С их помощью звери могут передавать друг другу различную информацию. Но этого, увы, мало.

Знаток китообразных, автор книги “В мире китов и дельфинов” А. Г. Томилин метко выразился об интеллекте дельфинов: “Мышление дельфинов конкретно, а действия трафаретны”. При этом, однако, он признаёт за дельфинами элементы рассудочной деятельности. Но он же приводит факты явно не в пользу дельфиньего ума:

  • дельфины часто гибнут, заглатывая заведомо несъедобные предметы: куски стекла, тряпки, резину и т. д.;
  • окружённые сетью, дельфины не догадываются перепрыгнуть через её верхний край, хотя все знают, что они умеют выпрыгивать из воды;
  • дельфины, которых гонят к берегу, отрезав от моря цепью лодок, не догадываются поднырнуть под лодки и спастись. Таким способом их выгоняют на берег целым стадом, не пользуясь сетями;
  • дельфин, привязанный к столбу на “поводке”, легко обматывает поводок вокруг столба, и легко может захлебнуться: он не догадывается размотать поводок обратно.

Если бы у дельфинов было развито абстрактное мышление, этих “логических ловушек” для них просто не существовало бы. Дельфин оперирует конкретными понятиями: для него нет “сети вообще”, которую можно перепрыгнуть. Окружённый ею, он пытается высвободиться, ныряя, а не выпрыгивая на воздух. Он ищет выход, пользуясь своими инстинктами.

Человеческое мышление значительно более абстрактно, чем дельфинье. Люди легко нашли бы выход из ситуации, которая ставит в тупик дельфина, благодаря хорошо развитой способности анализа и синтеза явлений. Мы умеем не только обобщать, но и “преломлять” опыт, “подгоняя” его к конкретной ситуации. Так, если человек захочет сделать каменное рубило, он будет ударять тяжёлым округлым камнем (гранитным окатышем) по камню неправильной формы с выраженными слегка вогнутыми сколами на поверхности (кремню), а не просто серым камнем по красноватому. Ведь в иной ситуации серым камнем окажется хрупкий известняк, а красноватым - твёрдый гранит. В данном случае человек будет отталкиваться не от частных внешних признаков предмета, а от его свойств, которые известны по предыдущему опыту или переданы ему от другого индивидуума. Речь как способность передавать информацию - продукт абстрактного мышления. Ведь с помощью речи можно говорить не только о конкретных предметах, но и об отвлечённых понятиях. Честь, совесть, добро, зло, ложь и правда - нематериальны, но мы прекрасно знаем, что это такое.

“Второй проект [усовершенствования языка - В. П.] требовал полного упразднения всех слов. ... А так как слова суть только названия вещей, то гораздо удобнее носить при себе вещи, необходимые для выражения наших мыслей и желаний.

... многие весьма учёные и мудрые люди пользуются новым способом объясняться при помощи вещей. Единственным его неудобством является то обстоятельство, что собеседникам приходится таскать на плечах большие узлы с разными вещами, которые могут понадобиться в разговоре. ...

Впрочем, для коротких и несложных разговоров можно носить всё необходимое в кармане или подмышкой, а при разговорах в домашней обстановке все подобные затруднения легко устранить. Надо только наполнить комнаты, где собираются сторонники этого языка, самыми разнообразными предметами”.

Это отрывок из романа Джонатана Свифта “Путешествия Лемюэля Гулливера”. Такой проект придумал один из учёных, трудившихся в Великой академии прожектёров в Лагадо, столице континента Бальнибарби. Думаю, этот отрывок ясно показывает, что такое язык, оперирующий только конкретными понятиями. Если бы мне захотелось обсудить таким образом с кем-нибудь достоинства и недостатки книги “Антропологический детектив” и теории инволюции, мне пришлось бы таскать за собой для разговора целый грузовик костей и гонять стадо зверей, от таракана до слона.

“Если мозг дельфина больше, чем мозг человека, то из этого ещё не следует, что его обладатель имеет более высокий интеллект. Нет, ни одно из известных животных, в том числе дельфины, не обладают таким развитым мышлением, речью, сложным социальным поведением, которые составляют основу жизни человека. Человек – совершенно особое, качественно новое явление природы, отличающееся от “братьев меньших” отнюдь не только размером мозга, но и тем, что его мозг приобретает новые свойства и начинает выполнять новые функции, которые у животных, может быть, едва-едва намечаются, - это абстрактное мышление и речь”.

“Характерно, что при всей распространённости в литературе выражения “язык животных”, словосочетание “речь животного” никем из авторов не употребляется. Это обстоятельство обусловлено, по-видимому, тем фактом, что с понятием “язык”, по крайней мере в отношении человека, связывается не только функция коммуникации, но и функция мышления. Соответственно, как отмечает В. А. Звегинцев (1968), “язык” в общем житейском смысле включает в себя собственно “язык”, который есть не что иное, как система символического описания внешнего мира, и “речь”, служащую для реализации языковых символов в акте общения. То есть, именно речь в большей степени, чем язык, связывается с сознанием – высшей психической функцией человека, что, в свою очередь, заставляет учёных избегать использования выражения “речь животных”“.

Внимательный читатель, думаю, уже отметил лишний раз странную и постоянную заинтересованность автора “Антропологического детектива” сексуальными проявлениями у животных. Во всяком случае, этой теме в “АДе” уделено немало проникновенных строк. Но стоило ли это делать?

Если говорить о “порочности” дельфинов, то прежде всего надо понять, что есть “порок”. В “Толковом словаре живого великорусского языка” Даля порок (в нравственном смысле) определяется как “недостаток нравственный, духовный; всё, что противно истине и добру; зло и ложь, как свойство, качество человека; всякое нравственное извращенье, искаженье; наклонность к худу, к дурной жизни”. А теперь, исходя из этого определения, попробуем обнаружить некую дельфинью “порочность”.

Дельфины, вне всякого сомнения, имеют некоторые способности к сознательному обучению и стоят на одной из первых ступеней рассудочной деятельности, которую наши древние предки уже давно прошли. Но есть ли у дельфинов нравственность и духовная жизнь? Предположим, что есть. Будут ли её нормы обязательно совпадать с нормами христианской морали, которую А. Белов путается применить к поведению животных. Безусловно, нет. А. Белов обвиняет дельфинов в распутстве. Но поведение этих животных “распутно” и “развратно” лишь с точки зрения христиан. Те же папуасы, индейцы или негры, не испорченные христианскими миссионерами, не увидели бы ничего плохого в избыточной сексуальности дельфинов. Ведь секс - это то, от чего бывают дети. А дети - это счастье, какую бы веру не исповедовали их родители!

Всякая мораль складывается в обществе из его опыта, традиций, устоев, законов и запретов. Есть ли какие-то моральные запреты у дельфинов? Нет. Их действия и ограничения в поведении диктуются в первую очередь инстинктом, хотя есть в них и доля приобретённого поведения.

Если же у животных нет морали, нет и её извращений, безнравственных и аморальных поступков и т. д. Конечно, некоторые особенности поведения дельфинов могут быть истолкованы, как зло, например, отношения доминирования и драки. Но не забывайте, о ком мы говорим. Дельфины - это не люди и не христиане! Кстати, благородные средневековые рыцари, истинные христиане, могли ради веры (или под прикрытием веры) убивать и грабить себе подобных. Дельфины же этого не делают.

Библия писалась для людей, а не для тех, над кем, согласно ей же, человек поставлен владычествовать. Поэтому применять какие-то библейские заповеди для осуждения дельфинов - такая же блажь, как строить церкви для собак.

Дельфины не крадут - у них нет карманов и сундуков, которые можно набивать богатством, нет и денег, которые есть материальная и универсальная форма этого самого богатства, нет и самого понятия “богатство”.

Дельфины не лгут - их язык слишком беден понятиями, чтобы лгать, а интеллект не столь развит, чтобы планировать какие-то выгоды от лжи и обдумывать, каким именно образом солгать.

Дельфины не творят себе кумиров опять-таки из-за того, что их интеллект не дошёл до того, чтобы размышлять о нематериальных вещах и наделять могуществом или чудесными свойствами какой-то материальный предмет, растение, животное или одного из сородичей.

Дельфины не прелюбодействуют - они изначально не моногамы, и их браки не длятся всю жизнь. Поэтому в их жизни то, что мы со своей моралью сочли бы прелюбодейством - норма видового поведения.

Дельфины не убивают себе подобных; даже напротив, их поведение гораздо больше направлено на взаимопомощь, порой даже представителям чужих видов. Пусть это действие инстинктивно, нам, людям, такой инстинкт не помешал бы!

Дельфины не желают имущества ближнего своего, поскольку не обременены личной собственностью и не имеют инстинкта собственника.

У меня сам собой напрашивается вывод: не хулить и не ругать надо дельфинов, а учиться у них, ведь в их поведении больше “человечного”, чем в нашем, человеческом!

Динозавры - предки драконов? Или всё же их потомки?

... гипотеза о существовании так называемых динозавров выгодна прежде всего фабрикантам игрушек. Гигантские же кости и яйца, иногда находимые строителями, свидетельствуют прежде всего о том, что наши далёкие предки лучше питались и активнее размножались...

М. Успенский “Белый хрен в конопляном поле”

Изредка в средствах массовой информации (чаще - в газетах типа “Клюквы”, “Малины” и в прочей макулатуре) появляются заметки о сенсационных выводах некоего учёного ХХХ о сосуществовании человека рядом с динозаврами. Как правило, они иллюстрированы фотомонтажем или рисунком, изображающим охоту первобытных людей на динозавров. Тема весьма зыбкая, и ничем, кроме личного мнения “учёного” ХХХ, не подтверждённая.

Если и есть какие-то находки, то они, скорее всего, являются фальшивкой. Известно, что фабриковать находки умеют как недобросовестные дарвинисты (есть, к сожалению, и такие), так и сторонники креационизма (тут уж я не удивлён). Тема подобных “научных методов” была высмеяна даже в одной из серий знаменитого мультфильма “Симпсоны”.

Разумеется, пройти мимо столь благодатной нивы для научных и околонаучных спекуляций весьма трудно. Слишком она сенсационна и соблазнительна. Поэтому появление такой главы в книге “Антропологический детектив” вполне закономерно.

Стр. 337: “В деревянном архитектурном украшении в виде фигуры льва XVIII века в Монголии ясно проступают черты тарбозавра - хищного динозавра. Точно такой же характерный оскал квадратной нижней челюсти с острыми зубами присутствует и у фигурки льва из Японии (XIX) век, выполненной в виде бронзовой курильницы. Сходство льва с тарбозавром ошеломляет!”

Оправившись от первоначального шока, попробуем проанализировать этот факт. Характерной чертой восточного искусства является стилизация, порой даже чрезмерная. Лев не водился в Монголии и Японии, поэтому его изображения скорее всего делались по рассказам людей, которые, может быть, беседовали с человеком, чей брат (отец, дед) много лет назад видел издали живого льва. При таком способе передачи информации не исключены ошибки. Ведь мастер, не видя живого образца, мог просто “додумать” его образ, дополняя его чертами хорошо известных животных. Примером такого же рода может быть хищная “верблюдорысь” русских миниатюр. “Верблюдорысь” - это неточный перевод слова “камелопард”, обозначающего жирафа. Но на рисунке можно увидеть оскаленную зверюгу с огромной пастью, стоячими ушами и горбом на спине. И ни за какие коврижки не догадаешься, что это жираф. Кстати, когда в Китай привезли первого жирафа, жители Поднебесной сочли его живым воплощением единорога Ки-Лин, хотя облик Ки-Лина более чем фантастичен: оленье тело, лошадиные копыта, один ветвистый рог и радужная расцветка. Судя по рисункам, его тело было покрыто не шерстью, а чешуёй.

Иными словами, люди часто видят то, что хотят увидеть. Поэтому неудивительно, что в стилизованном льве некоторым “прогрессивным” “учёным” видится тарбозавр (четвероногий, с тонким коротким хвостиком?).

Стр. 338: “Где ж это древние люди подсмотрели, как выглядят ужасные ящеры, неужели в атласе по динозаврам?”

Монголия богата останками динозавров, кости этих животных лежат порой на поверхности земли. Монгольские пастухи называют их “лууны яс” - “кости дракона”. Кроме того, пастухи прекрасно знают анатомию животных, поскольку не раз и не два разделывали на ужин овцу. Так что соотнести кости динозавра с костями современных животных для них не составляло труда. А общий план строения практически одинаков что у овцы, что у сурка, что у динозавра. Разница лишь в деталях. Так что “атлас динозавров” был у пастухов Монголии буквально под ногами. Также прекрасные по своей сохранности останки динозавров находят в Китае и Германии. Вот и прояснились центры происхождения легенд о драконах. Но и в России тоже есть свои “драконы”. Часто образ дракона заимствовался из легенд других народов, но были у него и местные корни.

Стр. 339: “Присутствие морских странных ящеров, столь “характерных” для нашей фауны российской, просто не мог не заметить австрийский посол в России С. Герберштейн. Вот что он писал в 1530 г.: “эта область изобилует рощами и лесами, в которых можно наблюдать страшные явления. Именно там и поныне очень много идолопоклонников, которые кормят у себя дома каких-то змей с четырьмя короткими ногами наподобие ящериц, с чёрным и жирным телом... с каким-то страхом благоговейно поклоняются им, выползающим к поставленной пище”. Неужели у тогдашних богатеев, как у современных новых русских, было поветрие держать в домах живую игуану, привезённую из дальних мест за большие деньги, дабы уважали окружающие?”

“... упомянем о загадочном существе, которое, по свидетельствам путешественников, на Руси и в Литве в древности (до XVI века) держали в домах в качестве священного животного, символа водной стихии. Сохранилось множество его изображений и упоминаний в фольклоре, но ископаемые останки неизвестны. По-русски его называли ящером, водилось оно в Пруссии, Литве, на Валдае и в верховьях Днепра. По-видимому, речь идёт об исполинской саламандре (Andrias), которая обитала в Европе тысячи лет назад, но сейчас сохранилась только в Китае и Японии, где находится под угрозой исчезновения из-за употребления в пищу местным населением. Распространение христианства постепенно лишило ящера священного статуса, а вырубка лесов привела к уничтожению местообитаний - чистых холодных ручьёв, и он был постепенно истреблён”.

Игуаной в данном случае, как видим, и не пахло... Думаю, не стоит объяснять разницу между теплолюбивой южноамериканской игуаной и холодостойкой гигантской саламандрой. Возможность обитания гигантской саламандры в Средней полосе России и в Прибалтике реальна. Ведь встречаются же у нас такие водные растения, как чилим, или водяной орех (Trapa natans) и плотоядное растение альдрованда (Aldrovanda vesiculosa). А ведь они встречаются также на Дальнем Востоке (там же, где и гигантские саламандры!), в субтропической Азии и Африке, а альдрованда ещё и в Австралии. Думаю, аргумент достаточно убедителен.

Но в процессе работы над этой книгой я встретил упоминание о сообщении Герберштейна в книге “Каталог монстров”. Обратите внимание на многозначительное многоточие в цитате А. Белова. Вот что он пропустил:

“... не более трёх пядей в длину; называются они Giwoites, другие зовут их Jastzuka, иные же Szmya. У них есть (определённое) время, когда они кормят своих богов: посреди дома ставится молоко, а сами они располагаются на коленях по лавкам; тут появляется змея и шипит на людей, как рассерженный гусь....”.

Автор упоминает, что названия этого существа сходны со словами “животное”, “ящерка” и “змея”. Размер существ указан точно: не более трёх пядей. Пядь - это расстояние между разведенными большим и указательным пальцами одной руки (малая - около 19 см), или между растопыренными мизинцем и большим пальцем (великая - 22 - 23 см), или с добавлением длины двух или трёх суставов указательного пальца (“с кувырком” - 27 см).

Таким образом, длина “монстра” колеблется от 57 до 81 см, что близко к длине гигантской саламандры (до 1 метра или немного больше), но гораздо меньше длины взрослой южноамериканской зелёной игуаны (почти 2 метра).

Стр. 339: “В апреле 1977 г. весь мир взбудоражило сообщение моряков с японского траулера “Цуйо Мару”. В районе Новой Зеландии в сети попался полуразложившийся труп странного существа, которого моряки из-за неприятного запаха выбросили назад в море, сделав несколько плохих фотографий. На основании этих фотографий и рассказов команды был воссоздан облик плезиозавра, давно вымершего обитателя морских просторов. Моряков упрекали в халатности, приведшей к потере столь ценного для науки реликта”.

Ценность для науки того трупа весьма сомнительна. На фотографии, которая приводится во многих изданиях о “современных динозаврах”, видно, что это всего лишь дохлая гигантская акула, причём явно “не первой свежести”.

“Исследования ... дали возможность представить, каким образом тело акулы приобретает очертания, подобные динозавру. Вокруг очень длинных жабер ткани обычно отпадают первыми, и весь жаберный аппарат вместе с нижними челюстями выпадает, оголяя череп, по форме напоминающий голову верблюда, и столб хрящевого позвоночника, похожий на тонкую шею. Хрящевидный спинной столб поддерживает только верхнюю часть хвоста, поэтому нижняя его часть отваливается, в результате получается впечатление длинного тонкого хвоста. и наконец, когда коже сползает и крепившиеся к ней мышечные волокна разлохмачиваются, создаётся впечатление, что это жёсткая белая щетинка - вот вам и “мохнатая шкура”.

Ткани “плезиозавра” с “Цуйо Мару”, однако, удалось сохранить и исследовать.

“В Токийском университете ткани подвергли анализу. В образцах обнаружили эластодеин - тип протеина, содержащегося только в тканях акул и скатов. Вероятно, японские рыбаки вытащили полуразрушенное тело гигантской акулы, разлагавшееся по традиционной “монстровой” схеме”.

Часто останки динозавров находят на “кладбищах” - сравнительно небольших участках земли, где в огромном количестве лежат кости разных видов животных.

Стр. 343 - 344: “Что или кто мешает нам предположить, что перед нами не кладбище, а величественное поле брани с телами (вернее, тем, что от них осталось, - окаменевшими костями) их участников? В смертельной схватке сошлись, с одной стороны, многочисленное воинство ящеров, а с другой - люди, наши предки, всё-таки освободившие землю от “безмозглых боевых машин страшной силы и беспощадной свирепости”, по выражению И. Ефремова”.

Вопрос поставлен, отвечаю. Мешает прежде всего неуверенность в одновременной гибели всех “участников” этого “сражения”.

Иллюзия “кладбища” может возникнуть из-за того, что данное место могло оказаться по каким-либо причинам, связанным со своими геологическими особенностями, благоприятным для захоронения ископаемых организмов. На соседних участках погибшие животные разлагались и их останки не сохранялись, а в данном районе в силу указанных факторов скелеты животных не разрушались.

Вполне возможно, что в сезоны засух год за годом динозавры ходили стадами по одному и тому же маршруту. И на болотистых берегах рек и озёр, пытаясь дотянуться до воды, в одних и тех же местах, гибли ящеры - старые, слабые и неосторожные. Те, кто оступился, не смог выбраться на берег, или не выдержал давки со стороны жаждущих соплеменников, год за годом пополняли своими костями “кладбище”. В анимационном фильме компании ВВС “Баллада о Большом Але”, рассказывающем о жизни аллозавра, показана такая ситуация. Она основана на реальных находках “кладбища” динозавров, где на один скелет травоядного приходилось по несколько скелетов хищников. Хищники, соблазнившись тушей травоядного великана, забирались в трясину и гибли. Вот и “кладбище” готово.

Глубокое, не пересыхающее даже в сильную засуху озеро с крутыми берегами может стать ловушкой для массивных динозавров. В ледниковый период в такие же ситуации попадали молодые колумбовы слоны в Северной Америке. Старые звери, очевидно, знали об этой ловушке и обходили её стороной.

А ещё возможна ситуация, когда стихийное бедствие - извержение вулкана, наводнение или песчаная буря - заживо хоронило целое стадо динозавров. Такие ситуации известны из кайнозоя Северной Америки, когда в одном случае извержение вулкана заживо похоронило целое стадо носорогов, нескольких лошадей, верблюдов, саблезубых тигров, черепах и одного журавля. Известны останки анатозавров (Anatosaurus), погибших во время песчаной бури. Они сохранились настолько хорошо, что можно проанализировать окаменевшее содержимое их желудков! Найдены и окаменелые фрагменты их кожи.

Не исключено также, что “кладбище” - результат разлива реки. Множество утонувших животных сносилось потоком и скапливалось в одном участке русла реки. Потом река со временем меняла русло (это вполне естественный процесс), а кости динозавров заносили ил и песок.

Но самая главная причина, мешающая принять гипотезу о “поле битвы” - отсутствие следов людей, живших рядом с динозаврами. От них хоть что-то должно было остаться, хоть какие-то следы культуры. Ведь не могла же цивилизация развиваться, вися в воздухе!

Но находки останков людей или следов их деятельности в мезозое отсутствуют, хотя время от времени появляются некие “сенсационные находки”.

Стр. 344: “В русле реки Пелакси, близ селения Глен Роз, штат Техас, после ливневых дождей обнажились на окаменевшем известняке следы бронтозавров и тиранозавров [орфография сохранена - В. П.], а рядом следы человеческих ног! Причём были найдены двойные следы - следы человека заступали поверх следов динозавров. Похоже на то, что человек динозавров преследовал! Возраст этих следов - 140 млн. лет. По официальной версии, в столь отдалённое время не только людей и обезьян, но и зверей настоящих-то не было”.

Известняк формируется в морских отложениях из скелетов микроскопических живых существ. Если на дно, покрытое слоем таких панцирей, упадёт мёртвая рыба, её тело тоже хорошо сохранится в виде отпечатка, когда мягкие ткани разложатся, а сам скелет будет перекрыт слоями отложений. Но следы на известняке - это весьма сомнительно. Следы образуются на материале, который вначале был мягким или пластичным, а потом затвердел. Таковы глина и вулканический пепел. Именно на этих материалах и находят превосходные отпечатки, по которым можно сделать многое - рассчитать вес, определить аллюр и установит вид существа, их оставившего.

Виды, упомянутые в сообщении, также вызывают большое сомнение. Начать стоит с того, что бронтозавр уже не существует как отдельный род. Даже в детских книгах про динозавров сказано, что под названием “бронтозавр” (“громовой ящер”) была описана смесь костей диплодока с другой рептилией неизвестного в тот момент вида. Когда новая рептилия была отсортирована от костей диплодока, ей дали название “апатозавр” (“обманчивый ящер”), а название “бронтозавр” стало достоянием истории. Кроме того, 140 млн. лет назад не было тираННозавров. Они появились в самом конце мелового периода, около 69 миллионов лет назад, незадолго до общего вымирания динозавров.

Весьма сомнительной выглядит компетенция А. Белова, когда он говорит, что 140 млн. лет назад “зверей настоящих-то не было”. Млекопитающие (звери) существуют с позднего триаса, то есть они появились лишь немного позже динозавров. Плохо знает А. Белов “официальные версии”...

Вывод прост, думаю, его уже сделал всякий внимательный читатель. Данная сенсационная находка, скорее всего, является подделкой. Туризм, знаете ли, бизнес доходный, а бюджету городка Глен Роз несколько лишних “штук баксов” - неплохая прибавка к бюджету.

Стр. 345: “Аналогичная находка была сделана в Туркмении в 1983 г. ... Об этом написала газета “Московские новости”. В других публикациях об этой находке учёные сообщали, что динозавры, судя по их следам, достигали десятиметрового роста. Каков рост человека, их преследовавшего, учёные не сообщали. Думается, что он тоже роста был немаленького. Иначе зачем гигантам от него убегать?”

Слово “думается” не может быть аргументом, поскольку наука опирается на твёрдые факты. А выводы часто меняются с новыми фактами и находками, и порой меняются радикально. Думать же можно что угодно. Пока “думы” не подтверждены фактами, это всего лишь пустой звук.

Что касается следов человека... В одном очень старом журнале “Наука и жизнь” я видел статью о находках такого рода. Что самое ценное - она была проиллюстрирована фотографией “загадочного” следа, похожего на отпечаток пятипалой... ладони. И этот факт легко объясним, если хорошо знать анатомию динозавра. Задние лапы динозавров - орнитопод, теропод и пахицефалозавров - характерной трёхпалой формы. Не случайно религиозные деятели прошлого принимали их за следы ворона, которого Ной выпустил после потопа из ковчега. Позже истинных “хозяев” следов нашли. Но поверхностный анализ анатомии динозавров привёл учёных конца XIX - начала XX века к выводу о том, что многие из них ходили только на двух ногах. Сейчас выяснилось, что значительная часть травоядных динозавров передвигалась как на двух, так и на четырёх ногах. Таковы игуанодоны, крупные гипсилофодоны (например, тенонтозавр), утконосые динозавры. След передней лапы, например, мелкого или средних размеров динозавра гипсилофодона очень похож на след руки человека. А в отложениях триасового периода были открыты пятипалые следы, похожие на отпечатки ладони человека. Но отличие состояло в том, что след отстоящего большого пальца находился снаружи, а не внутри цепочки следов. По следам был выделен новый род животных Chirotherium (“рукозверь”), но сам обладатель следов не был найден. Следы приписывали то огромной жабе, то павиану, ставящему лапы при ходьбе крест-накрест, пока наконец не отыскали текодонта, строение лап которого как раз совпало со строением загадочного следа. А “большой палец” существа оказался мизинцем, который у рептилий часто отстоит в сторону, кнаружи от ряда следов. Вот и разгадка “человеческих” следов в мезозое.

Пожалуй, редко какой факт из мира ископаемых животных так привлекает внимание, как хорошо “раскрученная” загадка гибели динозавров (стоит отметить, что массовое вымирание флоры и фауны на границе перми и триаса, по сравнению с которым позднемеловое вымирание - “цветочки”, не находит столь широкого освещения в популярной литературе). Гипотезы вымирания динозавров выдвигаются разные, иногда логичные, иногда абсурдные. Разумеется, большая их часть нашла своё практически законное место в “Антропологическом детективе” (стр. 345 - 347):

“Динозавры погибли от жажды из-за высыхания водоёмов, ибо вели они в основном водный и полуводный образ жизни....”.

Даже для крупных динозавров зауропод (диплодок, брахиозавр, камаразавр и другие) доказано то, что они вели частично или полностью сухопутную жизнь. Вообще, динозавры представлены исключительно сухопутными формами. В крайнем случае, местами их обитания могли быть переувлажнённые луга и болота. Конечно, нельзя отрицать и того, что динозавры, особенно крупные, приходили к озёрам и рекам, чтобы искупаться и охладиться, как это делают современные носороги и слоны.

Водные формы ископаемых рептилий (нотозавры, плезиозавры, плиозавры, мозозавры, ихтиозавры) динозаврами не являются, это представители совершенно иных групп рептилий.

“Динозавры погибли от отравления алкалоидами покрытосеменных растений, сменивших голосеменные....”.

Вся беда в том, что покрытосеменные растения появились в юрский период (предположительно), а в мелу мезофит (время мезозойских растений) достаточно резко сменился кайнофитом - временем господства покрытосеменных растений, многие из которых были современного типа, входили в состав современных семейств и даже родов. Если бы подобная гипотеза была верна, динозавры должны были бы вымереть к началу мелового периода. Но именно с господством цветковых растений учёные связывают появление и успех таких разнообразных групп травоядных динозавров, как рогатые и утконосые. Не исключено, конечно, что вымирание стегозавров и сокращение численности зауропод в раннем мелу связано именно со сменой флоры, хотя эти факты можно объяснить конкуренцией со стороны утконосых и рогатых динозавров. К примеру, в изолированной на протяжении мелового периода Южной Америке, куда не попали утконосые, но попали цветковые растения, зауроподы процветали и достигли разнообразия, что говорит не в пользу смены флор как фактора вымирания.

“Скорлупа динозавровых яиц истончилась из-за недостатка кальция в окружающей среде. “Цыплята” погибли в яйцах. Весь кальций изъяли из воды и почвы для своих нужд организмы, строящие из них известковые раковины и панцири....”.

Для некоторых (но не всех) видов истончение скорлупы в конце мела доказано, но были ли причиной этого “особо жадные” беспозвоночные - большой вопрос. Дело в том, что в конце мела произошло массовое вымирание многих морских беспозвоночных. Также на границе мел - палеоцен не наблюдается роста численности наземных и пресноводных беспозвоночных. Кроме того, у наиболее многочисленных и разнообразных беспозвоночных наземной фауны - насекомых и паукообразных - покров тела хитиновый, а не известковый, как у улиток. Процент извести в хитине очень невелик. Поэтому данная гипотеза просто несостоятельна.

“Растения, приспосабливаясь к тому, чтобы их не объедали, вымахали до гигантских размеров. Даже самые высокие и длинношеие не смогли дотянуться до высоких крон....”.

Всё большое, как известно, начинается с маленького. Прежде чем стать 50-100-метровым великаном, кипарис, кедр или секвойя были маленькими сеянцами. Кроме того, многочисленные папоротники, а с мела и травянистые цветковые растения оставляли травяной покров суши. Поэтому вышеназванная гипотеза тоже несущественна.

Многие длинношеие (кроме, разве что, брахиозавра) не поднимались на дыбы, чтобы объедать кроны деревьев - сердце могло не справиться с перекачкой крови к мозгу. Поэтому сейчас многие палеонтологи считают, что длинношеие зауроподы кормились в подлеске, как большинство динозавров.

“Динозавров погубили вулканы ... пыль, повисшая в воздухе, сделала недоступной для солнечных лучей поверхность Земли. Температура резко понизилась, и холоднокровные динозавры замёрзли, перед смертью сбиваясь в огромные стаи, чтобы хоть как-то согреть друг друга, как это делают поныне змеи, впадая в зимнюю спячку”.

Если считать динозавров холоднокровными, как это делали раньше, и делает сейчас А. Белов, то толку от их сбивания в кучу немного. Сбиваясь в кучу, животные лишь уменьшают свои теплопотери. А огромная масса “холоднокровных динозавров” не смогла бы согреть друг друга - они не вырабатывают собственное тепло. Кроме того, такая форма поведения отсутствует у современных холоднокровных (правильнее - эктотермных, то есть, получающих тепло от внешнего источника) животных. Змеи не “греют” друг друга - всё дело в ограниченном количестве удобных для зимовки мест.

“... Недостаток кислорода на планете погубил динозавров. Они впали в оцепенение, так как им не хватило кислорода для обеспечения окислительных процессов в клетках их огромных тел. Весь кислород “выгорел” при огромном пожаре, охватившем Землю”.

Даже локальные пожары оставляют в палеонтологической летописи свои следы в виде слоя сажи. Но в природе нет следов древнего “всемирного пожара” в виде толстого пласта сажи на границе мел-палеоцен. Возникает ещё один вопрос - как выжили требовательные к кислороду птицы? Ведь общеизвестна чувствительность птиц к всевозможным газовым примесям в воздухе. Не зря горняки раньше брали с собой в шахту канареек. Птичка своим поведением показывала, есть ли в воздухе газ, когда органы чувств человека его ещё не ощущают.

А что мы видим в палеонтологической летописи? Некоторые роды птиц, такие, как Presbyornis, встречаются как в мелу, так и в палеоцене и эоцене. Стало быть, “всемирного пожара” и грандиозного удушья фауны не было.

“Динозавры вымерли потому, что расплодившиеся млекопитающие, не более крысы ростом, пожрали их яйца. Неповоротливые рептилии никак не смогли этому воспрепятствовать”.

При слове “динозавр” благодаря усилиям малосведущих “популяризаторов” люди часто представляют себе этакую многотонную махину с крохотным мозгом. Но все ли виды этих существ соответствуют ткому стереотипу? Нет! Компсогнатус, заврорнитоид, дейноних, дромеозавр, троодон - вот некрупные (0,5 - 2 м) формы с мозгом, который по относительным размерам сравним с мозгом птиц. Судя по строению зубов и останкам ящерицы в брюшной полости мюнхенского экземпляра компсогнатуса, это были хищники. И скорее всего, мелкие млекопитающие составляли немалую часть их диеты. Даже ночь не спасала мелких зверьков, возможно, наших прямых предков, от безжалостных когтей и острых зубов хитрых и умных охотников: большие глазницы троодона и заврорнитоида указывают на ночной образ жизни.

Многие динозавры, как травоядные, так и хищные, охраняли свои гнёзда и заботились о потомстве. Косточки мелких животных, в том числе и млекопитающих, находимые в гнёздах хищников, недвусмысленно дают понять, что хищные мама и папа растили себе достойную смену.

“Так как у динозавров не было достойных противников, их группа постепенно зачахла без конкуренции, естественным образом выродившись, и сама собой уступила дорогу новой группе - млекопитающим...”.

Млекопитающие - почти ровесники динозавров, это далеко не “новая группа”. Но что означают слова “достойные противники”? Этакие рыцари мира плотоядных, что гордо и открыто бросают воинственный клич стаду травоядных гигантов? Или это просто очень большие враги? Если говорить о противниках динозавров, то безопасной и безмятежной жизнь была только у очень старых травоядных гигантов. Они дорастали до такого размера, что не было хищника, способного их одолеть. Хотя последние находки в Африке и Южной Америке показывают, что вплоть до позднего мела у крупных травоядных были крупные враги - огромные хищные динозавры - Carcharodontosaurus в Африке и южноамериканский Giganotosaurus, превосходящие знаменитого тираннозавра по размерам тела, но не по весу мозга.

Но в понятие “естественный отбор” входит не только прямое воздействие хищников на особей какого-либо вида, но и множество иных факторов: сопротивление изменению условий среды обитания, конкуренция с иными, не всегда родственными видами, занимающими данную экологическую нишу. А болезни, губящие огромное количество живых существ всех видов? Ни один вид не избежал этого безжалостного фактора отбора. Поэтому большой ошибкой будет считать, что у какого-нибудь вида может не быть “достойных противников”.

При столкновении Земли с кометой “... воды были отравлены солями синильной кислоты”.

В этом случае непонятно, как выжили водные животные, ведь цианиды должны были погубить всю жизнь в воде “на корню”. Также непонятно, как такая гипотеза увязывается с доказанным ископаемыми остатками выживанием в кайнозое упомянутой выше птицы Presbyornis, ведь она - водная! Кроме того, вымирание на границе мела и палеоцена пережили похожие на кальмаров морские головоногие моллюски белемниты (они вымерли только в эоцене).

Стр. 352: “В начале 90-х гг. ХХ века индийские учёные обнаружили в западном штате Гуджарат окаменевшие кости динозавра, обитавшего на нашей планете примерно 65 млн лет назад. ... Они оказались, как сообщили специалисты в прессе, “в высшей степени радиоактивными”. И это далеко не единственная находка радиоактивных костей динозавров. В той или иной степени большинство их останков радиоактивны”.

В этом, казалось бы, можно заметить подтверждение гипотезы о вымирании динозавров от взрыва сверхновой. Но давайте подумаем над одним фактом. Что представляют собой кости динозавров, находимые в настоящее время? Ясное дело, когда динозавр только что умер, его кость была сочетанием фосфатов и карбонатов кальция (минеральной части), белков, углеводов, и прочей органики. Но в процессе захоронения органика разложилась, а сравнительно легко растворимые минеральные вещества будут постепенно замещены минералами из окружающей породы, приходящими в том числе в растворённом виде с грунтовыми водами. Так что те кости, которые хранятся в музеях и коллекциях, практически всегда являются естественным слепком давно растворившегося “подлинника”. Причём слепок настолько точен, что по нему можно изучать строение давно разрушившейся кости. Так что радиоактивна не сама кость, а её естественный слепок. И его радиационный фон совершенно не зависит от того, насколько радиоактивны были исходные кости ископаемого животного.

Стр. 347: “Динозавры не погибли, а сэволюционировали, уменьшившись в размерах, в других холоднокровных животных - земноводных: лягушек, саламандр, червей - и рептилий: современных змей и ящериц”.

Стр. 349: “Есть подозрение, что лягушки и прочие хвостатые и безногие современные земноводные являются далёкими отпрысками выродившихся динозавров. Так как родословная современных амфибий, по образному выражению учёных, есть “тайна, покрытая мраком””. [В данном отрывке полностью сохранены логика и построение фразы из цитируемой книги - В. П.]

Гипотеза весьма оригинальная, но вызывает большие сомнения в компетенции того учёного, который её выдвинул. Однако я не удивлён, встретив её в “Антропологическом детективе”, который представляет из себя собрание разных искусственных, надуманных и нелогичных гипотез и фактов. Главное - эта гипотеза “подтверждает” странную точку зрения автора “АДа”.

Но есть одна большая закавыка: ящерицы появились гораздо раньше динозавров. Если динозавры появляются в среднем триасе, то ящерицы семейства Paliguanidae известны из поздней перми, с конца палеозоя. Как может “потомок” появиться раньше “предка”, я не представляю себе.

Змеи известны с мелового периода (Pachyrhachis - ранний мел Израиля) и их строение указывает на родство с ящерицами. То есть, змеи не могли возникнуть раньше ящериц и независимо от них. “Переходной группы” между динозаврами и змеями не найдено.

Бесхвостые земноводные (в настоящее время представленные лягушками и жабами) известны из раннего триаса. Это Protobatrachus (Triadobatrachus), упоминавшийся ранее в главе о лемурах и острове Мадагаскар. И снова “потомок” древнее “предка”. К чему бы это?

Хвостатые и безногие земноводные сформировались как самостоятельные отряды в юрский период, когда динозавры и не “думали” вырождаться. Наоборот - юрский период был временем расцвета динозавров. К тому же анатомические различия между динозаврами и земноводными столь сильны, что объяснить их “вырождением” невозможно.

Стр. 349: “Однако несколько огорчает, что среди всего многообразия гипотез нет гипотезы о том, что динозавры были истреблены людьми за свой неуживчивый и злобный нрав. Будь мы на месте тех людей, мы бы поступили точно так же. Кому охота быть заживо съеденным целиком, разорванным по частям либо раздавленным свирепыми и глупыми махинами, лишёнными мозгов? Динозавры явно не были приспособлены к спустившемуся с небес человеку. Зато рядом с ним остались жить умные, ласковые, не такие свирепые, позволяющие помыкать собой звери. Чтобы покориться человеку - нет, на это у динозавров явно не хватило мозгов. Они мыслили “пятой точкой” - их крестцовое расширение спинного мозга было намного массивней, чем головной мозг. Так они и сошли со сцены, непокорённые и не желающие, в силу отсутствия ума, по доброй воле приспосабливаться к новому для себя фактору бытия - человеку!”

Пожалуй, эта гипотеза побила все рекорды по глупости и безосновательности. Пока не найдено ни одного несомненного свидетельства существования человека в мезозое - ни остатков древней цивилизации, ни костей её строителей. Также на костях динозавров не найдено никаких следов уничтожения их людьми - порезов, разрубов, пулевых ранений и т. д. К тому же, если древний “мезозойский” человек был столь развит интеллектуально, он явно обладал гораздо большими познаниями в экологии, чем мы, познающие законы экологии на опыте собственных горьких ошибок. И “мезозойский” человек, герой и полубог, не стал бы истреблять динозавров - важный компонент экосистемы мезозоя, только потому, что они не удовлетворяли его эстетическим потребностям. Кроме того, если человек, по утверждению А. Белова, появился аж в протерозое, жил в палеозое и мезозое, то формирование динозавров в начале мезозоя (напомню - в среднем триасе) должно происходить “на людской памяти”, и динозавры буквально с первых шагов по Земле этой новой группы рептилий должны были приспосабливаться к сосуществованию с людьми. Но, если принять вышеприведённую гипотезу как должное, то мы должны согласиться с фактом, что человек “спустился с небес” примерно в конце мела (а иначе как динозавры оказались бы “неприспособленными” к нему?) и, соответственно, этот логический довод опроверг бы существование людей в протерозое, палеозое и мезозое, утверждаемое А. Беловым. Таким образом, мы приходим к логическому противоречию, оперируя фактами из одной и той же книги одного и того же автора, повествующей об одной и той же гипотезе. Думаю, вывод ясен.

Относительно “умных, ласковых, не таких свирепых, позволяющих помыкать собой” современных животных тоже хочется сказать пару слов. Тигры, леопарды, львы, гиены, крокодилы, акулы (белая, тигровая, мако, рыба-молот...) - все они явно не подпадают под эти признаки, кто по причине ума, кто по отсутствию “ласковости”, кто по причине неприручаемости. Почему люди охраняют этих “злобных и неуживчивых” животных? А так ли “ласковы” и кротки могут быть другие животные, даже не хищные? Вот что пишет А. Э. Брем об одной ручной зебре:

“Тем не менее одному смелому наезднику вздумалось укротить это животное. Но едва успел он вскочить ей на спину, как зебра начала бешено бить задом, ударилась о землю и осталась лежать вместе со своим всадником; потом мгновенно вскочила опять на ноги, спрыгнула с высокого берега реки в воду и там сбросила седока; но тот крепко держался за поводья и был благополучно вытащен самой зеброй, которая подплыла к берегу. Тут животное дало всаднику такой чувствительный урок, что он, без сомнения, не забыл его во всю жизнь: зебра внезапно повернулась назад и откусила своему укротителю ухо”.

А вот мнение зоолога Бернгарда Гржимека:

“... по вине человекообразных обезьян, жеребцов зебры, верблюдов, быков или диких кабанов люди уже не раз попадали на операционный стол. ... Как-то один бородавочник пару лет назад серьёзно ранил, чуть не убил, одного из наших самых опытных служителей, а спустя год в Дуйсбургском зоопарке такой же ручной бородавочник и на самом деле убил служителя.

Но особенно коварны олени. Выращенные дома ручные самцы косули уже многих людей отправили на больничную койку. Один из наших благородных оленей 20 лет назад тяжело ранил своего служителя - тот едва успел перелезть через ограду вольеры. А в Базельском зоопарке олень заколол одного служителя насмерть”.

Поэтому мнение, что млекопитающие - существа “умные, ласковые, не такие свирепые, позволяющие помыкать собой” - на редкость ошибочное и опасное. А впрочем, почему бы А. Белову не опровергнуть это мнение? Например, устроиться в зоопарк, ухаживать за красивым и стройным благородным оленем, маралом, изюбрем... Только не один день, ради помпы, а намного дольше.

А как объяснить тот факт, что ряд видов современных зверей и птиц не способен сосуществовать рядом с людьми? Таковы, например, чёрные аисты, все журавли, орлы и некоторые другие птицы, не переносящие присутствия человека. Из зверей чувствительны к антропогенному беспокойству многие обезьяны тропических лесов, лемуры, ряд видов крупных хищников. Если бы человек обитал на Земле в течение всего кайнозоя, то таких видов просто не было бы: даже их далёкие предки, имей они “человекобоязнь”, вымерли бы очень давно. Эволюция просто не дошла бы до появления таких видов. Но они есть. И это - серьёзный аргумент против “вечного”, “додревнего” существования людей на Земле.

Поэтому отсутствие гипотезы об истреблении динозавров людьми не только не огорчает, но, на мой взгляд, напротив, радует: это говорит о том, что значительная часть учёных ещё не потеряла способность мыслить трезво и рационально.

Боюсь, что представления, полученные из детских книг (основываясь на их наивности и глупости, подозреваю, что это именно так) весьма отличаются от реальной жизни. Поэтому не стоит верить им буквально, и уж тем более ставить их в основу научной теории.

Стр. 349: “До нашего времени дожили лишь их [динозавров - В. П.] далёкие родственники - крокодилы, видно со страху попрятавшиеся в воду, безобидные черепахи, значительно помельчавшие ящерицы и змеи, утратившие свои мешающие лапы, вероятно, в неукротимом порыве спрятаться подальше от человека в норы грызунов”.

О родстве указанных А. Беловым животных с динозаврами я уже упоминал выше. Умиляет другое - снова за источник “теории” взята, по всей видимости, детская книжка. Иначе как объяснить некий “страх” крокодилов перед человеком? В реальности такого страха нет. Достаточно почитать книги зоологов и путешественников, чтобы убедиться, что страх в этом случае присутствует с другой стороны “обеденного стола”. Крокодилы совсем не боятся кушать людей. А вот люди боятся крокодила суеверным ужасом. Даже оснащённый современным оружием человек не рискует безбоязненно охотиться на бронированного царя болот и рек. Змеи же боятся человека не более, чем иного другого крупного зверя. Они плохо видят, совершенно глухие, поэтому навряд ли они отличат человека от, допустим, бизона или оленя. Поэтому, завидев крупное животное, способное их раздавить, змея предпочитает по возможности быстрее скрыться. Гастрономического интереса к человеку у неё нет - целого взрослого человека большинство змей не съест, а откусить от добычи кусок змеи не способны. Будучи загнанной “в угол”, змея имеет полное право обороняться единственным доступным ей способом - укусить. Даже мышь или крыса, не имея другого выхода, даёт противнику “последний бой”. Поэтому не от страха теряли змеи свои ноги. Была иная причина - выгода для выживания. И человек тут ни при чём.

Стр. 349: “О том, что змеи находятся в отдалённом родстве с динозаврами, свидетельствует найденный в конце 2000 г. в Мексике череп динозавра. Его изогнутые зубы имели канавку, подобную которой имеют зубы ядовитых змей. Через этот канал во время укуса в тело жертвы впрыскивался яд”.

Можно ли делать такие выводы на основе одного частного признака? Не думаю. Вспомним, что у многих современных змей (удавов, полозов, ужеобразных) зубы не имеют ядовитого канала. Следовательно, зубы-“шприцы” - не исключительный признак змей. Но А. Белов считает, что это не так. Тогда гораздо более близкими “родственниками” змей следут признать обитающих в глубинах океана мелких рыб - одночелюстных угрей (Monognathidae). У них редуцирована верхняя челюсть, а на её месте торчит один длинный непарный зуб с продольным каналом для яда внутри. И не важно, что это - настоящие рыбы с жабрами, плавниками и боковой линией. Но как у одночелюстных угрей появляются парные грудные плавники - конечности, исчезнувшие у змей? Этого же не может быть, ведь даже А. Белов признаёт, что утраченные органы уже не восстанавливаются. Следовательно, частный признак (в данном случае - строение зубов) не может быть определяющим в вопросе установления родства.

Ещё одно возражение против этой излишне смелой “гипотезы” состоит в том, что ядовитые змеи (гадюки и аспиды) появляются на Земле только в середине кайнозоя - около 30 миллионов лет назад. Минимум 30 миллионов лет разделяет первую ядовитую змею и последнего динозавра (не того, “ядовитого мексиканца”, а динозавра как такового).

Этот пример лишний раз поясняет принцип построения “Антропологического детектива”: главное - “родить” теорию, прославиться, а дальше пусть другие расхлёбывают этот бред. Иногда стоит “расхлебать” - отлично развивает логику, “ум вострит и память возбуждает”, а заодно помогает, библейским языком говоря, “отделить зёрна от плевел”.

А вот одна моя собственная придумка для авторов, подобных А. Белову:

“Утконос - это потомок петуха! Об этом говорят нам некоторые особенности его строения. На ногах у утконоса есть шпоры, причём ядовитые. Это говорит о том, что предком утконоса был петух. А потом, в процессе “инволюции”, потомки милого, покрытого цветными перьями, голосистого петуха “озверели” натурально. Ведь и современный петух очень “круто” относится к своим сородичам, дерётся с ними, а что тут говорить о древних боевых петухах! Это и есть прямая дорога к “озверению” даже в отношении себе подобных. Тело их покрылось косматой тусклой шерстью вместо пышных цветных перьев, а шпоры на ногах ещё более “вооружились” и стали ядовитыми! Землю они сменили на воду, более соответствующую их процессу “озверения” и “падения” от легкокрылых птиц, соседей ангелов, до погружающихся в “юдоль земную” странных существ. Вот уж точно - не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка! А что касается “утиного” клюва, то он преобразовался из петушиного под воздействием “архетипа” утки, сохранившегося в “родовой памяти” петуха - утконоса. Ведь на птичьем дворе древнего мезозойского человека можно было найти и гуся, и утку, и прекрасного поющего лебедя. А все эти птицы живут в воде, поэтому обитание в воде утконосов - потомков петуха - заставило усилием воли популяции изменить гены, отвечающие за форму клюва, и тем самым вызвало появление утиного клюва у животного, которое и близко к уткам не стояло в плане родства”.

Вот так, ни больше, и не меньше! Этот рассказ - моя выдумка, основанная на логике рассуждений А. Белова, изложенных в его книге. Думаю, все прекрасно уловили основную мысль - не стоит ставить с ног на голову научные факты и выдвигать ничем не подтверждённые гипотезы. Это чревато всеобщим высмеиванием особенно “ретивого” автора. Не обижайтесь, господин А. Белов! Просто я привык бить врага (в том числе и интеллектуального) его же оружием. Или вы не поняли, насколько абсурдна и смешна ваша лжетеория “инволюции”? Чем позже вы это поймёте, тем хуже это для вас. Я не угрожаю: мне нет дела до вас как до человека. Живите так, как хотите. Но не думаю, что вам будет приятно стать объектом всеобщего осмеяния. Думайте, тем более есть, о чём...

Однако, я предлагаю вернуться к динозаврам, их родственникам и потомкам, как реальным, так и мнимым.

Среди потомков динозавров, как я уже отметил выше, инволюционист Белов числит ящериц. Своё мнение об этом я уже высказал. Но послушаем его мнение:

Стр. 348: “У многих современных ящериц нарушены функции пятипалых конечностей. Их пальцы странно вывернуты, будто ящерицы переболели рахитом, кисти явно не выполняют свою функцию, скорей являясь для хозяина обузой, чем подмогой. Так же как и когти на пальцах скорее наследство более совершенных форм, от которых ящерицы ведут своё происхождение, чем приспособление к окружающим условиям”.

Вот тебе и раз! Креационисты выдвигают “замечательно спроектированную” ящерицу василиска как образец “творчества Создателя”, а тут такую грязь льют на него и его сородичей! Василиск (семейство игуановых) знаменит тем, что он умеет, быстро молотя лапами по плёнке поверхностного натяжения воды, пробегать изрядные расстояния по воде. Плащеносная ящерица (семейство агамовых) из Австралии ловко бегает на двух ногах по твёрдой земле. Конечно, ей далеко до динозавров, она способна пробежать так лишь несколько десятков метров, но всё же ноги её прекрасно слушаются. Гекконы, некоторые сцинки и почти все хамелеоны - отличные верхолазы. Пальцы на каждой лапе хамелеона срослись в две группы (из трёх и двух пальцев). Получившиеся “клешни” цепко обхватывают ветви деревьев. А гекконы вообще способны бегать по стенам и потолку комнаты с помощью своих чудесных “липучих” пальцев. Известно, что вес геккона способны выдержать всего два пальца, прицепившиеся к гладкому камню. А некоторые гекконы, причём довольно крупные, вообще способны ползать по стеклу, о чём написано в популярной литературе. Есть и киносъёмки, иллюстрирующие их талант “стеклолаза”. Ясно, что грязь, вылитая А. Беловым в адрес ящериц и их ног - это субъективное, причём ошибочное мнение автора. Нет у ящериц никаких пожизненных патологий, нет признаков деградации. Если кто-то не верит - пусть попробует просто поймать ящерицу. Обещаю, придётся здорово побегать за ней, чтобы убедиться, что у ней не “нарушены функции пятипалых конечностей”. Не исключено, что А. Белов знаком с ящерицами только по плохо набитому чучелу, на которое смотрел слишком долго. Иначе я просто не могу объяснить его злобной клеветы на бессловесных созданий, которые никому ничего плохого не сделали.

Стр. 348: “Наверное, если бы яйцо умело разговаривать, оно бы нам поведало любопытную историю своего появления. Яйца крокодилов, черепах, так же как и динозавров, защищены твёрдой известковой скорлупой, которая не пропускает воду, но хорошо пропускает кислород, необходимый для дыхания зародыша. Вся необходимая влага для развития содержится в белковой оболочке внутри яйца... В результате деградации у более примитивных рептилий - ящериц и змей - тонкая белковая оболочка, предохраняющая яйцо от высыхания, присутствует лишь на ранних стадиях развития, а затем исчезает. Из разнообразных и многочисленных рептилий прошлого до наших дней дожили змеи и ящерицы, у которых скорлупа яйца превратилась из известковой в волокнистую, лучше абсорбирующую воду из окружающей среды”.

Странный у А. Белова взгляд на преимущества и недостатки различных способов воспроизводства. У различных видов рептилий из отряда чешуйчатых (Squamata) - ящериц и змей - наблюдается переход от яйцерождения к яйцеживорождению и даже к истинному живорождению. Таковы некоторые представители семейств сцинков, настоящих ящериц и среди змей - гадюки. А “деградация” скорлупы яйца связана именно со способом воспроизводства: у яйцеживородящих видов скорлупа яиц превращается в тонкую плёнку, которая порой разрывается уже в момент родов, освобождая новорождённого детёныша.

Прогрессивность и преимущества живорождения над яйцерождением очевидны - детёныш рождается более крупным, сокращается до нуля стадия беззащитного, но очень питательного яйца. К тому же, активно регулируя температуру своего тела с помощью поведения (перемещений), живородящая рептилия добивается более благоприятных условий развития для эмбрионов внутри своего тела. Известны даже случаи, когда один и тот же вид ящериц-гекконов с Памира в тёплых долинах откладывает яйца, а в более суровых условиях высокогорья - живородящий.

“Процент живородящих видов повышается при продвижении к северу и в горы. Весьма характерно, что виды, распространённые дальше всего к северу, так же, как и виды, поднимающиеся выше в горы, живородящие”.

Так что живорождение - это прогресс, а не деградация, поскольку оно позволяет рептилиям осваивать новые, более суровые места обитания.

Странный взгляд А. Белова на прогрессивность и примитивность также вызывает удивление. Чешуйчатые признаются прогрессивными рептилиями по многим особенностям строения, в частности по строению черепа.

А вот черепахи - примитивны, их родословная восходит к анапсидам - самой первой, примитивнейшей группе рептилий. Крыша черепа у черепах - сплошная, не имеет височных окон. Некоторые российские учёные, например М. Ф. Ивахненко, считают черепах парарептилиями - “ненастоящими рептилиями” - позвоночными, которые развили черты рептилий независимо от “основного ствола” рептилий. Строение оболочки яйца, как уже было показано выше - не показатель примитивности или прогрессивности. У черепах яйцо имеет два типа оболочки: у большинства черепах скорлупа яиц известковая, а у морских и некоторых пресноводных видов - кожистая.

Яйцо крокодила покрыто известковой скорлупой. Но крокодилы считаются прогрессивными рептилиями не поэтому. У них практически разделены оба круга кровообращения (как у зверей и птиц), сложное поведение и разнообразные способы заботы о потомстве. Да и по тонкостям анатомии крокодилы близки к птицам, а не к ящерицам и змеям.

Стр. 348 - 349: “У земноводных процесс деградации яйца зашёл так далеко, что отсутствует и имеющаяся у змей и ящериц волокнистая оболочка. Поэтому все земноводные, чтобы сохранить жизнь своему потомству, вынуждены откладывать яйца только в воду. ... Рыбы, как известно, уже полностью живут в воде, в ней же мечут икру. Их яйца лишены защитных оболочек, какие существуют у рептилий или земноводных. Таким образом, на примерах изменения яйца хорошо видно, что миграция животных в воду была предпринята главным образом для обеспечения жизнеспособности потомства. Вода гарантировала сохранение потомства, в то время как деградировавшее яйцо такого сохранения не обеспечивало”.

Для начала вопрос: откуда земноводные знают, что они деградировали, и их яйцам (икре) нужна новая среда обитания? Ведь изменение поведения идёт, слегка опережая изменение строения. А их “нестыковка” - это время, необходимое естественному отбору для формирования приспособлений, позволяющих выживать при изменении поведения. А изменение поведения - следствие изменения факторов среды обитания. Не может быть такого, чтобы изменения возникали “на пустом месте”, а организм потом “подстраивался” бы под них. Изменения, которые не обеспечивают выживания особей, составляющих популяцию, будут сразу или постепенно отсеиваться отбором. Не бывает такого, чтобы сначало возникло изменение, а потом вид начал бы меняться, подстраиваясь под него. У эволюции нет целей в отдалённом будущем.

Обязательно ли яйцо, откладываемое в воду, не должно иметь защитной оболочки, показывая тем самым, что водные обитатели “деградировали”?

Акулы - типичные обитатели воды. Если среди костных рыб есть такие, которые хотя бы некоторое время могут выживать на суше (угорь, некоторые сомы, илистый прыгун), то среди акул таких видов нет. Но посмотрим на яйцо этих несомненных рыб. Что же мы видим? Яйца акул покрыты плотной роговой оболочкой - это есть ни что иное, как защита яйца. Где же здесь признаки мифической “деградации”? Не привиделась ли она? А может быть, вывод о “деградации” земноводных и рыб основан на ложных умозаключениях? Я считаю, что последнее предположение - самое верное. Однако вернёмся к нашим баранам, то есть икринкам.

Икра проще яйца не только по оболочке. Зародыш в яйце имеет большое количество провизорных органов - приспособлений к эмбриональному существованию. Такими органами являются зародышевые оболочки. Через них осуществляется контакт зародыша с окружающей средой - газообмен. Также зародышевые оболочки участвуют в обмене веществ. У эмбриона в икринке отходы жизнедеятельности в окружающую воду, а кислород из воды в икринку поступают гораздо менее эффективным путём диффузии.

Также сомнителен тот факт, что “вода гарантировала сохранение потомства”. Давайте посчитаем. Сколько детёнышей бывает у типично наземной живородящей слонихи в течение жизни? Обычно четыре - пять. Сколько потомков принесёт за свою жизнь крокодилиха? Считая в среднем каждый год по двадцать на протяжении, допустим, тридцати лет, получаем около пятисот (вычитаем возможные неоплодотворённые яйца). Сколько икры мечет луна-рыба? Триста миллионов каждый год (в среднем) на протяжении, допустим, десяти лет. Итого - три миллиарда икринок. А сколько детей выживет и дорастёт до взрослого состояния у каждой из этих мам? Двое - чтобы заменить умерших папу и маму при нормальном темпе воспроизводства в стабильной популяции. Подсчитываем выживаемость потомков. У слона - 40 - 50%, у крокодила - 0,4%, а у луны-рыбы 1/15000000-я доля процента.У кого же выживаемость выше?

В моей комнате стоит аквариум, а в нём кроме рыб живут пять крупных улиток жёлтого цвета. Это альбиносная форма одного из видов южноамериканских улиток ампуллярий (Ampullaria). Разумеется, они живут в воде. Подобно большинству улиток (кроме немногих лёгочных улиток), у них имеется орган дыхания под водой – жабра (одна). Куда же делась вторая жабра? У многих улиток тело приобрело асимметрию, и многие органы, ранее бывшие парными, утратили свою пару. Но у ампуллярии вторая жабра имеет более интересную судьбу – она превратилась… в лёгкое! Почему же эта улитка, вместо того, чтобы предаться “ностальгическим воспоминаниям” о жизни в воде, пошла эволюционным путём, сокращающим зависимость от условий водной среды? Кроме кислорода, растворённого в воде, она дышит ещё и кислородом воздуха. Вытягивая края мантии, сворачивающиеся в трубку, это существо выдвигает “дыхательную трубку” из воды, улитка начинает дышать, забавно покачивая головой туда-сюда.

Но мало того, что эти улитки дышат воздухом… На воздухе они ещё и размножаются. Кстати, в отличие от многих улиток, ампуллярии раздельнополы. После спаривания, происходящего в воде, самка вылезает на листья и стебли болотных растений, торчащие из воды, и откладывает “лепёшку” яиц. Через несколько дней из них вылупляются молодые особи, которые падают воду.

В свете этого хочется спросить А. Белова: почему улитка, будучи, несомненно, низкоорганизованным животным, избрала для развития потомства не воду, а сушу?

В воде неизмеримо больше врагов, чем на суше, точнее - в почве (где происходит инкубация яиц). Поэтому выживаемость потомков у рептилий гораздо выше, чем у рыб. Даже у рыб, проявляющих заботу о потомстве, плодовитость выше, чем у рептилий. Например, одна из самых малоплодовитых рыб - известный аквариумистам трофеус Мура (Tropheus moori) из семейства цихлид. Самка этого вида откладывает всего 12 - 15 икринок, инкубируя их во рту. При утрате этой кладки рыба легко нерестится повторно. А минимальная плодовитость некоторых гекконов и черепах - всего 2 - 3 яйца за одну кладку один - два раза за сезон. Белая акула-кархародон рождает всего двух молодых, а австралийский сцинк-короткохвост - одного, зато в половину длины мамы! И тем не менее это обеспечивает воспроизводство вида.

Но на этом разговор А. Белова о динозаврах и их родственниках ещё не закончен. И он принесёт, поверьте, немало “интересных” “открытий”.

Стр. 350: “Очень давно, около 230 млн лет назад, жили на планете древние ящерообразные существа текодонты, от которых можно было ждать чего угодно, но не превращения в динозавров. Ящероподобные жили и до, и во время, и после динозавров. ... Текодонты ... подстраивались ... не столько к среде, их окружающей (в смысле условий обитания), сколько к своим вырождающимся рогатым, когтистым, зубастым собратьям. Взаимоотношения между текодонтами и динозаврами, отнюдь не мирные, и наложили и продолжали накладывать в течение 150 млн лет существования динозавров отпечаток на их “физиономии” и анатомию”.

Не могу сказать, откуда А. Белов взял, что от текодонтов “можно было ждать чего угодно, но не превращения в динозавров”. Небольшой текодонт Lagosuchus по своей анатомии весьма близок к ранним динозаврам.

Я согласен с тем, что отношения текодонтов и первых динозавров были “далеко не мирные”. Текодонты Erythrosuchus, Ticinosushus, Postosuchus больше напоминали крокодилов, но жили на суше. Эти крупные хищники длиной до 3 - 4 метров (постозух крупнее) могли охотиться практически на любое наземное животное среднего триаса. Только десматозухи, бронированные текодонты, были травоядны. Прочие были насекомоядными или откровенными хищниками. Но главная трудность теории А. Белова заключается в том, что текодонты вымерли практически полностью в конце триаса, только немногие, возможно, просуществовали до ранней юры. А динозавры жили и дальше. В юрском периоде был их расцвет, в меловой они успешно преодолели смену растительного покрова Земли со споровых и голосеменных растений на цветковые (покрытосеменные), и только в конце мела геологические и космические катаклизмы вызвали их окончательную гибель. Но ни один текодонт, судя по ископаемым остаткам, не дожил даже до средней юры, поэтому утверждение А. Белова о том, что текодонты жили после динозавров, не имеет под собой никакой материальной основы. Есть ещё одна сложность - рогатые динозавры появились в меловой период, когда текодонты уже давно вымерли. К тому же рогатые динозавры были травоядны. А чем травоядный динозавр мог угрожать хищнику, который бы заведомо его не одолел, трудно себе представить. И как текодонты, вымершие за миллионы лет до появления рогатых динозавров, могли “наложить отпечаток” на облик цератопсов, непонятно. Можно, конечно, порассуждать о разных архетипах, астрально-ментальных проекциях. Это интересно, но, очевидно, бессмысленно.

Стр. 350: “Тогда становится понятно, почему, к примеру, девятиметровые игуанодонты бегали на задних ногах, а большой палец на их передних лапах имел вид огромного костного шипа-кинжала, орудия, которое всегда было при них. ... Зауролоф и утконосый динозавр отличались неимоверным количеством кинжаловидных зубов на огромных челюстях. Все эти злобные твари здорово не ладили между собой. И всё своё вооружение, делающее их столь экзотичными, приобрели для одной цели - чтобы уничтожать себе подобных”.

Страх-то какой! “Стра-а-ашно, аж жуть”, как пел В. Высоцкий в одной из своих замечательных песен.

Все перечисленные А. Беловым в приведённом отрывке динозавры относятся к травоядным, поэтому ждать от них “уничтожения себе подобных” столь же бессмысленно, как кормить акулу сеном. Травоядные почти никогда не убивают себе подобного. Исключение могут составлять слоны в сезон муста, когда они наиболее агрессивны, жирафы, случайно ломающие позвонки сопернику сильным ударом шеи, и... аквариумная рыбка Gyrinocheilus, которая может убить своего сородича, если тот не сумеет скрыться с её территории (например, в замкнутом пространстве аквариума). Олени тоже иногда забивают насмерть своих сородичей. Но такие случаи происходят, если соперники не имеют возможности разойтись, либо по случайности.

Что касается анатомических особенностей указанных динозавров, то думаю, что А. Белов не счёл за труд хотя бы бегло пролистать справочники по динозаврам, которых в настоящее время печатается великое множество. Во всяком случае, игуанодон сейчас признан четвероногим (точнее - “полудвуногим”) животным, как, кстати, и утконосые динозавры. Этот вывод учёные сделали на основании того, что пальцы передних лап игуанодона были толстыми и уплощёнными. Скорее всего, на них росли широкие копытообразные когти. В пасти утконосых динозавров действительно были тысячи зубов. Но другой вопрос - были ли они “кинжаловидными”.

“Вместо одного ряда функциональных зубов в каждой челюстной ветви одновременно работают и несколько рядов замещающих. В челюсти от 45 до 60 зубных ячеек, каждая из которых с несколькими последовательными замещающими зубами, что даёт одновременно до 700 зубов. Остром (Ostrom, 1961) считал, что такие зубные “батареи” разрезали пищу одна за другой ... Вайсхампель (Weishampel, 1983), напротив, представил данные, что челюсти смыкались в основном вертикально, но жевание включало также поперечные движения зубов, обеспечиваемые поворотами верхнечелюстной кости”.

Вместо устрашающего частокола зубов на черепе утконосых динозавров (в том числе и зауролофа) видно как бы четыре “тёрки” из коротких зубов - по две в каждой челюсти. Такие “тёрки” легко сокрушали самые волокнистые части растений. А в передней части клюва утконосых динозавров зубов вообще не было! Я думаю, все уже догадались, что утконосые динозавры не были хищниками. Не был хищником и игуанодон с его сильно изношенными (на ископаемых образцах) зубами. А ведь от мягкого мяса зубы снашиваются гораздо меньше.

Миф относительно того, что утконосые и игуанодоны “здорово не ладили между собой” развеивается, стоит только взглянуть на следы, щедро оставленные ископаемыми великанами. Они ходили стадами, причём в стаде был как молодняк, так и половозрелые особи. А гнездовые площадки утконосых динозавров включают множество гнёзд, расположенных на относительно ограниченной территории. И, рассматривая гнёзда утконосых, учёные сделали выводы о том, что эти “злобные твари” заботились о своём потомстве! Причудливые гребни на головах утконосых, по результатам исследований, были звуковоспроизводящими органами и издавали звуки, характерные для определённых видов динозавров. Такая система внутривидовой коммуникации говорит в пользу стадного образа жизни. Вот вам и “здорово не ладили между собой”!

Стр. 351: “По нашему мнению, правы древние легенды, которые утверждают, что очень давно жила на Земле цивилизация крылатых людей. Но постепенно у них стал портиться нрав, и они превратились в крылатых драконов.

... если у летучих мышей крыло управляется четырьмя разросшимися пальцами, то у летающих ящеров только одним, невероятно длинным, остальные их пальцы были свободны и помещались на сгибе крыла. Ими и хватали кого надо летающие монстры. Облик летающих ящеров напоминает облик рукокрылых, вот только мозгов меньше. Да и размеры летающих ящеров впечатляют. У найденной в Америке особи размах крыльев достигал 21 м!”

Возвращаясь к теме мифологических изысканий А. Белова, позволю себе спросить: а не циклопы ли стали драконами?

Однако попробую отбросить “шитую белыми нитками” мифологическую шелуху. Появившись в конце триаса (а не в начале юры, как утверждает А. Белов на стр. 351), птерозавры стали первыми активно летающими позвоночными. Конечно, пассивные “планеристы” существовали задолго до них - в пермских отложениях найдены останки Coelurosauravus - небольшой рептилии, похожей на современную ящерицу летающего дракона. Но птерозавры овладели активным, если угодно, управляемым полётом. И уж хватать кистями передних лап “кого надо” они точно не могли: как можно одновременно взмахивать крыльями и хватать пищу расположенными на машущих крыльях пальцами? Кисть крыла у птерозавров была довольно слабой. Она служила для передвижения по земле (найдены следы птерозавров с отпечатками узкой кисти) или для лазания по скалам и деревьям. Размеры птерозавров могли быть огромными. Ранее считалось, что крупнейшие птерозавры - это 8-метровый Pteranodon, но в США был найден Quetzalcoatlus, а в Аргентине - Criorhynchos. Оба этих великана достигали размеров 14 - 15 метров, но не 21 метр, как утверждает А. Белов. Я не знаю, из какого источника он взял эту цифру (ссылок нет), вполне возможно, преувеличил “для жути”. Я не удивлён.

“Отливки полости черепа птерозавров показывают, что строение их мозга было также продвинутым и сравнимо с характерным для птиц. Даже у юрского рода Parapsicephalus относительный его размер больше, чем у большинства сходных по размеру рептилий, и приближается к таковому у птиц. Зрительные доли мозга очень крупные, а обонятельные сильно уменьшены, как и у птиц, глаза которых - главный источник сенсорной информации, а обоняние ослаблено. Мозжечок сильно развит; его боковые доли (flocculi) даже крупнее, чем у птиц, т. е. можно предполагать высокую степень воздушной маневренности птерозавров.

Маловероятно развитие всех этих особенностей, общих с эволюционно продвинутыми птицами, у животных, неспособных к активному машущему полёту”.

К сожалению, эволюция первых птерозавров проходила, скорее всего, в местах, которые не благоприятствуют захоронению ископаемых остатков - в лесах. Поэтому нам неизвестны переходные формы между лазающими рептилиями и летающими птерозаврами. И этот пробел в палеонтологической летописи даёт повод для всевозможных спекуляций антиэволюционистам - от “традиционных” воинствующих креационистов до новомодных “инволюционистов”:

Стр. 351: “Как уже говорилось, многие динозавры были прямоходящими. Почему бы не предположить, что часть прямоходящих динозавровых предков - людей, то ли со скуки, то ли от зверья, забрались на высокие деревья, как “наши” обезьяны. Некоторые из них, бегая и прыгая между ветвей, отрастили себе прекрасные опахала - летательные перепонки, с помощью которых и освоили настоящий полёт. Возможно, при этом они ещё оставались людьми... Именно их называет Платон возвышенными, но “легкомысленными мужами”.

К сожалению, скука - не движущая сила эволюционного процесса. Это эмоциональное состояние, присущее существам с достаточно развитой высшей нервной деятельностью (например, попугаям, слонам и обезьянам). А определяющим направление эволюции фактором, постепенно приводящим к перемене мест обитания, является, если угодно, “эволюционная выгода” (термин придумал я сам), выраженная в виде ослабления конкуренции и прессинга врагов (хищников и паразитов), доступа к новому источнику питания и иных возможностей увеличить численность вида. А понятие “от зверья” (как я понял - в силу “зверских” привычек) вообще отсутствует не только в эволюционном учении, но и в этологии - науке о поведении животных. “Зверскими” повадки животных могут казаться только человеку, чисто субъективно, хотя он порой превосходит в зверствах самых “закоренелых” зверей. Для диких животных “зверский” образ жизни - норма. Хотя не всякое “зверское” поведение приводит к тому, что его обладатель лезет на дерево. Например, крот, закоренелый “зверюга”, почему-то не проявляет склонности к верхолазанию. Равно как не проявляют её утконос (ещё более “деградировавший” зверь), слон и лошадь.

Стр. 351: “Другая часть предков, менее возвышенная, но такая же “легкомысленная”, превратилась сначала в двуногих громил (рост способствовал), а потом в хищных и растительноядных динозавров”.

К сожалению, “двуногие громилы” в родословной ранних динозавров напрочь отсутствуют как таковые. Поэтому я склонен считать это утверждение вымыслом А. Белова. Первые динозавры, как хищные (Coelophysis, Saltopus, Eoraptor), так и травоядные (Pisanosaurus) были весьма некрупными - от силы до 2 метров в длину, и весьма легко сложенные - длинноногие, длинношеие, тонкохвостые. Я не отрицаю наличия в прошлом больших, и даже ОЧЕНЬ больших динозавров. Но в данном фрагменте речь идёт о времени, когда динозавры не разделились ещё на основные подотряды (ориентировочно - средний триас), поэтому приходится констатировать факт, что А. Белов в очередной раз не прав.

Но, если текодонты, по мнению А. Белова, не предки динозавров, то от кого ведут своё происхождение эти, пожалуй, самые известные ископаемые животные? Есть у него ответ и на этот “каверзный” вопрос.

Стр. 353: “Звероподобные, вот кто опередил динозавров. Как явствует из названия, эти животные были во многом подобны настоящим зверям - млекопитающим. Зубы у них разделялись на резцы, клыки и коренные и “нормально” смыкались друг с другом (аклюзия), не то что у динозавров - в разные стороны точали и зуб на зуб не попадал”.

Если внимательно изучить фотографии образцов динозавровых челюстей, то можно заметить, что ни один динозавр не испытывал проблем с прикусом: зубы менялись многократно на протяжении жизни, постоянно обеспечивая точное смыкание зубных рядов.

Челюсти диплодоков имели длинные тупые зубы лишь в передней части, образуя частую “гребёнку” для “счёсывания” с ветвей растений листьев, которые глотались не жуя. Зубы примитивных мелких травоядных фаброзавров (Fabrosauridae) точно входили в промежутки между зубами другой челюсти. Зубные батареи утконосых динозавров располагались прямо напротив друг друга. Их трение позволяло разжевать даже самые жёсткие растения.

Зубы хищных динозавров ориентированы строго в одном направлении, образуя ровный зубной ряд. Их острия направлены вниз и немного назад, что позволяло наилучшим образом использовать для укуса силу сжатия челюстей и одновременно противодействовать попыткам жертвы освободиться.

А травоядный Heterodontosaurus из ранней юры Африки вообще имеет челюсти с развитыми “клыками”. Но его череп не имеет ничего общего с черепами звероподобных рептилий, хотя прикус вполне “звериный”.

Следовательно, говорить, что у динозавров зубы “в разные стороны торчали и зуб на зуб не попадал” - это элементарное враньё.

Стр. 353: “Обитали в то время и “страшноголовые” (дейноцефалы) с огромными шишками на темени. Бодались, говорят про них учёные, вот и набодали себе такие шишки-рога. Интересно, от кого это “страшноголовые” унаследовали желание бодаться? Может быть, от баранов или людей, которые по пьяному делу тоже любят бодаться? Спрашивается, от кого могли почти звери, почти наверняка рождающие живых детёнышей, произойти? Ну, конечно, от настоящих зверей, которые жили раньше либо в то же время, но никак не от яйцекладущих рептилий. Стало быть, были на планете теплокровные, живородящие и, возможно, прямоходящие существа в то далёкое время! Вот от кого, от этих существ, которых можно назвать человекоподобными, произошли динозавры в триасе. ... Кто же ещё может являться кандидатом в предки динозавов, как не люди, если не они, то их ближайшие родственники - звери. Последние способны, долгое время находясь в засаде, выжидать и выслеживать добычу. На это у них “мозгов” вполне хватает. Эти же (динозавры), имеющие головной мозг с грецкий орех, могли откусить собственный хвост, если до него дотягивались. Либо, набросившись гурьбой, тут же сожрать своего раненого товарища”.

От баранов дейноцефалы точно не могли произойти по той простой причине, что у баранов, как и у прочих полорогих в верхней челюсти нет резцов (я уже просто не говорю о прочих коренных различиях, причём не только в зубной системе). У дейноцефалов же имеется весьма богатый набор зубов в обеих челюстях. Да уж, “хоть незаметной в лютне трещинка была, она на нет всю музыку свела”...

Относительно живорождения можно тоже существенно возразить - ведь даже среди современных змей и ящериц есть как яйцекладущие, так и живородящие виды, что говорит о возможностях рептилий к выработке такого приспособления, как живорождение. Следовательно, предками зверообразных рептилий не обязательно могли быть исключительно звери. И уж совсем бессмысленно проводить родственные связи между динозаврами и зверообразными, относящимися к разным подклассам класса пресмыкающихся. Архозавры (группа, объединяющая динозавров, птерозавров, крокодилов и текодонтов) относятся к диапсидным рептилиям: у них две скуловых дуги на каждой стороне черепа. А звероподобные рептилии - синапсиды - имеют одну скуловую дугу на каждой стороне. И переходных вариантов между этими вариантами строения нет.

Сравнивать поведение динозавров и зверей бессмысленно хотя бы потому, что мы ничего не знаем о поведении динозавров. Только по следам и остаткам гнёзд мы можем догадываться, как вели себя давно вымершие виды рептилий. Но ни одна самая тупая из современных рептилий (заведомо глупее динозавра) не сможет “откусить собственный хвост, если до него дотягивались”. А среди динозавров (особенно среди некрупных видов) попадались существа с хорошо развитым мозгом, своего рода обезьяны среди динозавров - умные, со свободными цепкими передними лапами, двуногие. А глуповатые травоядные не кушали “собственных хвостов” хотя бы потому, что не питались мясом...

Стр. 354: “Ихтиозавры, так похожие на дельфинов внешне, как и они, были живородящими. Всё это позволяет сблизить динозавров с настоящими зверями и может свидетельствовать, что они были их выродившимися потомками”.

Живорождение, как я уже говорил, может возникать независимо у разных рептилий. Стало быть, оно не доказывает “родства” ихтиозавров и зверей. Форма тела ихтиозавра лишь внешне похожа на дельфинью. Судя по ископаемым остаткам, у ихтиозавров был вертикальный хвостовой плавник, поддерживаемый снизу позвоночником. Это говорит о том, что ихтиозавры передвигались, изгибая тело и хвост в горизонтальной плоскости. Дельфин же плавает за счёт вертикальных изгибов позвоночника и хвоста. А ещё ихтиозавр - не динозавр!

Окинув взглядом эту весьма обширную главу, можно подвести итоги:

  • динозавры не были современниками древнего человека. Но находки их костей в древности могли дать повод для мифов о драконах;
  • сведения о современных встречах с аналогами доисторических рептилий документально не доказаны, хотя возможность такой встречи полностью отрицать нельзя. Часто за останки “современных динозавров” принимают сильно разложившиеся останки современных животных;
  • современные амфибии и рептилии не являются потомками динозавров, так как некоторые из них вообще древнее динозавров. Признаки, “сближающие” динозавров с современными рептилиями и амфибиями, могли сформироваться независимо у обеих групп. Ближайшие современные родственники динозавров - крокодилы и птицы;
  • текодонты были родственниками и предками динозавров, а зверообразные рептилии - нет.

Современных динозавров пока не нашли. Но есть на Земле существо, почти не изменившееся со времён динозавров, и дожившее до наших дней. Это кистепёрая рыба латимерия - ещё один объект околонаучных спекуляций инволюционистов.

Кистепёрые рыбы - наши жабродышащие сёстры.

А вокруг в воде повисли рыбы – множество! – поводят тихонько плавниками и, вытаращив на мальчика круглые глаза, скучные, как алгебра, бормочут:

Как он может жить на свете без усов и чешуи?

Мы бы, рыбы, не смогли бы раздвоить хвосты свои!

Не похож он ни на рака, ни на нас – весьма во многом!

Не родня ли это чудо безобразным осьминогам?

“Дуры! – обиженно думает Евсейка. – У меня по русскому языку в прошлом году две четвёрки было…”

А. М. Горький “Случай с Евсейкой”

Странные всё-таки существа рыбы. На суше так хорошо, а они ведут примитивную и безрадостную жизнь в воде. Глядя на этих “падших созданий”, немногочисленные (искренне на это надеюсь) сторонники “теории инволюции” стараются изо всех сил понять, что же осталось в строении рыб от их “наземных предков”.

Стр. 354: “Рыбьи глаза в общем-то такие же, как наши. И это не может не удивлять. Глаз как орган зрения возник в воде, а используют его лучше всего сухопутные животные. Вода бывает мутной и грязной. Чтобы в ней хорошо ориентироваться, многие рыбы “развивают” иные сенсорные системы, а зрение, напротив, утрачивает свои позиции”.

Стоит напомнить сторонникам “теории инволюции” одну немаловажную деталь: позвоночные животные впервые появились и долгое время эволюционировали в море. Там же происходили закладка и развитие их органов чувств. На мелководьях морей освещённость и прозрачность воды достаточно велики, чтобы было очевидным преимущество зрения. Активные и подвижные животные – позвоночные и головоногие моллюски – в полной мере использовали это преимущество.

Муть и грязь не оказали влияние на развитие зрения у позвоночных по той простой причине, что они более характерны не для морской, а для пресной воды, причём далеко не всегда. А пресные воды были заселены рыбами намного позже, когда их анатомия уже сформировалась в морской среде. Первые рыбы появились в силурийский период палеозоя, а проникли в пресные воды позже – в девоне.

Поэтому утверждать, что рыбам глаза не нужны, бессмысленно. Сами же рыбы опровергают это мнение А. Белова своим поведением и строением. Так, некоторые рыбы (например, камбала и морские ерши) известны своим умением менять окраску под цвет окружающей среды. Эта особенность контролируется зрением: однажды была поймана совершенно слепая камбала, окрашенная в чёрный цвет. Доказано, что рыбы различают цвет сетей и прочих рыбацких снастей.

Самым весомым аргументом в пользу того, что рыбы всё же различают цвета, является сигнальная роль окраски рыб в их поведении. Именно особенности окраски позволяют рыбам узнавать своих сородичей. В разных ситуациях, при разных состояниях рыбы, окраска её моет существенно меняться: цвета бледнеют при стрессе и становятся ярче у доминирующей особи; рыба, ухаживающая за мальками, окрашена иначе, чем в иных ситуациях.

Большую роль зрения для рыб подтверждает также и тот факт, что в глубоководной зоне океана наряду с совершенно слепыми рыбами обитают и весьма зоркие, с огромными телескопическими глазами (палочкохвост Stylephorus, гигантура Gigantura, опистопрокт Opisthoproctus), и даже уникальная “четырёхглазая” рыба батилихнопс (Bathylychnops) с глазами, каждый из которых имеет вырост в виде небольшого, но вполне работоспособного глаза. У этой рыбы полностью круговой обзор. Да и многие глубоководные акулы весьма “глазасты” по сравнению с мелководными родичами.

Коренное отличие в устройстве глаза рыб по сравнению с глазами наземных позвоночных состоит в том, что аккомодация (“настройка на резкость”) глаза у рыб происходит путём отдаления или приближения подвижного хрусталика к неподвижной сетчатке. Сам хрусталик имеет шаровидную форму. Аккомодация глаза наземных позвоночных происходит иначе: линзовидный хрусталик при помощи особых мышц меняет кривизну при неизменном расстоянии от сетчатки. Только у змей аккомодация происходит по “рыбьему” типу в силу частичной редукции глаз на одной из стадий эволюции змей: приспособлении к подземной жизни.

Нельзя не признать, что помимо зрения у рыб есть другие чувства, развитые порой лучше, чем у наземных животных. Но это ещё не значит, что зрение сдаёт свои позиции. Согласитесь, и наземные животные ориентируются не только с помощью зрения. Некоторые из них “доверяют” обонянию, другие - слуху или осязанию. Даже мы, явно предпочитая зрение как основное чувство, смотрим телевизор со включённым звуком.

Стр. 354: “У кистепёрых рыб шесть ног! Почему-то это обстоятельство нисколько не смущает эволюционистов, видящих в этой рыбе наших с вами предков. Куда же девалась ещё одна пара рук или ног?”

Этот вопрос я считаю измышлением такого же плана, как тот факт, что дедушка Аристотель насчитал в своё время у насекомых восемь ног. Четыре парных плавника - две пары конечностей существует у кистепёрых рыб, как древних, так и современных. И всякий может в этом убедиться, взглянув на рисунки-реконструкции, фотографии латимерии или образцы ископаемых кистепёрых в музее. Мало того, у всех современных рыб, не только у кистепёрых, две пары парных плавников, гомологичных нашим конечностям. Разумеется, возможны и варианты их расположения, например, у рыбы морского нетопыря (отряд Удильщикообразные) брюшные плавники сдвинулись вперёд грудных, а у мурен (отряд Угреобразные) вообще нет парных плавников. Но общий план строения остаётся неизменным. Конечно, была одна попытка сформировать больше, чем две пары парных плавников. Её “предприняли” рыбы отряда Acanthodiiformes, вымершего ещё в палеозое. Но плавники этих рыб принципиально отличались устройством от плавников прочих рыб, что позволяет считат акантодий боковой ветвью рыб, не оставившей потомков.

Стоит призадуматься: а умеет ли А. Белов считать хотя бы до десяти?

Возвращаясь к нашим кистепёрым рыбам, стоит узнать, как антиэволюционисты аргументируют “невозможность” превращения кистепёрых в наземных животных. Хотя я цитирую тезисы из книги “Антропологический детектив”, подобные же измышления можно найти и в книгах различных религиозных течений, от православных христиан до иеговистов.

Стр. 354 - 355: “... Длина “живого ископаемого” оказалась гораздо большей, чем предполагали - полтора метра. Между тем ископаемые экземпляры, от которых “ведёт происхождение человек”, венчая череду удивительных превращений сухопутных позвоночных, были значительно меньше - 20 - 25 см. Это удивительно, рыба дожила до нашего времени, не желая превращаться в какое-нибудь сухопутное животное, вместо этого она выросла в 6 раз”.

А не врёт ли г-н А. Белов, сильно преуменьшая размер кистепёрых рыб, которые были вероятными предками четвероногих? Ведь наиболее близкой к наземным четвероногим является, по современным представлениям, рыба Eusthenopteron, чей размер был более 60 см. Да и первые наземные четвероногие - Ichthyostega, Ventastega и Acanthostega - были размером около 1 метра. То есть, они “подросли” совсем немного, не более, чем могут отличаться друг от друга два близких вида животных. Поэтому, даже если считать размер очень существенным признаком, точка зрения А. Белова всё равно не имеет решающего значения. И анализ фактов только подтверждает это.

Первый носорог Hyrachius был ростом с дога, примитивные хоботные Phiomia и Moeritherium - с крупную свинью, предок бегемотов Botryodon также не больше свиньи, пралошадь Hyracotherium (Eohippus) - с собаку, первый бронтотерий Eotitanops - с пони (его потомки превзошли носорога по размеру, но не по уму), хищное Miacis - с куницу (а его потомки - саблезубые тигры размером больше современного тигра, исполинский медведь Arctodus, современные бурые и белые медведи, гигантские волки Canis dirus, моржи и морские слоны). Все современные грызуны, как правило, мелкие или средних размеров звери. Бобр, капибара и пакарана, достигая метрового размера, смотрятся “Кинг-Конгами” среди мышей, сусликов и белок. Но сами они весьма “бледно” выглядят рядом с североамериканским бобром Castoroides величиной с медведя и южноамериканским грызуном Eumegamys размером с носорога. То есть размер - величина весьма изменчивая. В благоприятных условиях представители какой-либо группы животных набирают размеры очень быстро. Поэтому различия в размерах латимерии и древних кистепёрых - несущественное возражение.

Стр. 355: “Обнаружилось, что у латимерии живорождение. Крупные, с апельсин, яйца развиваются в материнском организме. Наружу выходят живые мальки, совсем как у дельфинов”.

Трудно сказать, понимает ли А. Белов разницу между истинным живорождением и яйцеживорождением. Видимо, для него важны не принципы некоего процесса, а его видимый результат, либо возможность выгодно для своей теории его истолковать. Попробую объяснить принципиальные различия в процессах воспроизводства латимерии (яйцеживрождение) и дельфина (истинное живорождение).

При яйцеживорождении происходит внутреннее оплодотворение, яйца формируются в яйцеводах, но не откладываются, а начинают развиваться в теле метери, как в инкубаторе-крепости. Зародыш в таком яйце питается только за счёт имеющегося желтка и не связан с матерью ничем.

При истинном живорождении после внутреннего оплодотворения яйцо с малым запасом питательных веществ некоторое время развивается в просвете яйцевода. Затем зародыш прикрепляется к стенке яйцевода и образует особое приспособление для связью с материнским организмом - плаценту. Через плаценту он получает питание от материнского организма “в on-line - режиме”, с течением времени (а не однократно в виде желточного мешка яйца). Есть ещё вопросы?

Стр. 355: “Конечности у них, как и у их ископаемых предков, имели плечо, бедро, кости, сопоставимые с голенью и предплеьем сухопутных животных. Вместо кистей и стоп нашли мелкие кости в виде “ёлочки”. Учёные считают, что эта “ёлочка” и есть зачаток будущей кисти с пальцами. Только не совсем понятно, для кого стараются современные кистепёрые, отращивая конечности. С ископаемыми ясно - они хотели помочь человеку “выйти в люди”, а нынешние латимерии тоже мечтают выйти в люди?”

Наличие мясистых плавников не “предполагало” образование из них “целевым назначением” ног наземного позвоночного, поскольку эволюция не определяется какой-то конечной целью, к которой вид “стремится” по божественному велению или по волевому “решению” представителей данного вида (вот уж точно: “по щучьему велению”!). И вообще, в наземных животных превратились представители только одной ветви кистепёрых рыб ныне вымершего отряда Rhipidistiiformes. Прочие представители рипидистий могли сколь угодно долго пребывать на суше, но остались всё же рыбами. Представители отряда Coelacanthiiformes, к которому принадлежит современная латимерия, не числятся в предках четвероногих, и никогда не числились. Никто не приказывал АБСОЛЮТНО ВСЕМ кистепёрым рыбам превратиться в наземных четвероногих. Поэтому делать упор на наличие анатомических и экологических различий латимерии и древних кистепёрых (а они, бесспорно, есть) - это всё равно, что аргументировать невозможность происхождения людей от обезьян тем, что летучая мышь умеет летать, а человек не умеет.

Относительно “выхода в люди” стоит заметить, что появление на Земле человека, согласно эволюционному учению, ничем не было предопределено, так же, впрочем, как и появление любого конкретного вида живых существ. Об этом я уже сказал выше. А современная латимерия не сможет превратиться не только в человека, но и вообще в наземное животное из-за ряда обстоятельств:

  1. Скелет и внутренние органы латимерии претерпели значительные изменения при адаптации рыбы к полуглубоководному образу жизни. Специализация латимерии “пошла” не в том направлении, которое ведёт к выходу на сушу;
  2. Выход латимерии или другой рыбы на сушу возможен только тогда, когда на суше имеются свободные места обитания, а конкуренция с прочими обитателями суши отсутствует или слабее, чем в прежних местах обитания. Современная рыба илистый прыгун (Periophthalmus), конечно, сумела выйти на сушу, но закрепилась там, где практически нет наземных позвоночных - в мангровых болотах. Лягушка не может там жить - она не выносит солёную воду (если бы не это - не видать предкам илистых прыгунов суши!). А что касается птиц-рыболовов, таких, как цапли и пеликаны - они и на реках и озёрах живут, что не мешает экологическим аналогам прыгунов, лягушкам и жабам, процветать. На остальной суше места уже заняты.

По мнению А. Белова, эволюционисты так объясняют причины выхода кистепёрых рыб на сушу:

Стр. 355: “Занимаясь успешной охотой в прибрежной полосе, кистепёрые стали разевать рот на более крупную добычу. Всегда хочется чего-то большего! Но для переваривания этой добычи необходимо было более высокое окисление пищи. Кислорода, растворённого в воде и доставляемого через жабры, явно не хватало. Тогда “сообразительные” рыбы стали всплывать на поверхность и хватать воздух ртом, мало-помалу отращивая себе лёгкие. По всей видимости, всплывая, они и увидели, что на берегу полно всякой снеди, которой можно поживиться, а воздуха там ещё больше. Главное - они увидели солнце, им стало тепло, сухо и хорошо. Они стали расти и выросли до огромных амфибий и ещё более огромных динозавров, а затем до огромных млекопитающих”.

Двойка! С минусом!

Это была моя реакция как человека, получившего педагогическое образование и работавшего в учебных заведениях. Попробую (в очередной раз!) аргументировать свою точку зрения, поскольку высказанное А. Беловым не имеет ничего общего со взглядами эволюционистов по основным принципам.

  1. В воде девонского периода добыча была гораздо крупнее, чем на суше. Об этом говорят находки “саблезубых” кистепёрых рыб, таких, как Thysanolepis и Platycephalichtys с огромными клыками, явно предназначенными для умерщвления крупной добычи. А на суше в то время жили пауки, насекомые, клещи и многоножки - не столь крупная добыча;
  2. Дыхание воздухом выгодно не столько для окисления пищи, сколько для выживания. Климат девона на основе исследований ископаемых остатков и пород реконструируется как изменчивый. Периоды засух сменялись сезонами дождей. Во время засухи содержание кислорода в воде обмелевших водоёмов падало, и выживали лишь виды, способные усваивать кислород из атмосферы. А “высокое окисление” - это очередная попытка А. Белова казаться умнее, чем он есть на самом деле. Окисление - это процесс, химическая реакция. Оно не может быть высоким (низким, правым, левым, синим, овальным...), а бывает активным (быстрым) или медленным, то есть, характеризуется скоростью;
  3. Увидеть что-либо на берегу рыба вряд ли сможет: на суше рыбий глаз плохо видит из-за круглой формы хрусталика. В лучшем случае рыба различит крупные предметы, но не сможет увидеть ту снедь, которую могла предложить девонская суша;
  4. Тепло бывает и в воде - хорошо прогретая вода имеет порой температуру до +35° С;
  5. И ничто не враждебно рыбе больше, чем сухость окружающей среды. Это верная смерть для большинства рыб. Вряд ли кистепёрые, вылезая на сушу, испытывали удовольствие от пребывания в столь чуждой среда. Для них пребывание на суше - вынужденная необходимость, связанная с поиском водоёма. Рыбы, скорее всего, ощущали движение паров воды в воздухе, и следовали к источнику испарений. Так поступает и современная рыба анабас-ползун, забираясь иногда в дупла деревьев, где после дождей ещё осталась вода.

И, как закономерный итог собственных заблуждений и неосведомлённости, А. Белов подвергает сокрушительной и беспощадной критике собственные же искажённые суждения:

Стр. 426: “В рудиментарных конечностях кистепёрой рыбы зачем-то присутствуют элементы, сходные с лучевой и локтевой костями предплечья, а также с малой и большой костями голени. Это наследство от прямоходящих существ!”

  1. кости плавника кистепёрых гомологичны локтевой и лучевой костям, но это ещё не означает, что они выполняют у них те же функции. Аналогично можно вывести “логическое” суждение: “а зачем жирафу копыта, если у крота есть когти, нужные для рытья земли?” Глупость? Несомненно. Но ход мыслей - такой же, как у А. Белова. Гомология органов означает лишь их происхождение из одинаковых зачатков, но не обязательно выполнение одних и тех же функций. Например, гомологичные друг другу косточки у рыб поддерживают жабры, у рептилий входят в состав нижней челюсти, а у зверей – превратились в слуховые косточки и участвуют в процессе восприятия звука;
  2. Наличие лёгких у латимерии, пусть и рудиментарных, не свидетельствует о происхождении её от наземных предков. По данным палеонтологии, в течение некоторого периода времени (поздний девон) четвероногие позвоночные имели как жабры, так и лёгкие. Это свидетельствует в пользу того, что у рыб также могли быть лёгкие, работавшие параллельно жабрам. Как полагают (А. Ромер, Т. Парсонс “Анатомия позвоночных”), плавательный пузырь рыб вообще мог изначально сформироваться именно как орган воздушного дыхания, и лишь впоследствии приобрести роль органа поддержания плавучести.
  3. конечности кистепёрых рыб, по представлениям учёных, развились в органы активного передвижения (вместо хвоста) в специфических условиях мелководного сильно заросшего водоёма.
  4. если у человека локтевая и лучевая кости предплечья участвуют во вращении ладоней, то это ещё не означает, что ровно такую же роль они выполняли у древних земноводных.

“Толстая, колоннообразная лучевая кость поддерживает тело на кисти и сочленяется на своих верхнем и нижнем концах соответственно с плечом и запястьем. ...

Локтевая кость лежит в предплечье латеральнее лучевой. Она редко принимает на себя сколько-нибудь значительную часть нагрузки, но важна для прикрепления мышц. ... [над выемкой - сочленением с лучевой костью] локтевая кость продолжается в качестве локтевого отростка (olecranon); за этот отросток тянет оканчивающаяся на нём трёхглавая мышца плеча, ответственная за разгибание (т. е. выпрямление) локтя”.

Стр. 356: “Скорее всего пятерня досталась земноводным от человека. До них её донесли сотни и тысячи поколений разнообразных животных, поколение за поколением теряющие что-то из человеческого наследия. Кистепёрые, например, принявшие эстафету деградации от амфибий, потеряли пальцы, бесполезые в водной стихии”.

Но, простите, десятки и сотни видов четвероногих животных обитали ранее и до сих пор обитают в воде. Они прекрасно обходятся наследием, полученным от наземных предков - пятипалой конечностью. Тюлени, моржи, киты, сирены, плезиозавры, плиозавры, морские черепахи, лягушки и тритоны... Некоторые из вторичноводных позвоночных не только сохранили, но и “приумножили” наследие предков - у многих водных животных (например, китов и плезиозвров) возросло количество фаланг пальцев, а у ихтиозавров - даже самих пальцев: до 8 - 9 штук на одном плавнике! Вот вам и “пальцы, бесполезые в водной стихии”! Такие животные не теряют пальцев на лапах и не развивают вместо них ласты-культяпки. Они прекрасно обходятся лапами нормального строения. Поэтому наличие у кистепёрых рыб ластовидной конечности - ещё не аргумент в пользу “деградации”. Просто в сравнительно стабильных условиях при отсутствии значительного числа врагов кистепёрые рыбы дошли до наших дней, сохранив своё особое строение. Эволюция - это не самоцель вида. Если накопленных видом приспособлений достаточно для выживания, а условия его существования стабильны, вид может сохраняться в практически неизменном виде сколь угодно долго. Пример - маленький, обитающий в лужах рачок щитень Triops cancriformis. В практически неизменном виде он живёт на Земле с триасового периода. Но вернёмся к нашим кистепёрым соседям по планете.

Стр. 356: “За долгое своё плавание в морях они обзавелись “локатором”, позволяющим улавливать слабое изменение электрического поля. Обитают они на глубинах в 100-300 м. В такой кромешной тьме полагаться на зрение - занятие бесполезное”.

И тем не менее, глаза латимерии имеют блестящую выстилку глазного дна, что выдаёт в них животных с острым зрением. Множество обитателей гораздо больших глубин океана имеет столь же хорошо развитые глаза, что говорит о том, что эти рыбы добывают пищу всё же с помощью зрения.

“Высчитано, что костистые рыбы могут различать дневной свет до глубины 1150 м”.

Так что не такое уж это “занятие бесполезное”.

Наличие органов, воспринимающих изменения электрического поля - тоже не уникальный признак латимерии. В гораздо более освещённых водоёмах обитают электрические угри и их более мелкие родственники ножетелки, рыбы-слоники мормирусы и гнатонемусы. И эти рыбы обладают не менее чувствительным органом электрического чувства, сформировавшимся независимо от латимерий.

Стр. 356: “Раньше считалось, что лёгкие у рыб возникли из плавательного пузыря. Новые исследования позволяют придерживаться иной версии - что плавательный пузырь представляет из себы рудимент лёгкого. Сначала лёгкое - потом пузырь, такова последовательность возникновения. От кого рыбы унаследовали свои лёгкие, если не от сухопутных?”

Наличие лёгких ещё не означает того, что их носителем является четвероногое.

Морским рыбам органы воздушного дыхания могут и не быть нужными. Ведь вода морей и океанов даже при высокой температуре содержит большое количество растворённого кислорода Есть, конечно, мелководные заливы и бухты, где кислорода катастрофически не хватает, да и в глубинах океана порой весьма “душно”. Но в целом морская вода открытого океана и всех морей богата кислородом в любое время года и суток.

А вот пресноводные рыбы часто попадали в условия, когда в воде ощущается недостаток кислорода. Засуха превращает пруды и болота в зловонные лужи с гниющей растительностью, реки мелеют и распадаются на цепочку озерков. В тёплой воде рыбам нечем дышать: с повышением температуры падает растворимость кислорода. А тот кислород, что ещё остался, усиленно расходуется не только на дыхание водных животных, но и на гниение погибших растений и животных (с повышением температуры растёт скорость химических реакций, в том числе и окисления). И так продолжается несколько месяцев в году ежегодно. Такое “испытание на прочность” резко снижает численность даже у современных рыб. Понятно, что преимущество в борьбе за существование будет иметь тот, кто успешнее переживёт засушливый сезон. А в море засухи, как известно, не бывает. Поэтому вполне возможно развитие лёгких именно у пресноводных рыб.

В анатомии рыб нет ничего, что позволило бы считать их потомками сухопутных животных. А лёгкое как орган дыхания могло независимо сформироваться у рыб разных систематических групп, обитающих в сходных условиях. Примеров много даже среди современных рыб: харациновая рыба трахира (Hoplias), гимнотовидная рыба электрический угорь (Electrophorus), многопёры Polypterus spp, панцирные щуки Lepidosteus spp., ильная рыба амия Amia calva. У всех этих рыб плавательный пузырь выполняет роль лёгкого.

Но есть и ещё одно обстоятельство: некоторые рыбы, обитающие в условиях, где лёгкие, “унаследованные от предков”, вместо плавательного пузыря им были бы крайне полезны, не имеют таковых. Они обходятся “эрзац-лёгкими” - дополнительными органами воздушного дыхания, в роли которых выступают:

  • лабиринт (видоизменённые жабры): гурами Trichogaster spp., петушки Betta spp., лялиус Colisa lalia, анабас-ползун Anabas testudineus;
  • наджаберный орган, похожий на лабиринт: сомы-клариасы Clarias spp., змееголовы Channa spp.;
  • парные воздушные мешки, открывающиеся в жаберную полость: мешкожаберный сом Heteropneustes fossilis;
  • кожа: ротан Perccottus glehni, илистый прыгун Periophthalmus spp;
  • слизистая оболочка кишечника: панцирные сомики Corydoras spp., вьюн Misgurnus fossilis;

Всем этим рыбам были бы крайне полезны лёгкие, “унаследованные от сухопутных предков”. Но им приходится, несмотря на наличие плавательного пузыря, развивать в процессе эволюции органы, замещающие лёгкие.

Стр. 356 - 357: “Сейчас многие считают ... что предки хрящевых рыб имели скелет, состоящий из костей, которые постепенно были заменены на хрящ. Кстати, и латимерия свидетель, что такое превращение вполне возможная вещь, а не плод досужих размышлений”.

Согласен, некоторые другие рыбы подтверждают это явление своим строением даже намного лучше латимерии:

“Скелет ателеоповых замечателен дегенерацией костной ткани, замещённой в значительной степени хрящом: нет многих черепных костей, черепная коробка по существу хрящевая, опорные лучи грудного плавника замещены хрящевой пластинкой и т. д”.

Столь же мягкая и гибкая тихоокеанская рыба-тряпка (Icosteus aenigmaticus). Её консистенция вполне оправдывает название - положенная на руку рыба безвольно повисает.

Но эта особенность проявляется у рыб, которых объединяет не систематическое положение, а иная особенность - обитание в глубоководной зоне океана. Некоторые учёные склонны видеть в явлении замещения кости хрящом у таких рыб проявление недостатка витамина D, то есть, попросту говоря, рахит. Но эта наша патология для глубоководных обитателей стала нормой жизни. Так что латимерия здесь подтверждает правило иного рода, чем то, что хочет показать А. Белов.

Но, увлекаемый волнами собственной ничем (жаль!) не сдерживаемой фантазии, А. Белов приводит нам акул и их родственников, скатов как пример рыб - потомков дегенерировавших наземных позвоночных.

Стр. 357: “На свет [у акул и скатов - В. П.] выходят способные к самостоятельной жизни мальки, как у дельфинов и латимерии. Для того, чтобы оплодотворить материнскую яйцеклетку, самец акулы вводит сперму в половые пути самки с помощью специальных отростков (птеригоподиев), аналогичных фаллосу”.

“У многих животных и людей наблюдается порок развития, когда на свет рождается младенец, у которого весь скелет состоит из неокостеневшего хряща. Такие особи могут существовать и оставлять потомство. Почему бы не предположить, что акулы - потомки сухопутных рептилий, у которых сразу или постепенно произошло замещение кости на хрящи? ... именно о таком сценарии свидетельствуют хищные наклонности акул, вполне соответствующие наклонностям ископаемых рептилий”.

Внимательный читатель уже заметил, что А. Белов прямо-таки неравнодушен к вопросам, связанным с сексуальными отношениями. Иногда это оправданно, иногда нет. В данном случае - нет, поскольку он не уточнил, отростком чего являются птеригоподии. А я уточню: это выросты лучей брюшных плавников, гомологичных (то есть, одинаковых по происхождению) нашим ногам! Русский язык на удивление богат грубыми пословицами, в которых высмеивается сравнение полового органа с различными, далеко не равными ему по значению частями тела. Я почему-то вспомнил одну...

А ещё я напомню, что ранее уже касался темы отличия живорождения от яйцеживорождения. Однако, среди акул можно наблюдать и случаи истинного живорождения. Таковы, например, синяя акула Prionace glauca, индийская акула Carcharhinus gangeticus, длиннокрылая акула Carcharhinus longimanus, тупорылая акула Carcharhinus leucas.

Но этот факт не может служить доказательством того, что акулы “унаследовали” его от “наземных предков”. Это опровергает хотя бы тот факт, что в роду молот-рыб (Sphyrna) встречаются как живородящие, так и яйцеживородящие виды. То есть истинное живорождение у них могло сформироваться и независимо от других животных.

Уродство, связанное с неокостенением скелета вряд ли обеспечит его обладателям нормальную жизнь на суше. Они не смогут даже нормально дышать (ведь именно твёрдые рёбра обеспечивают изменения объёма грудной клетки при дыхании). Поэтому А. Белов, видимо, сильно погорячился, когда приписал таким существам способность оставлять потомство. Ведь, если такой уродец и доживёт до зрелости (что маловероятно, ведь его органы не будут иметь нормальной опоры и защиты от повреждений, которые в природе сопровождают жизнь животного), он должен будет обеспечить выживание следующего поколения. Например, скорлупа яйца птицы и рептилии формируется из костного материала материнского организма. При неправильном, бедном кальцием рационе куры “отливают” яйца без твёрдой скорлупы. Что же снесёт курица, лишённая костей? Это яйцо “в мешочек” лопнет, просто упав на землю из яйцевода сносящей его птицы (в момент снесения яйца курица приподнимается на ногах). Вода, конечно, спасёт бескостного уродца от немедленной гибели, но водное воздуходышащее животное без костей тем более не сможет дышать: давление воды увеличивается на одну атмосферу на каждые 10 метров глубины. Из лёгких хрящеватого существа, рискнувшего нырнуть, воздух будет выжат, как зубная паста из тюбика.

Но давайте вернёмся к нашим акулам. У них нет следов плавательного пузыря, функционально (но не анатомически!) его заменила печень с жиром, позволяющая поддерживать плавучесть. Некоторые акулы способны заглатывать воздух с поверхности воды с этой же целью. Нет плавательного пузыря - значит, нет свидетельства происхождения акул от животных, имеющих лёгкие. Иначе плавательный пузырь (то есть, лёгкие, “превратившиеся” в него) у них непременно присутствовал бы в более или менее оформленном виде. Мотивировать его отсутствие слишком глубокой степенью “деградации” акул бессмысленно, поскольку нет в природе эволюции ради эволюции, равно как и деградации ради самой себя как таковой. Всякое изменение в организме имеет в своей основе предпосылки в виде изменений окружающей среды. Но воздействие среды здесь не прямое, а косвенное. Изменившиеся условия просто иначе взаимодействуют с морфологическими изменениями (мутациями), которые постоянно происходят в популяции. И если изменение выгодно для выживания, оно поддерживается, пока есть такая выгода. Но, если оно невыгодно, оно исчезает вместе с его носителями. Трудно представить себе ход эволюции, при котором плавательный пузырь стал невыгоден для выживания гипотетическим “предкам акул” и исчез, а затем образ жизни таких существ изменился настолько, чтобы снова возникла потребность в органе, поддерживающем плавучесть.

Конечно, есть среди рыб виды, лишённые плавательного пузыря. Таковы, например, кольчужные сомы (Loricariidae), хорошо знакомые любителям аквариума. Эти рыбы обитают в природе на быстром течении и у дна, где излишняя плавучесть не нужна. Они слишком специализированы, чтобы дать начало новой большой группе рыб. Невероятно, чтобы предки акул проделывали такой же путь в процессе “инволюции”. Вряд ли у акул была стадия донного малоподвижного хищника. Иначе почему многие современные акулы не могут дышать, “стоя” на месте? Столь полезное приспособление немаловажно для выживания. Ископаемые останки акул показывают череду рыб с хорошо развитыми плавниками и торпедовидным телом активного пловца, а не плоского тихохода (за исключением, конечно, скатов и их предков).

Хищнические наклонности акул - также не аргумент, поскольку в процессе эволюции пищевые наклонности животных могут меняться по сравнению с их предками. Так, всем известные сомы (отряд Siluriformes) изначально были хищниками. Но среди примерно 2500 видов современных сомов самое многочисленное семейство, насчитывающее около 700 видов (по некоторым оценкам - до 1000 видов) - кольчужные сомы (Loricariidae), “сомики-присоски”, растительноядные и всеядные формы! Среди рыб семейства цихлид (Cichlidae) есть как заведомо хищные хаплохромисы (сейчас род Haplochromis разделён на несколько самостоятельных родов), цихлазомы (Cichlasoma) и цихлиды-щуки креницихлы (Crenicichla), так и растительноядные лабеотрофеусы (Labeotropheus). Особенно показателен пример в семействе пираньевых (Serrasalmidae): хищники-пираньи (Serrasalmus) насчитывают всего 25 видов, а остальные 32 вида этого семейства - исключительные вегетарианцы! Это метиннис (Methynnis), милоссома (Mylossoma) и гигант среди пираний - метровая колоссома (Colossoma brachypomum), или паку. Также среди ископаемых животных первые динозавры (хищные формы, произошедшие от хищных текодонтов) дали начало разнообразным травоядным формам - завроподам среди отряда ящеротазовых динозавров, и целому отряду птицетазовых динозавров. В конце концов хищники среди динозавров остались в меньшинстве как по численности, так и по видовому составу! Да что я, право же, всё о какой-то экзотике толкую? В наших русских реках обитают елец и жерех - две несомненно хищных рыбы из семейства карповых! Их родственники - всеядные карась, плотва и лещ, и травоядные карп, толстолобик и лабео!

Следовательно, гипотеза о происхождении акул от наземных предков несостоятельна как в плане происхождения хрящевого скелета (как резльтата уродства), так и в плане поверхностного сходства рациона.

Стр. 358: “У многих рыб имеется брызгальце - небольшое отверстие на голове позади глаза. Можно предположить, что это парное отверстие есть рудимент слухового прохода, доставшийся рыбам по наследству от своих прапредков, обитавших на суше”.

У многих? Брызгальце имеется у хрящевых рыб - акул и скатов, а также у осетровых, в рудиментарном состоянии - у многопёров. Осетровые, акулы и скаты - это, безусловно, весьма многочисленные рыбы в плане их поголовья. Многопёровые не столь многочисленны, обитают только в тропической Африке. Но в плане биологического разнообразия они, вместе взятые, уступают подавляющему большинству отрядов костистых рыб. Пластиножаберных (акулы и скаты) рыб - около 700 видов, осетрообразных - 25 видов, многопёров - 11 видов. А теперь для сравнения: только в семействе карповых около 1500 видов, а в отряде карпообразных - до 3000, сомообразных - около 2500 видов, скорпенообразных более 1000 видов, а окунеобразных - свыше 6500 видов. Думайте, г-н А. Белов, прежде чем бросаться словами.

У весьма близкой к наземным позвоночным латимерии брызгальца нет, хотя, если следовать идее А. Белова, оно должно быть в наличии и более всего походить на слуховой проход позвоночных. И это я считаю сокрушительным аргументом против лжетеории происхождения рыб от наземных позвоночных.

Стр. 358: “В ланцетнике пытаются разглядеть черты, присущие предкам всех позвоночных, однако он столь примитивен и рудиментарен, что, вероятнее всего, произошёл от рыб в результате их общей дегенерации”.

Но тогда у него должны присутствовать рудименты органов, которые были у рыб, его “предков”, но утрачены позднее. Всякий орган, исчезая, оставляет в строении потомка более дифференцированного вида свои следы. У ланцетника таких черт нет. Теория эволюции не исключает путь изменении живого существа в сторону некоторого упрощения строения. Такой путь называется катаморфоз, или дегенерация. Но он никогда не является определяющим. На путь катаморфоза живые организмы переходят, когда есть возможность существования в более простых условиях. Таковы, например, паразитические животные и растения. Но катаморфоз может охватывать только некоторые стороны их строения. К примеру, паразитические черви или ракообразные могут быть устроены весьма просто. Паразитические веслоногие рачки могут даже потерять облк, характерный для ракообразного. Но такой образ жизни требует от них наличия более сложного жизненного цикла, нежели у их свободноживущих родственников. Этот жизненный цикл должен быть построен так, чтобы у паразита была наибольшая вероятность заселить организм возможного хозяина. Так что даже катаморфоз как направление эволюционного процесса не приводит к ВСЕОБЩЕМУ снижению уровня организации.

Зато у него присутствуют черты, которые у рыб выражены слабее, а совсем слабо выражены у наземных позвоночных. Это, например, явная сегментация, охватывающая не только нервную систему, но и мускулатуру, половые железы, органы выделения. Также его покровы состоят из одного слоя клеток, что не позволяет назвать их “кожа”. Это сближает его с беспозвоночными.

Членистоногие - карликовые гекатонхейры?

Таракан, таракан, таракашечка,

Жидконогая козявочка-букашечка.

К. Чуковский “Тараканище”

Гекатонхейрами, или, по терминологии А. Белова, “сторукими” (это буквальный перевод слова) назывались в греческой мифологии сторукие великаны, дети матери-земли Геи и бога неба Урана. А. Белов отмечает (и вполне справедливо), что в мифах и легендах различных народов мира встречается мотив многорукого божества. Из этого он делает вывод, что в легендах до нашего времени дошли воспоминания о цивилизации древних многоруких “людей”. Я не зря взял это слово в кавычки (А. Белов этого не делает). Трудно назвать человеком монстра с несколькими парами конечностей, чьё внутреннее и внешнее строение принципиально отличается от человеческого. Если подходить к этому вопросу столь же прямолинейно, то абсолютно безмозглый кролик или ненавистная А. Белову (читая его книгу, я склонен думать именно так) обезьяна окажутся едва ли не настоящими “людьми-по-своему-строению”. Ведь эти животные гораздо более похожи на человека анатомически, физиологически и генетически, нежели многорукий бронированный монстр.

Но в понятие “человек” можно вложить смысл “разумное существо, обладающее абстрактным мышлением и создающее своими умениями “вторую природу” - цивилизацию”. Тогда я не отрицаю принципиальной возможности появления разумной формы в иной, могучей, многообразной, многчисленной и многоликой группе обитателей Земли - членистоногих.

“... а что было бы, если бы плёнку прокрутить повторно? Независимо от различий в интерпретации кембрийской каменной летописи, большинство специалистов в этой области, вероятно, согласились бы, что результат - сегодняшний мир животных - был бы другим, и даже, что вполне возможно, радикально другим”.

Действительно, вполне возможно, членистоногие могли бы не приобретать при такой “второй попытке” тех признаков, что ограничивают изменения их строения довольно жёсткими рамками. И возможно, что именно они получили бы “главный приз” в борьбе за выживание - главенство на планете, выраженное в виде положения на вершине пищевых пирамид и цепочек. Но пока на этом месте - их, возможно, злейшие конкуренты в морях позднего докембрия и раннего палеозоя - хордовые. Стоит напомнить, что к типу хордовых и подтипу позвоночных (по другим систематикам - черепных) принадлежит человек. И силой своего разума он старается понять своё место на планете Земля. Иногда это ему удаётся успешно, а иногда лжетеория руками её агрессивных последователей отбрасывает прогресс на десятки лет, а то и на века назад, а в лучшем случае - держит его на месте в болоте застоя мыслей.

Стр. 359: “Стремление к незатейливым и тривиальным объяснениям оказало и оказывает до сих пор человечеству медвежью услугу”.

Весьма справедливые слова, г-н А. Белов! И главное - как самокритично! Ведь именно вы, а не критикуемые вами атеисты и дарвинисты, стремитесь к “незатейливым и тривиальным объяснениям”, которые достаточно подробно, чтобы можно было уловить их смысл, изложили в книге “Антропологический детектив”. И внимательный читатель уже сделал для себя выводы относительно вашего уровня компетенции. Ваши “незатейливые и тривиальные объяснения” происходят вовсе не от великой мудрости лукавого книжника, а скорее даже наоборот. И пусть Бог, к которому вы столь часто обращались в своём произведении, будет вам судьёй. Я просто констатирую факты, чем и продолжу заниматься.

Разумеется, современные членистоногие, согласно теории инволюции, произошли от людей. Однако я уже коснулся того факта, что человек как представитель позвоночных животных (то есть, не только потому, что ходит на двух ногах) резко отличается по строению и биохимии от членистоногих. И различия проявляются уже с первого дробления яйцеклетки при развитии зародыша.

Поэтому, как “компромисс” А. Белов выдвигает ничем (кроме мифов) не обоснованную и не подтверждённую материальными находками гипотезу о наличии на Земле в древние геологические эпохи цивилизации многоруких людей - полубогов родом едва ли не со звёзд, от которых в процессе “вырождения” произошли насекомые.

Стр. 360: “Понятно, что этот многорукий народец не в одночасье возник. Он преобразовался из многоруких божеств древности. На это ушла, судя по непрезентабельному облику членистоногих, не одна сотня миллионов лет. Дело ещё вот в чём, отложения самых древних периодов развития жизни на Земле подвергались таким сильным изменениям, что точно установить, какие именно организмы обитали на Земле около миллиарда лет тому назад, невозможно. Уцелевших останков живых существ из отложений более древних, чем палеозойские, не сохранилось”.

А вот это уже называется одним коротким словом - ЛОЖЬ. На самом деле найдено весьма много докембрийских видов живых организмов. Вендская фауна Белого моря, эдиакарская фауна Австралии (датируется около 650 - 690 млн. л. н. - 570 - 590 млн. л. н.) - это весьма богатые остатками живых существ местонахождения. В них найдены остатки бесскелетных животных - червей разных групп, возможных предков членистоногих и иглокожих, а также прекрасно сохранившиеся образцы таких нежных животных, как медузы! Вот тебе, бабушка, и “сильные изменения” горных пород! Но мало того.

“... ископаемая летопись жизни фактически началась задолго до кембрийского периода, будучи зафиксированной в породах, имеющих возраст в 3,5 миллиарда лет, и что имеются признаки существования ещё более древней жизни, хотя прямые ископаемые остатки и отсутствуют”

Вообще, самые древние останки живых организмов имеют, по некоторым данным, возраст около 3,8 миллиарда лет! И они, естественно, найдены и изучены. Поэтому явление увеличения числа ИСКОПАЕМЫХ ОСТАТКОВ организмов в кембрийских отложениях, связанное с образованием скелетов и улучшением возможностей захоронения (т. н. “кембрийский взрыв”) - это лишь кажущееся явление “внезапного” появления в готовом виде разнообразных форм жизни. Видимо, А. Белов этого просто не знал. Видимо, он воспринимает достаточно метафорическое понятие “кембрийский взрыв” буквально. По крайней мере, именно так это воспринимается христианскими и исламскими авторами, критикующими (замечу, безуспешно) теорию эволюции.

Я уже неоднократно отмечал, что А. Белов сам не уверен в собственной теории. Это следует из того, что он по ходу книги не раз меняет своё мнение на прямо противоположное:

“... достаточно загадочно выглядит внезапное появление на Земле членистоногих в кембрии (570 млн. лет назад). Огромные ракоскорпионы, имеющие “множество глаз”, “рук” и “ног”, вполне могли бы сойти за деградировавших потомков многоголовых, многоруких и многоногих людей - наших предков”. (стр. 213)

“По нашему мнению, современные люди и звери не произошли от членистоногих, а те, в свою очередь, не произошли от современных людей и зверей. “Закованные в броню” мифологические люди - это давние обитатели Земли, совершенно особая цивилизация людей, развившаяся намного раньше нашей и пришедшая к своему упадку и вырождению задолго до появления на планете человека современного вида”. (стр. 362 - 363)

Итак, были ли ракоскорпионы - несомненные членистоногие - нашими многорукими предками, или не были? Вы уж определитесь окончательно, товарищ А. Белов, прежде чем нести рукопись в издательство. А то мне так и осталась непонятной ваша точка зрения...

Наука рассматривала возможность происхождения позвоночных от членистоногих, но её точка зрения гораздо более определённая и однозначная:

“... высказывались предположения, что одна вымершая группа, Eurypteridae, близка к предкам позвоночных.

У паукообразных, так же, как у кольчатых червей, имеется брюшная нервная цепочка. Поэтому здесь возникает та же проблема, что и с колчатыми червями: верхняя и нижняя поверхности должны поменяться местами, вместо старого ротового отверстия должно образоваться новое и т. д. ... мы сталкиваемся ... с полным отсутствием у паукообразных хорды и жаберных щелей. Дополнительное затруднение состоит в наличии у паукообразных многочисленных сложных членистых конечностей, типичных для всех членистоногих. Совершенно невозможно представить себе, чтобы эти конечности могли превратиться в плавники рыб; они должны были исчезнуть, прежде чем могло начаться развитие конечностей позвоночных. Тело древних Eurypteridae было покрыто хитиновым панцирем, который у ряда форм обладал внешним сходством с костным панцирем некоторых ископаемых рыб ... Однако даже это сходство бессмысленно, поскольку сходны верхняя сторона с верхнея, и нижняя с нижней, а между тем с учётом переворачивания с брюшной стороны на спинную следовало бы ожидать сходства нижней стороны паукообразных и верхней - позвоночных. Итак, чтобы из паукообразного могло возникнуть позвоночное, предполагаемый предок должен был утратить почти все свои характерные признаки, которыми он обладал, и превратиться в аморфную массу. А уж затем возродиться в виде позвоночного”.

Мне нечего добавить.

Пытаясь, скорее всего, поразить воображение неискушённого читателя, А. Белов приводит различные факты из мира насекомых. Однако редактор книги (а он, как ни странно, всё-таки был!) отнёсся весьма прохладно к своим прямым обязанностям, в результате чего мир обогатился “новыми” “фактами”.

Стр. 363: “Существуют виды комаров и различных насекомых, которые целыми поколениями живут в глубоких пещерах, где питаться нечем”.

Это лишний раз показывает, насколько отрывочны и несистематизированны знания А. Белова о природе, и насколько плохо он ориентируется даже в собственной книге. Буквально через десяток строчек он сам приводит примеры “безотходной технологии” насекомых, при которой даже собственный помёт перерабатывается ими. А ведь подобной “снеди” в пещерах масса. Во множестве странные пещерные насекомые обитают в местах, где собираются на днёвку летучие мыши. Вот тут-то и ждёт пещерных тараканов, жуков и сверчков настоящее изобилие! Помёт летучих мышей сам по себе для них еда, а кроме того, есть и проростки семян, несомненно остающихся непереваренными в фекалиях фруктоядных летучих мышей. Паводки заносят в пещеры растительные остатки и трупы животных. Так что от голода обитатели подземелий не страдают, и совсем не удивительно, что насекомые в массе населяют пещеры.

Стр. 365: “У термитов и муравьёв есть каста “медовых бочек””.

Наличие у муравьёв (например, Myrmecocystis) особой касты запасающих сахаристые вещества “медовых бочек” - удивительный способ выживания видов этих насекомых в пустыне. А вот у термитов подобной касты нет - они питаются сравнительно доступным материалом - растительными остатками, содержащими большой процент целлюлозы. Это вещество практически непереваримо другими животными, кроме тех, которые подобно термитам вступили в симбиоз с целлюлозоразрушающими простейшими. Конуренция на этой ниве слабая, поэтому недостатка в корме термиты не испытывают.

Проводя параллели между царством насекомых и людским обществом, автор пытается показать их сходство (конечно же, “не случайное”).

Стр. 366: “Существует и “работорговля”. Это когда виды муравьёв, также не имеющие собственных рабочих [как и муравьи-амазонки - В. П.], выменивают за сладкие пищевые капельки чужие куколки и личинки, покупая себе “детей” за толику хмельного напитка”.

Пьянство у животных как черта, доказывающая их происхождение вследствие “деградации” людей - особая глава, речь о ней дальше. А вышеприведённый фрагмент относится скорее не к отношениям муравьёв друг с другом (какие муравьи выделяют “хмельной напиток”, А. Белов не уточнил), а к отношениям муравьёв и обитающих в их жилищах жуков рода Lomechusa. Именно жук ломехуза выделяет вещества, которые, похоже, действуют на муравьёв аналогично спиртному. Муравьи выкармливают его личинок и не препятствуют, когда этот хищник поедает их собственных личинок. Так что ломехуза - это скорее не рабовладелец, а настоящий детоубийца. “Коллегой” ломехузы в этом деле является жук атемелес (Atemeles).

Муравьиная “работорговля” имеет место в царстве насекомых, но происходит она совсем не так, как показывает А. Белов. Во время нападения на муравейник своих потенциальных “рабов” муравьи-рабовладельцы захватывают куколок этого вида и утаскивают их к себе. В их муравейнике из захваченных куколок выводятся муравьи, которые по запаху воспринимают “рабовладельцев” как своих. Они работают не лучше и не хуже, чем у себя дома, выполняя обязанности рабочих особей. Просто им на смену не придут особи их же вида, они появятся в гнезде после нового удачного “военного похода” муравьёв-рабовладельцев.

Иногда самка муравья-рабовладельца убивает самку муравьёв иного вида и занимает её место. Тогда постепенно один вид муравьёв сменяет другой в пределах одного гнезда: с гибелью королевы воспроизводство вида-хозяина муравейника прекращается, а его рабочие выращивают личинок лжекоролевы.

Сложно сказать, что позволяет такой “амазонке” беспрепятственно проникнуть в чужое гнездо. Но дело здесь, скорее всего, в запахе. Ведь муравьи убивают даже представителей своего вида, если они принадлежат к чужой семье и пахнут иначе, чем “свои”.

Однако у А. Белова есть весьма оригинальная точка зрения на такие события:

Стр. 366 - 367: “Однако вся эта стройная и многоярусная кастовая система приходит в движение, и общество насекомых захлёстывают революционные преобразования в тот момент, когда “верхи” уже не могут вырабатывать особые вещества - феромоны, влияющие на развитие личинок. И происходит это потому, что стареющая самка под воздействием неумолимых возрастных изменений делается неспособной к дальнейшему производству яичек. Когда насекомые перестают получать свою законную долю “опиума для народа”, они уже “не хотят” жить по-старому. Молодые рабочие и солдаты неожиданно начинают развиваться дальше и превращаюся в половозрелых особей, способных иметь своё собственное потомство. Рабочие муравьи могут с распростёртыми объятиями принимать у себя на дому самку любого близкого вида, которую раньше просто-напросто убили бы, даже не взглянув на её “красоту”. Всё происходящее сродни сексуальной революции. Рабочие и солдаты повсюду совокупляются с доразвившимися половозрелыми самками, которые раньше, лакая опьяняющее зелье своей матери - единственной самки, так и оставались на всю жизнь недоразвитыми нимфами. ... рабочие самочки медоносной пчелы и лесных муравьёв начинают сами откладывать яйца”.

Конечно, описанное А. Беловым “грехопадение” насекомых весьма напоминает то, что происходит в государстве при отсутствии жёсткой централизованной власти. Описание весьма поэтичное, но, к сожалению, абсолютно неприменимое к реальной жизни насекомых.

Дело в том, что А. Белов весьма посредственно знает особенности жизни насекомых. Ему не мешало бы получше подготовится теоретически, прежде чем делать какие-то далеко идущие выводы.

Начнём с того, что разнузданного и дикого группового секса в муравейнике, описанного с такой жизненностью, просто не будет! И причина этого проста: “солдаты” и “рабочие” у муравьёв – это неполовозрелые самки. Поэтому проще ожидать от козла молока, нежели от муравья – разврата. У термитов рабочие - это заведомо неполовозрелые молодые особи, неспособные размножаться либо по молодости, либо из-за тормозящего влияния феромонов. Поэтому от них ожидать сексуальных действий также бессмысленно. Вырастая и созревая, рабочие превращаются в представителей иной касты.

Утверждение о том, что молодые самки не созревают по причине того, что химические вещества, выделяемые “королевой”, подавляют половое созревание, весьма сомнительно в отношении муравьёв. Дело в том, что лёт термитов и муравьёв (по приведённому А. Беловым тексту трудно определить, о каких именно насекомых идёт речь) происходит ежегодно и не по одному разу, а продолжительность жизни матки термитов или муравьёв – несколько лет (у муравьёв 4 – 5, у термитов до 8). Соответственно, если лёт молодых насекомых должен происходить только по смерти матки от естественных причин или выдуманной “революции”, он должен проходить гораздо реже.

У термитов созревание особей действительно подавляется феромонами матки-царицы. Но лёт термитов происходит опять-таки не в связи с её кончиной. Просто колония разрастается настолько, что до её “окраин” феромоны не доходят, и, соответственно, развитие личинок не тормозится. Кроме того, лёт термитов приурочен к определённым сезонам года. Вообще, особенности формирования каст у термитов весьма сложны, и некоторые примеры совершенно не увязываются с теорией А. Белова:

“Процесс создания “каст” в более совершенных семьях значительно сложнее. У некоторых видов термитов мелкие рабочие нянчатся с детворой, а крупные фуражиры и охраняющие их солдаты странствуют в поисках корма. Их личинкам уже заранее известно, кто кем будет, став взрослым. ... Если пищи вокруг много и фуражиры добывают продовольствие в достаточных количествах, царицы откладывают много яиц, а это значит, что семье скоро потребуется большое количество нянек, ... Личинки на полноценной пище быстро развиваются, взрослеют и начинают работать совсем крошками ... Так на всю жизнь и остаются они мелкими рабочими термитами, няньками, поломойками, строителями.

Солдат и крупных фуражиров начинают выращивать, если ощущается нехватка продовольствия. Когда корма становится так мало, что даже самцы и самки глодают, они начинают выделять особое вещество ...Это химический приказ расти большими и скорее отправляться на поиски корма. ... Если личинок кормить досыта, то уже через две недели на свет появятся когорты крупныхх фуражиров и солдат, если впроголодь - пополнение в армию придёт лишь через три месяца. ... солдаты тоже выделяют специальное вещество, являющееся приказом об отмене очередного набора”.

У медоносных пчёл известны случаи, когда при гибели матки (не связанной с “революцией”) одна из сильных рабочих пчёл “принимает правление на себя”. Она начинает откладывать яйца, но это не продолжение нормальной жизни семьи. Дело в том, что рабочая пчела не имеет развитого полового аппарата и не спарилась в начале жизни с самцом. Поэтому она может откладывать только неоплодотворённые яйца. А из них выводятся только самцы - трутни. Поэтому такую “народную королеву” пчеловоды называют трутовкой. Семья, в которой вместо матки трутовка, обречена на вымирание.

Следовательно, описанной А. Беловым “сексуальной революции” в гнёздах насекомых либо не происходит, либо это путь развития, гибельный для семьи.

Стр. 367: “Тех же крылатых, кто захочет вернуться в свой старый дом, ждёт крупная неприятность. Солдаты отлавливают и убивают всех крылатых. Пока те летали, дома произошёл дворцовый переворот, место стареющей матки заняла новая молодая матка - её преемница. Рабочие и солдаты, присягнувшие ей на верность, уже напились её выделений и тем самым оскопили себя, лишившись возможности когда-либо полюбить и обзавестись крыльями”.

Матка муравьёв живёт до 5 лет, термитов - до 8 - 10 лет. Но лёт молодых насекомых происходит регулярно каждый год. Следовательно, “дворцовых переворотов” каждый год не бывает, иначе старая самка не достигала бы столь почтенного для насекомых возраста.

Созревающие особи, проходя несколько линек, превращаются из рабочих особей в крылатых. Сведений о том, что солдаты превращаются в половозрелых особей, я не встречал ни в одном из источников информации.

“Грассе и Нуаро наблюдали, как из термитника выходят плотные колонны насекомых, основывающие на некотором расстоянии от него новое гнездо, причём только одна из них включает царскую чету. В колоннах представлены все касты, включая и крылатых особей. Там, где нет царской четы, путём “неотении” развиваются её “репродуктивные заместители”, т. е. личинки, досрочно достигающие половой зрелости. Грассе назвал этот способ распада колонии на равноценные дочерние группы “социотомией””.

Действия насекомых инстинктивны, поэтому крылатые половозрелые особи никогда не вернутся в родное гнездо, даже если матка осталась прежней. Поэтому жестоких убийств и литров льющейся гемолимфы просто не будет. Каждое насекомое пытается под действием инстинкта размножения реализовать возможность заложить свой муравейник или термитник. Только удаётся это далеко не всем...

Стр. 368: “На вопрос, откуда взялись насекомые, дарвинисты отвечают, что произошли они от многоножек около 300 млн лет тому назад. ... конечно, можно предполагать всё что угодно, но недавно были обнаружены окаменелые насекомые, возраст которых намного превышает заветную дату в 300 млн лет. Кроме того, древние насекомые были огромных размеров. ... Поэтому мало верится в то, что гигантская многоножка училась прыгать с деревьев, постепенно отращивая крылья”.

Весьма странная точка зрения у А. Белова... Дело в то, что первые насекомые известны с девонского периода палеозойской эры. Девон начался около 400 млн. лет назад, а закончился примерно 345 млн. лет назад. То есть, самым древним насекомым заведомо больше 300 миллионов лет. Это изложено в весьма доступных энциклопедиях, поэтому не стоит преподносить давно известный факт как некую нездоровую сенсацию.

Конечно, насекомые родственны многоножкам, но не стоит думать, что превращаться в насекомое стала “готовая” многоножка. Разделение этих групп животных произошло рано: возможно, в конце силура. В девонских отложениях мы видим уже сформировавшихся, но ещё бескрылых насекомых - ногохвосток. Следовательно, развитие крыльев произошло позже разделения этих членистоногих. И прав, как ни странно, А. Белов, высмеивая превращение в насекомое многоножки. Другое дело, что он сам оглупил до абсурда теорию эволюции, и смеётся над собственной глупостью.

Аргумент, касающийся крупных размеров древних насекомых, не является препятствием для эволюционного учения. Дело в том, что насекомые стали гигантами уже после того, как приобрели крылья. В отложениях карбона найдены гигантские насекомые с размахом крыльев до 70 - 100 см: стрекозы и палеодиктиоптеры. В тех же карбоновых отложениях находят и гигантских многоножек артроплеврид, достигавших двухметровой длины. Но артроплевриды не могли стать предками гигантских стрекоз карбона хотя бы потому, что к моменту появления на арене жизни гигантских многоножек насекомые уже жили на Земле миллионы лет.

Древние насекомые отлчаются от современных одной интересной особенностью: у них были пары крыльев на всех трёх члениках груди (у современных видов - только на втором и третьем). Шестикрылые древние насекомые вызвали у А. Белова приступ любви к поэзии, напомнив ему пушкинского “шестикрылого серафима”. По его мнению, ангелы и эльфы из преданий - это воспоминание о том, что люди раньше имели крылья:

Стр. 368: “В самом деле, зачем нам лопатки на спине, как не для того, чтобы от них отрастали крылья. А может быть, лопатки - это и есть рудименты крыльев? ... В конце концов и ангелы тоже выглядят как крылатые люди”.

Ангелы ангелами, но есть несколько тонкостей, не позволяющих считать ангелов насекомыми: облик ангелов человекоподобен (а насекомое, даже гигантское, с человеком не спутает даже самый глупый), крылья ангелов покрыты перьями (а где у насекомых перья?). Кроме того, если буквально анализировать древние сказания (по методу А. Белова), то окажется, что ангелы трубят в трубы, прижав их к губам (этот сюжет отражён как в духовной литературе, так и в искусстве). Следовательно, у ангелов есть лёгкие, типичные для позвоночных. Насекомые же дышат трахеями, открывающимися по бокам брюшка.

Если анализировать дальше, то окажется, что ангел размером с человека сможет взлететь только при структуре тела, в корне отличающейся от человеческой. Дело в том, что у столь массивного летающего существа должны быть огромные грудные мускулы, прикрепляющиеся к грудине (килю). Сами же крылья по размеру далеки от изображённых на картинах. Известно, что летающее существо весом с человека - птерозавр Quetzalcoatlus имел размах крыльев около 15 метров. А их поверхность должна соответствовать площади хорошего парашюта! Вот какова цена полёта для крупного существа. Я не рассматриваю вариант “бесплотности” ангела, поскольку привык мыслить рационально, не строя теорию на многочисленных “если”, “допустим” или “предположим”.

Мистики древности могли сколь угодно долго рассуждать о количестве ангелов, помещающихся на кончике иглы, или о наличии у людей крыльев. Выше я уже сказал о цене полёта для человека. Ни анатомия человека, ни палеонтологические находки, ни развитие человеческого зародыша не говорят о том, что у людей были крылья. Даже в мифах разных народов, если и упоминаются крылатые люди (например, девушки-звёзды филиппинских сказок или валькирии скандинавских саг), то крылья их считаются не атрибутом живого существа, а частью одежд. Похитив одежду, герой мешает им улететь.

Кроме того, ангелы - элемент христианской мифологии, проникшей в мифы и легенды разных народов с распространением у них христианства.

Ещё одна тонкость состоит в том, что ангелы по сути своей являются бесплотными существами, и людям они являются в каком-то образе, который может быть сколь угодно далёк от их истинного облика. Поэтому то, что мне пришлось анализировать - это не сами ангелы (если таковые вообще существуют в природе, в чём я всерьёз сомневаюсь), а их отражение в культуре и искусстве народов мира. Крылат ангел, или нет - это в принципе невозможно выяснить с помощью научных методов познания мира.

Следовательно, говорить о массовом появлении крылатых людей в мифах не приходится. А эльфы (англ. Fairy - буквально: “волшебный народ”) далеко не всегда крылаты. Поэтому не стоит проводить параллелей между сказкой и реальной жизнью. Миф, легенда и сказка - это попытка человека объяснить непонятное явление доступно для понимания, пусть и неверно в сущности (это установит наука). Они иррациональны по своей природе, что резко отличает их от науки. Конечно, порой в народном творчестве проглядывают черты каких-либо реальных событий, но они завуалированы вымыслом и искажениями, поэтому стоит быть очень внимательным, отделяя крупицы правды в легенде. И уж конечно не стоит полностью принимать на веру миф или легенду.

“Война миров” - так А. Белов называет отношения позвоночных и членистоногих. И действительно - в основании всех пищевых пирамид, в начале всех пищевых цепочек стоят членистоногие, а на вершинах - позвоночные. Рачки составляют значительную часть зоопланктона, насекомые миллионами гибнут в челюстях и клювах позвоночных на суше. Люди истребляют насекомых ядами и прочими хитростями, достойными скорее применения на войне, чем в сельском хозяйстве и быту.

И некоторые приспособления насекомых и их родственников к выживанию могут внушить человеку впечатлительному и несведущему впечатление о том, что членистоногие сознательно воюют с позвоночными.

Стр. 369: “Взять, к примеру, обычного комара. Это создание специально приспособилось пить кровушку, чтобы досадить людям и зверям. Причём пьют её исключительно самки. Ну что им стоило по примеру своих вегетарианцев-мужей питаться нектаром и соком растений? Нет, им подавай свежую кровь! Интересно, чью кровь они пили, когда, по утверждению дарвинистов, на планете не было ни одного теплокровного животного с тонкой кожей. Да и дублёную шкуру зверя, покрытую шерстью, комарам проткнуть нелегко. Складывается впечатление, что самочкам комара с самого начала приглянулась тонкая и нежная человеческая кожа”.

Ах, какой же он нехороший, этот злой комар, а особенно – его жена! Только так можно ответить на рассуждения А. Белова, больше приличествующие детям детсадовского (в крайнем случае – младшего школьного) возраста.

Любой признак, любое свойство живого существа имеет определённый биологический смысл. Роль самки в выживании вида больше, чем у самца. Именно от самки непосредственно зависит процесс размножения. Самец не столь важен: порой некоторые виды могут размножаться без участия самцов постоянно или большую часть времени. В организме самки созревают яйца – залог жизни будущего поколения вида. А для их развития требуется большое количество белков. Не исключение здесь и самка комара.

А теперь ответьте на вопрос: что богаче белком – цветочный сок или кровь? Ясно, что кровь. Вот и разгадка кровожадности комариных самок. И как-то сразу улетучивается некий эротический подтекст, который выискивает А. Белов в пищевых пристрастиях комаров…

Чью кровь пили комары в прошлом? Практически тех же существ, что и сегодня (с некоторой поправкой на изменение фауны мира со временем). Двукрылые как особый отряд насекомых появились в триасовый период мезозойской эры. Следовательно, комары не могут быть древнее триаса. А в триасе, напомню, уже появились первые мелкие настоящие звери.

В рацион комаров входит кровь как мелких тонкокожих, так и крупных толстокожих зверей. В настоящее время от комаров страдают и лошади, и бизоны, и лоси, и собаки. Если нет крупного зверя, комар легко напьётся крови птицы (особенно – птенцов). Толстокожий и мохнатый зверь не полностью защищён от комаров: насекомые атакуют глаза, ноздри, губы, паховые области, молочные железы и гениталии, где кожа намного тоньше. Поэтому их направленность на питание только человеческой кровью, мягко говоря, весьма преувеличена…

Кроме комаров, множество других насекомых освоило рискованный, но биологически оправданный вид питания кровью позвоночных. Один из наиболее знаменитых кровососов – муха цеце:

Стр. 371: “На мухе цеце сидят мелкие паразиты, которые вызывают у людей и животных сонную болезнь”.

Конечно, на мухе может сидеть множество паразитов. Но трипаносомы - простейшие, вызывающие сонную болезнь, сидят не на теле мухи, а спокойно живут в её кишечнике. НА теле мухи трипаносомы не выжили бы: они бы моментально высохли. Также непонятно, как паразит из крови животных мог бы попасть на поверхность покровов мухи. В пищеварительном тракте мухи трипаносомы активно размножаются и позже переселяются в слюнные железы и хоботок мухи. А уже во время питания мухи они проникают в кровь очередной жертвы, вызывая у неё сонную болезнь. Вот только у животных (кроме человека трипаносома гамбийская (возбудитель сонной болезни) обитает на антилопах) сонная болезнь человека не развивается. Родственные виды трипаносом вызывают болезни скота сурра и нагана, а также случную болезнь лошадей. Но это уже совсем другие виды, не имеющие отношения к сонной болезни человека. И передаются они не мухой цеце, а мухами других видов, и даже родов.

Не менее малоаппетитный с человеческой точки зрения способ питания освоили другие двукрылые – оводы. Взрослое насекомое не питается (в отличие от слепня, с которым его путают). Но его личинки являются внутренними паразитами позвоночных:

Стр. 371: “Личинки овода, попав в рот, внедряются в язык, где они всей когортой развиваются, а, созрев, через пищеварительный тракт выходят наружу”.

Оводы намного разнообразнее в своих способах паразитирования на животных. Носоглоточные оводы обитают в носоглотке и лобных пазухах копытных. Желудочные овод паразитируют в состоянии личинки в пищеварительном тракте животных. Подкожные оводы паразитируют в толще кожи позвоночных, высунув наружу задний конец тела с дыхальцами. Достигнув зрелости, они выбираются из кожи и окукливаются в почве.

Кроме паразитов, “необъявленную войну” с человеком ведут различные насекомые, причисляемые к категории сельскохозяйственных вредителей. Один из наиболее известных видов – саранча, описанная ещё в Библии.

Стр. 371 - 372: “Центром возникновения стай саранчи считается Мадагаскар и Аравия. Почему так, никто не знает. Саранча во врага посевов и насаждений превращается из безобидного кузнечика, как показал русский натуралист Уваров. Возможно, однако, что кузнечик является недоразвитой саранчой, который мирно живёт до тех пор, пока под влиянием извне не пробуждаются дремлющие саранчовые гены, которые и превращают безобидных стрекачей в грозного врага рода человеческого. У кузнечиков отрастают крылья, меняется характер, а тело приобретает боевую окраску”.

Русский натуралист Уваров доказал не совсем то (правильнее даже сказать: “совсем не то”), что приписывает ему А. Белов.

“Как было установлено Б. П. Уваровым, у стадных саранчовых наблюдается весьма своеобразное явление так называемой фазовой изменчивости, сущность которой заключается в изменении внешнего облика и физиологических функций насекомого в зависимости от степени скученности и других условий в процессе развития. При высокой скученности развивающихся особей данного вида возникает стадная фаза, а при развитии в разреженной популяции - одиночная”.

Вот вам и таинственное “влияние извне” - скученность. В одном опыте личинка саранчи воспитывалась в одиночку в садке, стенки которого представляли собой зеркала. И она развилась в особь стадной фазы. Раздражителем для неё служили её же собственные отражения в зеркалах.

“Превращение” кузнечика в саранчу я отношу полностью на счёт безграмотности и откровенного невежества А. Белова. Кузнечики представляют собой по отношению к саранче даже не другой вид: это представители другого подотряда в отряде прямокрылых. Родственные отношения кузнечика и саранчи ровно такие же, как у бегемота и жирафа.

Различия кузнечика и саранчи проявляются:

  • в длине усов: усы саранчи немного длиннее головы или короче её, усы кузнечика сравнимы с длиной тела;
  • в “музыкальном аппарате”: саранча и кобылки стрекочут, потирая бедром о край крыла, кузнечики и сверчки - крылом об крыло;
  • в питании: саранчовые всегда растительноядные, кузнечики и сверчки преимущественно животноядны (вопреки известной детской песенке, кузнечик охотно “обижает” козявок и прочих мелких насекомых с целью хорошо покушать), либо всеядны;
  • в расположении ушей: слуховой орган у кузнечика располагается на голенях передних ног, у саранчи - на 1-м кольце брюшка.

Опытный энтомолог, возможно, укажет на различия в жилковании крыльев и количестве члеников в лапках кузнечиков и саранчовых.

Таким образом, можно заметить, что “превращение” кузнечика в саранчу - ложь либо прямое следствие невежества А. Белова. Соответственно, искать у кузнечика “дремлющие саранчовые гены” - напрасный труд по причине отсутствия таковых. Как же хочется А. Белову найти хоть что-то, что подтверждает его пустую теорию!

Впрочем, в Средневековье люди верили и не в такие чудеса. Например, считалось, что осенью кукушка превращается в ястреба, а весной - опять в саму себя.

Что же касается очагов возникновения саранчовых стай, то их география намного шире отведённой им А. Беловым. Разные виды перелётной саранчи формируют прожорливые стаи в Средней Азии, Средиземноморье, Австралии, Северной Африке, Индии и Пакистане.

Можно ли считать, что саранча - это истинный “враг рода человеческого”, как пытается представить А. Белов? Это смотря с какой стороны взглянуть... Для земледельца саранча - страшный враг, обрекающий тысячи людей на голод. А вот кочевники плакали... от счастья, найдя саранчу. Кочевые племена Аравии этих насекомых просто кушали, и даже кормили засушенной впрок саранчой своих быстроногих коней. Вспомните выражение из Библии: “питаться акридами”. Акриды (это и есть саранча) - даровое угощение, богатое белком. Правильно приготовленная (жареная на масле с пряностями и перцем) саранча, говорят, очень вкусна. Не знаю, не ел. Может быть, кому-то поедание насекомых покажется отвратительным, но ведь не ели же раньше на Руси вполне съедобного кролика, считая, что у него “собачьи лапы”. А взгляды на съедобность собак, кстати, у народов Дальнего Востока хорошо известны. Это лишний раз говорит о том, что на любую проблему надо смотреть с разных точек зрения, не выбирая какую-то одну. Так меньше вероятность впасть в заблуждение.

Стр. 372: “Как это ни удивительно, сложным полётом саранчи управляют всего два нейрона головного мозга. Странно, откуда два нейрона (нервные клетки) знают, куда лететь?”

Нейроны эти, скорее всего, отвечают за то, КАК лететь. Они просто управляют взмахами крыльев - однообразными простыми движениями. Куда лететь - за это отвечает остальной мозг саранчи, в котором точно больше, чем два упомянутых нейрона.

Но не только саранча приводит А. Белова в некий священно-негодующий экстаз. Даже самые обычные насекомые в силу своего простого и естественного поведения вызывают у него критику, доходящую до абсурда:

Стр. 372: “... таракан, как известно, всегда таракан. ... Ему всё равно, по чему лазать, где гадить и что есть. К тому же тараканы очень любят совокупляться и делают это без всякого стеснения в присутствии интеллигентных людей и детей, рождая у первых неприятные ассоциации, а у последних многочисленные вопросы”.

Да уж, какой же должен быть аист, который приносит маме-тараканихе и папе-таракану крошек-таракашек? Это, наверное, комар...

В очередной раз не могу не обратить внимание на странный и устойчивый интерес А. Белова к половым отношениям у животных. Если его лично смущают вполне естественные отправления тараканьей жизнедеятельности, то он мог бы, не особенно заостряя на этом внимание, просто прихлопнуть шестиногих “развратников”. Лично у меня “тараканья свадьба” не вызывает в силу своей естественности никаких неприятных эмоций. Дело здесь в личном отношении людей к данному событию, а не в некоей изначальной противоестественности этого явления. Что естественно - то не безобразно.

Подводя итоги такому далеко не мирному сосуществованию позвоночных и членистоногих, А. Белов считает, что

“Все позвоночные животные, а по нашей концепции - потомки людей, неусыпно и неустанно ведут борьбу с насекомыми и ещё шире - со всеми членистоногими. ... Даже порой кажется, что они превратились в узких специалистов по поеданию насекомых ради священных принципов этой борьбы. Если это так, то люди деградировали в животных, а многорукие существа деградировали в членистоногих исключительно из-за того, что между ними завязалась великая схватка, грозящая, однако, превратиться в вечную... Раскаянье за убийство у них не наступает, а наоборот, их переполняет чувство выполненного долга. У всех присутствует желание вести борьбу до победного конца”. (стр. 373)

Если же взглянуть на эту проблему не столь пристрастно, то членистоногие - весьма доступный пищевой ресурс: они многочисленны и быстро воспроизводятся. Они богаты белком и распространены повсеместно: от вершин гор до глубин океанов. Дело здесь не в некой эпической битве, а в более банальной причине: кушать хочется. Ждать раскаянья от муравьеда, землеройки или кита столь же бессмысленно, как от А. Белова угрызений совести за тот околонаучный бред тиражом 19 тысяч экземпляров, который мне приходится анализировать в данный момент.

Стр. 373: “Может быть, с членистоногими можно договориться по-хорошему... Ведь это только нам кажется, что они не понимают человеческого языка”.

А ведь в Средние Века так не казалось.

В 1545 году во Франции была судима саранча, в 1451 году в Швейцарии - черви, в 1516 году - гусеницы. В 1587 году во Франции (Сен-Жюльен) состоялось судилище над жуком-долгоносиком виноградным слоником. В тяжбе принимали участие церковь, адвокаты от горожан и со стороны насекомых. В наше время это выглядит глупостью, но в те времена всё было воспринято серьёзно. Бывало, насекомых проклинали и отлучали от церкви. Но особого вреда им это не приносило.

Научных исследований, доказывающих, что насекомые понимают наш язык, не проводилось. Поэтому тезис А. Белова можно смело отнести к категории нелепостей.

В итоге можно сказать следующее:

  • Не стоит искать у членистоногих в происхождении каких-то инопланетных корней, они являются вполне земными существами, которые развивались по другой линии эволюции;
  • Кастовая организация общественных насекомых, в отличие от социальной организации людей, регулируется бессознательными биологическими факторами: химическими веществами и оплодотворённостью откладываемых маткой яиц. У человека социальная организация регулируется разумом и не предопределена жёстко, как у насекомых;
  • Отношения между позвоночными и членистоногими не являются осознанными военными действиями, ими движет не разум, а польза для существования вида.

Чудесные травы.

Растут рядом два цветка. Один говорит:

- Я люблю тебя!

Второй:

- И я люблю тебя!

- Я хочу тебя!

- И я хочу тебя!

- Ну где этот чёртов шмель?!

Анекдот

В бестиариях порой рассказывалось о разных заморских удивительных растениях. Конечно же, многие вещи, которые о них рассказывали, давно отошли в область предрассудков и легенд. Однако я глазам своим не поверил (а поверив, долго удивлялся), когда обнаружил в книге “Антропологический детектив” то, что достойно в лучшем случае средневековых травников, но не книги, изданной в начале XXI века.

В частности, А. Белов отстаивает точку зрения, согласно которой очень глубоко “деградировавшие” животные превратились в растения:

Стр. 389: “Порой где голова, а где хвост у червяка, неспециалист определить не может. Червяк может двигаться в любую сторону. Некоторые червеобразные размножаются, как растения”.

Стоит напомнить, что растения размножаются путём образования спор и семян. Я охотно поверю в слова А. Белова при одном маленьком условии: если он принесёт и покажет научной общественности червяка, который даёт семена или споры. Пока такое существо не будет представлено, описано и классифицировано, слова А. Белова я с полным основанием считаю бездоказательными.

Конечно, некоторые черви могут восстанавливаться из кусков разрезанного тела. Это может казаться неким подобием вегетативного размножения растений. Но это явление не может быть соотнесено с размножением растений, поскольку является примером регенерации. Оболочники, морские животные типа хордовых, могут размножаться, образуя вырост-столон, на котором из почек формируется новое поколение оболочников. Но принципы его формирования иные, нежели у растений. Связано такое размножение оболочников с чередованием поколений, регулярно чередуясь с “нормальным” половым размножением.

Физиология и биохимия растений, способ их питания, особенности размножения и развития, характер эволюции совершенно не позволяют провести какие-то родственные связи между многоклеточными животными и многоклеточными растениями.

Только простейшие животные, жгутиконосцы, в равной мере сочетают в себе признаки животных и растений. Но предположить, что животные “выродились” до жгутиконосцев, а затем превратились в растения, сохранив в генотипе признаки строения многоклеточных животных с целью последующего “воплощения” их в растительном организме - абсурдно. Напомню ещё раз, что эволюция не имеет конечной цели. Поэтому нельзя рассуждать о том, что признаки многоклеточного сохранились у простейшего одноклеточного жгутиконосца “про запас”, с целью дальнейшего превращения в многоклеточное. А возможно ли это превращение с точки зрения “теории инволюции”? Нет, ведь при этом происходит усложнение строения, дифференциация клеток, формирование органов и тканей! а по воззрениям “инволюционистов” это совершенно невозможно!

Следовательно, выводить происхождение современных растений от высокоорганизованных животных бессмысленно. Аргументация “инволюционистов” сводится к неким сомнительным параллелям во внешнем строении животных и растений:

Стр. 396: “К примеру, растение очень даже похоже на перевёрнутую фигуру человека. Мозг соответствует корню – самой важной части растения. Выражение “раскинь мозгами” как нельзя лучше подходит к корням деревьев: у кого более раскидистые корни, те более жизнеспособны. Руки и ноги человека соответствуют стволу или стеблям и листьям растений. Цветы, это знает любой школьник, - половые органы. …

Всё очень даже складно: растения – растущие вниз головой бывшие люди!”

Тогда каким частям тела человека соответствуют придаточные корни? Головам, которые отрастают при отрубании “главной” “головы”, как у этакой Лернейской гидры с листочками? А дополнительные стволовидные корни фикуса баньяна? Они растут сами, без стимуляции в виде отрезания черенка. А как считать спороносные листья (вайи) папоротника – это “половые органы” или руки и ноги? А цветок кувшинки демонстрирует переход между листьями (лепестками) и тычинками. Цветок некоторых кактусов демонстрирует постепенный переход чашелистика в лепесток. Это явление – как его объяснить с точки зрения человеческой анатомии?

Что же касается внешнего сходства растений и животных, хочется привести один примерчик. Вот только не знаю, понравится ли он А. Белову. Есть в африканской пустыне Намиб одно маленькое растение, которое с недавних пор можно увидеть и на прилавке цветочных магазинов – литопс (Lithops). Корень этого растения, “соответствующий” голове, смотрит вниз. Соответственно, вверх смотрит то, что не является головой. Тело литопса состоит из пары мясистых, почти шаровидных листочков, очень напоминающих… место пониже спины человека. Подозрительное сходство усиливается тем, что в сезон размножения между ними появляется цветок, являющийся половым органом растения.

Не является ли литопс потомком человека, который, спасаясь от трудностей разумной жизни, сунул, подобно страусу, голову в “юдоль земную”, оставив на поверхности лишь свой зад? Экая срамота! (Шутка)

Между прочим, женьшень (в Китае” и мандрагору (в Европе) изображали как “человек-корень”, считая зелень растения чем-то вроде волос на голове. Стало быть, корень с его ответвлениями больше похож на человека. Или труды средневековых китайских и европейских травников-философов вам не указ? Что вы скажете, г-н А. Белов? Правы они были или нет?

Всякое философское воззрение - дитя своего времени. Философией первобытного человека были миф и сказка. Христианская религия оказала мощное воздействие на средневековую философию, сметя наследие язычества (хорошо, что не всё, хотя значительный пласт народной мудрости оказался утраченным).

Сейчас же методы познания мира изменились. Изучение религиозной литературы и дискуссии на тему “есть ли у принципиального крота принципиальные глаза?”, да не просто так, а в принципе - они отошли в далёкое прошлое, став частью истории. Историю, конечно, надо знать и ни в коем случае нельзя забывать, но судорожно цепляться за средневековые беспочвенные измышления, когда на дворе двадцать первый век - это, согласитесь, весьма глупо и смешно. Но вы, г-н А. Белов, к большому сожалению, делаете именно так. А потому я продолжу перемывать вам косточки. Вам не икается? Нет? А мне уже тошно. Но... Труба зовёт!

В древности люди проявляли особое внимание к таким созданиям природы, как грибы. Их считали то растениями, то продуктами разложения животных, то некоей “игрой природы”.

Стр. 396: “Если бы у грибов была способность говорить, они могли бы поведать биологам историю своего происхождения. Биологи до сих пор спорят, куда отнести грибы – к растениям или к животным. … Как бы то ни было и что бы там ни говорили биологи, но грибы похожи на эмбрион человека или позвоночных животных на ранней стадии: собственно зародышу соответствует шляпка, а желточному мешку – ножка, грибница гриба очень похожа на сеть кровеносных сосудов, формирующихся в плаценте. С той лишь разницей, что грибы растут в земле, а плод человека и зверей в матке. … Сходство между грибом и эмбрионом усиливается и тем, что споры грибов созревают именно там, где у зародыша находятся первичные (недифференцированные) половые клетки. Кто и когда пересадил зародыши человека или позвоночных в землю из материнской утробы или они сами повыпрыгивали – это есть тайна, покрытая мраком”.

“Загадка” грибов давно уже решена, спор между ботаниками и зоологами был разрешён тем, что грибы выделены в настоящее время в особое царство Fungi наравне с животными, растениями, бактериями и вирусами. Биохимия грибов напоминает таковую у животных, а способ потребления питательных веществ - как у растений.

Сравнение гриба с зародышем позвоночного животного, конечно, весьма поэтично, но абсолютно некорректно с научной точки зрения. Начнём с того, что у грибов нет тканей. Тело гриба представляет собой гифы - нитевидные структуры, образованные цепочками клеток. Совокупность грибных гиф называется мицелием, или грибницей. Изредка у грибов встречаются и другие варианты строения тела: тело дрожжевых грибков представляет собой почкующиеся клетки, а у слизевиков тело состоит из множества амебоидных клеток.

В клетках грибов обычно несколько ядер, одно ядро - скорее исключение из правила. Что особенно примечательно, деление клетки гриба не всегда жёстко коррелирует с делением клеточного ядра. Скелетная основа клеток грибов - хитин и хитозан (как у животных), целлюлоза и пектин (как у растений) или иные полисахариды: глюканы (характерные также для водорослей). Есть также полисахариды, характерные исключительно для грибов.

Запасные питательные вещества у грибов откладываются в виде гликогена и жиров (как у животных). Митохондрии грибов по строению напоминают растительные.

Такое сочетание растительных и животных признаков вкупе с наличием у грибов ряда уникальных, характерных только для них, признаков и позволило выделить грибы в особое царство.

Что бы там не говорил о грибах А. Белов, то, что он считает грибом, на самом деле является плодовым телом гриба. Плодовое тело, как, собственно, и любой другой орган гриба, не имеет тканевого строения: оно состоит из плектенхимы - ложной ткани, образованной переплетением нитей мицелия. Плодовое тело - это не основная часть гриба, а лишь его орган, предназначенный для распространения спор. А тело гриба - это грибница, скрытая в субстрате, на котором растёт гриб.

Сходство гриба с зародышем - чисто внешнее. Причём образ гриба у А. Белова явно формировался под влиянием справочника для грибника, а не научной литературы. Стоит напомнить, что к грибам принадлежат также плесень и дрожжи, не имеющие ни ножек, ни шляпок. Рассмотрим “странное сходство” подробнее.

Как я уже говорил в главе, посвящённой развитию эмбриона человека, первичные половые клетки формируются в стенках кишки зародыша. Ни на одной из стадий развития гриба у него не наблюдается формирования чего-либо, похожего на пищеварительную систему. Следовательно, А. Белов уже не прав. Далее, если у шляпочных грибов привычного нам вида (класс базидиальные грибы, подкласс холобазидиомицеты, группа порядков гименомицеты) споры формируются на нижней стороне шляпки, то у их родственников из группы порядков гастеромицетов споры созревают внутри замкнутого плодового тела, а затем выносятся из него при разрыве наружной оболочки воздействием извне (вспомните “дедушкин табак” - зрелый гриб-дождевик) или при разрастании особой “ножки” - рецептакула, выносящей спороносную поверхность над землёй. При этом гриб напоминает либо цветок (тропический гриб цветохвостник), либо торчащий из земли половой член в состоянии возбуждения (мутинус, весёлка и диктиофора), либо какую-то сетку (решёточник). Во всяком случае, соотнести с какими-то частями зародыша позвоночного такие плодовые тела грибов невозможно. Сумчатые грибы (такие, как сморчок и строчок) имеют спорносную область на внешней стороне “шляпки” (сходство их со шляпочными базидиальными грибами чисто внешнее) - сверху и с боков. Это опять-таки не имеет аналогов у зародыша позвоночного.

Часто грибы могут развиваться весьма сложным образом, существуя в двух формах. Таковы ржавчинные и головнёвые грибы. Например, возбудитель ржавчины злаков (Puccinia graminis) развивается на одной из стадий жизненного цикла на барбарисе. Причём “злаковая” стадия заражает барбарис, а “барбарисовая” – злаки.

С какой стадией развития зародыша можно соотнести чередование поколений грибов?

А низшие грибы, такие, как плесневые, дрожжевые, оомицеты (“водная плесень”, сапролегния) и хитридиомицеты (например, возбудитель “чёрной ножки” капусты ольпидиум) вообще не имеют плодовых тел. Их споры формируются на спорангиях, которые образуются не в плодовом теле, а непосредственно на нитях грибницы.

Если оценивать это явление “по Белову”, то впору задать вопрос: а куда делся зародыш? Почему от него осталась только плацента? Но эти вопросы останутся без ответа, поскольку неверны в корне.

Таким образом видно, что грибы ни в коем случае не следует соотносить с какими-то стадиями развития зародыша у позвоночных животных.

Стр. 390: “Некоторые формы рачков, паразитирующих на рыбах, прикрепившись к телу жертвы, теряют весь свой облик и превращаются… в длинные ветвящиеся нити наподобие мицелия (грибницы), прорастающие в тело рыбы (такая форма существования характерна для примитивных грибов-паразитов)”.

Но будь этот рачок сколь угодно похож на гриб во взрослом состоянии, его принадлежность к ракообразным выдают:

  • биохимия, не характерная для грибов. Биохимические признаки не подвержены конвергенции и являются одним из решающих аргументов в процессе установления родства между живыми существами;
  • тело ракообразного состоит из тканей, в отличие от тела гриба, представленного нитчатым мицелием;
  • эмбриология, развитие личинки. Несмотря на “грибообразность” облика, такой рачок размножается не одноклеточными спорами, созревающими в сумках или на базидиях, а с помощью яиц, созревающих в яичниках. А из яиц выходят личинки-науплиусы, характерные для ракообразных.

Таким образом, можно заключить, что грибы не могут быть отождествлены ни с зародышами позвоночных, ни со взрослыми животными иных типов. В анатомии, физиологии и жизненном цикле грибов имеются особенности, не соотносимые с признаками животных и растений. Следовательно, происхожде

Наличие следов деятельности грибов на остатках древних папоротникообразных растений каменноугольного периода говорит о том, что грибы существовали на Земле уже в древние времена. Различия в биохимии и анатомии грибов, растений и животных говорят о приблизительно одновременном обособлении этих царств живой природы. Следовательно, происхождение грибов можно отнести к архею, когда формировались все царства живой природы.

Стр. 397: “Именно в механизме регресса от более совершенных существ скрыт и секрет живучести микроорганизмов, заполонивших сегодня Землю. о том, что микроб – это совсем неразвитый, и главное, не желающий развиваться дальше одноклеточный человек, было уже сказано раньше”.

Вообще-то, неясно, какое существо имеется в виду под словом “микроб”. Ни царства, ни типа микробов науке неизвестно. Поэтому мне придётся несколько конкретизировать понятие, введённое А. Беловым. Под микробом я условно стану считать одноклеточное существо, ведущее одиночный образ жизни (не формирующее колоний, объединяющих своих членов физиологически, как, например, колония кораллов).

Если бы микроб пожелал развиваться дальше, как бы он реализовал это желание? Ведь нет ни одного положительного результата опытов, доказывающих, что наследственность организма может меняться по его желанию.

А может ли у микроорганизма быть желание вообще?

Попробуем рассуждать логически. Желание – часть высшей нервной деятельности. Есть ли высшая нервная деятельность у микроорганизмов? Нет. Ведь тело микроорганизма состоит из одной клетки. Информация в мозге живых существ записывается в виде соединений нервных клеток. Логика подсказывает, что нервных клеток должно быть заведомо больше одной, хотя бы две. Также они должны быть соединены. Также связь между клетками должна быть относительно постоянной. Но это уже выходит за пределы наложенных выше ограничений на понятие “микроб”. Микроб не может быть носителем разума: его органоиды, отвечающие за связь с внешней средой, слабо развиты. У него нет материального носителя этого разума. Среда его обитания проста и не обогащена информационно. Нет нервов, нет мозга, нет разума – это может означать только одно: у микробов нет желания как некоего состояния нервной системы.

Поэтому бессмысленно представлять микроба как некоего потомка человека, бессмысленно приписывать ему какие-либо человеческие черты.

Автор “Антропологического детектива” аргументирует возможность самостоятельного существования клеток многоклеточного организма таким фактом:

Стр. 397 – 398: “О том, что раковые клетки могут жить своей самостоятельной жизнью уже после смерти человека, свидетельствует феномен Генриэтты Лакс. Эта женщина из США умерла в Балтиморе от рака 50 лет назад. с тех пор её клетки живут и успешно делятся, представляя из себя аморфное образование, ни сном ни духом не напоминающее человеческое тело, а вернее, тот его орган, от которого они произошли. … Всё это может свидетельствовать, что клетки тела, “вывалившись” из организма человека, могут самостоятельно жить, но уже в другом качестве”.

Если обдумать как следует этот факт, то окажется, что явление это не столь чудесное и многообещающее, как преподносит его А. Белов. Будь культивируемые клетки хоть обычными, хоть раковыми, они живут в контролируемых условиях лаборатории, имитирующих среду организма. Они питаются готовым органическим веществом, которое содержится в питательной среде, окружающей клетки. Их инкубируют при определённой температуре и влажности в стерильной среде. Поэтому “с точки зрения” раковой клетки сосуд с питательным раствором – это то же самое, что и организм.

Ткани животных изначально приспосабливались к существованию в пределах организма, “вываленные” в природу, они немедленно погибнут. А вот растения принадлежат к автотрофным организмам. Их клетки, в отличие от клеток животных, не зависят от поступления органического вещества извне, имея возможность синтезировать его из простых низкомолекулярных веществ. Поэтому культивировать их in vitro намного проще, чем клетки животных. Клонирование растений культурой тканей – обычное дело.

У специалистов нет основания считать растения и грибы потомками людей из-за больших различий в строении, биохимии и физиологии. Также нет оснований считать микроорганизмы “выродившимися” потомками многоклеточных. Особенности их строения не могут сформироваться путём предложенной А. Беловым инволюции как механизма развития жизни на Земле.

В настоящее время появляется всё больше и больше книг по так называемой “новой хронологии”. Основоположник этого течения А. Фоменко и его последователи пытаются доказать, что наша история, история цивилизации, намного короче, чем принято считать. При этом они используют разнообразные методы - математические, астрономические, анализ литературных и исторических источников. Правы они, или нет, насколько правы и насколько ошибаются - судить не мне. Я не занимался серьёзным изучением этой проблемы, поэтому не могу судить или превозносить приверженцев “новой хронологии”. Есть у них и сторонники, и противники, причём не голословные, а столь же аргументированно отстаивающие свою точку зрения.

Я предпочитаю придерживаться традиционной точки зрения на хронологию, пока меня не убедят связно, серьёзно и аргументированно в обратном. Но книга А. Белова сделала для меня то, что не смогла бы сделать орда “фоменковцев”, потрясающая над головой самыми убедительными доказательствами своей правоты. Прочитав некоторые части “Антропологического детектива”, я всерьёз задумался: а так ли далеко от нас ушло тёмное, дремучее и невежественное Средневековье, как представляется согласно традиционным взглядам на историю? А что ещё подумаешь, прочитав столь абсурдную, внутренне противоречивую книгу?

И бросить бы здесь свой труд, но нет - А. Белов своими тезисами прямо-таки зовёт на интеллектуальный поединок! А потому я продолжу своё занятие, надеясь, что оно небесполезно.

Может ли лошадь спиться?

- Пейте! - кричал Монтгомери. - Пейте, звери! Пейте и становитесь людьми... Черт возьми, я умнее всех! Моро забыл это. Наступило последнее испытание. Пейте, говорю вам!

Г. Дж. Уэллс “Остров доктора Моро”

Здесь – правда, довольно редко – попадается один сочный корень. Еху старательно разыскивают этот корень и с большим наслаждением его сосут. Он производит на них то же действие, какое производит на нас вино. Под его влиянием они то целуются, то дерутся, гримасничают, что-то лопочут, спотыкаются, падают в грязь и засыпают.

Дж. Свифт “Путешествия Лемюэля Гулливера”

Конечно, может! Хотя никотин, согласно известной поговорке, действует на неё гораздо радикальнее и быстрее. На человека же, судя по состоянию некоторых из окружающих меня в повседневной жизни людей, ни алкоголь, ни никотин не действуют столь быстро и эффективно, как на лошадей.

Немногие животные “уважают” никотин. Иногда в прессе можно увидеть заметки о курящих обезьянах. О курящем шимпанзе по имени Чамли рассказывал в одной из своих книг Джеральд Даррелл. А в одном старом номере журнала “Вокруг света” автор этих строк читал заметку о курящем ослике. Причём на фотографии животное было запечатлено с довольно дорогой толстой сигарой в зубах. Трудно сказать, сколько прожил и от чего умер этот ослик. Ведь ослы - близкие родичи лошадей...

Из прочих животных табачище “уважает”, пожалуй, только колорадский жук. По слухам (в книгах таких сведений не видел), если посадить среди картошки растения табака, то жук будет “пастись” только на них. “Войдя во вкус”, он уже не станет трогать картофель. Неудивительна его страсть к табаку - ведь табак входит вместе с картофелем в одно ботаническое семейство паслёновых. Но ведь сигар колорадский жук не курит!

Так что курево не входит в “круг интересов” диких животных.

Иное дело - пьянство. В природе можно найти алкоголь естественного происхождения. Забродившие сахаристые плоды или сладкий сок деревьев (дуба или клёна) - вот наиболее доступные источники природного алкоголя. Поэтому неудивительно, что животные инстинктивно чувствуют наличие спирта в предлагаемом им людьми напитке.

Разумеется, пьянство в живой природе весьма привлекло А. Белова, и в его книге одна из глав посвящена именно этой вредной привычке, “связывающей” людей и животных. Но какого рода эта связь - вопрос иной. А. Белов считает, что это доказательство происхождения животных от людей. И приводимые факты “зверского” пьянства он считает веским аргументом в пользу своей теории. Но толкование ряда фактов вызывает у меня сомнения.

По некоторым фактам вопросов нет, поскольку я сам читал эти же вещи в других книгах. Но на ряд аргументов стоит взглянуть более трезво.

Стр. 375: “Забравшись в сады, где много упавших и подгнивших яблок, слив, груш, они [медведи - В. П.] до отвала нажираются ими. Фрукты начинают бродить в тёплом и влажном желудке, в результате чего вырабатывается спирт, а медведь получает кайф”.

А будет ли тот эффект, который предполагает А. Белов? Скорее всего, нет. Ведь в желудке медведя вырабатывается кислый желудочный сок, да и яблоки сами по себе весьма кислые. А в кислой среде спиртовое брожение прекращается. Всякий, кто знаком с виноделием, знает, что при уксуснокислом брожении, вызванном бактериями, виноматериал не наберёт “градусы” именно из-за кислой среды, подавляющей деятельность дрожжей. Так что медведю опьянение столь экзотичным способом не грозит. А вот боль в животе - запросто.

Случай, когда в желудке медведя действительно происходило брожение, описан в книге С. А. Корытина “Тигр под наркозом”, но виной тому были не яблоки и груши, а гораздо более сахаристый виноград. Соответственно, среда в медвежьем желудке была не столь кислая.

Стр. 376: “... кошки предпочитают пьяных мышей непьяным”.

Приведу такой факт:

“Ловчие птицы сбили 136 ворон. Их внимательно осмотрели: у 81 вороны не нашли никаких телесных недугов, но другие 55 явно неважно себя чувствовали до того, как попали в когти к соколу.

Тогда в той же местности экспериментаторы без помощи соколов сами добыли сто ворон. Стреляли всех без разбора: здоровых было среди сотни 79, а больных - 21, то есть в процентном отношении вдвое меньше, чем у соколов”.

Связь улавливаете? Дело здесь не в том, что мясо больных ворон или пьяных мышей вкуснее и больше нравится хищнику. Причина более прозаическая - больное и пьяное животное ловятся легче. И все дела!

Стр. 376: “Осенью, когда в садах полно подгнивших яблок, ёжики начинают совершать свои ночные рейды. Из упавших яблок выбираются прокисшие и бродящие и с наслаждением поглощаются. Нажравшись кислятины, ежи входят в такой раж, что начинают кататься своей колючей спиной по яблокам”.

А ещё за ежами замечается такая привычка, как любовь к пахучим (и откровенно вонючим) веществам, но это всё же не означает, что они были в своей “человеческой” жизни токсикоманами.

“И тут возможно приемлемое, кажется, даже для самых непримиримых противников легенды объяснение загадочных манипуляций ежей с кислыми яблоками, о которых повествует молва.

Замечена определённая склонность ежей к разного рода кислым едким продуктам и веществам. Ежи любят натыкать на иглы, например, недокуренные сигареты, пытаются водрузить на себя зёрна кофе. Дым табака, запахи духов и опять-таки кофе им приятны: во всяком случае, ежи в атмосфере таких запахов, взъерошив иглы, будто бы дезинфицируют себя. В этом, возможно, и разгадка тайны! ...

Итак, видимо, ёж накалывает на иглы яблоки не для того, чтобы потом съесть (хотя и такое, конечно, возможно), а чтобы кислый их сок (яблоки он ворует обычно дикие) отравил недосягаемых для его когтей паразитов”.

Вот и разгадка любви ежа к “кислятине”.

Стр. 377 - 378: “Муравьи-листорезы, обглодав очередное дерево, тащут домой кусочки нарезанных листьев. Зачем они это делают? Листья будут тщательно пережёваны и сложены в специальные камеры. На них будут высеены споры грибов, превращающие субстракт в спирт”. (орфография отрывка соответствует первоисточнику)

Всюду хочется видеть подтверждение своей теории. Но в данном случае ею и не пахнет.

“На концах обкусанных грибных нитей образуются раневые наплывы, богатые белком опухоли. ... Этими удивительными плодами ... насекомые питаются сами и кормят личинок”.

Стр. 378: “Кроме прочего, муравьи содержат скотину - тлю. Даже порой сооружают для этой скотины целые крытые ангары вокруг нижних веток растений. И всё для того, чтобы иметь возможность слизывать выделения тлей - сладкую “медвяную росу”. ... Тли беспрестанно сосут сок растений, который в их желудках преобразуется при помощи сбраживающих микроорганизмов в спиртосодержащие вещества. Ради этих выделений муравьи и заботятся о тлях больше, чем о себе самих. Вот до чего доводит вредная привычка!”

Но так ли всё обстоит, как хочет показать А. Белов?

“... многие виды муравьёв питаются сахаристыми экскрементами тлей и щитовок (медвяной росой, или падью). Оказалось, что строительная активность муравьёв резко возрастает при добавлении в пищу сахара; если корма мало, муравьи возводят тонкие ломкие стены. Опыты с подкрашенным красным пигментом сиропом показали: после введения в рацион муравьёв подкрашенной пищи на свежеизготовленном картоне появлялись красные прожилки, а позже весь новый участок гнезда оказывался окрашенным в ярко-красный цвет - очевидно, муравьи при изготовлении картонаиспользовали концентрированный раствор сахара как связующее вещество. Последующие опыты с меченым радиоактивными изотопами сахаром выявили, что у насекомых сахар даже не попадает в пищеварительный тракт, они приносят его на стройплощадку в зобиках. ... Сахар выполняет в картоне ещё одну важную функцию: он служит пищей для определённого гриба, который регулярно встречается в картонных гнёздах и, по-видимому, только в них. Его мицелий сообщает лёгкому материалу повышенную прочность, создавая живой скелет всего сооружения”.

По-немецки подробный и точный ответ. Об “алкогольных” мотивах ухода за тлями - ни слова.

Что можно сказать о содержании этой “поучительной истории” (термин А. Белова)? Да ровно то же самое, что и обо всей его книге. Притянутые за уши факты, искажённое в пользу собственной теории толкование реальных вещей - как всегда.

Живая пирамида... вверх ногами.

Она выпрямилась и, вытянув вперёд руку с растопыренными пальцами, показала её остальным.

- У них пять пальцев, а не четыре, как у нас. Кто знает животное с пятью пальцами?

Молчание было ей ответом.

Г. Гаррисон “Запад Эдема”

- У него пять пальцев; он человек с пятью пальцами, как и я, - сказал обезьяно-человек.

Г. Дж. Уэллс “Остров доктора Моро”

“Живая пирамида” - так назвал А. Белов главу своей книги, посвящённую уровням организации живой природы. В древности и Средневековье, в Возрождение и Новое время природа, явно не без влияния религии, представлялась в виде многоуровневой пирамиды или “лестницы существ”, отражавшей не их истинное родство, а оценку уровня развития, часто достаточно умозрительную. Поскольку теологи разработали иерархию ангелов и прочих бесплотных существ, такая система, основанная на делении “по главенству” (в данном случае - по развитию структуры тела) была перенесена и на земных тварей. В т же время система классификации живых существ, учитывающая их родство, представляется в виде дерева, где “ветви” показывают отношения между группами живых существ, расходясь в стороны в определённом порядке. Основа этого порядка - общность и различие признаков строения, их первостепенность и вторичность.

Собрав ряд фактов, автор “Антропологического детектива” попытался сделать из них какое-то подобие системы. Но, как всякий может убедиться, многие из этих фактов искажены (вы удивлены? Я - нет), и уж конечно, они не просто не способствуют подтверждению “теории инволюции”, а совершенно опровергают её.

Стр. 385: “Из научной литературы мы можем почерпнуть сведения о времени появления на Земле первых растений, первых насекомых, первых рыб, первых птиц, первых земноводных, первых млекопитающих, но среди многих “первых” нет первого человека. Почему же это так? Почему человек удостоился столь жалкой участи возникнуть позже всех, и из кого – из обезьяны?”

Трудно сказать, насколько вдумчиво изучал А. Белов книги по палеонтологии и антропологии. Во всяком случае, в них достаточно подробно расписаны история становления доисторического человека и превращение его в человека современного типа.

Слова А. Белова относительно “жалкой участи” человека столь же неоправданны. Дело в том, что “вид” – это понятие, применяемое к существующим в данное время таксонам живых существ. Выделенные в настоящее время виды отражают лишь современное состояние исторического развития природы. Если рассматривать развитие вида с течением времени, то зачастую невозможно выделить этап существования некоего вида А и этап преобразования его в вид Б. Такие преобразования, соотносимые с изменением среды обитания, могут проходить либо постоянно и постепенно, либо скачкообразно за короткий (в геологическом смысле) промежуток времени, сменяя период относительной стабильности признаков вида. Среди видов в современном состоянии есть такие, которые показывают разные стадии видообразования. Например, обитающие по побережью Северного Ледовитого океана клуша (Larus fuscus) и серебристая чайка (Larus argentatus) в районе Скандинавии ведут себя как два разных и вполне самостоятельных вида. Но, если двигаться в направлении восток - запад через Чукотку, то по пути следования мы встретим множество подвидов этих видов, переходящих по цепочке один в другой. При этом признаки одного вида у них постепенно исчезают, а другого – проявляются. То есть, чёткой границы между видами в направлении северная Европа – северная Азия – Аляска - Канада провести нельзя, а в направлении Европа – Америка, в Атлантике, граница между видами проявляется чётко. Таких примеров можно привести достаточно много. Они говорят о том, что процесс видообразования происходит постоянно в пространстве и времени. Поэтому говорить, что человек появился последним, когда все виды живых существ были уже “готовы”, по меньшей мере неправильно. Виды образуются и прямо сейчас, только результаты этого процесса становятся видимыми лишь по истечении долгого времени.

Также не совсем понятно, почему А. Белов так сокрушается по поводу родства человека и обезьян. Я не понимаю, почему нужно нацеплять траур и делать постное лицо, узнав, что предками людей являются обезьяны. Поэтому я прошу привести объективные причины, заставляющие сожалеть о происхождении людей именно от обезьян.

Вообще, подобные доводы характерны больше для какой-нибудь домохозяйки, но не для человека, претендующего на учёность. Настоящий учёный в своих суждениях опирается на объективные, подтверждаемые, воспроизводимые факты. А отношение к обезьянам у разных людей, конечно же, будет различным. Люди из стран, где водятся обезьяны, не видят в них никаких заведомо дурных черт. И в то же время в странах, где нет обезьян, отношение к ним исполнено смеси смеха, страха и презрения. Обезьяна – внешняя карикатура на человека, что играет на нашем самолюбии. Смешной она кажется нам из-за того, что мы признаём её сходство с нами, и на этом фоне особенно чётко прослеживаются черты различия. Если угодно, люди сами “примеряют” на обезьяну свой образ, а потом смеются над результатом. Мы сравниваем обезьяну с собой именно из-за признания на подсознательном уровне родства с нею. Лошадь, корова, лев или мышь по строению своего тела очень похожи на нас: скелет, мускулатура и внутренние органы построены у всех позвоночных по одному принципу. Но эти животные внешне на нас не похожи, поэтому мы не видим в них “насмешки” над своей внешностью.

Представим себе разумное существо, произошедшее, допустим, от тигра. Какими глазами будет смотреть тигро-человек на животных? Каким будет его субъективное отношение к ним? Я более чем уверен, что в тиграх (которых почитаем и уважаем мы – потомки (о, ужас!) обезьяны) он будет видеть такое же существо, которое мы видим в обезьяне: недомерка, карикатуру на собственную внешность, к тому же полностью лишённую разума! А вот обезьяна, возможно, станет у него богиней плодородия, ведь она способна к спариванию круглый год, причём её половой цикл соотносится с фазами луны! У массивного тигро-человека вызовут восторг ловкость и сообразительность обезьяны. Чем не божество?

Но вернёмся к нам, людям. Наделение обезьяны человеческими пороками и грехами – это уже чисто субъективное отношение к ней. Обезьяна не грешит, поскольку она не знает религиозных заповедей, с точки зрения которых поступок оценивается как дурной или хороший. К тому же религия – это часть культуры, то есть материального воплощения опыта человечества. Культура не является видовым признаком, она – часть общественных отношений. Культура не наследуется, а принимается растущим индивидуумом. У разных народов – разные культуры, поэтому народ, чьи традиции иные, нежели наши, просто не увидит в обезьяне тех “плохих” черт, которые мы ей приписали. А вот люди видят в ней некий антоним самих себя (считая себя, разумеется, безгрешными и непорочными). Но только человек способен на такие страшные вещи, как истребление себе подобных, разделяя собственных собратьев на “своих” и “чужих” по какому-то искусственному, незначительному признаку. Только люди способны разрушать свою среду обитания, истреблять целые виды живых существ. Кто же является более вредным и гадким существом?

Стр. 386: “Сходство в строении одинаковых органов у человека и различных животных (сравнительная анатомия) послужило основанием для оформления теории единого плана творения, имеющего единого Творца (Ж. Сент-Илер, И. В. Гёте, Ж. Кювье, К. фон Бэр). Таким образом, ещё задолго до Дарвина имелась научно обоснованная теория происхождения человека и всего живого на Земле от единого первообразца – Бога”.

Наличие Творца ещё не означает, что он сам и был образцом. Неудивительно обращение к идее наличия Творца в XVIII - XIX вв, поскольку религиозное мировоззрение в это время было господствующим, и любое явление могло быть истолковано с точки зрения религии. Теория Чарльза Дарвина о происхождении видов произвела столь большой общественный резонанс ещё и потому, что она оставила “за бортом” всевозможные божественные силы, идя вразрез с господствующим мировоззрением.

Вместе с тем нельзя отрицать того, что, несмотря на религиозные мотивы в истолковании фактов, перечисленными учёными были проведены исследования, заложившие основу для дальнейшего выделения и развития таких биологических дисциплин, как сравнительная анатомия, палеонтология и эмбриология. И, как ни парадоксально это звучит, эти отрасли биологического знания преподнесли весомые и несомненные подтверждения верности эволюционного учения и его связи с остальными областями знания.

Вера в творческую роль божества – это своего рода “детская болезнь” науки. Накопление фактического материала позволило отбросить религиозное влияние, поскольку практически все биологические явления стало возможно объяснить, не прибегая к теологии. Мнение автора этих строк таково: религия с развитием науки постепенно теряла влияние на массовое сознание. А влияние фактически означает власть. Именно страхом потерять власть ещё в одной области человеческой деятельности и можно объяснить ненависть религии к эволюционному учению. Этот страх приводит даже к тому, что религиозные деятели во имя “опровержения” эволюционного учения не гнушаются ложью и искажением фактов. И правда – главное и самое сильное оружие против лжи, даже если это ложь под символом веры.

Возвращаясь к путям развития живого на Земле, можно сказать, что общий план строения живых существ – это следствие происхождения от общего предка, а не итог “творения”. И некоторые, наиболее общие и основные признаки строения живых существ свидетельствуют о единстве их происхождения. Анализируя ископаемые остатки животных и растений, можно заметить, что с течением времени, от самых древних до самых молодых, живые организмы имеют тенденцию к усложнению.

Стр. 386: “… далеко не очевидно, что нарастают изменения в сторону прогресса!”

Гораздо менее очевидно развитие открытой системы, потребляющей вещество и энергию, в сторону регресса и деструкции. Потому что в этом случае придётся объясняться по ряду моментов, например, куда девается потребляемая энергия, и почему каменный уголь при горении не поглощает тепло, а выделяет его.

Если рассмотреть развитие во времени любой группы живых существ, кроме переходящих к более простому сидячему или паразитическому образу жизни, то видно, что происходит усложнение строения её представителей: от примитивных предков до развитых и специализированных потомков. Будет ли иметь успех изменение конкретной группы живых существ, зависит в первую очередь от среды обитания и её изменений. Например, мелкие хищные динозавры – целурозавры имели в конце мелового периода очень развитый мозг, превосходящий мозг млекопитающих того времени. Это изменение, безусловно, является прогрессивным. Но катастрофа конца мела произвела отбор животных не по размерам мозга, а по общей массе тела (ориентировочный предел – около 10 кг), резко снизив продуктивность экосистем. И выжили не умные целурозавры, очевидно, сильно зависевшие от ресурсов среды, а гораздо более “глупые” мелкие млекопитающие. Прогресс и специализация идут параллельно, и выживаемость отдельного вида или группы более высокого ранга определяется балансом между этими направлениями эволюции.

Стр. 387: “Длительное обитание в одних и тех же условиях делает из них [животных – В. П.] “узких специалистов”. Иначе говоря, сама среда приспосабливает их организмы под себя. Между телом и средой в этих случаях устанавливается равновесие, когда отпадает необходимость дальнейших изменений. В одинаковых условиях вид живого может сохраняться десятки и даже сотни миллионов лет. Простой пример: головоногие моллюски - кораблики, дожившие до наших дней и за 500 млн. лет ничуть не изменившиеся!”

Среда не “приспосабливает” под себя организмы, она лишь определяет “правила игры”. И у популяции остаётся лишь возможность выбора – или принять эти правила и выжить, или не принять и вымереть. Слово “выбор” в данном случае не означает некоего осознанного усилия особей популяции. “Принятие” условий происходит тогда, когда изменения среды не выходят за пределы адаптивных возможностей вида. Если же гибкость и адаптивные возможности вида не укладываются в “рамки” изменений среды, такой вид вымирает. В стабильных условиях среды (даже если эти условия стабильно экстремальные) популяция отличается стабильностью, мутации, не адекватные условиям среды, отсекаются вместе с их носителями. В этом и заключается причина неизменности видов в неизменных условиях. Тот же рачок щитень (Triops cancriformis), адаптировавшийся к жизни во временных пересыхающих водоёмах (лужах), не имея специализированных врагов и конкурентов, практически не изменился с триасового периода (около 300 млн. лет). А вот моллюску кораблику (Nautilus) А. Белов приписал неоправданно долгий срок “неизменности”. Самые древние представители наутилоидей (подкласса головоногих моллюсков) появились около 500 млн. лет назад, но это были совсем другие животные, не современные кораблики-наутилусы: всего известно около 700 родов и 2000 видов наутилоидей. А вот наутилусы современного типа (Nautilus) известны лишь с олигоцена! Столь же ошибочно говорить, что носороги и жирафы появились в триасе, основываясь на том, что первые звери дйствительно появились в триасовый период.

Примеры подобных щитню (а также опоссуму, гаттерии и гинкго) “живых ископаемых” (термин Ч. Дарвина) говорят о том, что изменение организмов определяется не внутренними потребностями (желаниями, стремлением) организмов, а внешними факторами - условиями среды.

Стр. 387: “Когда пригодные для жизни места уже заняты, “неудачникам” не остаётся ничего другого, как, отказавшисьот кое-каких черт своего совершенного строения, переходить, перепозать или перелетать в другую, чуждую им, среду обитания, получая как минимум два результата: потерю совершенства и возможность новых приспособлений, дающих шанс выжить. Из этого можно заключить, что миграциям и поиску новых условий обитания подвержены не “развитые” виды, а “недоразвитые”, что противоречит утверждению Дарвина”.

К сожалению, “когда пригодные для жизни места уже заняты”, виду-неудачнику не остаётся ничего другого, как вымереть. А за счёт каких ресурсов он будет жить, если его вытеснил иной вид из привычных мест обитания? И здесь не поможет “отказ” (осознанный?) от черт строения, ведь он не повышает, а наоборот, снижает адаптивные возможности вида! Обычно “отказ” от каких-то черт анатомии или физиологии происходит тогда, когда условия среды позволяют обойтись без них. А это связано либо с упрощением среды обитания или образа жизни (переход к паразитизму или сидячей жизни), либо с уменьшением числа видов ресурсов, которые поддерживают жизнь данного вида и, соответственно, специализацией к потреблению узкого набора ресурсов.

Например, опоссум – неспециализированный вид: он может жить на земле и на дереве, а при необходимости умеет плавать. Он ест как мелких позвоночных, падаль и насекомых, так и растительные корма, а при случае может ловить и рыбу. Рыбу он ловит хуже выдры, по деревьям лазает хуже обезьяны, растения усваивает хуже коровы, а мышей ловит хуже кошки или совы. Но зато, не поймав мышь, он утолит голод рыбкой или крабом. А при неурожае ягод опоссум будет искать падаль или насекомых.

А вот “узкий специалист” - большой муравьед. Его пища – муравьи и другие общественные насекомые. Муравьед с его узким ртом и редуцированной нижней челюстью чисто физически способен поедать только этот корм. У него практически нет серьёзных конкурентов на этой “ниве”, поэтому пресс естественного отбора не столь значителен, как, к примеру, у африканских хищников – охотников на “крупную дичь”.

Но зато муравьед не может употреблять в пищу ещё что-либо кроме муравьёв и термитов. Он полностью зависит только от этого корма. И муравьед не может жить где-то в других местах, если там нет поселений общественных насекомых. А леопард при отсутствии антилоп может есть и другую добычу: кабанов, зайцев, грызунов. А лев вообще при случае ловит саранчу и термитов! У муравьеда отсутствуют зубы, нижняя челюсть очень тонкая, а язык вообще прикрепляется к грудине. Такая глубокая специализация в одном направлении практически лишает животное возможности приспособиться к какому-то иному образу жизни.

Понятие “совершенства” строения весьма относительно, и в современной биологии не применяется. Неясно, что А. Белов понимает под словом “совершенство”. Если под этим словом понимать сохранение в полном объёме черт далёких предков, то самыми совершенными среди зверей будут, пожалуй, утконос, опоссум и землеройка, среди птиц – тинаму и гоацин, а среди рептилий – черепахи.

Если же под “совершенством” понимать универсальность, то самыми совершенными окажутся серые вороны, домовые воробьи, крыса-пасюк и домовая муха. Весьма далеки они от ангелов как по внешности, так и по повадкам. Но они на редкость гибкие и универсальные существа. В Америке их “тёплую компанию” дополнят также енот и всё тот же опоссум.

Связывать миграции и поиск новых мест обитания с уровнем организации вида (это понятие, на мой взгляд, наиболее близко беловским понятиям “недоразвитость” и “совершенство”), на мой взгляд, ошибочно. Те же птицы, весьма развитые существа, активно мигрируют, осваивая новые места обитания. Причём неожиданную активность в этом процессе проявляют мелкие представители отряда журавлеобразных – пастушки. До начала активного расселения человека (и крыс) по островам Тихого океана практически на каждом острове Микронезии обитал свой вид или подвид бескрылых островных пастушков. И в то же время на этих островах не найти ни червей, ни пресноводных и наземных улиток, ни лягушек (то есть, заведомо более низкоорганизованных животных, нежели птицы). Таким образом, нельзя установить чёткой зависимости между уровнем организации вида и способностью его к расселению. Скорее способность вида к расселению (и, самое главное, к закреплению на новых территориях) зависит от адаптивных возможностей организма. Птицы легко могут расселяться “своим ходом”, но некоторые из них питаются узким набором кормов и вряд ли смогут освоить новые места обитания, если там нет подходящих кормовых ресурсов. Для лягушек, способных питаться широким набором корма (от насекомых до своих сородичей помельче) непреодолимым препятствием являются в равной мере горный хребет, пустыня и морской пролив с солёной водой. А муравьед и ящерица-круглоголовка, “узкие специалисты” по муравьям и термитам, заведомо могут жить только там, где эти насекомые есть круглый год (или весь сезон активности хищника) в достаточном количестве.

Вообще же, всякий вид в идеале захватывает максимально возможную территорию, пригодную для жизни. И ограничителем здесь служит не уровень организации живого существа, а его норма реакции (широта адаптивных возможностей) и действие внешних факторов.

Стр. 387: “Поражения в борьбе за существование заставляют животных искать всё новые географические и экологические ниши и являются причиной дальнейшего видообразования. Неудачи в борьбе приводят к значительному увеличению потомства – этим вид страхует себя от вымирания. Чем ниже уровень организации, тем больше отпрысков – таков закон природы!”

Вот только корректно ли считать весьма поверхностное личное мнение законом природы?

Поражения в борьбе за существование приводят, к сожалению, не к поиску новых мест обитания, а к вымиранию “проигравшего” вида, которое происходит иногда весьма быстро. А новые места обитания осваивает другой вид – тот, который успешно адаптировался к одной экологической нише и его численность в ней достигла максимума. Причиной видообразования служит как межвидовая, так и внутривидовая конкуренция (при неизменности среды обитания).

Количество потомков не связано с уровнем организации живого существа, что можно легко подтвердить примерами:

  • Растения семейства орхидей считаются одними из самых прогрессивных растений. Они в настоящее время переживают лучшие времена: семейство орхидные – самое многочисленное в мире (около 35 000 видов – больше, чем у злаков). Но при таком успехе в борьбе за выживание, при высокой специализации к насекомоопылению (доходящей до того, что один вид орхидей порой может опылять только один вид насекомых!) число семян у этих растений доходит до астрономических величин – миллионы мелких пылевидных семян в одной коробочке. Орхидея распространяет их по воле случая: мельчайшие семена разносятся ветром.
  • Акулы (примитивные хрящевые рыбы) откладывают за сезон всего по 15 – 25 яиц в зависимости от вида. Живородящие виды, такие, как белая или кунья акула, могут родить всего 2 (двух) детёнышей. А более высокоорганизованные костные рыбы вроде осетра, трески, а особенно – луна-рыба, мечут миллионы икринок.
  • Количество яиц, откладываемых за год одной черепахой, может быть весьма невелико. Так, мелкие мускусные и иловые черепахи из Америки откладывают по два-три яйца за один раз до двух раз за сезон (не заботясь о них в дальнейшем). И вместе с тем заведомо более высокоорганизованные крокодилы откладывают по 20 - 30 яиц при самоотверженной заботе о потомстве.
  • У “низкоорганизованного” утконоса выводок – 2 – 3 детёныша, у ехидны вообще один малыш. А гораздо более высокоорганизованные мыши и крысы рождают за сезон до десятка малышей несколько раз.

Что-то не видно проявления беловского принципа “плодовитости низкоорганизованных форм”. ведь успех в борьбе за существованием определяется не количеством потомков, а их выживаемостью. Что толку будет треске отложить 125 миллионов икринок (или луне-рыбе – 300 миллионов икринок), если ни один из потомков не дорастёт до взрослого состояния? Поэтому вышеназванный “закон природы имени А. Белова” можно смело считать надуманным и в корне неверным.

Стр. 388: “Начинающие” приспособленцы, попав в ту же среду, что и старые, должны выдержать конкурентную борьбу, да ещё и приспособиться, что не всегда проходит гладко. В результате у самых разных животных выявлены приспособления, которые указывают на дегенеративный характер их возникновения. многие животные используют органы тела не по назначению. Например, лягушки. Живущая в Австралии лягушка Rheobatrachus silus вынашивает потомство в желудке, который одновременно выполняет роль матки. … У некоторых амфибий роль матки выполняет лёгкое самца. известны виды живородящих лягушек, а у южноамериканской пипы самка вынашивает молодь в особых ячейках на спине, как в кармашках рюкзака. Ясно, что спина – не лучшее место для развития молодых пип… Таких примеров великое множество. Таким образом, приспособление к окружающим условиям обитания требует от животного жертвы, заключающейся в отказе от изначально более универсального строения”.

Если новый вселенец в экологическую нишу всё же появился, это означает, что у него имеются какие-то особенности и приспособления, позволяющие ему выживать в данной среде обитания. А новая среда обитания, соответственно, способствует лучшему выживанию, увеличению численности вида и… снижению конкуренции. Вселение нового вида в экологическую нишу – это не то, что ведро лягушек выплеснуть в свежевыкопанный пруд. Вселения “просто так”, без предпосылок, не бывает. Ведь если прежний вид, заселявший данную экологическую нишу в течение миллионов лет, конкурентоспособен, его наличие и высокая конкурентоспособность будут “отсекать” малейшие мутации вида-новичка, направленные на приспособление к данной экологической нише. И только тогда, когда:

  • имеется незанятая экологическая ниша;
  • конкуренция с ранее вселившимся в данную нишу видом успешна;
  • заселение такой ниши способствует выживанию вида-переселенца,

становится возможным её заселение каким-то видом-переселенцем. И не всегда после этого вид, более приспособленный к такой нише, сможет “отвоевать” себе её часть. Например, в африканском озере Танганьика основу ихтиофауны составляют рыбы семейства цихлид (Cichlidae). Они заняли практически все экологические ниши, среди них есть аналоги щук, сельди, скумбрии, окуней, карасей и других рыб. Мелкие рыбы рода Julidochromis заняли экологическую нишу бычков – донных хищников-засадчиков. Когда несколько позже цихлид в озеро Танганьика попали сомы Clarias, они не смогли прератиться в аналог бычка. Сомам, изначально донным и малоподвижным хищникам-засадчикам, проще стать аналогом бычка, нежели преимущественно активно плавающим цихлидам. Но мы видим в озере всё же похожую на бычка цихлиду. Времени на изменение было более, чем достаточно: сомы Clarias дали начало нескольким эндемичным видам и даже одному роду глубоководных сомов. Но выгоды не было, и прекрасные “бычковые” задатки сомов так и не реализовались.

Приведённые А. Беловым примеры якобы “дегенеративных” изменений на самом деле таковыми не являются. Можно ли считать дегенерацией то, что орган приобретает какую-то новую функцию, способствующую выживанию? Будь эта особенность неблагоприятной, её носители вымерли бы ещё в древности. Наоборот, орган становится более универсальным, ведь желудок не теряет способность пищеварения, а лёгкое – дыхания. Развитие икры в желудке, горловом мешке или лёгком родителя биологически оправданно и не снижают общего уровня организации вида животных, у которого они присутствуют.

Приспособления, упомянутые А. Беловым, конечно же, очень своеобразны, но характеристика, которую он им даёт, весьма примитивна. К примеру, спину пипы А. Белов чисто субъективно считает “не лучшим местом” для выведения потомства. На самом деле икринки пипы отлично снабжаются кислородом из прорастающих в кожу спины кровеносных сосудов матери. Из икры суринамской пипы выводятся уже “готовые” мелкие лягушата, а у других, более мелких пип – крупные головастики. Икра же, не вдавленная на кожу спины и попавшая в условия, характерные для развития икры “нормальных” жаб и лягушек, просто не развивается… Вот вам и “не лучшее место”. Интересно, что подобную же заботу о потомстве проявляют рыбы – южноамериканские сомики рода Aspredo. Но у них икра развивается в коже брюшка матери.

Иными словами, соответствие субъективным представлениям не является критерием успешности действия какого-то приспособления. Определяющее значение всегда имеет улучшение выживаемости популяции, возможность увеличения числа оставляемых потомков.

Стр. 389: “… надо заметить, что пятипалая конечность – характерная особенность почти всех живых существ, от человека до амфибии. какого-то рационального объяснения её появлению придумать не удаётся. Усатые киты, и то помимо рудиментарных зубов имеют внутри ласты скелет пятипалой кисти с остатками когтей и рудименты задних конечностей. где же здесь эволюция хватательного органа – руки, о которой нам так долго твердили дарвинисты? Скорее наоборот: рука превращается в лапу, ласту, а то и плавник. Превратить же китовую ласту в пятипалую руку нельзя. и киту стать человеком тоже нельзя! Вот в этом и будет необратимость эволюции!”

Странное мнение, особенно если учесть, что насекомые не имеют пятипалой конечности. Поэтому правильнее сказать, что она характерна для всех четвероногих позвоночных. Но некоторые древние четвероногие (Tulerpeton, Acanthostega) имели на лапе больше пяти пальцев. Но у их более поздних потомков число пальцев сократилось до привычных нам пяти. Рациональным объяснением появления пятипалой конечности может сллужить то, что именно такое количество пальцев являлось оптимальным для обеспечения функций конечности (опора и передвижение) у древних четвероногих. Tulerpeton и Acanthostega были одними из самых первых четвероногих. Они вели преимущественно водный образ жизни (акантостега сохраняла действующие жабры), и конечности служили им больше для гребли, чем для ходьбы. У более сухопутных форм число пальцев сократилось. Они обитали в сильно пересечённой местности заболоченных лесов, где в процессе передвижения по суше приходилось преодолевать разного рода препятствия. Способы передвижения у первых амфибий были различны: собственно ходьба, лазанье (по стволам и ветвям упавших растений), плавание. В связи с более наземным образом жизни отпала необходимость в широкой гребной поверхности – вот причина исчезновения “лишних” пальцев. Причём исчезали пальцы не с одной стороны кисти (стопы) а симметрично с обеих сторон.

Разнообразие действий, производимых конечностью – причина сохранения остальных пальцев. Сложный вопрос: почему именно пять? Предполагаю, что при чётном количестве пальцев основная нагрузка распределялась бы по оси конечности на связки и мягкие ткани между средними пальцами лапы. А при нечётном количестве пальцев вся нагрузка распределяется вдоль оси среднего пальца – по кости, более прочной, чем мягкие ткани.

Пять пальцев – следствие того, что примитивное четвероногое передвигалось медленно, занося вперёд одновременно переднюю и заднюю лапы “крест-накрест”. При этом в момент шага тело опиралось только на две лапы и волочащийся хвост, а туловище по-рыбьи изгибалось в горизонтальной плоскости. Соответственно, требовалась более обширная поверхность опоры. Трёхпалая лапа имеет небольшую поверхность опоры – она встречается у сравнительно быстро двигающихся животных с хорошо развитым чувством равновесия. Сокращение числа и величины пальцев – приспособление к быстрому передвижению, его смысл – сокращение поверхности трения (соприкосновения с почвой).

Поэтому строение конечностей – это своего рода компромисс между исходным строением предковой формы и требованиями среды.

Выводить все типы конечности четвероногих от человеческой руки некорректно, поскольку рука человека сама специализирована по сравнению с лапами многих видов наземных животных. Противопоставляющийся большой палец, папиллярные гребешки (узоры) на пальцах, превращение когтей в ногти – признаки специализации человеческой руки. Пять пальцев на руке человека – “наследство”, полученное от общего предка всех зверей, и сохранённое сравнительно малоспециализированными предками людей – обезьянами. Таков же и китовый плавник, сохраняющий строение пятипалой конечности.

Необратимость эволюции в том, что у кита плавник – модифицированная кисть, а не многолучевая конструкция кожного происхождения, как у лучепёрых рыб. Также необратимость эволюции в том, что у кита нет жабр и чешуи, он не мечет икру. Иными словами, необратимость эволюции состоит не в невозможности превращения современных зверей в людей (именно в них), а в невозможности возврата в предковое состояние органов и систем органов живых существ.

Если рассматривать всех наземных позвоночных животных, исключая сильно специализированных птиц, можно заметить, что у сравнительно многих форм сохраняется именно пятипалая конечность. Таковы многие древние земноводные, значительное количество древних рептилий, современные ящерицы, гаттерия и крокодилы. Из зверей проще, пожалуй, отметить заведомо не пятипалых: парно- и непарнокопытные, мозоленогие, даманы, часть неполнозубых, малая часть грызунов и хищников. У остальных отрядов млекопитающих большинство представителей - пятипалые, хотя есть и отдельные исключения.

Стр. 428: “Для чего у всех этих зверей такое излишество? Признать, что они пронесли через миллионы поколений своих предков во многом бесполезные для себя пять пальцев, снабжённых нужным количеством суставов и фаланг, - это значит признать чудо. Но ведь дарвинисты в чудеса не верят”.

Но если признать, что все животные произошли от людей и развитие животного мира шло путём инволюции, то сохранение пятипалой конечности от человека до примитивных земноводных можно с такой же долей уверенности признать чудом. Но мы видим, что у многих наземных позвоночных (не принимая во внимание птиц) почему-то упорно сохраняется пятипалая конечность, несмотря на желание А. Белова, чтобы она преобразилась.

Настолько ли бесполезна пятипалая лапа для четвероногих, как хочет убедить своих читателей А. Белов? Те животные, которым она бесполезна, легко “избавляются” от неё: из копытных животных пятипалая конечность сохраняется лишь у слонов, сирен и некоторых ископаемых форм. Парно- и непарнокопытные, мозоленогие и даманы имеют меньше пяти пальцев: от четырёх (бегемот) до одного (лошадь). Столь же легко “расстались” с пятернёй птицы: ни у одного вида нет пятипалой лапы. У большинства видов лапа четырёхпалая, у немногих - трёхпалая, а страус и вымерший эргильорнис обходятся двумя пальцами на каждой ноге. У ящериц внутри семейства веретениц наблюдается весь спектр переходов от нормально развитой лапы некоторых представителей к полному отсутствию конечностей. Поэтому можно заключить, что пятипалая лапа (рука, нога) не лежала бременем на живых существах, как некое “тяжкое наследие” человеческого прошлого. Она оставалась только у тех форм, которым это было выгодно для выживания. Теория А. Белова и здесь терпит поражение.

Поэтому, ради “подтверждения” теории инволюции, он идёт против истины и приписывает животным и вовсе невероятные “потери”:

Стр. 389: “В качестве примера инволюционной потери признаков можно привести гельминтов – эти, как мы знаем, не имеют ни рук, ни ног. Но на стадии формирования зародыша у них всё это присутствует, а затем исчезает. Гельминт он и есть гельминт! Аксолотль, обладая наружными жабрами, ведёт водный образ жизни и нормально размножается. никто до поры до времени из учёных не предполагал, что аксолотль – это недоразвитая личинка американской амбистомы – другого животного, у которой нормально отрастают “ручки”, “ножки”, “открываются” лёгкие, животное это выбирается на берег и может вести наземный образ жизни”.

На стадии личинки гельминты разных видов могут иметь реснички как органы передвижения. Но ни взрослые глисты, ни их личинки, ни свободноживущие родственники (плоские и круглые черви) не имеют никаких признаков конечностей! Потерять то, чего не было изначально, нельзя. Поэтому у меня есть все основания считать данный тезис А. Белова вымыслом, словоблудием. Подтвердить свой тезис А. Белову можно лишь одним способом - найти у червей руки и ноги, как у позвоночных.

Если гельминты (глисты) могут быть одновременно как далёкими (как объект знания, по отношению к “кухонной” биологии), так и близкими (обитая непосредственно в нашем теле), то а случае с аксолотлем всё намного проще. Эта амфибия давно стала привычным обитателем как живых уголков, так и институтских вивариев. В свете этого весьма сомнительно выглядит суждение А. Белова о том, что конечности и лёгкие появляются у этого земноводного только во взрослом состоянии. Поэтому я не могу исключать того факта, что А. Белов знаком с аксолотлями только по литературе, причём без картинок. Дело в том, что аксолотль, не переходя к наземному образу жизни, имеет четыре нормально развитых ноги с пальцами. А наряду с тремя парами перистых жабр аксолотль столь же нормально дышит лёгкими. Поэтому утверждать, что аксолотль что-то “потерял” в процессе инволюции, нельзя. Наоборот, он сочетает в себе признаки как водного (плавник на хвосте, жабры, боковая линия), так и наземного (лапы, лёгкие) животных!

Стр. 390: “Примером удивительных трансформаций может служить жизнь насекомых с полным циклом превращения. Они появляются в виде червячка-гусеницы, но через некоторое время окукливаются и затем удивительным образом превращаются в мух, жуков и бабочек. Где же здесь долгие этапы эволюции? Мы видим здесь примеры совершенно обратные: в течение одной жизни живого существа теряются признаки, вроде бы изначально ему присущие! И нередко животные превращаются совсем не в того, кого эволюционистам хотелось бы видеть”.

А не путает ли здесь г-н А. Белов кислое с пресным? Он явно сваливает в одну кучу онтогенез (индивидуальное развитие организма) и филогенез (историческое развитие таксона).

Насекомые с полным превращением представляют собой наиболее специализированных и высокоорганизованных современных насекомых. Но это далеко не все насекомые. Если рассмотреть индивидуальное развитие насекомых с неполным превращением (таракан, термит, кузнечик), то мы увидим, что из их яйца выходит личинка, внешне похожая на взрослое насекомое. И взрослая особь (имаго), и личинка обитают в одной среде, едят одинаковую пищу, живут в одних и тех же укрытиях. Таким образом, насекомые с неполным превращением разных возрастов одного вида конкурируют друг с другом за ресурсы среды.

А насекомые с полным превращением отличаются от них тем, что личинка и взрослое насекомое у них чаще всего приспособлены к потреблению разных ресурсов и обитают в разной среде. Личинка бабочки, гусеница, питается на листьях растений, иногда только строго определённого вида. А взрослая бабочка питается нектаром различных цветов, иногда совершенно иных, нежели кормовое растение гусеницы. Оса так же, как и бабочка, питается растительной пищей, но для прокорма своих личинок одни виды заготавливают ворох парализованных гусениц, кузнечиков или пауков, другие - регулярно охотятся на насекомых и кормят личинок мясным “фаршем” из пережёванных жертв. Недаром одиночная оса-филант получила прозвище “пчелиный волк”: она кормит личинок медоносными пчёлами. Но ещё Жан-Анри Фабр заметил, что филант, добыв пчелу, выжимает из её зоба нектар, и съедает его. Оказывается, для взрослого филанта нектар - пища, а для его личинок это едва ли не отрава!

Таким образом, в жизненном цикле насекомого с полным превращением используется несколько источников корма или сред обитания. Это позволяет более полно использовать ресурсы среды обитания и ослабляет конкуренцию взрослых с собственным потомством, что ведёт к увеличению численности вида. Различный внешний облик личинки и взрослого насекомого объясняется тем, что они просто приспособлены к разным условиям обитания.

Только кажется, что червеобразная личинка лишена черт взрослого насекомого. На самом деле это не так. У личинки есть так называемые имагинальные диски - особые группы клеток, зачатки будущих органов взрослого насекомого (крыльев, иногда даже ног).

Если же обратиться к генетике, то окажется, что в процессе онтогенеза не происходит изменения генетической информации. Просто гены, отвечающие за развитие органов, характерных для имаго, не работают в личиночном состоянии. А у имаго “засыпают” навсегда гены, важные за жизнь личинки. Но в целом генетическая информация не меняется, то есть, превращение гусеницы в бабочку не есть эволюционный процесс, как бы ни хотелось А. Белову, чтобы читатели его книги в это поверили.

А вот при историческом развитии вида происходит изменение генотипа особей и генофонда популяции, которую они составляют. Однако этот процесс растянут во времени и даже самый малый его шаг происходит за время смены сотен и тысяч поколений.

Стр. 390: “Палеонтологи уверяют нас, что все млекопитающие, включая человека, произошли от существа, внешне похожего на крысу, около 50 млн лет назад. Мы же со своей научной колокольни, ссылаясь на Платона, можем сказать, что крысы, мыши и кроты – это те бывшие человеческие особи, которыми овладело желание спрятаться подальше от света и разума и зарыться в землю”.

50 миллионов лет назад на Земле уже чётко обособились многие отряды млекопитающих, как древние, не дожившие до наших дней, так и существующие поныне. Истроия зверей, напомню, началась в триасе, чуть позже появления динозавров.

Также лишний раз напомню, что ни одного научного подтверждения теории Платона не найдено, поэтому утверждение А. Белова в очередной раз можно считать голословным. Тем более, что зубная система кротов может включать до шести резцов в каждой из челюстей при общем количестве зубов до 34 - 44 у разных видов (у человека, напомню, всего по четыре резца в каждой челюсти, а зубов 32), что также необъяснимо с позиций “теории инволюции”. Также у кротов 3 - 4 пары сосков. У людей же - одна, в чём каждый волен убедиться. Так как же крот, “заблудший” “потомок человека”, смог отрастить дополнительные зубы и соски? Ведь он же “вырождался”, теряя бывшие человеческие признаки. А приобрести новые “теория инволюции” ему мешает: сам академик (?) И. Деревянко сказал в предисловии к “АДу”, что потерять признаки легче, чем приобрести, поэтому на Земле идёт не эволюция, а инволюция. Если же допустить, что дополнительные признаки, отсутствующие у “первопредка”-человека, крот ПРИОБРЁЛ, то придётся признать, что организмы всё же способны не только терять, но и приобретать признаки, то есть эволюционировать! А это в корне противоречит лжеучению А. Белова и его сторонников! То есть, смысл выхода в свет “Антропологического детектива” будет равен нулю! Впрочем, это уже и так ясно...

Стр. 391: “Из имеющихся в наличии данных о древних, вымерших и ныне живущих существах можно сделать вывод, что инволюция от человека к животным происходила волнами. Главным ускорителем этого процесса являлся паразитизм и желание эгоистического, не ограниченного ничем существования. По мере того, как живое существо отказывалось от самоограничений, эти ограничения возвращались к нему с внешней стороны в виде естественного отбора”.

Имеющихся в нашем распоряжении данных палеонтологии явно недостаточно, чтобы делать такие далеко идущие выводы. Тем более, что данные палеонтологии не подтверждают процесса массового “вырождения” живых существ во времени.

Единственное, пожалуй, с чем можно согласиться – это то, что паразитический образ жизни приводит к упрощению строения организмов, ведущих его. Но приспособление к паразитической жизни происходит не по причине каких-то внутренних душевных стремлений, а из-за чисто “утилитарной” выгоды такого образа жизни для выживания. То, что душевные качества живых существ не причастны к переходу на паразитический образ жизни, подтверждает тот факт, что в природе есть и паразитические растения (не говоря уже о микроорганизмах), заведомо лишённые нервной системы – материального носителя “души” (проявлений деятельности нервной системы).

“Желание эгоистического, не ограниченного ничем существования” присутствует у любого вида живых существ, но не как осознанное желание, а как возможно более полная реализация репродуктивных возможностей. В природной обстановке существование организма ограничивается многими факторами: ресурсами среды, абиотическими факторами, наличием врагов и конкурентов.

Самоограничения же являются чертой сознательного, разумного существа, и искать их у существ, заведомо лишённых разума, бессмысленно.

Некорректно связывать наличие или отсутствие самоограничений с действием естественного отбора. Ведь его действие – всеобщее, он одинаково интенсивно влияет на любые живые существа, от бактерии до человека. Конечно, разумная деятельность человека в значительной степени сглаживает действие отбора, но не исключает его полностью. Те же климатические факторы по-разному действуют на представителей разных рас. Например, негры в условиях умеренного климата чаще болеют простудными заболеваниями и страдают от авитаминоза D. А представители европеоидной расы в тропиках хуже переносят жаркий влажный климат и легче могут получить раковые заболевания кожи из-за интенсивного солнечного излучения. И медитация, йога или самоограничения не предотвратят этих явлений.

Стр. 391: “В качестве иллюстрации можно привести трансформацию безобидных кузнечиков в саранчу путём изменения облика и сбивания в стаи с последующей миграцией на огромные расстояния. В результате такого “броска” осваивается новая зона расселения за тысячи километров от исходной”.

О ложности этого примера я уже говорил выше. Можно ли произведение авангардной живописи считать иллюстрацией к научной работе по биологии?

Стр. 392: “Параллели в образовании сходных морфологических признаков можно видеть у разных групп живого, в том числе и у современных животных. Так, семена растений, насекомые, древние рептилии, птицы и рукокрылые млекопитающие имеют крылья”.

Если проанализировать этот аргумент, можно привести такие контраргументы:

  • крылья являются органами активного полёта. “Крылья” семян растений не являются таковыми – у них нет мускулатуры. Это лишь приспособление, замедляющее падение и улучшающее перенос семян ветром (анемохорию), что несомненно способствует лучшему расселению вида, хотя имеет и свои недостатки (семя, зародыш и запас питательных веществ не могут быть большими, как, например, у дуба, ореха или каштана). Если семена растений в какой-то мере сравнимы по функциям с половыми клетками, икрой и яйцами животных, “крылья” семян представляются неким аналогом выростов на оболочке яйца. Зародыш растения лишён возможности активно манипулировать “крыльями”;
  • крылья насекомых не гомологичны крыльям позвоночных: они образованы из парных продольных складок покровов тела животного на сегментах – в исходном состоянии на всех, в настоящее время только на втором и третьем грудных сегментах тела. Сюда же стоит прибавить колоссальную разницу в происхождении между насекомыми (подраздел Первичноротые раздела Двусторонне-симметричных), и позвоночными (подраздел Вторичноротые раздела Двусторонне-симметричных). Ясно, что сходство крыльев насекомых и позвоночных чисто внешнее;
  • крылья у позвоночных животных перечисленных А. Беловым групп возникли из одинаковых зачатков (передняя конечность позвоночного), но независимо друг от друга. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что несущая поверхность такого крыла имеет различную природу: у птиц это кожные образования – перья, у рукокрылых и птерозавров – сама кожа. Но крыло птерозавра образовано только одним четвёртым пальцем, а у летучей мыши в натяжении перепонки крыла участвуют четыре пальца из пяти.

Таким образом, единственной общей чертой, связывающей перечисленных крылатых существ, можно считать выгоду сравнительно постоянного, активного (животные) или временного, пассивного (растения) освоения воздушного пространства. Анатомия и происхождение органов, позволяющих удержаться в воздухе, может радикально различаться.

Стр. 392: “Точно так же водоплавающие животные, членистоногие, рыбы, рептилии и млекопитающие получили обтекаемую форму тела, плавники, ласты и хвост не от единого рыбообразного предка, а в результате независимого приспособления к водному образу жизни. их общий предок не был рыбой! Водную среду в разное время и независимо друг от друга осваивали моллюски, ракообразные, трилобиты, панцирные, хрящевые, костные рыбы, разнообразные земноводные, ихтиозавры, плезиозавры, крокодилы, черепахи, киты, сирены, моржи, тюлени и др., а также многочисленные придонные животные и водоросли”.

Утверждение о том, что общий предок наземных и вторичноводных четвероногих животных не был рыбой, голословно. Оно основано на неоправданном допущении А. Белова о том, что все живые существа произошли от человека, поскольку данные палеонтологии, сравнительной анатомии и эмбриологии не подтверждают утверждаемую им “теорию инволюции”. Единственное, с чем можно согласиться, так это с тем, что рыбы не были предками наземных членистоногих. Удивляет утверждение А. Белова о наличии у членистоногих хвоста. Эта часть тела характерна только для позвоночных животных.

Форма тела вторичноводных животных сформировалась в результате приспособления к водному образу жизни независимо друг от друга. Ведь нельзя считать болотную черепаху и жука-плавунца родственными видами только на основе того, что они живут рядом и внешне достаточно сходны – оба животных имеют округлые очертания тела, с уплощённым твёрдым “верхом” и конечностями, приспособленными для гребли.

Согласно общепринятым взглядам, жизнь появилась в воде. Поэтому нельзя приравнивать с одной стороны рыб (хрящевых, костных), моллюсков, ракообразных, трилобитов, иглокожих, а с другой стороны – китов, тюленей, пингвинов, доисторических водных рептилий, морских черепах. Ведь первые из них исходно жили в водной среде, а вторые – давние или недавние переселенцы в неё. Приспособления вторичноводных животных к обитанию в воде сформировались на основе признаков сухопутных животных, и носят вторичный характер, затрагивая немногие черты физиологии. У этих животных никогда не появятся черты жизни в водной среде, характерные для первичноводных видов – жабры и настоящие плавники. Также вторичноводными являются, напомню, водяные жуки и клопы, а также улитки-прудовики (потомки наземных лёгочных моллюсков).

Также ошибочно объединять под словом “водоросли” настоящие первичноводные растения и растения-переселенцы с суши. Водоросли – растения со сложным циклом чередования полового и бесполого поколений, достаточно заметно отличающиеся от наземных растений биохимическими признаками. А среди водных потомков наземных растений нет, пожалуй, только голосеменных. В любой хорошей работе по аквариумным растениям можно найти сведения о мхах, папоротниках, однодольных и двудольных растениях, приспособившихся жить в воде. Спектр такого приспособления широк – от растений, способных лишь переносить долгое затопление корней, до “морских трав” (Zostera, Thalassia, Thalassodendron), способных даже цвести под водой. Также под водой цветёт и роголистник (Ceratophyllum) – обычное водное растение средней полосы России, часто встречающееся и в аквариуме.

Но водяные мхи остались по своему строению мхами, они исправно выпускают над водой спороносные коробочки. На листьях водных папоротников созревают в спорангиях многочисленные споры. Даже ряска, утратив вследствие неотении даже разделение тела на стебель и листья, сохранила в сильно редуцированном виде присущий её предкам цветок, несмотря на жизнь в воде.

Однако у водорослей (настоящих) нет никаких остатков приспособлений к жизни на суше, что говорит о том, что они были изначально водными формами. Точно так же у вторичноводных растений бессмысленно ждать появления чередования поколений, характерного для водорослей.

Стр. 392: “Несколько иначе дело обстоит с бегающими и прыгающими членистоногими, пресмыкающимися, птицами, млекопитающими, снабжёнными конечностями. Несмотря на сходство в способе передвижения, они имеют разных предков, живших в разное время. Но у всех у них были предки с ногами и руками. И такими предками были в разные эпохи: протерозойские, палеозойские, мезозойские и кайнозойские люди! И пусть это утверждение не поразит как громом тех, кто думает по-другому!”

Ой, ёлки-палки! Рядом с моим виском с потолка ударила молния. Но в меня она не попала. Это потому, что я думаю иначе, чем А. Белов. И его наивные утверждения не убедили меня в правоте “теории инволюции”. А ещё, пока молния срывалась с потолка, я успел, хотите – верьте, хотите – нет, вскочить с места, схватить с полки томик Чарльза Дарвина, и накрыться им. Признаться, мне даже стало немного обидно, что меня не “поразило” утверждением А. Белова. Но его дремучее невежество поразило меня больше, чем показная смелость его околонаучных “перлов”.

Поскольку общие предки членистоногих и позвоночных, имеющие руки и ноги, не найдены, да и никогда не будут найдены, утверждение А. Белова опять-таки оказывается голословным. И столь же невероятно найти в отложениях протерозоя, палеозоя, мезозоя и раннего кайнозоя остатки тех, кого можно назвать людьми.

Что же касается перечисленных выше животных, то они принадлежат всего лишь к двум эволюционным ветвям: насекомые и четвероногие позвоночные. Конечности у них сформировались независимо друг от друга. Они произошли из разных зачатков и имеют разное отношение к органам тела.

Конечности членистоногих развились из парных выростов-параподиев на сегментах тела их предков – кольчатых червей. Каждый сегмент членистоногих изначально имел одну пару конечностей. Позже, в связи с разделением тела на отделы у потомков первичных членистоногих, на части сегментов конечности исчезли: брюшко насекомого лишено их. Конечности слившихся друг с другом головных сегментов превратились в ротовые органы. А вот на грудных сегментах насекомого конечности хорошо развиты, они взяли на себя функции передвижения. Ходильных ног у насекомых ровно три пары – по количеству грудных сегментов.

Конечности позвоночных не имеют отношения к сегментации их тела. Конечностей у них всего две пары. Предполагается, что парные конечности образовались из продольных складок покровов с последующим их разделением, то есть их формирование изначально не было связано с сегментами тела. В некоторых источниках утверждается, что непарные плавники также являются конечностями. Но у наземных позвоночных непарные плавники исчезли, а парные превратились в лапы.

Можно долго рассматривать черты сходства и различия в строении конечностей позвоночных и насекомых. Но я думаю, что для доказательства их несхожести достаточно доказать различие в происхождении. Таким образом видно, что сходство, утверждаемое А. Беловым, является чисто поверхностным и опять-таки не свидетельствует в пользу его теории.

Стр. 393: “Можно вывести как закон, что все виды растений и простейших животных, в т. ч. обезьян, а также люди, имеющие длительное время свои особые географическую нишу и среду обитания и живущие изолированно друг от друга, поразительно отличаются по своим признакам и способу существования от схожих видов, пребывающих в других условиях существования”.

Если генетическое сходство между человеком и обезьяной шимпанзе составляет 98%, а по мнению некоторых авторов, и больше, утверждение А. Белова о “поразительном отличии” теряет смысл.

Конечно, обитание в разных “географических нишах” (возможно, имеются в виду разные местности) приводит к накоплению различий у близких видов. Но есть пример того, как один вид, чьи популяции разделены тысячами километров, не образовал даже подвидов. Это голубая сорока Cyanopica cyanea, обитающая в Испании и за тысячи километров от Европы – на Дальнем Востоке. Сходство (либо отсутствие коренных различий) среды обитания птицы в разных ареалах привело к тому, что вид практически не менялся с момента разрыва ареала. Обитающие на разных материках зубр и бизон, хотя и представляют собой особые виды, свободно скрещиваются и дают плодовитое потомство.

А вот различия среды обитания действительно приводят к тому, что у близкородственных форм начинают формироваться черты различия. Таковы гавайские цветочницы – эндемики Гавайских островов. Морфологически и генетически однородные ранее, они образовали ряд видов, отличающихся как рационом (и связанной с ним формой клюва), так и окраской – итогом полового отбора.

Таким образом, определяющим фактором формирования видов является их среда обитания, её стабильность и изменение. Стабильность среды может стать предпосылкой специализации вида. Специализация вида приводит к тому, что снижается возможность его адаптации. Это происходит от того, что специализированный вид в большей степени зависит от какого-то одного фактора среды (пищевой ресурс, температура, солёность воды, вид-симбионт и т. д.). Но наряду с узкими и сверхузкими специалистами, которые буквально вне конкуренции в своей экологической нише, всегда есть значительное количество видов, “специализация” которых заключается именно в анатомической неспециализации и поведенческой гибкости. Такие “подмастерья эволюции” конкурируют со многими, и в то же время не конкурируют серьёзно ни с кем. И гибкость их поведения вместе с неспециализированным строением являются перспективными для дальнейших изменений.

Стр. 395: “Отделение групп живых существ от сообщества людей проходило на протяжении всего существования человека, чья история абсолютно не такая, как представляется сегодня. Вновь отделившиеся образовывали свои собственные сообщества и группы, некоторые из них довольно долго оставались в таком состоянии – десятки и даже сотни миллионов лет. Другие же начинали стремительно спускаться вниз по лестнице инволюции, перегоняя своих предшественников, отказываясь от всё большего числа признаков, сближающих их с человеком. Эти “новички” обладали большей динамикой и изобретательностью, так как все ниши к тому времени были уже заняты. … Не в этом ли кроется разгадка уникальной живучести и мутабельности многих примитивных животных, их уникальная приспособляемость к любым видам токсичных препаратов? Деграданты поистине неистребимы! Достаточно вспомнить крыс, тараканов и мух”.

Обсуждать ещё и ещё раз то, что история человечества “не такая, как представляется сегодня”, не имеет смысла, поскольку нет никаких чётких и бесспорных аргументов в пользу этой теории. Следовательно, на каких основаниях это можно утверждать?

В процессе видообразования “изобретательность” не играет никакой роли, поскольку процесс образования, изменения и вымирания видов определяется внешними условиями – наличием свободных экологических ниш и изменениями среды обитания. Смешно выглядит термин “изобретательность” применительно к тараканам и мухам, хотя крысам трудно отказать в известной доле предприимчивости и изобретательности. “Секретное оружие” мух, тараканов и крыс – их неспециализированность и зависимость от сравнительно небольшого количества факторов. В остальном же они не более “неистребимы”, нежели прочие животные. Так, “неистребимость” рыжих и чёрных тараканов заканчивается на морозе через считанные минуты, причём даже температура –1° С уже губительна для них.

Быстрая приспособляемость некоторых видов к ядам может объясняться высоким темпом смены поколений, высокой численностью, большим количеством мутаций, одновременно присутствующих в популяции, и высокими темпами воспроизводства. Так, если появляется пестицид нового поколения, от него может погибнуть 999 998 особей из миллиона. Но, если оставшиеся две особи обладали мутацией либо (как крысы) особенностью поведения, нейтрализующей действие яда или позволяющей избегать его действия, то их потомство быстро восстановит численность. У тех же насекомых это произойдёт за пару сезонов.

Кроме того, “неистребимость” и “живучесть” так называемых “деградантов” проявляется исключительно в одних условиях – рядом с человеком. В природных условиях ни один из перечисленных А. Беловым видов не становится всеобщей “напастью” – у него находится немало врагов. Те же серые крысы в болотах Китая, на своей исконной родине, явно не встречаются столь же часто, как где-нибудь в подвалах домов Москвы или в нью-йоркской канализации. На своей родине каждый вид животных связан со многими другими видами, которые не всегда живут с ним мирно: тех же крыс охотно едят совы, кошки и змеи. Мухи в природе не всегда находят обильные источники пищи, и большинство из них погибнет в клювах и пастях врагов – птиц, лягушек и ящериц. А рыжий таракан без человека явно не вышел бы за пределы субтропического пояса Земли.

Главные черты отличия человеческих поселений от природных условий обитания видов-“деградантов” – наличие обильных и доступных источников пищи, а также практически полное отсутствие хищников. В таких “райских” условиях (если бы они были в природе) даже такой заведомо медленно размножающийся вид, как слон, орангутанг или большая панда, легко достигнет высокой численности. Дело лишь в том, что оптимальные условия для этих видов далеко не совпадают с теми, что может предложить животным большой город…

Поэтому суждение А. Белова о живучести и неистребимости “деградантов” основано на ложном впечатлении. Истинные причины наблюдаемых нами явлений, подвигнувших автора “Антропологического детектива” на такие выводы, совсем другие, легко объяснимые помимо выдвижения “теории инволюции”.

Стр. 396: “Русский учёный В. Караваев говорил, что организм – это “сообщество клеток”, чем выше уровень и тоньше специализация клеток, тем выше организация всего организма. Таким образом, признаемся себе, что более организованным и сложноустроенным организмом среди всех обитателей Земли является человеческое существо. Следовательно, человеку и быть одновременно и венцом творения Бога, и родоначальником всех животных, растений и микроорганизмов, которые представляют собой лишь его несовершенный слепок”.

Если же отталкиваться от факта специализации, следует признать другой факт – человек не является специализированным существом. Вообще, отряд приматов не относится к специализированным. Поэтому ошибочно считать человека наиболее совершенной формой жизни на Земле. Учёные, оценивая особенности строения человека, пришли к совершенно неожиданному (для сторонников теории божественного творения) выводу: человек – весьма несовершенное существо.

“Несмотря на многочисленные преимущества, форма нашего тела имеет свои изъяны. Один автор даже заявил, что человек - это “несовершенное создание, настоящий винегрет признаков”, - видим мы мнение Д. Ламберта в книге “Доисторический человек. Кембриджский путеводитель”. Цитирование несовершенств человека из текста его работы было бы слишком громоздко, приведу лишь подпись к схематическим рисункам:

“А - зубы.

Слишком тесное расположение зубов является следствием уменьшения размеров челюстей, которое произошло в процессе эволюции сравнительно недавно.

Б - выпадение диска.

Заболевания нижней части позвоночника обычно являются следствием дегенеративных возрастных изменений, связанных с передачей нагрузки через позвоночник на две, а не на четыре конечности, как это было у наших древних млекопитающих предков.

В - аппендицит.

Это заболевание связано с инфекционным заражением и воспалением аппендикса - рудиментарного червеобразного отростка слепой кишки.

Г - грыжа.

Выпячивание кишок в слабых частях брюшной стенки. У мужчин и женщин грыжа обычно возникает в нескольких разных местах.

Д - варикозное расширение вен.

Это заболевание клапанов вен, приводящее к скоплению крови, может поражать как бёдра, так и ноги.

Е - плоскостопие.

Ослабление свода стопы широко распространено и связано с тем, что вес человеческого тела приходится на ступни только двух ног”.

Добавим к этому ещё одну выдержку из Ламберта ( там же, стр. 43):

“Ухудшение проходимости родового канала в результате двуногого хождения и увеличение черепов младенцев, создающее трудности при деторождении, а также другие неприятности - всё это следствие несовершенного устройства нашего тела”.

Ещё один момент. Стоматологи многих стран отмечают, что рост челюстей у человека часто заканчивается очень быстро, фактически до смены всех молочных зубов на постоянные. Поэтому отмечается рост числа детей, у которых последние из сменившихся постоянных зубов растут впереди или позади зубного ряда.

Вот вам и совершенство человеческого тела. Но не стоит думать, что прочие животные совершенны. И у них можно найти немало подобных примеров. Например, высокий жираф предпочитает не ложиться на живот. Иначе, если его задние ноги скользнут в стороны по влажной земле, он может уже не подняться - таково строение суставов его ног. Сухопутная или морская черепаха в своём панцире защищена от зубов льва, крокодила или акулы. Но, если она случайно перевернётся на спину, то ей уже не жить - она медленно умрёт от истощения и пользы от её защиты не будет. Древние морские ящеры мозозавры, судя по исследованиям их позвонков, страдали от декомпрессии - в их позвонках найдены обширные участки отмершей кости. Это свидетельствует о плохой приспособленности физиологии животного к водному образу жизни. А некоторые южноамериканские грызуны, такие, как агути и морская свинка, крайне чувствительны к стрессу: они могут умереть от испуга. Морская свинка также не умеет синтезировать в своём организме аскорбиновую кислоту, больше известную как витамин С. И её “товарищем по несчастью” в этом является… человек (“верх совершенства”?). Прочие наземные позвоночные умеют синтезировать этот витамин.

То есть человек далеко не продукт божественного творения. Это один из видов живых существ планеты Земля, не более исключительный в плане своего строения, чем прочие виды. Единственной особенностью человека, которую трудно оспорить, является его высшая нервная деятельность. Телесно же мы - не больше, чем просто двуногие приматы.

Стр. 398: “Считать же, что человек сложился сам по себе из множества одноклеточных микроорганизмов, а те в свою очередь из молекул ДНК и белков, притом, что наукой накоплены Гималаи фактов, по меткому выражению А. Любищева, опровергающие саму такую возможность, было бы сегодня верхом невежества. Появление самого первого живого существа из “мёртвой” материи опровергается всякой логикой, и вероятность такого хода событий равна громадному нулю!

Вы только представьте себе, что при рождении человека появляются на свет сначала руки и ноги, затем тело, а потом голова, а уже затем из всего этого каким-то образом монтируется целый человек. Так и вся биосфера планеты есть единый организм, присутствующий как целое на самых ранних стадиях появления жизни”.

Мнение учёных по поводу формирования биосферы на уровне организмов несколько отличается от того, что пытается представить неискушённому читателю А. Белов, выдавая за научную истину, либо за мнение эволюционистов.

Организм любого многоклеточного существа вовсе не складывался “сам по себе из множества микроорганизмов” по одной простой причине: любой живой организм уникален генетически (за исключением, разве что, однояйцовых близнецов или клонов). А клетки любого многоклеточного существа (за исключением половых) абсолютно идентичны генетически. Разнообразие набора генов половых клеток, впрочем, проистекает из набора генов организма и является его производным.

Поэтому считать, что самостоятельные (заведомо генетически разнородные) микроорганизмы “склеились” в единый организм, бессмысленно. Если бы это было так, то любой многоклеточный организм можно было бы считать лишь колонией нескольких видов простейших. Поскольку в природе виды могут лишь расходиться по признакам во времени своего существования, они не образовали бы единый организм, и каждый вид размножался бы отдельно от других (так независимо размножаются в составе лишайника микобионт (гриб) и фикобионт (водоросль)). Но ни у одного многоклеточного это не наблюдается, следовательно, предполагать происхождение многоклеточности путём “склеивания” изначально независимых простейших в одно существо нельзя.

Каждый многоклеточный организм – продукт тесной интеграции колонии генетически идентичных клеток. Связь между ними может быть более или менее прочной.

Есть в природе существа, наглядно демонстрирующие некий переход между колонией свободноживущих простейших и многоклеточным существом. Таковы слизевики (Myxomycota) среди грибов. В обычных условиях слизевик ведёт себя как колония микроскопических простейших. Но в процессе размножения амёбоидные клетки колонии собираются вместе, образуя некоторое подобие плодового тела (известного у одного из видов как “волчье вымя”), в котором созревают споры, как у грибов.

Среди животных похожими свойствами обладают губки. Их клетки живут вместе, но не образуют тканей. Однажды был произведён эксперимент: живых губок трёх видов разного цвета растёрли в кашицу и смешали. Через некоторое время оставшиеся в живых клетки начали сползаться вместе строго по видам, образуя целостных животных трёх исходных видов.

Интересна гипотеза формирования живых существ на Земле. Предположительно собственно биосфера как географическая оболочка древнее оформленных живых существ:

“В свете современных знаний становится ясным, что жизнь - это свойство, присущее экосистеме в целом, а не отдельным организмам или изолированным скоплениям молекулярных соединений. Поэтому “центральный вопрос происхождения жизни - это не вопрос о том, что возникло раньше, ДНК или белок, а вопрос о том, какова простейшая экосистема” [Э. И. Колчинский ссылается на работу Патти, 1970 г. - В. П.]. Отсюда следует, что в раннем археозое на основе разнообразных высокомолекулярных белковых и нуклеотидных соединений возникали не единицы, а миллионы открытых систем, способных более или менее продолжительное время находиться в состоянии динамического равновесия. Но лишь немногие из них достигали той степени внутренней слаженности и сбалансированности процессов метаболизма, которые были необходимы для их самосохранения и воспроизведения в условиях зарождающейся биосферы”.

Если же касаться “сценария” происхождения человека, предложенного А. Беловым, то моё мнение – это глупость и тот самый “верх невежества”, который он приписывает эволюционистам. Организм на любом этапе филогенеза (исторического развития) представляет из себя целостное образование, жизнеспособное в данных условиях среды.

Рассуждения же А. Белова больше смахивают на рассуждения трёхлетнего ребёнка и, думаю, могут быть восприняты лишь как некий курьёз среди проявлений интеллектуальной деятельности взрослого человека.

Стр. 399: “Вообще, надо отметить, что в учебнике палеонтологии сплошь и рядом в отношении разных видов живого встречаются термины “тупиковая”, “слепая”, “полностью вымершая ветвь эволюции”. Странно! Создаётся впечатление, что живые существа появляются на планете, являя удивительное многообразие форм, лишь для того, чтобы в один прекрасный день превратиться в “слепую” ветвь и без остатка вымереть”.

Хорошо сказано: “создаётся впечатление”. Именно впечатление, поскольку реальное положение дел значительно отличается от того, что может показаться. Ведь впечатление – это в какой-то мере личностное отражение действительного положения дел. Если А. Белов отличается, э-э-э, скажем так, не слишком широким кругозором, его впечатления могут значительно отличаться от впечатлений более осведомлённых людей, а тем более академиков и профессоров.

“Тупиковая”, “слепая” и “боковая” ветви эволюции – это лишь наша точка зрения с учётом наших знаний о том промежутке времени, который прошёл между вымиранием указанной группы живых существ и нашим временем. Про живых существ, являющихся нашими современниками, мы не можем так сказать по одной простой причине: будущее не предопределено. И оно не было предопределено ни для одной из вымерших в прошлом групп животных.

Будет вид существовать, или вымрет – зависит не от каких-то конкретных признаков данного вида, а от среды его обитания. Если среда обитания сохранилась, вид живёт. Но, если она меняется, вид изменяется или вымирает. Так, рачок щитень (Triops cancriformis) обитает на нашей планете с триасового периода и вымирать пока не собирается. А саблезубые тигры, мастодонты, фороракусы и мозозавры, хотя и появились заведомо позже триаса, благополучно вымерли. Вообще, время существования вида позвоночных намного меньше, чем у беспозвоночных и растений. Это объясняется просто: находясь на вершинах пищевых пирамид и цепочек, они более чувствительны к изменениям условий среды обитания. Хотя этот вывод построен на основе исследований ископаемых остатков (а палеонтологическая летопись далеко не полна, что отмечал и Дарвин), что позволяет применять его с некоторой долей условности.

Стр. 399: “Как же нам примирить столь непримиримое и выйти из замкнутого круга бессмысленности бытия? А между тем выход есть. И он, как всё гениальное, прост! Достаточно только принять положение о цикличности мироздания, и всё встанет на своё место! Один цикл сменяет другой, и жизнь словно идёт по кругу, но не выше и выше, по спирали, как то утверждал классик, а именно по кругу. Колесо мироздания Сансары крутится, и с каждым его поворотом рождается цивилизация....”.

Судя по всему, этот вывод делался специально для того, чтобы применить к нему красивый и очень философски звучащий термин “колесо Сансары”. Конечно, это может оказать некоторое впечатление на неискушённого читателя, подтолкнув его лишний раз в руки гадателей, экстрасенсов, хиро- и некромантов, и прочих людей, порой даже откровенных шарлатанов, паразитирующих на легковерии народных масс с помощью всяких мистических учений и теорий.

Каковы итоги попыток автора “Антропологического детектива” казаться умнее, чем он есть на самом деле, все, думаю, уже поняли, прочитав и проанализировав его книгу.

“Принять” какую-то точку зрения ещё не означает изменить мир таким образом, чтобы его законы и закономерности начали сразу же соответствовать этой теории. Я считаю, что нужно познавать и анализировать истинное положение дел, собирать как можно больше информации, систематизировать её, строить логические связи исключительно на основе строгих научных данных, не домысливая значительную часть знания.

Можно ли принять модель развития мира подобной “колесу Сансары”? Думаю, что нет. Дело в том, что любая точка на ободе колеса (хоть мифического, хоть реального) движется по замкнутому повторяющемуся маршруту только тогда, когда само колесо не движется, висит в пустоте! Модель такого колеса верна лишь тогда, когда какая-то система в процессе развития вернулась в первоначальное состояние.

Можно ли вообще считать, что цивилизация и эволюция возвращаются в первоначальное состояние, пройдя какой-то путь развития? Думаю, что нельзя. Даже если цивилизация или процесс эволюции пришли к состоянию, по каким-то чертам весьма похожему на некоторое исходное, конечное состояние будет не идентичным начальному. На состояние системы окажет влияние именно тот путь, который ею пройден. В процессе развития цивилизации накапливаются какие-то знания, предметы материальной и духовной культуры. Они не исчезают бесследно, когда этап развития цивилизации подходит к концу. Начальное и конечное состояние цивилизации, прошедшей какой-то отрезок истории, отличается именно этим приобретённым опытом.

Эволюция порой совершает изменения, которые можно принять за циклические. Например, некоторые сухопутные животные в процессе эволюции вернулись в воду. Но признаки приспособления к водной среде у этих видов развились на основе новых приспособлений к сухопутной среде обитания. Так же некоторые растения класса однодольных (пальмы, панданус, драконово дерево) приобрели древовидную форму роста. Но далёкие предки этих растений утратили ткань, отвечающую за рост стебля в толщину – камбий. Утолщение ствола у этих растений происходит за счёт других тканей, появившихся вторично, и отсутствовавших у их травянистых непосредственных и древовидных далёких предков. Это отличие от первоначального варианта и не позволяет считать полным “оборот” колеса жизни.

В процессе развития жизни на Земле происходит накопление аккумулированной энергии солнечного излучения в виде неокисленных соединений (угля) и свободного кислорода в атмосфере, в виде упорядоченных органических соединений. Это накопление также разрывает замкнутое кольцо, превращая его в оборот спирали, причём постоянно расширяющейся с каждым витком.

Есть и ещё одна величина, “двигающая” “колесо Сансары”. Это время существования развивающейся системы. Время – величина однонаправленная, векторная. Любая система движется во времени. Если даже система возвращается в состояние, очень близкое к первоначальному, она не сможет вернуться в исходную точку во времени. Действительно, как можно вернуться во вчерашний день?

Если отметить на ободе колеса точку, и двигать колесо вдоль оси, одновременно вращая его, окажется, что точка совершает в пространстве не круговые движения, а движется именно по спирали. Обороты колеса – это циклическое развитие системы, а движение по направлению оси – это движение во времени. Если бы колесо было эластично, а мы бы вращали его не равномерно, а с постоянным ускорением, то диаметр колеса под действием центробежной силы непрерывно возрастал бы. Это будет приблизительная имитация аккумулирования энергии солнца, которая поглощается системой. Но в любом случае движение точки в пространстве будет не циклическим. Ошибка при выборе модели развития системы в виде “колеса Сансары (мантры, Мудры, Камасутры и т. д., нужное подчеркнуть, ненужное зачеркнуть)” состоит в том, что система в этом случае рассматривается вне пространства и времени, как закрытая и ограниченная сама собой. В то же время и любая цивилизация, и биологическая система – открытые, взаимодействующие с прочими элементами окружающего мира, существующие во времени системы.

Поэтому, несмотря на уверения А. Белова, развитие мира идёт не по кругу, а по спирали.

 

Заблудшее дитя богов?

Неблагодарный сын обезьяны...

Изгнанные из рая?

Священник изобразил величественную, потрясающую картину: как праведники всего мира соберутся в раю, и лев ляжет рядом с ягнёнком, и крошечный ребёнок поведёт их за собой. Пафос и мораль этого зрелища нисколько не тронули Тома; его поразила лишь та важная роль, которая выпадает на долю ребёнка перед лицом народов всей земли; глаза у него засияли, и он сказал себе, что и сам не прочь быть этим ребёнком, если, конечно, лев ручной.

М. Твен “Приключения Тома Сойера”

“Древность” человека, не подтверждённую никакими материальными свидетельствами, А. Белов пытается обосновать, приводя как доказательство некоторые черты животных, которые якобы не могли появиться естественным путём:

Стр. 418: “Можно предположить, что именно человек в ранние эпохи, в период своего могущества и славы, занимался выведением новых пород животных и растений, и делал это гораздо раньше, чем принято считать. Дикие виды не столь красивы, а некоторые из них даже безобразны. Достаточно вспомнить лягушек. Благородный нрав лебедей, поразительная расцветка бабочек и цветов, удивительный мир попугаев и райских птиц, диковинные рыбы – всё это рождает мысль о мудрых древних селекционерах, которые … выводили … животных, чьи организмы необычайны по красоте и изяществу форм”.

Весьма обидно вы, товарищ А. Белов, отзываетесь о лягушках. Думаю, что и обо всех прочих не-мягких, не-мохнатых и не-пернатых существах вы точно такого же мнения. Достаточно вспомнить тот грязный пасквиль, который вы сочинили о ящерицах (в главе о драконах-динозаврах). Думается, вы начитались детских сказок и очень им поверили. Ведь у В. М. Гаршина в “Сказке о жабе и розе” гадкая, нехорошая жаба пытается слопать трогательную, нежную розу... Ах! Прямо-таки не выдержит моё бедное сердце... А ведь нехорошая жаба, она ещё и Дюймовочку украла!

Ну, да! Протрите глаза, поэты! Нет у розы лучше друга, нежели жаба. Жаба - хищник, её не интересует всякая трава, будь это даже “благородная” с точки зрения поэта и садовода роза или орхидея. А вот жертвы жабы - насекомые, всякие там гусеницы, жучки и мушки - вполне способны обглодать трогательно-нежную розу до корней.

Вот так сказки и формируют у малышей негативное отношение к тем, кто не пушистый и не пернатый. А если взглянуть объективно?

“Когда во время своих опытов в венском зоопарке профессор Антониус показывал обезьяньим и человечьим детёнышам змей, те не проявляли ни малейшего страха, а лишь одно любопытство и никакого “врождённого отвращения” у них не возникало”.

Лично я, глядя на лягушек, жаб, ящериц и змей, не вижу в них каких-то “безобразных” черт. Эти существа кажутся мне весьма красивыми. Вы видели, как сияет радуга на боках анаконды или удава? Вы заглядывали в изумительные золотисто-искристые глаза жабы? Нет? Тогда мне не о чем с вами, г-н А. Белов, говорить...

Известные писатели-натуралисты в своих произведениях рассказывают о встречах с амфибиями и рептилиями. Но ни в одной книге я не заметил каких-либо черт, объективно свидетельствующих о некоей “безобразности” этих животных. Ведь “безобразность” - это не объективный критерий, её не выразишь какой-либо формулой, числовым соотношением и т. д. Нравится животное, или не нравится - это личное дело человека (то есть “безобразность” - субъективный критерий), что зависит от его воспитания. Есть много любителей амфибий и рептилий, которые могли бы поспорить с А. Беловым относительно эстетических качеств своих питомцев.

И напротив, творение рук человеческих, собака породы бассет-хаунд, вызывает лично у меня омерзение. Вы видели эти глаза “алкоголика со стажем”, эти кривые узловатые лапы, которые чуть не наступают на подметающие пыль уши, это вислое брюхо, это едва не волочащееся по асфальту “причинное место”? Пакость! И тем не менее, любой владелец бассета охотно натравил бы на меня своего питомца, прочитав эти слова. Ведь я высказал своё личное мнение.

Вообще, субъективное мнение отдельно взятого человека не может быть основой для каких-то научных выводов. Наука базируется на точных, объективных, воспроизводимых результатах. Поэтому то, что вы, г-н А. Белов, высказали - не более чем просто слова.

Неясно, в чём заключается “благородный” нрав лебедей, приписанный им А. Беловым. Применительно к поведению слово “благородный” в словаре В. Даля разъясняется как “согласный съ правилами чести и чистой нравственности; честный, великодушный, жертвующiй своими выгодами на пользу другихъ”. А что же лебедь? Пара птиц отчаянно и жестоко сражается за свою территорию: пара лебедей не потерпит на своём пруду кого-либо из сородичей. Вообще, лебедям приписывается такая черта поведения, как задиристость и агрессивность по отношению к себе подобным, и даже к “царям природы” - людям (“великодушный, жертвующiй своими выгодами на пользу другихъ”?) Австралийский чёрный лебедь, завезённый в Новую Зеландию, лишает пищи живущую там новозеландскую утку: шея лебедя длиннее, чем у утки, поэтому он имеет явное преимущество при кормлении, доставая пищу с большей глубины.

Относительно нравственности можно лишь напомнить, что это понятие применимо лишь к разумным существам, причём сильно меняется в зависимости от уклада народа. То, что у одних народов считается доблестью, другие порой почитают за бесчестье. Есть ли у лебедя разум? Есть ли у него культура? Конечно же, нет. Следовательно, приписывать ему следование каким-то нравственным правилам беспочвенно. Видимо, в своих суждениях А. Белов опирался не на литературу о поведении животных, а на сказки.

Но я прошу не считать мои слова поводом для истребления лебедей за их “глупость”. Это было бы не меньшей глупостью со стороны человека. И отсутствие у лебедей “благородного нрава” не является поводом для того, чтобы перестать восхищаться их красотой и изяществом форм. Просто всегда следует помнить, что животное или растение на самом деле может быть иным, нежели наши представления о нём. И винить в расхождении возвышенного идеала и прозаической реальности нужно не живое существо, которое не знает, что мы о нём думаем, а лишь самого себя.

Если уж попугаи и райские птицы с их удивительной внешностью являются “творением древних селекционеров”, то почему эти искусники не позаботились об их голосах? Думаю, все знают, что прекрасные по расцветке попугаи имеют резкие дребезжащие, скрежещущие, “металлические” или каркающие голоса. А голос райских птиц полностью выдаёт их родство с воронами - он представляет собой резкие звуки, напоминающие мяуканье, скрежет, лай и металлический (по моему впечатлению, какой-то “искусственный”) свист. Напомню, что другие “писаные красавцы” среди птиц - павлины и фазаны - также лишены певческого дара. И напротив, соловей с его мощным, всепроникающим, виртуозным пением - маленькая невзрачная птичка.

Что касается “поразительной окраски” бабочек и цветов, то следует сказать, что она имеет определённый биологический смысл. Думаю, не стоит подробно объяснять то, что можно найти в специальной литературе, но об одном факте стоит сказать особо. Известно, что цветы и бабочки некоторых видов имеют кроме окраски, видимой нами в обычном света, ещё и невидимую человеческому глазу, различимую в ультрафиолетовых лучах. Спрашивается, могли ли “древние селекционеры” заниматься “выведением” организмов с признаками, которые были недоступны их собственному восприятию?

Диковинные рыбы имеют столь же явное естественное происхождение своих признаков, которые наполнены биологическим смыслом и теснейшим образом связаны с образом жизни рыбы. Причудливая форма позволяет прятаться от охотника или жертвы, окраска несёт маскирующую роль и играет огромное значение в поведении и общении рыб. Это говорит о том, что она формировалась вместе с анатомическими и поведенческими особенностями рыбы естественным путём.

Да, безусловно, вырванные из своей родной среды, сидящие или лежащие на столе, нарисованные на белой бумаге рыбы, цветы и бабочки кажутся неестественными, причудливыми или даже уродливыми. Так, листохвостый геккон Uroplatus fimbriatus или лягушка лишаистый веслоног Theloderma corticale, “вырванные” из своей среды обитания, кажутся больными, покрытыми язвами и кожными болезнями, существами. Но посадите любого из них в свою родную среду - на ствол дерева... и вы его не увидите: настолько искусно эти “безобразные” существа сливаются с морщинистой корой дерева, покрытой лишайниками.

Окраска коралловых рыб-бабочек Chaetodon spp., Forcipiger, Holacanthus может быть настолько причудливой, что авторы книги “Мир кораллов” сообщают в связи с этим такой забавный эпизод:

“Форма и расцветка этих рыб кажутся настолько неправдоподобными, что вводят в заблуждение даже специалистов-зоологов. Некоторые кадры цветного фильма, снятого нами во время экспедиции в Океанию и демонстрировавшегося при научном отчёте, были восприняты частью аудитории как ловко вмонтированная в фильм мультипликация, настолько искусственными казались мелькавшие на экране рыбы-бабочки”.

И тем не менее, это примеры давно известной учёным расчленяющей и маскирующй окраски. “Авангардистская” расцветка рыбок не позволяет хищнику воспринять контур добычи целиком, либо маскирует жизненно важные органы (голову), отвлекая атаку хищника на плавники, которые (в отличие от головы) легко отрастают. Разве может быть, чтобы “древний селекционер” вначале придал рыбе столь причудливую окраску, а затем рыба “научилась” (с рыбьими-то мозгами?) её использовать. Но тогда особенности поведения, связанные с окраской, должны являться приобретёнными, а не врождёнными. А от кого юная рыбка научится использовать эту окраску, если родители в лучшем случае охраняют икру лишь до выклева мальков, а то и просто вымётывают её и бросают на произвол судьбы? Кроме того, окраску рыб надо опять-таки рассматривать в связи со средой обитания. Известно, что морская вода поглощает лучи спектра, причём с разной интенсивностью. Так, уже на небольшой глубине полностью поглощаются красные лучи, и кровь раненой рыбы кажется... зелёной! Соответственно, окраска рыб также теряет красные оттенки. Поэтому в своей среде обитания рыбы кажутся не столь уж яркими, как в луче фонаря или в аквариуме, подсвеченном мощными лампами-осветителями.

Следовательно, окраска рыб является продуктом эволюции, а не доисторической “селекции”.

Такими же пустыми словами является и приводимое А. Беловым описание некоего “первобытного рая”:

Стр. 419: “Раньше лебеди пели, попугаи разговаривали, павлины танцевали, а дельфины катали людей. Плодовые деревья давали диковинные и сочные плоды. Всё благоухало, цветы наполняли воздух тысячами ароматов. Порхали удивительной расцветки бабочки, пчёлы носили мёд. И никто никого не ел – не это ли картина рая, оставленная нам в фольклоре предками.

Мы вполне можем предположить, что хищные и опасные формы были либо истреблены, либо изменены древним человеком. В самом деле, ну какое человеческое общество потерпит у себя под боком существование человекоподобных каннибалов или жестоких хищников?”

Если древние были столь мудры, то они лучше нас знали экологию, знали роль хищников в природе и не “истребляли” или “изменяли” их. Даже современные народы, обитающие вдалеке от городской цивилизации, превосходно понимают роль хищников в природе. Если бы и правда “никто никого не ел”, рай А. Белова был бы за год съеден подчистую насекомыми, ведь не секрет, что насекомые могут расплодиться за считанные недели в огромном количестве. А отсутствием аппетита они не страдают, что подтвердит любой садовод.

Не отстали бы от насекомых и кролики. Конечно, мордочка кролика с умилительными большими глазами вызывает желание посюсюкать с этой зверюшкой. Но у австралийцев несколько иное отношение к этим зверям в силу известных причин: кролики превратили в пустыню значительную часть территории Австралии.

Всякое живое существо прилежно выполняет по мере сил известную библейскую задачу: “плодитесь и размножайтесь”. На основе наблюдений и расчётов, биологи вывели закономерности, описывающие этот процесс:

  • Правило максимального “давления жизни”:

“Организмы размножаются с интенсивностью, обеспечивающей максимально возможное их число”.

  • Закон давления среды жизни, или закон ограниченного роста Ч. Дарвина:

“Хотя не существует исключений из правила, что потомство одной пары особей, размножаясь в геометрической прогрессии, стремится заполнить весь земной шар, имеются ограничения, не допускающие этого явления”.

Факты подтверждают справедливость этих закономерностей. Так, в заповедниках Африки при усилении эффективности охраны численность слонов возросла настолько, что они практически уничтожали всю растительность в пределах заповедника. В одних случаях слонов просто отстреливали, а в других животных приходилось подкармливать... апельсинами. Напомню, что беременность слонихи длится 22 месяца, рождается, как правило, один малыш, который до 2 лет полностью зависит от матери. Соответственно, детёныш у слонихи появляется один раз в 4 года, а всего за свою жизнь слониха производит не более 4 - 5 детёнышей. Но каков результат!

А ведь есть животные, размножающиеся гораздо интенсивнее слонов...

“Если бы одной паре дроздов, занявших участок в 0,6 гектара, удалось за весну 1960 года успешно вырастить два выводка по 4 птенца в каждом, к концу сезона на этом участке было бы уже 10 дроздов. Само по себе это вполне возможно. Но предположим далее, что нашим дроздам и всему их потомству удалось бы и впредь успешно избегать опасностей и трудностей, угрожающих дроздам, и все их потомки до единого так же благополучно выводили бы всех своих птенцов. Тогда по истечении десяти лет (естественного срока жизни первой пары), весной 1970 года, на их участке в 0,6 гектара имелось бы уже не два дрозда, а 19 531 250 дроздов, то есть на каждый его квадратный метр приходилось бы 3250 дроздов!”

Не это ли картина рая, оставленная в фольклоре предками? Правда, с некоторыми корректировками...

Стоит ли негативно относиться к хищникам? Ведь они - один из основных факторов, ограничивающих численность видов в природе.

У некоторых народов Севера в сказаниях сначала был сотворён северный олень. Но потом, расплодившись, олени опустошили тундру и стали гибнуть. Поэтому боги создали волка, чтобы он не давал оленям сильно размножаться. То есть древние люди прекрасно понимали роль хищника в природе и не истребляли хищных зверей из боязни или по эстетическим соображениям.

Отношения между видом-хищником и видами-жертвами, конечно, далеки от ангельских, но и не представляют собой жестокой кровопролитной войны:

“Нас учат, что животные делятся на хищников и их добычу. Эти две категории считаются непримиримыми врагами: последние живут в вечном страхе и сломя голову бегут от первых, едва завидев их. Но в мире диких животных всё обстоит иначе. Во-первых, хищники убивают гораздо меньше живой добычи, чем некогда считалось. Уэллс, Геттисберг и другие специалисты по львам (живущим вне джунглей) указывают, что лев в среднем убивает не чаще раза в месяц. Джеймс Б. Шаллер увеличивает эту цифру в шесть раз по отношению к тигру. Во-вторых, большинство так называемых хищников на самом деле является некрофагами, иными словами, пожирателями уже мёртвых животных. В-третьих, было отмечено, что живые жертвы обычно уже почти умирают от старости, очень молоды или искалечены”.

И только человек, нацепив себе титул “царя природы”, узурпировал право убивать не ради еды. Но это характерно лишь для религий, производных от иудаизма, где в священных текстах человеку “свыше” дано право “владычествовать” над природой. Первобытные религиозные культы уважали право живых существ на жизнь, а охотники не брали больше того, что им нужно, и больше того, что может им дать природа. Так, среди “18 грехов человеческих” - запретов, которым подчиняется жизнь пигмеев леса Итури в Африке, значатся, между прочим, наряду с запретами, связанными с жизнью в общине:

  • бессмысленное уничтожение животных;
  • загрязнение воды;
  • рубка крупных деревьев (На Руси также запрещалось рубить старые крупные деревья, а также некоторые древесные породы вроде кедра. Сейчас же вековые кедровники идут под топор, а при строительстве очередного элитарного многоквартирного дома по капризу архитектора могут махом свалить даже не “чёрный” тополь или осину, а “белый” дуб, берёзу или старую мощную лиственницу. На Руси осуждалась также рубка молодых деревьев.);
  • заманивание животных в ловушки как проявление расточительства и коварства.

Что ни говорите, вспоминая охотничьи “подвиги” белого человека, нетрудно понять, что самые страшные хищники и в подмётки нашему брату не годятся. Вот только повод ли это для гордости - это уже другой вопрос...

Глупо обвинять хищника в некоей присущей ему злонамеренной жестокости и осуждать его за то, что он охотится и ест других животных.

“Большинство людей не отдаёт себе отчёта в том, что лисица, поймавшая зайца, находится точно в таком же положении, как и охотник, застреливший зверька на обед. Нет, лисицу осуждают так строго, как осудили бы охотника, взявшего привычку стрелять фермеров и жарить их к ужину. “Безнравственному” хищнику наклеивают ярлык убийцы, хотя его охотничья жизнь гораздо более оправданна и несравненно более необходима для поддержания его существования, чем подвиги ружейного охотника”.

Это говорит о бессмысленности истребления видов животных по “моральным причинам”. В свете этого мнения Конрада Лоренца субъективное суждение А. Белова об истреблении хищников из-за их “кровожадности” и “неуправляемости” выглядит весьма странно.

Итак, рай, населённый только плющево-мягкими оленятами и красивыми цветными бабочками, совершенно невозможен, поскольку оленята вырастают во взрослых прожорливых оленей, а дети бабочки – тысячи не менее прожорливых гусениц.

Настоящий рай – это сбалансированная экосистема. В каждом раю есть свой “змей”: многочисленные хищники, регулирующие численность травоядных.

Можно ли оправдать кажущуюся “жестокость” хищника? Можно, ведь его стремление убивать биологически оправдано. А вот человек, убивающий ради рогов или шкуры на стене, или ради бивней, идущих на резные безделушки для богачей, или ради пучка перьев, идущих на женскую шляпку, совершает бессмысленный и жестокий поступок. И ему не место в раю. Возвысив себя над природой, мы выходим за границы, которые она нам отвела. А поскольку люди являются одним из видов, составляющих экосистему Земли, их неразумная (и почему Карл Линней назвал человека “разумным”?) деятельность уже приводит к нарушению равновесия в природе.

“Находясь на вершине земной пирамиды, человек, тем не менее, остаётся в промежуточном положении между божественным и природным полюсами. При этом он стремится идеологически приблизить себя к Богу, соответственно, всё больше и больше отмежёвываясь от мира природы. “Многие ритуалы выражали эти новые идеи. В обряде заклания животных в жертву Богу приносится животное в человеке. Библейское табу, запрещающее употреблять в пищу кровь животного (ибо “кровь – это его жизнь”), проводит жёсткую демаркационную линию между человеком и животным. В понятие Бога, олицетворяющего принцип единства всего живого, Бога невидимого и беспредельного, заключён полюс, противостоящий природному, конечному и разнообразному миру, миру вещей. Человек, созданный по подобию Бога, наделяется чертами Бога; он полностью отделён от природы” (Фромм, 1995, с. 47 – 48)”.

Современный человек попал в такую ситуацию, когда “возвышать” себя над природой ему уже поистине неразумно. Но пока в обществе, к сожалению, преобладают настроения потребительского отношения к природе. Люди рассматривают нефть, руды, лес, рыбу не как всеобщее достояние, а как практически даровой источник материальных благ. И это не может не тревожить: природа больна, и нам следует принести человеческие амбиции в жертву на благо восстановления экосистемы Земли.

“В картезианском учении высшей ценностью признаётся разум. Абсолютность разума приводит к противопоставленности человека-субъекта и остального мира-объекта… При этом подразумевается, что достижение власти над природой заведомо обеспечивает интересы людей.

В картезианском учении доминирует представление о том, что природа прекрасна лишь тогда, когда она “облагорожена” человеком. Если христианство лишило природные объекты души, то теперь они лишаются права даже оставаться собой, в своём естественном состоянии. Характерно, что Декарт конечную задачу знания видел в господстве человека над силами природы, в открытии и изобретении технических средств, которые позволяли бы эту власть обрести. …

Современная картезианская наука впитала в себя христианское представление об исключительности человека. Природа была провозглашена объектом научного изучения во имя прогресса. При всём их методологическом антагонизме, материалистическая наука и христианская религия в вопросах экологической этики оказались практически на единой позиции по отношению к миру природы”.

“Рай”, якобы “очищенный” древними людьми от хищников – это ли не воплощение декартовской модели “облагороженной” природы? Прекрасна ли она? Возможно, люди с ограниченным кругозором, доверяющие своим чувствам больше, чем научному знанию, сочтут такой мир прекрасным. Но это будет лишь в первые минуты после “облагораживания”. Дальше этот мир пойдёт семимильными шагами навстречу своей гибели. И потом, прогуливаясь по обглоданному оленями и гусеницами парку, населённому больными птицами и ёжиками, “кухонный эстет”, возможно, пересмотрит своё мнение о роли хищников в природе.

“Интеллектуализация эмоций может оказывать и корректирующее воздействие на процесс развития субъектно-этического отношения [к природным объектам - В. П.] в том случае, когда сформировавшееся ранее через перцептивно-эмоциональный канал отрицательное отношение вступает в диссонанс с полученными человеком “положительными” экологическими сведениями. Например, “кровожадный хищник” после прочтения книги Ф. Моуэта “Не кричи, волки!” предстаёт в совершенно ином свете”.

Иными словами, порой полезно подумать над книгами. Ведь сведения, полученные нами из сказок и отношение к живым существам, сформированное на уровне личных эмоций, могут оказаться не совсем верными. А сведения, приводимые в книгах людьми, специально изучающими какую-то проблему, могут заставить нас подумать, и пересмотреть своё отношение к несправедливо оклеветанным живым существам. Субьективное мнение “кухонного эстета” не отражает истинного положения вещей, и опираться на него, выдвигая теорию, претендующую на некую “глобальность”, весьма некорректно. Поэтому не стоит изгонять змея из рая: и у него есть право жить в раю, причём не меньшее, чем у плюшевых оленят и пушистых зайчат.

Зверь в человеке или человек в звере?

Теперь она понимала, что они были всего лишь животными, которые пользовались острыми кусками камней. Правда, у них было подобие социальной организации и они даже использовали более крупных животных, которые сейчас были либо убиты, либо в панике разбежались.

Г. Гаррисон “Запад Эдема”

В замечательной книге Питера Вуда “Жизнь до человека” есть глава с символическим названием: “Долги прошлому в человеческом организме”. А в книге А. Белова есть глава “Человек на четвереньках”. Эти главы из разных книг, разделённых во времени написания десятилетиями, удивительно похожи друг на друга с той лишь разницей, что в более поздней книге все факты и представления перевёрнуты с ног на голову.

А. Белов ищет не черты животных в человеке, а сообразно ходу мыслей античного философа Платона полагает, что звери сохранили в себе в процессе “вырождения” некие черты человека.

Стр. 421: “Племя полуобезьян в зависимости от условий вырождалось в хороших прыгунов, здесь им большой рост и “передние доли” мозга явно были ни к чему. Эти небольшие животные, гоняясь друг за другом и прыгая по веткам, отрастили у себя на конечностях кожистые, покрытые волосами перепонки, с помощью которых они смогли перелетать с дерева на дерево. Именно от них и берёт начало поколение птиц – животных, освоивших для жизни воздушный океан. Постепенно волосы, покрывавшие их тело, превратились в перья. Перейдя на яйцекладение, далёкие предки птиц значительно увеличили свою популяцию. Другие обезьяны и полуобезьяны породили отряды хищных и копытных, находящихся в вечном антагонизме друг к другу. От тех, в свою очередь, произошли и водоплавающие млекопитающие”.

Поскольку не найдено никаких ископаемых останков переходных форм между приматами и прочими современными отрядами млекопитающих, можно смело не принимать во внимание это утверждение А. Белова. В главе об обезьянах я уже касался вопросов, связанных с возможностью происхождения разных зверей от приматов – обезьян и лемуров. Не стоит забывать и мнение Айвена Сандерсона о “вечном антагонизме” травоядных и хищников (см главу “Изгнанные из рая?”). О возможности (точнее - невозможности) происхождения от приматов разных отрядов зверей я уже неоднократно говорил в предыдущих главах. Думаю, нет смысла лишний раз останавливаться на этом.

Различия же между приматами (и млекопитающими вообще) и птицами столь велики, что “переходная форма” между ними должна иметь заведомо более низкий уровень развития, чем представители любого из этих классов. Напомню, что у млекопитающих во взрослом состоянии сохраняется левая дуга аорты, а у птиц – правая. И “переходный вариант” с сохранением обеих дуг аорты соответствует по уровню развития рептилиям! Значит, птицы по уровню развития поднялись над рептилиями? Выходит, что так. Но с точки зрения “теории инволюции” это невозможно!

Стр. 422: “Динозавры, значительно более примитивные животные по сравнению со своими прародителями (их предками могли быть звероподобные), хорошо освоили все три среды: воздушную, наземную и водную. Черепахи и крокодилы ведут свою родословную от общих с динозаврами предков. Динозавры были крайне неоднородной по составу группой летающих, бегающих, плавающих, а впоследствии роющих и, может быть, ползающих существ. … на близкое родство с динозаврами претендуют некоторые дожившие до нашего времени ящерообразные (гаттерия)”.

В этом утверждении автора “Антропологического детектива” чувствуется явное влияние не самых лучших детских книг о динозаврах. Я утверждаю это, поскольку именно в плохих детских книжках к динозаврам без разбору относят всех вымерших пресмыкающихся, название которых заканчивается на “-завр”. Собственно динозавры, напомню, были наземными, в крайнем случае болотными животными. Летающие и водные рептилии не относятся к динозаврам, это представители самостоятельных отрядов (птерозавры) и даже подклассов (зауроптеригии (плезиозавры, плиозавры) и ихтиоптеригии (ихтиозавры)). Среди динозавров нет роющих форм, похожих на крота. Такие существа встречались среди зверообразных рептилий дицинодонтов (например, Cisticephalus из перми Южной Африки). Не исключено, что А. Белов имеет в виду, что от динозавров произошли змеи, предположительно являвшиеся роющими формами. Но есть переходные формы между змеями и ящерицами (Pachyrhachis из мела Израиля), а ящерицы появились как самостоятельная группа рептилий заведомо раньше динозавров – в пермский период.

Гаттерия, дожившая до наших дней с мезозоя, никаким образом не может претендовать на происхождение от динозавров (видимо, как продукт “вырождения”). Дело в том, что клювоголовые относятся к подклассу лепидозавров, сформировавшемуся задолго до появления динозавров. Динозавры же принадлежат к другому подклассу – архозаврам.

Стр. 422: “Человек плохо приспособлен к окружающей среде. Ему надо одеваться, строить жилища с искусственным обогревом или охлаждением, чтобы защитить себя от перепадов температуры. Человек плохо плавает, плохо лазает по деревьям, хуже, чем звери, бегает и совсем не умеет летать. Звери делают всё это лучше человека, становясь “специалистами своего дела”, но при этом теряют главное отличительное качество человека – разум. Животным не нужен человеческий ум, для жизни им вполне достаточно того, что от него остаётся. И помимо этого им очень нравится быть такими, какие они есть.

Как говорится, на зверином “лице” написаны все этапы превращения древних людей, до примитивных амфибий и двоякодышащих рыб. Особенно показательно увеличение пасти. На звериной “руке” появляются когти вместо ногтей. Пятипалая конечность имеется у всех, от человека до примитивных земноводных. Да и то правда, зачем рыбе рука? … плавать им легче, чем ходить”.

Учитывая колоссальное лобовое сопротивление воды, трудно согласиться с мнением А. Белова. Наличие пятипалой лапы у практически всех крупных групп четвероногих (кроме, пожалуй, птиц и змей) сам же А. Белов считает чудом.

Если же человек действительно настолько плохо приспособлен к окружающей среде, то как А. Белов объяснит свои же собственные слова:

Стр. 429: “Из всех живых существ наиболее тонко уравновешено по биофизическим и биохимическим показателям тело человека”.

Каким образом понимать эти слова? Относительно гармонии внутренних процессов с окружающей средой сам же А. Белов говорит гадости. А внутренние процессы находятся в равновесии у любого живого существа, ведь меняются они все вместе, а не по очереди: организм представляет собой единую систему, а не набор разрозненных органов и процессов, которые во время исторического развития вида “дорабатываются напильником”, как в анекдоте. Организм - изначально уравновешенная система, взаимодействующая с окружающей средой в большей или меньшей степени (соответственно, более или менее открытая).

Относительно “плохой приспособленности” человека к окружающей среде хочется спросить у моего оппонента: какой ещё вид животных одновременно умеет делать всё, что умеет делать человек?

Не только лошадь и собака, но даже массивный слон бегает быстрее человека и, если надо, запросто его догонит и затопчет. Не только дельфин и тюлень, но даже увалень-пингвин и морская черепаха запросто обгонят человека в воде. Человеку можно летать только с помощью искусственных приспособлений, когда птицы и летучие мыши летают “своими силами”. Кошка, генетта и любая из обезьян дадут сто очков вперёд человеку в верхолазании. Броненосец и крот – непревзойдённые землерои, человек рядом с ними – новичок-любитель.

Бедняга-человек, бедняги и его предки-австралопитеки! Но зато верхолаз из крота ровно такой же, как землекоп из лошади. Слон – неплохой пловец, но по деревьям он лазать не умеет. А вёрткая в воздухе летучая мышь плавает не лучше, чем дельфин бегает по земле. И только человек пусть плохо, но умеет делать это всё. В этом похожи на него другие неспециалисты – опоссум и серая крыса.

Но человек коренным образом отличается от животных тактикой выживания. Если среда не подходит ему каким-то образом, он создаёт “буферную зону” (одевается, строит жильё, ставит в офис кондиционер и т. д.) либо меняет среду обитания (вырубает лес, осушает болото, обводняет пустыню, перебрасывает северные реки на юг…). У животных в лучшем случае хватает ума или гибкости инстинктов, чтобы использовать изменённую человеком среду обитания в свою пользу. Если разум позволяет человеку не только приспособиться к среде обитания, но и перестроить эту среду под себя, зачем же отказываться от такого приспособления (если принять на время точку зрения А. Белова и отталкиваться от неё)?

Весьма сомнительно, что на зверином “лице” написаны все этапы “вырождения” человека. Да, несомненно, пасть многих животных больше человеческого рта. Стало быть, чем примитивнее позвоночное, тем шире у него пасть? Г-н А. Белов, давно ли вы смотрели хотя бы на рыб в аквариуме? Думаю, что очень давно (или вообще никогда). Известно, что рыбы по своему строению более примитивны, чем любые четвероногие (и в частности, земноводные - лягушки и жабы). Но если мы сравним жабу с рыбами различных видов, то увидим, что хвалёное “увеличение пасти” у рыб по сравнению с более высокоорганизованной (следовательно, менее “выродившейся”) жабой наблюдается далеко не всегда. Так, многие рыбы отличаются достаточно небольшими ртами, у некоторых из них рот намного не доходит до линии глаза. Таковы, к примеру, карповые рыбы, меченосцы и скалярии. Конечно, глубоководные рыбы с их пастями-капканами представляют собой исключение - это приспособление, позволяющее пожирать любую, в том числе превосходящую хищника по размеру, добычу. Так, глубоководные удильщики весьма “ротастые” создания, чья пасть может доходить до трети длины всей рыбы. А вот у их ближайших родичей - коралловых морских клоунов Antennarius и Histrio пасть весьма умеренных размеров. Даже у злых и прожорливых акул и пираний пасть не столь велика, как можно ожидать при той славе, которую они стяжали себе кровожадностью.

А если посмотреть на животных не поверхностно, а очень внимательно? Тогда можно увидеть удивительнейшие вещи: у “примитивной” ящерицы пасть гораздо меньше, чем у более “высокоорганизованных”, “менее деградировавших” птиц: цапли, журавля, тукана, птицы-носорога. А вы знаете, насколько широка гигантская пасть козодоя? Край рта уходит далеко за вертикаль глаза, как у рыб вроде светящегося анчоуса. А если внимательно посмотреть на зверей? У китов и дельфинов пасть весьма широкая, особенно у усатых китов. Да и у кашалота “башка треть туловища” (так про него сказано в словаре В. Даля). А ведь они относятся к высокоорганизованным млекопитающим! Рот “примитивного” кенгуру (сумчатого) не больше рта оленя (плацентарного млекопитающего, копытного). Маленькие рты имеют ленивцы и муравьеды - представители примитивного отряда неполнозубых. Также маленький ротик у ехидны - одного из примитивнейших современных млекопитающих. Среди беспозвоночных увеличение размеров рта столь же незаметно, как и среди зверей и птиц. Вот, например, “глубоко деградировавшие” моллюски. Рот у улитки довольно маленький по сравнению с телом! Нуте-с, и где же “особенно показательное” увеличение пасти, якобы связанное с “деградацией”?

Когти, ногти и копыта заслуживают того, чтобы о них сказать особо. Примитивным, универсальным по своему строению является коготь. Его коническая форма в процессе эволюции легко преобразовывалась как в плоскую форму ногтя, так и в чашеобразную форму копыта, целиком одевающего фалангу пальца животного. Ногти специализированы к образу жизни примата - лазящего животного. В их форме отчётливо прослеживается связь со специализацией подушечек пальцев к хватанию. Но ведь когтистые животные не менее хваткие! В чём же дело?

Схватить когтями - это неспециализированная, силовая хватка. Она направлена на то, чтобы схваченный объект (ветка, белка или игуанодончик средней упитанности) не вырвался из лапы. Хватка ладонями, характерная для примата - очень специализированная. Ладонь густо покрыта осязательными рецепторами, поэтому, держа что-то в руке, мы получаем больше информации об объекте, чем существо, схватившее такой объект когтистой лапой.

Копыто - специализация когтя к сильному истиранию. Копытному животному нет нужды хватать что-либо ногами - все копытные питаются по большей части растениями, “охота” на которые не требует развития хватательного рефлекса. Копыто - приспособление для защиты от трения небольшой поверхности опоры. На копытах очень сильно нарастает рог, поэтому, если корова или лошадь содержится на мягкой подстилке, у них сильно отрастают и деформируются копыта. У коровы или козы копыто становится похожим на клешню. В природе при беге копытный рог снашивается и копыто не теряет своей формы.

Итак, можно сделать вывод, что коготь является самой неспециализированной структурой. Именно от когтей произошли в процессе эволюции ногти и копыта. Ноготь - слишком специализированная структура, чтобы видоизменяться в когти или копыта. Да и сама конечность примата тоже достаточно специализирована, чтобы преобразоваться в конечность копытного или хищника: все приматы - стопоходящие животные, специализированные к хватанию всеми конечностями. Человек стоит в этом ряду несколько особняком: его задние конечности приспособлены к прямохождению. Но способность ног к хватанию не утрачена полностью - маленькие дети иногда хватают игрушки ногами, а инвалиды, родившиеся без рук, достаточно легко учатся делать ногами то, что обычные люди делают руками. Кроме того, каждый из нас знает, насколько полнее становятся наши ощущения, если снять обувь и пройти босиком по траве. Об этом порой даже в песнях поётся. Вряд ли лошадь в роговой “обуви” чувствует землю столь же сильно, как босоногий человек.

Стр. 423: “У четвероногих животных стопа сохраняется, но точка опоры приходится на согнутые пальцы – большая часть стопы и пятка повисает в воздухе. Став на четвереньки и “походив” в таком положении … мы можем убедиться, что наши ноги опираются лишь на пальцы и их основания (мыски). Пятка при этом повисает над поверхностью пола. … Такое странное несоответствие между использованием и строением стопы заставляет нас думать, что стопа изначально создана для прямохождения, а к четвероногим животным перешла по наследству от человека и используется ими не в полной мере! К этому добавим, что у обезьян плоскостопие”.

Неудивительно, что мы получили подобный результат – столь же “неожиданный” итог можно получить, если заставить тюленя залезть на дерево. Наблюдая за этим процессом, мы выясним, что ласт тюленя изначально приспособлен для плавания, но абсолютно не подходит для лазанья. Заставив лошадь или верблюда рыть нору, мы с таким же успехом выясним, что копыто изначально не приспособлено для “земляных работ”, хотя прекрасно показывает себя в беге и ходьбе.

Все эти измышления объединяет одна общая черта – попытка заставить работать специализированный орган в неподходящих условиях. Стопа человека не является исходным вариантом для формирования всех вариантов конечностей позвоночных животных, поскольку она является специализированной для прямохождения.

“Исходным вариантом” для стопы млекопитающих являлась пятипалая конечность стопоходящего существа. Такую стопу мы видим у наиболее примитивных современных млекопитающих - насекомоядных, а также у примитивных млекопитающих мезозоя.

У млекопитающих, специализированных к бегу, наблюдается переход от стопохождения к пальцехождению. Стопоходящими среди современных зверей являются приматы, насекомоядные, сумчатые, многие грызуны, даманы (представители копытных!), из хищников – медвежьи и некоторые куньи (барсук). На рисунке, иллюстрирующем приведённый выше отрывок из книги А. Белова, изображение обезьяны намеренно искажено, поскольку даже сам А. Белов признаёт, что “у обезьян плоскостопие”. А оно чисто физически невозможно, если животное является пальцеходящим! Фактически же обезьяна при передвижении опирается на всю длину стопы, подобно человеку. Но, если анализировать след обезьяны, окажется, что наибольшая нагрузка приходится на внешний край стопы и пальцы. Следовательно, считать, что “у обезьян плоскостопие”, в общем-то неверно. Ведь при плоскостопии опора идёт также на среднюю часть стопы, поскольку стопа в этом случае не имеет двойного свода, обеспечивающего амортизацию при ходьбе.

Передняя конечность человека, рука, имеет явные черты специализации по сравнению с конечностями многих млекопитающих. Но эти особенности - лишь приспособление к образу жизни, предусматривающему разнообразные движения.

Стр. 424: “У человека ключицы и лопатки надеты на грудную клетку по принципу седла. Благодаря этому достигается исключительная подвижность плечевого сустава, и рука может двигаться практически в любом направлении. …

Надо ли говорить, что вся эта уникальная конструкция может использоваться лишь в вертикальной плоскости тела – на четвереньках она теряет всякий смысл. … Если необходимо что-либо перенести, то четвероногие делают это при помощи зубов … рудиментарные ключицы у некоторых, а также их отсутствие у остальных четвероногих животных ясно говорит, что их предки были прямоходящими”.

Столь хорошо устроенная конструкция плеча человека подходит не просто для действий прямоходящего существа. Нужно мыслить шире - эта конструкция приспособлена для действий в трёхмерном пространстве. А такое пространство – это переплетения ветвей для сравнительно крупного существа, в том числе и четвероногого. Мелкое верхолазающее существо: мышь, лягушка или опоссум, – использует при передвижении плоскость поверхности опоры – кору дерева, взаимодействуя только с ней. А обезьяна в силу своего достаточно крупного размера вынуждена взаимодействовать не только непосредственно с опорой, но и с окружающими предметами. Древесная мышь, если угодно, живёт только на двухмерной поверхности ветвей, а обезьяна обитает в трёхмерном мире ветвей и стволов. Мышь не имеет приспособлений для обитания в трёхмерном мире: она не прыгает с ветки на ветку, не осваивает пространства. Её анатомия мало отличается от анатомии наземной мыши, разве что хвост иногда бывает хватательным. А анатомия не только обезьян, но и гораздо более примитивных лемуров приспособлена для перемещения в трёхмерном мире: рука вращается в плече в любую сторону, кисть поворачивается на большой угол в обе стороны, длинные конечности приспособлены для прыжков, кисть и стопа хватательного типа.

Предки плацентарных млекопитающих жили в трёхмерном мире ветвей и стволов: наземные места обитания занимали динозавры. От них в наследство нам, людям, представителям приматов, и достался исходный “трёхмерный” тип строения конечностей.

Наземные четвероногие животные обитают в двухмерном мире, не отрываясь от поверхности земли. Для той же лошади или антилопы есть только право-лево, перед и зад. Верха и низа для них практически нет. Ноги этих животных имеют сравнительно постоянное положение относительно туловища, поскольку опора для тела имеет такое же постоянное положение – внизу тела животного. Необходимости в иных движениях у них просто нет.

Таким образом, наземное четвероногое имеет ограниченную подвижность конечностей именно в связи с образом жизни в простой двухмерной среде. Тип передвижения - шаг или быстрый бег на четырёх конечностях - ограничил развитие конечности как органа манипуляции, превратив её лишь в орган передвижения. Лошадь или корова не может поднять передней ногой предмет и перенести его; рука - “учитель и слуга мозга” у них отсутствует. Взаимодействие этих животных со средой обитания ограничивается исключительно жизненно необходимыми связями - удовлетворением потребности в пище и необходимостью самозащиты. Исследовательский инстинкт у этих животных ограничивается лишь получением зрительной, слуховой и обонятельной информации об интересующем предмете. Исключение среди копытных - слон. Его хобот - прекрасный орган манипуляции предметами. Соответственно, и его интеллект развит лучше, ведь к названым каналам информации прибавляется тактильная информация о весе, поверхности, общей форме предмета. Мозг слона развит лучше, чем у лошади или коровы, в связи с наличием манипуляторного органа, поскольку благодаря этому органу он полнее взаимодействует с окружающим миром. Он изначально получал больше информации, чем мозг предков прочих копытных. Ясно, что выживали успешнее те особи, которые могли лучше использовать обилие информации!

Хищники менее специализированы к бегу, чем травоядные. Кошки, куньи, еноты, медведи и виверровые прекрасно лазают. Есть среди хищников пловцы и землерои. И практически каждый хищник - не узкий специалист! К примеру, серая лисица умеет лазить по деревьям, выдра может рыть норы, а медведи прекрасно плавают. И их мозг развит лучше, чем у травоядных. Кроме того, их добыча не растёт под ногами, её надо найти, поймать и быстро убить. Словом, их образ жизни намного сложнее, чем у травоядных. И лапа хищника не столь специализирована: она, как правило, пяти- или четырёхпалая, с развитыми когтями. Ею можно отрывать куски мяса, рыть землю, хватать и удерживать добычу (вспомните, как охотятся кошачьи, как ловят рыбу кошки и медведи), манипулировать с предметами. Трудно сказать, имеет ли лошадь представление о том, что камень можно перевернуть. А медведь точно имеет - под камнем прятутся вкусные кисленькие муравьи или жирные сытные личинки.

Но хищники, как и травоядные, специализированы к передвижению на четырёх конечностях. При этом, разумеется, их лапы заняты и не могут выступать как орган хватания или переноски предмета.

Возвращаясь к тезису А. Белова, я хочу сказать, что понятия “перенести” и “исследовать” несколько отличаются друг от друга. “Перенести” - это означает, что какой-то предмет, свойства которого животному известны, оно перемещает в нужное место. Так ворона переносит в клюве прутик, гиена тащит в сторонку кусок мяса, пантера перетаскивает детёнышей из старого укрытия в новое. При этом животное не получает никакой новой информации о предмете. Так же обезьяна может схватить зубами апельсин или лист зелени, чтобы отбежать от надоедливых сородичей.

А “исследовать” - это означает, что предмет становится в первую очередь источником информации. Вороны толкают клювами консервную банку на свалке, затем медведь хватает её и крутит в лапах. Он узнаёт, что банка лёгкая, края острые, а сплющить её легко. Нос и язык подскажут, что внутри осталось что-то вкусное. Получив пару порезов, медведь научится вылизывать банку изнутри. Он будет ЗНАТЬ, КАК ЭТО СДЕЛАТЬ. Таким образом, взять какой-то предмет ртом и в лапы (руки) - это не одно и то же. Лапа (рука) позволяет полнее исследовать объект и получить больше информации. А обилие информации как фактор среды приводит к тому, что успешнее выживает вид, который полнее усваивает и использует эту информацию.

Исследовательский инстинкт, обеспеченный органами манипуляции и средством анализа информации, позволил одному из видов стать доминирующим на Земле. Это мы, люди. Другим животным, таким, как ворона и серая крыса, енот, медведь (в Северной Америке), этот же инстинкт позволил успешно сосуществовать с нами в новой, построенной нами, среде обитания.

Стр. 426: “В рудиментарных конечностях кистепёрой рыбы зачем-то присутствуют элементы, сходные с лучевой и локтевой костями предплечья, а также с малой и большой костями голени. Это наследство от прямоходящих существ!”

Об анатомии плавника-“ёлочки” кистепёрой рыбы я уже говорил в главе “Перерождение или повторение?” Думаю, не стоит лишний раз останавливаться на этом. Напомню лишь, что эволюция - не предопределённый процесс, у неё нет конечной цели. Поэтому считать, что в плавнике древних кистепёрых рыб был заранее заложен план строения скелета конечности четвероногого, нельзя. Нельзя было в далёкий Девонский период палеозоя предугадать, что именно от кистепёрых рыб произойдут четвероногие. Параллели между анатомией плавника кистепёрой рыбы и конечности четвероногого мы проводим лишь с высоты миллионов лет, прошедших после отделения четвероногих от ствола древних рыб.

Недетерминированность эволюции можно проиллюстрировать таким примером:

“... из единственного семейства древних кондилартр всего за 2 - 3 млн лет дифференцировались 16 самостоятельных отрядов. ...

Наиболее существенно здесь то, что многие виды и роды на следующих этапах радиации признавались представителями разных семейств и отрядов. На уровне особей и видов эволюция ранних кондилартр выглядит не особенно отличающейся от типичного микроэволюционного процесса. Разница заключается не в самих видах, а в возможностях, реализованных их потомками”.

Точно так же и в случае с плавниками кистепёрых рыб: когда они появились, вовсе никем не было предопределено, что они обязательно превратятся в ноги четвероногих. Это подтверждается и тем, что наземные позвоночные - монофилетическая группа, произошедшая от рыб отряда Rhipidistiiformes (иногда его считают подотрядом). В противном случае независимые группы четвероногих должны были обязательно произойти от представителей второго отряда (подотряда) - Coelacanthiiformes. И лишь по итогам превращения плавников одной из групп кистепёрых рыб в конечности четвероногих мы можем проводить параллели в строении плавника рыбы и лапы четвероногого.

Стр. 427: “Немаловажно, что колени у четвероногих почти всегда находятся в согнутом положении. Это объясняется просто: ноги короче рук, и, чтобы удержать тело горизонтально, приходится подгибать колени. это связано ещё и с тем, что ноги опираются на мыски, а не на всю стопу”.

Не столь уж и согнуты колени позвоночных животных. Изгиб коленей весьма невелик, угол изгиба тупой. Ведь держать ноги постоянно подогнутыми энергетически невыгодно – если нагрузка распределяется вдоль кости или её направление максимально приближено к такому положению, затраты на поддержание положения тела оказываются намного меньше. Так, ноги слонов практически не согнуты и вся нагрузка распределяется на прочную кость, а не на мышцы. Кроме того, у наземных четвероногих бывают согнуты не только колени, но и локти. С чем же это связано? Думаю, положение костей скелета определяется не только длиной костей, но и распределением усилий мышц, прикреплённых к костям. И это проявляется у мелких форм, для которых не столь важен фактор собственного веса животного.

Недостающую длину передних конечностей можно “компенсировать” тем, что лопатки значительно сдвигаются вниз. Так построено тело брахиозавра – одного из крупнейших наземных позвоночных, а также тело жирафа - его аналога среди млекопитающих. Кроме того, у значительной части позвоночных спина далеко не строго горизонтальная: достаточно посмотреть на любого хомяка, мышь или зайца. У этих животных задние ноги заметно длиннее передних, а зад приподнят над плечами.

То, что задние ноги могут быть значительно длиннее передних, легко объяснимо тем способом, которым передвигаются животные. Если посмотреть на пропорции животных разных групп, то можно заметить, что конечности, имеющие большую роль при передвижении, развиты гораздо лучше. У тихоходных животных (слонов, носорогов, бегемотов, вымерших диноцератов и пантодонтов) все ноги равной длины. Животные (по крайней мере, современные звери-великаны) в покое движутся шагом или иноходью (слон), но при этом три ноги всегда опираются на землю, то есть, практически все ноги используются в равной мере. Галоп в исполнении этих животных неуклюж, а бегают они весьма редко.

А вот антилопа, олень или заяц. Эти лёгкие, подвижные животные при опасности (а врагов у них больше, чем у носорога или слона) движутся галопом. При этом аллюре одновременно выбрасываются вперёд сначала обе передних, а затем обе задних ноги. Но, когда передние ноги делают толчок и движутся назад, задние ноги заносятся вперёд. Будь передние ноги столь же длинными, как задние, животное буквально запуталось бы в своих ногах. Поэтому длина передних ног несколько меньше, чем задних; соответственно, их толчок слабее. Вот он и компенсируется гораздо более сильным толчком задних ног. Потому задние ноги и длиннее передних, что им приходится работать отчасти и за передние ноги. Антилопы и олени ещё могут передвигаться шагом и рысью, а вот заяц крайне специализирован именно к галопирующему передвижению. Думаю, все с детства знают, что задние лапы у зайца гораздо длиннее передних (“в горку - бегом, с горы - кувырком”).

Пальцехождение четвероногих – весьма несущественный аргумент в пользу подгиба коленей. Ведь на кончики пальцев у пальцеходящих животных опираются не только задние, но и передние ноги!

Конечно, человек и кенгуру, встав на четвереньки, волей-неволей окажутся стоящими на кончиках пальцев задних конечностей, с согнутыми в коленях ногами и нелепо вздёрнутым выше головы задом. Но ведь это не естественное их положение! С таким же успехом можно поставить лошадь на дыбы, а затем критиковать бедное животное за то, что оно опирается не на стопу, а на кончики пальцев.

Таким образом, каждая модель должна, по моему мнению, рассматриваться в естественной обстановке и с учётом естественного положения вещей.

Стр. 427: “… у непарнокопытных … , бегающих на кончиках пальцев, постепенно атрофируются ненужные пальцы из пятипалого набора. … Им незачем что-либо брать “руками” и подносить к глазам или ко рту. Во рту у них достаточно зубов, чтобы лучше всякой руки схватить то, что их заинтересовало”.

Эволюция копытных животных, как я уже сказал ранее, протекала в гораздо менее информационно обогащённой среде, нежели у приматов. Да и способ передвижения копытных не включает в себя хватание и цепляние за какие-то точки опоры в пространстве. Поэтому хватательные действия для них не имеют такого большого значения, как, например, у обезьян.

Стоит повнимательнее разобраться с понятием “схватить-то-что-заинтересовало”. Думаю, А. Белов не задумывался, какую информацию мы получаем, взяв предмет в руку. Во-первых, предмет попадает в зону зрения сразу обоих глаз. Во-вторых, рука обладает возможностью повернуть предмет так, чтобы он предстал перед нами в наилучшем ракурсе. Так мы получаем информацию о его форме и цвете. Далее, ощупывая предмет, мы можем получить информацию о его весе, консистенции, характере поверхности, температуре. Дополнительную цепкость и одновременно чувствительность руке примата придают папиллярные гребешки, образующие характерные узоры даже у полуобезьян.

Какую информацию можно получить, схватив предмет ртом? Весьма поверхностную и неточную – о его общей форме, немного – о температуре и свойствах поверхности (проведя по ней языком). Напомню последователям А. Белова, что поле зрения у копытных очень широкое, но практически нигде не стереоскопическое. Рот находится на конце морды животного, но то, что схвачено ртом, лошадь или корова не видит – морда закрывает от их глаз этот предмет. В природе это не имеет большого значения – пищу копытных составляет трава, которая заведомо никуда не убежит. При их образе жизни гораздо важнее беспрепятственно следить за округой, нежели разглядывать неподвижную траву перед носом.

И уж конечно, схваченный ртом объект не может быть объектом манипуляций: хватка ртом – силовая, в отличие от точной хватки руки. Рот просто не приспособлен к тому, чтобы поворачивать объект. Да это и незачем – ни корова, ни лошадь, ни антилопа просто не видит того, что взято в рот! Поэтому копытным животным нет необходимости хватать заинтересовавший их предмет ртом, ведь им надо его не столько схватить, сколько рассмотреть!

А редукция “ненужных” боковых пальцев копытных связана не с тем, что ими неудобно что-либо хватать, а с выгодой от сокращения поверхности трения при быстром движении. Параллельно копытным теряли свои пальцы, кстати, и другие быстроногие позвоночные - кенгуру и бегающие птицы. Так, очень крупный плейстоценовый кенгуру Procoptodon имел всего по одному действующему пальцу с огромным когтем на задних лапах. Но его передние лапы, не специализированные к бегу, ничем не отличались от лап других сумчатых. Среди птиц страусы и ископаемые нелетающие журавлеобразные Ergilornis потеряли два пальца на ногах из четырёх. Всем известно, насколько нога страуса похожа на верблюжью. И в то же время как попугай, хватающий пищу и предметы лапой, так и дятел, не умеющий этого делать, имеют четырёхпалую лапу. То есть, редукция пальцев – это итог приспособления к определённому типу передвижения, а не отсутствия должной ловкости при попытке схватить что-то.

Стр. 429: “У человека температура тела – 36,6° С. У разных млекопитающих температура тела отличается от человеческой на несколько градусов. С потерей постоянства внутренней среды организма (гомеостаза) холоднокровные позвоночные – рептилии, земноводные, рыбы – теряют необходимую температуру тела. Её они пытаются регулировать через внешнее воздействие”.

Судя по всему, А. Белов хочет сказать, что при “вырождении” и “деградации” температура тела живых существ постепенно снижается и становится более изменчивой и зависимой от окружающей среды.

Логика А. Белова на редкость забавна. Боюсь только, что перед написанием столь эпохальной фразы он не заглянул ни в один справочник. Ведь, сделай он это, такие слова никогда не были бы сказаны. Любопытства ради я посмотрел в “Справочник необходимых знаний” и нашёл там кое-какую информацию о температуре тела некоторых теплокровных животных.

Человек

36,2 - 37,4° С

Шимпанзе

36,3 - 37,8° С

Лошадь

37,2 - 38,1° С

Собака

37,5 - 39° С

Кролик

37,5 - 39,5° С

Кенгуру

35,0 - 36,8° С

Крыса

32,1 - 38,1° С

Курица

40,5 - 42,0° С

Какой, оказывается, “горячий парень” этот кролик! А ведь он явно более низкоорганизованное существо, нежели человек. По крайней мере, мозгов у него гораздо меньше, чем у “царя природы”. И уж никто не станет отрицать нашего интеллектуального превосходства над курицей, которая даже ещё более “горячая”, нежели кролик. Иными словами, утверждать, что более низкоорганизованные животные “теряют” высокую температуру тела, нельзя. Конечно, рыбы, амфибии и рептилии - это эктотермные животные, зависящие от внешнего (“экто-” по-гречески означает “внешний, наружный, открытый”) источника тепла. А наличие постоянной температуры тела - признак класса млекопитающих в целом, величина температуры тела “высших” и “низших” млекопитающих не связана с уровнем организации животного. Особняком среди зверей стоят однопроходные с их непостоянной температурой тела, но многие зоологи признают достаточно условным их положение среди зверей.

Птицы приобрели постоянную высокую температуру тела независимо от зверей. На это указывает такой факт:

“У энанциорнисов на поперечном спиле костей можно обнаружить подобие годичных колец, как и в костях современных рептилий, что свидетельствует о разной скорости роста в зависимости от времени года. Значит, способность энанциорнисов поддерживать постоянную температуру тела, а следовательно, и стабильную внутреннюю среду была ещё несовершенной”.

Энанциорнисы несомненно принадлежали к классу птиц: они были крылатыми оперёнными существами, отличавшимися от динозавров и прочих рептилий. Таким образом, этот пример говорит о том, что вначале сформировалась птичья анатомия (то есть, птицы стали птицами), а уже затем - теплокровность. Энанциорнисы жили в юрский и меловой периоды, а млекопитающие появились раньше их - в триасе. Налицо независимое происхождение теплокровности.

Между прочим, иметь непостоянную температуру тела весьма выгодно. Если теплокровная землеройка буквально “сгорает” за год с небольшим, то ящерица сходных с ней размеров живёт несколько лет - в 2 - 3 раза дольше землеройки. Удав за год съедает пищи меньше, чем весит сам. И в то же время крот и синица съедают добычу, равную своему весу, всего за сутки. А землеройка делает это вообще за 8 - 12 часов! Из этого видно, что одна и та же кормовая база прокормит гораздо большую популяцию эктотермных животных, нежели теплокровных. Кроме того, эктотермные рептилии гораздо легче переносят голодовку, нежели звери и птицы. Другое дело, что рептилиям хуже жить в условиях сезонного умеренного климата, а полярные области вообще для них закрыты. Всякое преимущество относительно.

Стр. 429: “Челюсти у четвероногих вытягиваются, потому что нет возможности схватить добычу руками, они это делают пастью. Вот тут естественный отбор поработал на славу: выжили лишь те хищники, которые обзавелись вытянутой челюстью с острыми клыками. У кошачьих челюсть короче, так как они пользуются лапами с когтями для поимки добычи. А у псовых, которые этого не делают, морда более вытянута”.

Такая зависимость прослеживается с большим трудом: гиена с её короткими челюстями не пользуется лапами, убивая добычу. А кошачьи, убив добычу с помощью клыков, переносят её во рту. Схватить лапами добычу – это ещё полдела. Самая ответственная часть в охоте – быстро убить жертву: антилопа или буйвол дорого продаёт свою жизнь. Саблерогие антилопы ориксы активно обороняются с помощью рогов, а к стаду буйволов даже очень голодный лев подходит с большой осторожностью. Даже хомяк (не тот тщедушный питомец живых уголков, а крупный полевой) способен наносить резцами страшные укусы. Убой добычи у кошачьих происходит с помощью зубов. Даже хищники, останавливающие добычу лапами, убивают её укусом.

Гепард, сбивающий добычу лапами, душит её челюстями. Леопард, сбивающий и удерживающий добычу лапами, убивает её укусом в голову. И все хищники перетаскивают добычу в пасти.

Наличие клыков – ещё не показатель активной работы пасти по захвату добычи. У дельфинов и кашалотов (несомненных хищников-хватальщиков) все зубы в пасти одинаковы и относительно общих размеров тела весьма невелики. А у таких китообразных, как нарвал, плавуны, ремнезубы и клюворылые киты, количество зубов в пасти вообще исчезающе мало: всего два работающих зуба.

И коренным образом противоречит выдумкам А. Белова тот факт, что клыки есть у травоядных животных: оленей древних (Cervavitus) и современных (кабарга, мунтжак), кабанов и бегемотов, древних травоядных зверей Uintatherium (отряд Dinocerata), Coryphodon, Titanoides (отряд Pantodonta).

Следовательно, относительно маленькие челюсти ещё не означают, что они не используются вообще, наличие клыков не означает, что ими удерживалась вырывающаяся истекающая кровью жертва, а у несомненного плотоядного в челюсти может быть весьма немного зубов.

Ошибка в рассуждениях возникает из-за того, что “точкой отсчёта” А. Белов выбирает человека, и его особенности “примеряются” на прочих млекопитающих. Это столь же ошибочно, как изучать особенности строения млекопитающих, взяв за основу строение дельфина. Тогда мы пришли бы к парадоксальному выводу: что задние конечности и дифференцированные зубы зверей – это исключение из правила.

Если сравнивать плотоядных животных разных систематических групп, то окажется, что у них есть ряд общих черт: острые “плотоядные” зубы, как правило, сильные когти и мощная мускулатура. Человек выглядит на этом фоне явным исключением: в его рационе мясо занимает существенную роль, но его анатомия не приспособлена для охоты.

Но, если проанализировать способы добычи мяса и их биологическую основу, то окажется, что охотничьи способности человека – приобретённое поведение, не имеющее генетической основы. А вот потребность в мясе обусловлена генетически: без мяса мозг ребёнка развивается хуже, а у взрослых, перешедших на вегетарианскую диету, отмечаются вспышки агрессивности, которые связывают с потребностью в мясе. Из этого можно сделать вывод, что первое мясо, которое ели предки людей и первобытные люди, было мясом уже мёртвого животного. То есть от человека не требовалось анатомических и поведенческих особенностей хищника, чтобы добыть его. И даже сейчас мы не нуждаемся в них, поскольку едим мясо уже мёртвого животного. А способ убить его относится уже к приобретённому поведению. А оно, как известно, не наследуется, а передаётся путём обучения, через общение знающего и незнающего.

Взглянув на все перечисленные факты, можно сделать вывод, что не звери наследовали от человека какие-то черты строения, а наоборот, человек развивался на основе задатков, унаследованных от предков из царства животных. Некоторые черты человека являются очень специфическими, присущими ему и его непосредственным предкам (как, например, прямохождение и разум, и комплекс черт, связанных с ними). Аргументация, приводимая А. Беловым, не всегда корректна, поскольку он рассматривает явления не в полном объёме, зачастую подменяя понятия, а для аргументации использует лишь некоторые частные случаи, которые лишь внешне подходят для “доказательства” его теории.

“О чём забыла обезьяна?” - таким вопросом задаётся А. Белов, завершая разговор об “инволюции” человека. Я от всей души надеюсь, что это будет последний вопрос, по поводу которого можно будет поспорить с А. Беловым и его последователями. В книге есть ещё одна часть, посвящённая различным проблемам биотехнологии и феноменам человека. Автор этих строк не считает себя достаточно компетентным, чтобы спорить по этим вопросам, тем более, что они выходят за рамки эволюционного учения.

Стр. 432: “Чем больше человеческих качеств утрачивает живое существо в процессе своей жизнедеятельности, тем явственнее степень его биологической энтропии или инволюции. Из этого можно сделать вывод, что для большинства живых существ на Земле, если не сказать для всех, жизнь на Земле - это череда потерь и утрат: сокращается видовая продолжительность жизни, уменьшается рост, телесная оболочка утрачивает некоторые присущие ей изначально черты (например, лобный третий глаз присутствует в качестве рудимента у многих животных, а также и у человека).

Жизнь, как известно, отличается от неживого способностью активно усваивать и использовать энергию (напомню, что растения в процессе фотосинтеза используют энергию солнечного излучения, а грибы, бактерии и животные - энергию химических реакций). Поэтому утверждать, что в процессе развития жизни растёт энтропия, бессмысленно, поскольку в таком случае придётся вразумительно объяснить, куда девается поглощаемая живыми существами энергия. Но мы видим, как из простых веществ - углекислого газа, воды и солей в процессе фотосинтеза получаются высокоупорядоченные органические соединения (это материал курса биологии средней школы). Мы видим, как растительные остатки превращаются в торф и далее в уголь, теряя низкомолекулярные продукты расщепления (воду) и переходя в состояние, близкое к высокоупорядоченной структуре графита и алмаза. Где же здесь энтропия?

В процессе эволюции растёт количество видов на Земле, усиливается их взаимосвязь, ускоряются процессы движения химических элементов в земной коре. Эти процессы негэнторпийны, что противоречит утверждению А. Белова.

Сокращение продолжительности существования вида также не служит показателем “вырождения”, поскольку является прямым следствием ускорения движения элементов в коре Земли, и ускорения смены внешних условий на Земле. Время жизни вида определяется не внутренними, а внешними факторами. У вида нет каких-то внутренних лимитов существования во времени, он живёт, пока есть условия для его существования. Так, классические примеры “живых ископаемых” - гаттерия, опоссум, латимерия, наутилус, щитень, деревья гинкго, метасеквойя, магнолия - все они существуют в сравнительно неизменной среде. По крайней мере, потоки вещества и энергии, которые обеспечивали существование данных видов, не претерпели существенных изменений. А вот виды иных живых существ, разнообразных позвоночных и беспозвоночных, зависевшие от ныне исчезнувших источников и потоков вещества и энергии, вымерли. Вряд ли вы найдёте на Земле виды глистов, паразитировавших на динозаврах или древних земноводных карбона. Их хозяева (среда обитания этих паразитов) вымерли, не оставив шансов и этим существам, хотя, возможно, среди этих паразитов могли быть виды, идеальные в своей биологической роли.

Уменьшение роста представителей какой-то группы живых существ в процессе исторического развития жизни на Земле, конечно, присутствует. Но этот процесс, как и процесс увеличения в размерах представителей группы, зависит опять-таки не от внутренних факторов (степени “вырождения”, “недочеловечности” вида), а от факторов внешних. Скудность или недоступность ресурсов, суровые условия среды - вот причины уменьшения размеров живого существа. Лесные антилопы дукеры - размером с зайца, жираф окапи - не выше лошади, круглоухий африканский слон выглядит как подросток слона саваннового, а его вымерший родственник - слон с острова Мальта высотой вообще метр в плечах. В суровой сухой пустыне Намиб живёт голосеменное растение вельвичия удивительная - этакий пень высотой меньше полуметра, всего с двумя листьями. Полагают, что это растение представляет собой сильно разросшийся проросток, способный к размножению (пример неотении). Тем не менее, её родственники - саговники, секвойя, таксодиум, гнетум и сосна - крупные и долговечные деревья. Если выгодно для выживания быть маленьким, процесс уменьшения размеров идёт практически в любой группе живых существ. Так, водяной оленёк - одно из самых мелких копытных, а ряска (цветковое, стало быть, высокоразвитое растение) бывает меньше миллиметра в длину. Мелкая ласка охотится на мышей, не имея конкурентов в норной охоте, кроме змей.

Увеличение роста просматривается в различных эволюционных линиях живых существ ещё более чётко, чем его уменьшение. Хрестоматийно известны родословные древа лошадей, носорогов, хоботных и приматов, чьих самых первых представителей нельзя назвать гигантами. Но их потомки - признанные великаны. Носорог индрикотерий, лошадеобразный палеотерий, горилла и гигантопитек, слоны и мамонты - далеко не карлики. Да и вообще, самые первые млекопитающие Morganucodon и Megazostrodon были всего лишь зверьками размером с мышь или крысу. Их потомки, как мы видим, намного превзошли по размерам своих предков.

Нельзя не согласиться с тем, что в процессе исторического развития какой-либо группы животных с какими-то особенностями анатомии им приходится расстаться ради преимуществ выживания. Так, китообразные и сирены утратили задние конечности, не нужные при постоянно водном образе жизни. Блоха, пухоед и вошь утратили крылья, не нужные эктопаразитам, а также глаза, бесполезные при их жизни на теле крупного позвоночного, когда “и стол, и дом” буквально под каждым пером или волосом, и нет необходимости их искать. Роющие земноводные (червяги) и некоторые рептилии (часть видов ящериц и все змеи) утратили ноги. Лягушки, плавающие “брассом”, расстались с хвостом, который у их предков был органом активного движения.

Но ведь черты не только теряются, но и приобретаются! Птицы обрели перья и теплокровность, звери - шерсть и теплокровность, хотя у их предков - рептилий ни шерсти, ни перьев, ни тёплой крови не было. Сами рептилии приобрели способность откладывать яйца, отсутствовавшую у их предков-земноводных. Земноводные расстались с жабрами и приобрели ноги, которых не было у их рыбообразных предков. Насекомые утратили большую часть ног, характерную для их многоножкообразных предков, ограничившись тремя парами - минимальным количеством, обеспечивающим устойчивость в любой фазе ходьбы. После этого компактные короткотелые насекомые приобрели крылья. Утратив жабры, предки членистоногих смогли выйти на сушу. Увеличиваясь в размерах, они развили уникальную трахейную дыхательную систему, которая, правда, ограничила возможность роста трахейнодышащих членистоногих (она неэффективна при больших размерах тела). Таким образом, любые живые существа находятся в равновесии между процессами редукции (утраты) и приобретения органов и систем органов. Всякая убыль компенсируется развитием замещающей системы органов или выгодой для выживания. Утрата органов и систем органов происходит не на пустом месте, её причина - выгода для выживания. Изменения среды обитания - вот главная причина, заставляющая живые существа меняться.

А. Белов взял для своей “теории инволюции” ложную точку отсчёта, предположив, что органы могут только утрачиваться, но не приобретаться. Тогда резкие изменения среды обитания вызвали бы просто вымирание всего живого. Условия на планете постоянно меняются - меняются очертания материков, климат, содержание в воздухе кислорода, состав морской воды... Если бы живые существа умели только терять, не приобретая ничего взамен, то они бы все вымерли при ухудшении условий обитания. Но жизнь на Земле, пусть и с потерями, перенесла: смену нейтральной или восстановительной атмосферы Земли на окислительную в докембрии, похолодание в позднем протерозое, влажный жаркий климат девона и карбона, похолодание пермского периода, падение астероида в конце перми, кометы в конце триаса, астероида в конце мела, движение материков и перераспределение океанских течений в палеогене, оледенение антропогена... Думаю, просто теряя черты строения, через такую череду катаклизмов невозможно “прорваться” живыми.

Стр. 432: “Душа, отождествившая себя с телом, постепенно, раз за разом рождаясь в земной юдоли, от воплощения к воплощению забывает о своей вечной природе и о Боге, частицей которого является. Забывает и о своих совершенных качествах, присущих ей изначально. А забыв, творит сама из себя свои тела, подобные образу, которым она себя мыслит. Так и происходит метаморфоза: человеческое тело начинает меняться: покрывается шерстью, челюсть удлиняется, хвост отрастает, и получается… чёрт!”

Трудно сказать, как из человека получится чёрт “по Белову”. Ведь хвост человека редуцирован, а возвращение исчезнувшего или редуцированного органа в состояние, характерное для предковой формы (для человека это обезьяна) невозможно. Также нельзя вернуть специализированные редуцированные челюсти человека в примитивное состояние, характерное для зверей. Нельзя и превратить ногти на ногах человека в чёртовы копытца, какими их рисуют в книжках. Как же много этих “нельзя”!

Когда надо, А. Белов и его сторонники поднимают на щит правило Луи Долло, которое как раз и гласит о невозможности перехода органов в состояние, характерное для предковой формы, при переходе к образу жизни, характерному для предков вида (в данном случае - от “цивилизованной” человеческой к звериной жизни). Но в данном случае о нём, видно, накрепко забыли... Эта непоследовательность не может не удивлять, но больше настораживает, чем удивляет.

Ещё больше удивляет обращение А. Белова к совершенно не доказанному наукой факту произвольного, усилием мысли, изменения генотипа. Пока нет неопровержимых доказательств того, что усилием воли человек может вызывать мутации своего организма, я со спокойной душой могу отнести приведённые выше слова А. Белова к пустому словоблудию.

 

Взгляд назад.

Мне кажется, он думал, что истинное назначение человеческой речи состоит в бессмысленной болтовне. Эти бессмысленные слова он называл “большими мыслями” в отличие от “маленьких мыслей”, под которыми подразумевались нормальные, обыденные вещи. Когда я говорил что-нибудь непонятное для него, это ему ужасно нравилось, он просил меня повторить, заучивал сказанное наизусть и уходил, повторяя, путая и переставляя слова, а потом говорил это всем своим более или менее добродушным собратьям.

Г. Дж. Уэллс “Остров доктора Моро”

Вот и закончилась книга “Антропологический детектив”, написанная Александром Беловым и выпущенная издательством “АиФ-принт”. Точнее сказать, закончились те главы, с содержанием которых я хочу и имею компетенцию поспорить. Думаю, внимательный читатель уже сделал для себя некоторые важные выводы. Не могу сказать, насколько точно они совпадут с моими, потому что я не телепат и не ясновидящий. Мои собственные выводы по книге “Антропологический детектив” таковы:

  • “Теория инволюции” никаким образом не может опровергнуть эволюционное учение по одной простой причине: она настолько противоречива внутренне, что малейший пример, выдвинутый её сторонниками, оборачивается против самой же “теории”. Теория эволюции полностью подтверждается данными смежных областей знания. Если же и есть какие-то факты, имеющие видимое противоречие с уже известными, это говорит лишь о том, что учёные не всё знают об эволюции. Такие противоречия вскоре разрешаются в пользу теории эволюции, но дело здесь не в “хорошем воспитании” учёных, а в непротиворечивости и верности самого эволюционного учения;
  • Распределение в осадочных породах Земли ископаемых остатков и данные сравнительной анатомии ископаемых и современных форм живого дают, несмотря на неполноту палеонтологической летописи, подтверждение теории эволюции. В древнейших слоях не найдено никаких остатков “высокоразвитых форм”, от которых выводят родословное древо земной жизни сторонники теории инволюции;
  • Жизнь развивалась от низших форм к высшим, это не противоречит протекающим на Земле процессам усвоения и преобразования вещества и энергии;
  • История человечества не включает в себя процесс “вырождения” из неведомых науке, но хорошо знакомых знатокам фольклора существ. В процессе антропогенеза нет места великанам, феям, эльфам и гоблинам. Остатков этих сказочных существ неизвестно;
  • Неопровержимых доказательств существования Атлантиды, Лемурии и Му, а также прочих “затонувших земель” нет;
  • В истории человечества имело место открытие разными цивилизациями независимо друг от друга различных технических приспособлений и явлений. Но это вполне объяснимо земными причинами, без привлечения для этого различных фантастических гипотез типа инопланетной “помощи” или участия гипотетических высших цивилизаций Земли;
  • Ископаемые остатки и данные генетики подтверждают теорию о появлении человека в Африке и последующего расселения его по всему миру. Никаких свидетельств в пользу “американского” происхождения человека не обнаружено;
  • Анатомия, физиология и эмбриогенез человека свидетельствуют о его происхождении от ископаемых высших приматов. Современные человекообразные обезьяны не могут быть предками человека, но несомненно наличие общего предка у людей и человекообразных обезьян;
  • Способность человека к оборотничеству не доказана с точки зрения науки, и в настоящее время может быть лишь объектом исследования фольклористов и психологов. Оборотничество, реальное или мнимое, не может быть проявлением эволюционного (или, если угодно, инволюционного) процесса;
  • Человек появился на Земле в конце четвертичного периода. Нет никаких заслуживающих доверия находок, подтверждающих существование людей в более ранние геологические эпохи. Следовательно, нет оснований считать динозавров прообразом сказочных драконов, с которыми якобы сражались древние люди. Но нельзя отрицать тот факт, что кости динозавров и остатки прочих ископаемых животных могли быть истолкованы в свете легенд и религии как остатки фантастических существ;
  • Расы человека - продукт эволюции, а не “сознательного усилия” человеческого сообщества к накоплению отличий от себе подобных. Основные признаки рас (цвет кожи, характер волосяного покрова, пропорции тела) имеют приспособительное значение. Частные признаки малых рас (черты лица, оттенок цвета кожи, характер волосяного покрова на теле и т. д.) - результат естественного процесса дрейфа генов;
  • Сходство современных животных (обезьян, лемуров, слонов, дельфинов и пр.) с человеком, наличие сходства в анатомии человека и прочих позвоночных, наличие в большей или меньшей степени общих черт в строении человека и беспозвоночных животных может быть объяснено с позиций общности происхождения всех живых организмов, в том числе человека, от единого примитивного предка. Выдвижение человека на роль “предка” всех живых существ рождает ряд противоречий, которые не могут быть разрешены с позиций “теории инволюции”;
  • В природе иногда, как исключение, происходит появление генетически идентичных особей у животных. Растения в большинстве случаев способны к образованию генетически идентичных особей. Это нельзя считать доказательством бесполого размножения людей в прошлом. Отдельные случаи патологий развития (“сиамские близнецы”, разнообразные уродства, гермафродитизм) также не являются доказательством этого;
  • “Душа” как проявление разума самостоятельна, когда имеется её самостоятельный носитель - мозг. Аномалия развития, выраженная в раздвоении головы и вообще передней части тела, не подтверждает гипотезы о том, что оба тела имеют одну душу. Сиамские близнецы среди людей и животных могут значительно отличаться друг от друга психически, признавая себя разными личностями;
  • Симметрия тел живых существ объяснима при анализе внешних и внутренних воздействий на организм. Объяснение её с помощью гипотетического “срастания” неких исходных первоорганизмов в один - бездоказательно. “Четверичность”, крестообразный план строения тела человека - кажущееся явление. Особенности происхождения в филогенезе и формирования в онтогенезе органов тела полностью опровергают подобную гипотезу;
  • Некоторые факты, упоминаемые А. Беловым для доказательства “теории инволюции”, искажены. Ряд представленных А. Беловым фактов раскрыт не полностью, а некоторые являются ошибочными или откровенно ложными.

Попытавшись найти в компьютерной сети Интернет какую-либо дополнительную информацию о “теории инволюции”, я наткнулся на крайнюю скудность материала по этому вопросу. Конечно, на слово “инволюция” поисковая система выдала около сотни ссылок, но их большая часть касалась вопросов сугубо гинекологических. Как я уже сказал в одной из глав, лишь две ссылки касались вопроса “инволюции” как процесса развития биосферы. Причём обе они практически ничего нового для ума мне не дали. Статейки эти практически слово в слово повторяют книгу “Антропологический детектив” и поражают своей гремучей смесью невежества и откровенной безграмотности (впрочем, ничего другого от них я и не ждал).

В одной такой заметке, написанной Анатолием Юркиным для газеты “Пророчества и сенсации”, бурно выражается радость по поводу выхода в свет книги “А. Д.”:

“В 2002г. в одном из московских издательств вышла книга А.Белова "Антропологический детектив". В этой взрывной книге обнародованы первые научные доказательства того, что мир поступательно развивается через деградацию человечества. Так в современной России появилась теория, которая не столько вытесняет, сколько продолжает и дополняет дарвинизм, приписывая к нему математический знак "-".

  Безусловно, после публикации подобного научного (!) труда непоправимо устарело эволюционное учение о происхождении видов. Парадокс состоит в том, что инволюция замещает дарвинизм без перекосов в общей конструкции биологических знаний!”

“Мы жили в атеистической стране, поэтому атеистический потенциал дарвинизма оказался невостребованным. В каком-то смысле Россия, наряду с католическими странами, всегда была "белым пятном" на мировой карте дарвинизма. Неудивительно, что в России опубликован "Антропологический детектив", который следовало бы в традициях марксизма назвать "Анти-Дарвиным" (по аналогии с "Анти-Дюрингом")”.

“Теория биологической инволюции (Александр Белов и Владимир Витальев) настолько проста, что просится в учебники биологии для первоклассников”.

 “Российскому читателю выпала удача получить интеллектуальное удовольствие от композиционного построения книги "Антропологический детектив", научных ассоциаций и реминисценций, сложного разветвления неординарной мысли смелого автора. Но, если автор прав, то его знание касается каждого человека, когда-либо жившего на Земле. Вслед книжкам "Другая история литературы" и "Другая история искусства" пришло время для написания многотомного исследования "Другая история человека" и "Другая биология"”.

“Как и следовало ожидать, выход инволюционистов к массовому читателю вызвал информационный шок. Наряду с "новой хронологией" теория биологической инволюции - это подступы к интеллектуальной свободе. Новая научная картина мира, формирующаяся на наших глазах, обещает поместить нас в центр совершенно другой Вселенной”.

В принципе, после трезвого осмысливания книги А. Белова читать эти пустые славословия просто смешно. Особенно удивляет эпитет “научный” применительно к этому “труду”. Если господин А. Т. Фоменко “со товарищи” хотя бы перелопатил гору литературы и иных источников (успешно или нет – это другой вопрос, и не мне об этом судить), аргументируя собственную теорию, то А. Белов вряд ли вообще обладает достаточным уровнем знания, чтобы делать столь же далеко идущие выводы. Думаю, это ясно из анализа его книги.

В свете этого я могу довольно точно очертить жизненное пространство “теории инволюции” А. Белова. Она совершенно точно не попадёт в учебники для детей (хотя бы потому, что автору её самому не мешает пройти ещё раз школьный курс биологии). Она не попадёт на страницы научных журналов (по той же самой причине). Даже священники, матёрые антидарвинисты, не воспримут её серьёзно – из-за не до конца определившейся религиозной позиции автора (когда надо – он приводит аргументы из Библии, когда надо – Платона (язычника!) или китайских философов (буддистов или сторонников Конфуция)). Единственные места, где её воспримут “на ура” - издательства, специализирующиеся на второсортных книжках или гниловатых околонаучных сенсациях, и бульварные газеты типа “Клюквы”, “Малины”, “Скандалов” или упомянутой выше “Пророчества и сенсации”.

Поэтому данную теорию можно смело назвать “широко известной в узких кругах” - так, сойдёт для междусобойчика единомышленников за кружкой пива после трудовой недели. Но не более того.

 

Пенки, или Плоды невежества.

Корни учения горьки, а плоды сладки.

Аристотель

В этой главе, ма-а-аленьким довесочком прилепившейся к основному содержанию книги, собраны отдельные факты из книги “Антропологический детектив”. Они не претендуют на то, чтобы свергнуть с пьедестала всю современную биологическую науку. Просто они показывают образовательный уровень А. Белова. Думаю, после прочтения этой главы у небезразличного читателя в очередной раз возникнет закономерный вопрос: “А имел ли вообще А. Белов достаточную компетенцию, чтобы опровергать фундаментальное учение современной биологии?”

Итак, начнём...

Стр. 37: “Племя палестинских рефаимов жило и процветало многие лета. Одним из их потомков был знаменитый Голиаф, ростом более трёх метров, которого сразил, отрубив ему голову, в поединке малорослый, но хитрый Давид”.

Но в Библии сказано: “И опустил Давид руку свою в сумку, и взял оттуда камень, и бросил из пращи, и поразил Филистимлянина в лоб, так что камень вонзился в лоб его, и он упал лицем на землю”. (1-я книга Царств, глава 17, стих 49)

Эта подробность отражена и на статуе Давида работы Микеланджело (в руке Давида - праща), и даже в топорной работы западных мультфильмах на библейскую тематику. Так что даже в этом вопросе компетентность А. Белова вызывает большие сомнения...

Стр. 90: “корневища водорослей”

Водоросли - низшие растения. У них практически нет выраженных органов, ткани слабо дифференцированы. Корней у них нет, вместо них - ризоиды. Корневище - видоизменённый стебель, часто бывает ползучим или клубневидным. У истинных водорослей его нет (поскольку стебель у них отсутствует). Из живущих в воде растений корневище имеют аир, анубиас, кувшинки, кубышки, частуха, стрелолист, эхинодорус, камыш, тростник и ряд других растений. Но это не водоросли, а высшие цветковые растения. Изложенная выше информация изучается в школе на уроках биологии.

Стр. 110: “Этот же учёный описал в том же 1880 г. коллекцию ракушек, разнообразные орудия труда (палеолиты, неолиты), ...

Палеолит - это не орудие труда, а древний каменный век, промежуток времени от более чем 2 миллионов лет назад до 10 - 12 тысяч лет назад.

Неолит, соответственно, новый каменный век (от 8 - 10 тысяч лет назад до древнейших оседлых городских поселений - 4 - 5 тысяч лет назад, а в Америке - примерно до IX века новой эры).

Столь вольная наукообразная манипуляция с терминами в исполнении А. Белова полностью подпадает под известную пословицу: “Слышал звон, да не знаю, где он”.

Стр. 144: “Известны животные и растения, которые размножаются только путём девственного развития. К примеру, ящерицы-бегуны, живущие на Кавказе”.

Я не спорю, что некоторые виды ящериц-бегунов размножаются партеногенетически. В книге “Жизнь животных” упоминается, что 13 видов этого рода из примерно 40 размножаются именно так. Я не спорю, что на Кавказе есть ящерицы, размножающиеся партеногенетически. Но я сомневаюсь, что ящерицы-бегуны (Cnemidophorus), или кнутохвосты, родом из Северной Америки, обитают на Кавказе! Там обитают не американские ящерицы-бегуны, а представители рода Lacerta: скальные ящерицы. Разница между ними весьма велика: ящерицы-бегуны принадлежат к семейству тейид (Teiidae), а скальные ящерицы - к семейству настоящих ящериц (Lacertidae). Иными словами, разница между ними - как между коровой и жирафом. Пример А. Белова - того же рода, что и предыдущий...

Стр. 161: “В начале ХХ столетия самым высоким считался Роберт Вадлоф. Он родился в 1918 г. в США, в городе Альтон, штат Коннектикут. … В 1944 г. Роберт скоропостижно скончался от неизвестной болезни в 22 года. Несомненно, он вырос бы больше, но похоже на то, что он наконец осознал, что время великанов прошло…”

Или у меня что-то с математикой, или сэр Вадлоф не отмечал несколько дней рождения, или г-н А. Белов явно “зарапортовался”...

А умер Роберт Уодлоу (Вадлоф) не от “неизвестной болезни”, а от заражения крови: он носил на ноге железный браслет, которым натёр ногу и вызвал болезнь, ставшую причиной его смерти.

Стр. 331: “... лососевой рыбы - белуги”

От лососей получают красную икру, от белуги - чёрную. Просто белуга - не лосось, а осётр. Разница между лососем и осетром - примерно как между кенгуру и слоном - на уровне надотрядов одного класса.

Стр. 341: “... на крылатом Пегасе прилетел Персей”.

В разных версиях мифа о Персее упоминается различное чудовище, которое он поразил с помощью головы горгоны Медузы. Иногда говорится, что это кит, иногда упоминается просто “морское чудовище”, причём уточняется, что оно “подобно исполинской рыбе”, что не соответствует контексту (А. Белов считает чудовище змеем, или вообще динозавром). Но одна деталь повергает в изумление: полёт Персея на Пегасе. Пегас, конечно, связан с мифом о Персее, поскольку родился из тела Медузы после того, как Персей отрубил ей голову. Единственным смертным, которому удалось укротить Пегаса, был Беллерофонт. А Персею помогли летать волшебные крылатые сандалии, которые ему подарили нимфы (по другой версии - три старых грайи). Те грубейшие ошибки, которые допускает А. Белов даже в таких известных областях знания, лишний раз заставляют усомниться в верности его измышлений вообще.

Стр. 346: “Причиной вымирания динозавров стало увеличение в гидросфере дейтерия, тяжёлого изотопа кислорода...”.

Дейтерий, как и тритий - изотоп не кислорода, а водорода. Это материал школьного курса химии. Не пора ли вам, г-н А. Белов, второй раз в первый класс?

Стр. 478: “Пройдут сотни тысяч лет, пока давление пара внутри Солнца не превысит определённый предел, и грянет взрыв”.

При всём уважении к Г. Горбигеру, который выдвинул теорию “мирового льда” в 1913 году (именно её пересказывал А. Белов), я бы не стал включать её в книгу 2002 года издания хотя бы потому, что она безнадёжно устарела. Если же А. Белов её разделяет (в этой теории есть место атлантам, богам-великанам и т. д.), то я предлагаю ему собрать последователей и идти строить плетень вокруг Земли, чтобы никто не упал с её края вниз.

В конце книги “Антропологический детектив” её автор Александр Белов задаёт вопросы. Не знаю, были ли они риторическими (не требующими ответа) или нет. Поэтому на всякий случай я решил дать на них свои ответы:

  • Что происходит с человечеством: эволюция или деградация?

Поскольку деградация (катаморфоз) является одним из эволюционных процессов, и противопоставлять её эволюции как таковой, во всём многообразии её проявлений, не стоит, ответить на этот вопрос можно однозначно: человек эволюционирует, как и все виды на планете Земля. Пока человек - один из наиболее процветающих видов, но его будущее, как и будущее любого из существующих на планете видов, не предопределено. И от человека больше, чем от любого из природных факторов, зависит, будет ли его нынешнее существование процветанием или угасанием.

  • Этот вопрос так же вечен, как и вопросы: “Кто мы?”, “Откуда мы?”, “Что нас ожидает?”

Ответ на вопрос “Что нас ожидает?” зависит, как я только что сказал, в первую очередь от самих людей. Прочие вопросы имеют вполне чёткие ответы. Мы - люди с планеты Земля, мы произошли от обезьян в результате эволюции. И это будет истиной до тех пор, пока не будет представлено достаточно большое количество доказательств, убеждающих в ином выводе. В книге “Антропологический детектив” таких доказательств, как видим, нет. Есть лишь пустые слова, наукообразная ложь и полуправда, которые не могут служить опровержением существующей научной точки зрения на происхождение человека.

  • Можем ли мы согласиться с теориями, которые со школьной скамьи вдалбливает нам официальная наука?

С этими теориями вполне можно согласиться, ведь огромное количество фактов не опровергает, а поддерживает их. А слово “вдалбливать” я позволю себе оставить на совести А. Белова. Думаю, оно достаточно явно показывает, какова была его успеваемость в школе, если не он учился и сам познавал азы науки, а учителя “вдалбливали” знания в его голову...

  • Готова ли официальная наука признать существование альтернатив?

Готова, если эти альтернативы не будут противоречить данным из других, смежных (в данном случае с эволюционным учением) областей знания.

  • Родится ли в этом споре истина?

Безусловно, родится. Ведь она рождается именно так, а не иначе. И именно так, споря с А. Беловым, я написал эту книгу.

В конце своей работы я хотел бы узнать мнение читателей, как сторонников, так и противников теории эволюции.

Пишите мне по адресу:

sivatherium@land.ru

Спасибо, что вы дочитали книгу до этого места.

Волков Павел Иванович.

г. Владимир, 2002 - 2004 гг.

Оставить отзыв. (244)
111


Создатели сайта не всегда разделяют мнение изложенное в материалах сайта.
"Научный Атеизм" 1998-2013

Дизайн: Гунявый Роман      Программирование и вёрстка: Muxa